Моя убийственная Лилия

***

Вечерний воздух был прохладным, но приятным после душного дня. Мы с папой шли по тихим улочкам, освещённым фонарями, под которыми кружились мотыльки.

— Ну что, твой пациент не в столь ужасном состоянии, как я предполагал. — папа хмыкнул, засунув руки в карманы ветровки.

— Он не мой, — фыркнула я, но щёки почему-то вспыхнули.

— Ага, конечно, а чей? Мой? — отец подмигнул. — Просто так ты ему на шею вешаешься?

— Пап! — я толкнула его плечом, но он только рассмеялся.

Мы болтали о пустяках — о том, как изменился район, о новых магазинах, о том, что папа хочет съездить со мной в отпуск. Было тепло и спокойно, как в детстве, когда мы гуляли допоздна, а он нёс меня на руках, если я уставала.

Дома папа включил старый комедийный сериал, а я приготовила попкорн. Мы устроились на диване, как два подростка, и смеялись над глупыми шутками. Дымок, кажется, уже окончательно поселился в мыслях — я то и дело ловила себя на том, что представляю, как он сейчас мурлычет у Власа на коленях.

Перед сном я зашла в ванную, заплела волосы в тугую косу и надела свою любимую чёрную майку с лямками и мягкие шорты. Плюхнулась на кровать, потянулась за телефоном — и тут же получила сообщение. От хама. Ну ладно-ладно, хорошего хама.

«Спокойной ночи. Смотри подушку слюнями не испачкай, нянечка )»

Я рассмеялась и быстро ответила:

«Кота ночью не задави, кабан. Спокойной ночи»

Засыпала с нелепой ухмылкой.

Сквозь сон я услышала лёгкий стук в дверь.

— Лана? — папа осторожно заглянул в комнату. — Я не разбудил?

— Нет, — я приподнялась на локте, протирая глаза. — Что-то случилось?

— Завтра уезжаю в командировку. Вернусь только в следующий понедельник, как раз к спаррингу Власа.

Я сразу проснулась.

— Ты будешь там? — спросил он серьёзно. — На трибунах, в первых рядах. Мне нужно, чтобы кто-то поддержал его, пока я не приеду.

— Пап, я... — я замялась. — Я даже не знаю...

— Просто будь рядом, — он улыбнулся. — Вдруг я не успею вернуться.

Я кивнула. Он потрепал меня по плечу и вышел, оставив меня в темноте с новыми мыслями.

На следующий день я шла на работу пешком, вдыхая свежий утренний воздух. Город только просыпался: на тротуарах блестела роса, в кафе на углу пахло свежей выпечкой, а где-то вдалеке пели синицы.

В голове крутилась мысль о доставке цветов. Вчерашний звонок того парня заставил задуматься — а почему бы и нет?

Придя в магазин, я застала Камиллу за чашкой кофе.

— Доброе утро, милая Лань, — она лениво махнула рукой. — Ты в курсе, что у нас закончились хризантемы?

— Не беда, — я улыбнулась. — Сегодня к обеду доставят.

Я быстро набросала на нашем официальном сайте объявление:

«Флора» — теперь с курьер-доставкой!

Камилла подняла брови:

— Ты серьёзно?

— Абсолютно.

Звонки посыпались один за другим.

— «Флора», добрый день! Да, мы доставляем... Нет, минимальный заказ... Да, записку приложим! — я едва успевала записывать заказы.

Камилла металась между вазами, собирая букеты, а я носилась по городу, как угорелая.

Первая доставка — молодому парню, который заказал розы для девушки. Он так нервничал, что чуть не уронил деньги.

Вторая — пожилой женщине, которая расплакалась, получив цветы от сына.

Третья, четвёртая, пятая...

К семи вечера я еле стояла на ногах, но на сайте уже красовалось «Доставка — бестселлер!»

К Власу я шла усталая, но довольная. Его дом, оформленный в стиле модерн, выглядел особенно внушительно в вечерних сумерках.

Нажала на звонок.

Дверь открыла девушка.

Та самая Николь, которой я вчера принесла букет.

— Ой, здравствуйте, — она улыбнулась. — Вы... та курьерша букета, да?

— Эм, скорей владелец цветочного магазина, — я смутилась. — Влас дома?

— Нет, но скоро придёт. Заходи! — она отступила в сторону. — Я – его сестра.

"Сестра?!"

Я неловко улыбнулась и переступила порог.

***

Чёрный мотоцикл с низким рёвом двигателя плавно остановился на парковке перед супермаркетом. Влас снял шлем, и пряди тёмных волос беспорядочно упали на лоб. Он резким движением головы откинул их назад, но непослушные локоны сразу же вернулись, прикрывая карие глаза.

Он был одет в чёрную кожаную куртку, слегка потрёпанную временем, но всё ещё стильную. Широкие чёрные джинсы и облегающая белая футболка, обрисовывающая каждый мускул торса, завершали образ. На ногах — поношенные кожаные ботинки, привычные для мотоциклиста.

— Чёртов прожора, — проворчал он, вспоминая, как Дымок утром устроил настоящий концерт, требуя еды. — Съел весь корм за два дня. Даже я столько в день не ем, как он!

Дверь супермаркета автоматически распахнулась перед ним.

Прохладный воздух, смешанный с запахами свежей выпечки и моющих средств, встретил его внутри. Влас направился прямиком к отделу с кормом для животных, не обращая внимания на любопытные взгляды продавцов.

Остановившись перед полками, он привычным движением взял упаковку премиального корма — тот самый, который Дымок уплетал с особенным удовольствием. Затем развернулся и пошёл к отделу с напитками, намереваясь захватить яблочный сок и протеиновые батончики.

И тут — столкновение.

Кто-то врезался в него, и следующее, что он осознал — перед ним на полу сидела девушка, а вокруг валялись рассыпавшиеся снеки из её корзины.

— Ой, простите! Я не заметила! — затараторила она, поднимая зелёные глаза.

Влас молча наклонился, поднял корзину и протянул ей.

— Ничего страшного.

— Спасибо! — она улыбнулась, вскакивая на ноги. — Я вообще-то обычно не такая неуклюжая, просто...

Он уже разворачивался, но девушка буквально прилипла к нему, зашагав рядом.

— Меня Соня зовут! А тебя?

— Не знакомлюсь.

— Ладно... Ты, наверное, спортсмен? — она оглядела его с ног до головы. — По телу видно!

— Бокс.

— О, круто! Я обожаю бокс! Ну, в смысле, не смотрю его, но...

Он достал с полки пачку чипсов и двинулся дальше, но она снова схватила его за плечо.

Влас вздрогнул и аккуратно стряхнул её руку.

— Извини! — засмеялась она. — Просто... не достану вот те сухарики. Можешь помочь?

Он молча протянул руку, достал упаковку и сунул ей в корзину.

— Спасибо! — она сияла. — А дашь номер телефона?

— Нет.

Он развернулся и пошёл к кассе, чувствуя, как она пялится ему в спину.

На кассе он оплатил покупки, даже не глядя в сторону Сони, которая стояла в соседней очереди и странно улыбалась, как будто они уже друзья.

— Надеюсь, ещё встретимся! — крикнула она ему вслед, когда он выходил.

Влас закатил глаза.

"Опять..."

Пару лет назад таких, как она, было полгорода. Девчонки висели на нём, с того момента, как начали замечать на соