Моя убийственная Лилия

***

Камилла и Николь ещё пару часов бродили по ночному городу, смеясь над случайными прохожими и вспоминая триумф Власа. Но когда часы приблизились к полуночи, Камилла решила, что пора отвезти Николь домой — ночь всё-таки.

— Садись вперёд, — разрешила Камилла, закатывая глаза на умоляющий взгляд Николь. — Но если твой брат узнает, что я тебя так катаю, он мне голову оторвёт.

— Ему сейчас вообще не до нас, — хихикнула Николь, пристёгиваясь.

Машина тронулась, и они продолжили болтать о пустяках — о планах на завтра, цветочном магазине, о том, как Влас и Лана, наверное, сейчас где-то целуются под луной...

Но вдруг Николь резко замолчала. Её пальцы вцепились в панель приборов, глаза расширились.

— Камилла... — её голос стал резким, почти шёпотом. — Вон та машина.

Впереди, на перекрёстке, стоял черный внедорожник, марки — Lexus LX с затемнёнными стёклами.

— Ну и что? — Камилла нахмурилась.

— Это... — Николь задыхалась. — Это та самая машина. Та, на которой Стас похитил Лану и потом сбежал со склада! Тот же номер... или очень похожий.

Сердце Николь колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже в салоне.

— Позвони Власу. Или Лане. Срочно.

Камилла вздохнула, но достала телефон.

— Лана недоступна, — пробормотала она, набирая следующим номер Власа.

Тишина.

«Абонент вне зоны действия сети».

— Чёрт! — Николь схватилась за голову. — Камилла, они пропали! Оба! И вот эта машина... Это не просто так!

— Успокойся, — Камилла сжала руль. — Может, ты ошиблась с номером?

— Нет! — Николь почти крикнула. — Мы не можем её потерять! Надо проследить!

Камилла закусила губу, нервно постукивая пальцами по рулю.

— Ладно... Но если это не та машина, мы просто зря потратим время. Или нарвемся на неприятности.

И тут раздался звонок. Не личный телефон Камиллы, а рабочий — тот, что висел в «Флоре» рядом с номером Ланы.

Девушки переглянулись. В час ночи?

Камилла подняла трубку.

— Алло?

— Где Лана Беккер? — мужской голос звучал резко, почти зло.

— Кто спрашивает? — Камилла насторожилась.

— Леонид Беккер. Её отец.

Николь замерла, уставившись на женщину.

— Я приехал домой раньше запланированного. А дочки нет, трубку не берёт, — продолжал мужчина. — Извините за поздний звонок, но я волнуюсь.

Камилла закрыла глаза на секунду, затем решилась:

— Мы... мы тоже не можем её найти. И боксера Власа. Они оба исчезли.

Тишина в трубке стала ледяной.

— Что. Произошло. — каждое слово отца Ланы звучало, как удар под дых.

Камилла вкратце объяснила всё: чёрную машину и их догадки.

— Слушайте меня внимательно, — голос Леонида был стальным. — Вы едете за той машиной. Я сейчас еду в клуб, взбучку там устрою всем, запрошу записи с камер. Если похитители попали на камеру — будет на руках весомый компромат.

— Хорошо, — Камилла кивнула, хотя знала, что он её не видит. — Я скину вам адрес, если вычислим, куда машина едет.

— Если что-то пойдёт не так — звоните сразу.

Конец связи.

Камилла резко нажала на газ, машина рванула вперед.

— Пристегнись, — бросила женщина Николь. — Если это они... мы их не потеряем.

Николь молча кивнула, её пальцы вцепились в сиденье.

Где-то впереди черный внедорожник медленно поворачивал за угол, даже не подозревая, что за ним уже хвост.

А в клубе, на камерах, возможно, остались лица тех, кто забрал Власа и Лану.

Их время истекало.

Камилла держала дистанцию, стараясь не привлекать внимания. Лексус вел себя странно — то ускорялся, то замедлялся, будто проверял, не преследуют ли его.

— Может, это просто чья-то случайная машина? — прошептала Николь, но тут же встряхнула головой. — Нет, я уверена... это они.

Камилла не ответила. Её взгляд был прикован к дороге.

Внезапно подозрительный автомобиль резко свернул в узкий переулок.

— Осторожно! — Николь вцепилась в ручку.

Камилла притормозила, не включая поворотник, и медленно въехала за ним.

Переулок был темным, почти безлюдным. Внедорожник остановился у глухой стены заброшенного помещения.

— Что они делают? — Николь пригнулась, будто боялась, что её увидят.

Камилла заглушила двигатель.

— Ждем.

Двери автомобиля открылись. Из него вышли двое — высокий мужчина в джинсовой куртке и миниатюрная девушка, намного меньше размером.

— Стас... — дрогнул голос Ники.

Камилла резко схватила телефон, звоня по номеру отца Ланы.

— Леонид, мы их нашли.

Где-то в темноте, на другом конце города, Беккер уже мчался к ним, сжимая в руках записи с камер.

Но успеет ли мужчина?

***

Голова Власа гудела, словно в ней застрял рой ос, жалящих изнутри, разрывая сознание на клочки. Каждый удар пульса отдавался в висках, будто молот, загоняющий гвозди в череп. Белые пятна плясали перед глазами, сливаясь в ослепительную пелену, за которой ничего не было видно — только бесконечная, давящая тьма.

Он застонал, пытаясь пошевелиться, но холод металла впился в запястья, напоминая о кандалах. Цепи звякнули, отзываясь эхом в подвале, сыром и промозглом, пропитанном запахом плесени и страха. Влас зажмурился, пытаясь прогнать туман из головы, и снова открыл глаза, вглядываясь в черноту.

Где-то рядом прервалось тихое, неровное дыхание.

— Кто... — голос его был хриплым, будто пропущенным через тернии. — Кто ты?

Ответа не последовало.

Но за дверью раздались шаги — тяжелые, мерные, словно кто-то неспешно приближался, зная, что жертве некуда бежать. Металл скрипнул, замки зашевелились, будто пробуждаясь от сна. Один щелчок. Второй. Третий.

Дверь распахнулась.

Свет из коридора ворвался в подвал, разрезая тьму, и на пороге встал силуэт, отбрасывающий длинную, изломанную тень на бетонный пол. Влас зажмурился от резкого света, но через секунду снова поднял взгляд, вглядываясь.

Стас.

Он стоял, слегка наклонив голову, с той же зловещей ухмылкой, что и тогда, год назад на поле, и две недели назад на ринге. На его лице и руках еще виднелись следы побоев — синяки, царапины, следы их последней схватки. Но теперь он был не побежденным, а палачом.

— Ну что, Влас, — голос его звучал сладко, как мед, пропитанный ядом. — Думал, я так просто оставлю твое повторное унижение без ответа?

Блондин шагнул вперед, и свет из коридора осветил подвал полностью. Влас резко перевел взгляд в сторону — и сердце его сжалось, словно в тисках.

Лана.

Она висела, прикованная цепями к стене, склонив голову на грудь. Ее пепельные волосы, обычно такие мягкие и шелковистые, теперь были спутаны, а лицо бледным, почти прозрачным. Она спала — или была без сознания.

— Лан... — Влас рванулся вперед, забыв про цепи, забыв про боль. Металл впился в кожу, но он не чувствовал ничего, кроме жгучего желания дотянуться, закрыть собой, унести отсюда.

Стас рассмеялся — низко, мерзко, словно скребя ножом по стеклу.

— Трогательно, — прошипел он, подходя ближе. — Но бесполезно.

Он наклонился, впиваясь в Власа взглядом, полным ненависти.

— Из-за тебя я лишился всего, — слова вырывались из него, как яд из раны. — Отец отрекся. Личные деньги отобрал. Бокс — мой бокс! – теперь для меня закрыт. И знаешь что? — парень резко выпрямился, разводя руки. — Я потратил кучу денег на твою Лану. Хотел завоевать. Назло тебе. В очередной раз хотел опустить тебя в глазах людей. Но она... — его голос дрогнул, и на секунду в глазах мелькнуло что-то дикое, почти безумное, — она выбрала тебя. Глупая дура.

Влас молчал, сжимая кулаки.

— Но теперь, — Стас ухмыльнулся, — теперь я отыграюсь. Сразу на вас двоих.

Он резко махнул рукой, и из тени вышли двое — здоровые, грубые, с лицами, на которых не было ни капли жалости.

— Разбудите ее, — приказал Нордман.

Один из них шагнул к Лане, схватил ее за плечи и встряхнул.

Девушка вздрогнула, ее тело дернулось, и она резко открыла глаза, издав хриплый, прерывистый звук. Взгляд ее метнулся по сторонам, остановился на Власе — и в нем вспыхнуло узнавание, ужас, надежда.

— Влас... — голос девушки был слабым, но в нем звучала та самая сила, которая его привлекала с первого дня знакомства. В Лане горел упрямый огонь, который разжигал интерес.

Стас медленно повернулся к ней, и его улыбка стала еще шире.

— Моя маленькая скала, — прошептал он, приближаясь. — Готова смотреть, как твой боксер умирает на глазах, а ты и шагу сделать не можешь?

Лана сжала губы, но не ответила.

— Я могу облегчить твои страдания, — продолжал Стас, наклоняясь к ее лицу. — Опустись передо мной на колени. Склони голову. И я отпущу его.

Лана задрожала. Не от страха — от ярости.

— Я скорее умру, чем признаю тебя своим хозяином. — прошипела она, — Властелин моего сердца — только один единственный и это не ты.

Стас замер. Потом медленно выпрямился.

— Зря, — сказал он тихо. — Зря ты так, маленькая скала.

И кивнул своим людям.

Тьма в подвале сгущалась, как живая, обволакивая каждый стон, каждый хриплый вздох. Лана чувствовала её – липкую, тяжёлую, пропитанную запахом пота, крови и страха. Первый удар пришёлся неожиданно.

Широкоплечий амбал, с руками, похожими на мясницкие топоры, врезал кулаком в солнечное сплетение Власа.

Глухой, влажный, будто молотом ударили по сырому мясу. Тело Власа согнулось пополам, цепь на запястьях звякнула, принимая на себя весь его вес. Воздух вырвался из лёгких со стоном, но губы сжались в тонкую белую полосу.

— Нет! — голос Ланы разорвал тишину, как стекло.

Она рванулась вперёд, но цепи впились в кожу, оставляя багровые борозды. Боль. Но она её не чувствовала. Не могла чувствовать, когда его били.

Второй удар – в рёбра. Хруст. Лана услышала этот звук. Чёткий, как сломанная ветка. Влас дёрнулся, лицо исказилось, но он снова молчал. Только глаза – тёмные, почти чёрные от боли – на секунду закрылись.

— Прекратите! Боже, прекратите! — она кричала так, что горло рвалось, но её голос тонул в подвальной мгле.

Амбал поменьше, с лицом, покрытым шрамами, усмехнулся и взмахнул плетью. Третий удар. Кожаная полоса со свинцовой сердцевиной рассекла воздух и впилась в спину Власа. Щёлк. Тонкая линия крови проступила сквозь ткань. Потом вторая. Третья.

Лана видела, как его мышцы напрягаются, как спина выгибается, пытаясь уйти от боли. Но цепи не давали.

— Влас! — её крик был уже не криком, а чем-то животным, рвущимся из самого нутра.

Он поднял голову. Губы его дрожали, в уголках – кровь. Но он улыбнулся. Криво. Слабо. Но улыбнулся. Лишь бы не пугать еще сильнее. Ненавистные слезы девушки приходились больнее любых ударов. Пусть она смеется, радуется, презирает и злится, но лишь бы не плачет. Слезы Беккер становились болью и уязвимостью не только её.

— Всё... хорошо... — прошептал он, и капля алой влаги упала на бетон.

Лана зарыдала. Слёзы текли по её лицу, горячие, как расплавленный свинец. Она чувствовала каждый его вдох, каждый стон, каждую каплю крови, падающую на пол.

— Пожалуйста... — её голос стал шёпотом. — Пожалуйста, остановитесь...

Но били сильнее.

— Я ж тебе говорил Влас, что не прощу побои на поле и власть, которую ты получил лишь благодаря мне! МНЕ! Я СДЕЛАЮ ВСЁ, ЧТО НУЖНО, ЛИШЬ БЫ ОТ ТЕБЯ ОТКАЗАЛИСЬ ВСЕ! — с ненавистью говорил Стас, он трясся от ярости, глаза были выпучены. Нордман походил на истинного сумасшедшего психа. — ТЫ БУДЕШЬ СТРАДАТЬ! СТРАДАТЬ! СТРАДАТЬ! ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ ОДИН! ТЫ МОНСТР! — бешено орал он, от чего у всех в ушах заложило.

Лана не понимала ни единого произнесенного слова мужчины. Какие побои на поле? Власть? О чем он вообще? Монстр? Один?

Удар в почки. Влас, не обращая внимание на крики врага, застонал, тело его дёрнулось, как на электрическом стуле.

— ХВАТИТ! — Лана рванула так, что цепь врезалась в кость.

Но они не останавливались. Пятый удар. Шестой. Кровь текла из носа, изо рта, смешиваясь с потом.

— ВЛАС, ТЫ МОНСТР! УБИЙЦА! ПОМНИ ЭТО! — не унимался Стас. Из его рта летели разного рода оскорбления, оры, крики. Казалось, что он бредил...

Лана кричала. Вопила. Кричала так, что в ушах звенело, так, что голос рвался на части.

— Я сделаю что угодно! Только остановитесь!

Но Влас вдруг поднял голову. Глаза его были мутными от боли, но в них горел огонь.

— Не... — он с трудом выдохнул. — Не смей.

И тогда она поняла. Он терпит ради неё. Чтобы его Лилия не сломалась. А что сам он чувствует — дело второстепенное.

Вдруг Стас приблизился к Лане и заглядывая в
её, опухшие от слез, глаза с ухмылкой произнес:

— Ты еще многого не знаешь об этом герое, маленькая скала. И, поверь, истина рано или поздно выйдет наружу и ты разочаруешься в своем "Властелине". Ты пожалеешь, что связалась с боксером, ведь твоя жизнь превратится в настоящий АД! — ядовито прокричал последнее слово он ей в лицо, а затем истерично засмеялся, сгибаясь пополам.

Лана не верила ни единому слову психа. Нордман выглядел больным ублюдком, который сошел с ума. Он сейчас был совсем не как тот загадочный джентельмен, с которым девушка встречалась в ресторане "Royal".

Девушке впервые в жизни хотелось ударить человека и бить-бить-бить, пока тот не начнет задыхаться в собственной крови. И она бы набросилась на Стаса, словно дикая кошка, расцарапала смазливое лицо, но её сдерживали ненавистные кандалы.

Последний удар пришёлся в лицо Власа. Костяшки врезались в скулу, голова дёрнулась назад, и на секунду его взгляд стал пустым.

— ВЛА-А-АС — её крик был последней молитвой.

Тело его обмякло, но цепи не дали упасть. Тишина. Только тяжёлое дыхание амбалов. И капли крови, падающие на бетон. Потом он открыл глаза. И снова улыбнулся. Криво. Слабо. Лана задохнулась от этого взгляда. И поклялась, что если они выберутся отсюда – девушка сожжёт весь этот мир, чтобы больше никто не посмел его тронуть.  

Стас наблюдал, наслаждаясь. Но вдруг — стук в дверь.

— Кто там? — раздраженно бросил Стас.

Один из подручных вышел, через мгновение вернулся и что-то прошептал на ухо. Стас усмехнулся.

— Пусть войдет.

Дверь открылась. В подвал вошла Соня. Влас сразу узнал настойчивую поклонницу из супермаркета. Также он её видел перед тем, как потерял сознание от укола шприца в шею.

"Кто она такая? Что тут делает? Каким образом связана со Стасом?".

Зеленые глаза сразу нашли Власа, потом перебежали на Стаса.

— Брат, — тонкий голосок дрожал, словно листочек не ветру. — Ты обещал их не трогать!

Стас фыркнул.

— Он мой враг.

— Но... — Соня сжала кулаки, вспоминая о чем-то важном. — Я видела кое-кого снаружи. Девушку. Она что-то ищет.

Влас поднял взгляд. Может кого-то ищет? Сердце его бешено застучало. Возможно, не все потеряно.

***

Дверь захлопнулась, оставив нас в полумраке под тусклым светом лампочки. Шаги Стаса и Сони затихли в коридоре, и только тяжёлое дыхание двух оставшихся охранников нарушало гнетущую тишину. Они отошли к выходу, лениво переговариваясь между собой, явно не ожидая от нас никакой угрозы.

Я тут же потянулась к Власу, насколько позволяли цепи. Металл впивался в запястья, но я почти не чувствовала боли — только жгучую необходимость дотянуться, прикоснуться, убедиться, что он ещё держится.

"Живи любимый, как только мы окажемся на свободе — я зацелую твои раны, исцелю, избавлю от боли."

— Влас... — мой шёпот был едва слышным, дрожащим от сдерживаемых слёз.

Он приподнял голову, медленно, каждое движение давалось через нечеловеческое усилие. Его лицо было изуродовано — ссадины, кровь на губах, один глаз заплыл. Но взгляд... Взгляд был всё тем же — твёрдым, ясным, родным. Было ужасно представить, что сейчас чувствовал парень, у которой к тому же риск серьезных осложнений из-за сотрясения мозга. Я молилась богов, чтобы Влас старался изо всех сил дотерпеть до больницы и находиться в сознании.

— Лан... — его голос звучал хрипло, как будто сквозь пелену боли.

Я сжала зубы, чувствуя, как по щекам снова катятся предательские слёзы.

— Держись, — прошептала я, ещё сильнее вытягиваясь к нему. Цепи звякнули, но между нами всё ещё оставалось полметра — проклятые полметра! — которые я не могла преодолеть.

Он слабо улыбнулся, и эта улыбка разорвала мне сердце.

— Это... не самое страшное, что со мной было, — выдавил он, старался натянуть изнеможенную улыбку, чтобы успокоить девушку, но получалось не очень

— Влас, — я попыталась сделать голос твёрже, но он предательски дрогнул. — Ты еле стоишь.

— Стою, — он попытался выпрямиться, но тело его дёрнулось от боли, и он снова обмяк, повиснув на цепях.

Я закусила губу, чувствуя, как бессилие и ярость клокочут внутри.

— Мы... мы выберемся, — прошептала я, бросая взгляд на охранников. Они стояли спиной, один даже достал телефон.

Влас кивнул, но в его глазах читалась тревога.

— Незнакомка, за которой они пошли... — он еле слышно выдохнул. — Думаешь она — наш шанс на спасение?

— Буду на это надеяться,  — я стиснула зубы. — В крайнем случае, сами выберемся, я что-то придумаю.

— Смелая моя... — Влас прикрыл глаза на секунду, лицо его стало умиротворенным и спокойным.

Я хотела ответить, но в этот момент один из охранников обернулся, и мы замолчали. Мужик лениво окинул нас взглядом, фыркнул и снова отвернулся.

— Лана, — Влас заговорил ещё тише, почти беззвучно, только губами. — Если будет шанс... беги.

Я резко встряхнула головой.

— Нет. Не без тебя.

— Слушай... — его голос стал твёрже. — Если что-то пойдёт не так, ты должна уйти.

— Влас, — я прошептала так страстно, что он приподнял брови. — Заткнись. Я никуда не уйду без тебя.

Он хрипло рассмеялся, но смех тут же перешёл в кашель, и парень скривился от боли.

— Упрямая... — прошептал он, но в его глазах читалась благодарность.

Я снова потянулась к нему, как будто могла передать через это движение всю свою силу.

— Мы выберемся, — повторила я, уже не сомневаясь. — И тогда...

— Тогда я лично убью Стаса, не упущу, — он хрипло усмехнулся, и в его глазах вспыхнул тот самый лукавый огонь, который я так любила.

Я хотела ответить, но в этот момент снаружи раздались громкие голоса.

Охранники насторожились.

— Слышал? — один из них шагнул к двери, спрашивая у второго.

И в этот момент свет погас.

Полная тьма.

***

Мотор красного внедорожника заглох с характерным звуком, когда Леонид Беккер резко затормозил рядом с белой новенькой машиной Камиллы. Пыль медленно оседала на горячий капот, когда мужчина распахнул дверь и ступил на землю тяжёлым, уверенным шагом. Его кожаные ботинки скрипнули на гравии.

Камилла вздрогнула, услышав стук костяшек пальцев по стеклу. Её пальцы судорожно сжали телефон, когда она опускала окно.

Их глаза встретились.

Камилла почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Эти ледяные синие глаза – она видела их раньше. В то пасмурное утро, когда она, опаздывая на работу, едва не бросилась под колёса его внедорожника. Теперь он стоял перед ней – отец Ланы.

В голове сложился пазл.

Леонид медленно приподнял бровь. Морщины у глаз углубились, когда он узнал её.

— Так это ты... — прошептал он, и в его голосе Камилла услышала странную смесь удивления и восторга.

Николь нервно постучала пальцами по рулю.

— Вы знакомы? — спросила она, но тут же махнула рукой. — Ладно, неважно. У нас нет времени. Они там.

Леонид резко выдохнул через нос, словно стряхивая с себя неожиданную встречу. Его лицо снова стало каменным – таким, каким оно было всю дорогу, пока он мчался сюда, сжимая руль до побеления костяшек.

— Сколько их? —  его голос звучал глухо, как далёкий гром.

Николь быстро объяснила ситуацию.

— Стас и какая-то девушка там вместе с двумя охранниками, – добавила она, сжимая в руке перцовый баллончик.

Леонид кивнул, его глаза сузились.

— Я займусь Стасом. — уверенно сказал мужчина, его взгляд переместился на шатенку. — Николь, тебе нужно отвлечь девушку и охранников.

Мужчина дистанционно знал младшую сестру своего лучшего боксера. Много лет с Власом, как-никак, знаком.

Николь уверенно шагнула к зданию, нарочито громко "разговаривая по телефону".

— Да я же сказала – встречаемся здесь! Где вы все, чёрт возьми?! — её звонкий голос театрально разносился по пустырю, эхом отражаясь от ржавых стен.

Сначала из-за угла показалась только брюнетка. Её зелёные глаза сверкнули в полумраке, когда она вышла из тени.

— Кто ты такая? — резко бросила она, нервно оглядываясь по сторонам.

Николь специально закатила глаза и повысила голос:

— А тебе какое дело? Это что, частная территория? Здесь запрещено гулять? — она намеренно резко жестикулировала руками и вела себя как быдло, зная, что данная провокация не оставит равнодушной.

Девушка презрительно фыркнула, вся дрожала от... страха? Или это раздражение? Но почему тогда такое лицо испуганное и оно даже кажется опечаленным?

— Ну ничего... Жди здесь! — бросила брюнетка и скрылась внутри помещения.

Через мгновение из двери грозно вышел Стас, с раздражением поправляя кожаную куртку. Его лицо было красным от ярости.

— Кто тут... — начал он, но, увидев Николь, резко замолк. Его глаза сузились. — Ну конечно... Ещё одна героиня. Младшая сестренка старшего братца примчалась спасать? В одиночку? — насмехался парень.

Николь почувствовала, как по спине пробежал холодок, но внешне осталась спокойной.

— Ой, а мы знакомы? — нарочито медленно спросила она, делая шаг назад. Ника строила из себя наивную дурочку и бедную жертву, хотя сама внутри удовлетворенно потирала ручки. Всё шло по плану.

Стас грубо схватил её за руку.

— Давай-ка зайдём, поговорим, как раз с братиком увидишься, — прошипел он, с силой таща её ко входу заброшенного здания. Его пальцы впились в её кожу, оставляя красные отметины. — Не брыкайся, дура малолетняя, — сквозь зубы процедил блондин, буквально волоча её за собой.

Брюнетка шла следом, недовольно сверля взглядом спину брата. Её всё еще бесило то, что Нордман старший относится к ней, как к слуге. Не ровняя родную сестру с собой, а наоборот принижая. Но, не смотря на такое демонстративное унижение, София всё равно выполняла поручения брата. Почему? Терпела? Или её он запугал? Девушке всегда так хотелось завоевать расположение семьи, что, когда выдался шанс заслужить любовь старшего брата она отчаянно ухватилась за надежду быть счастливой. Однако Стас обещал, что план исполнится мирным путем. Он её обманул? Снова?

Тем временем, пока данное представление происходило у входа, Леонид и Камилла уже проникли в здание через чёрный ход. Старые доски скрипели под их ногами, но громкие голоса снаружи заглушали все звуки...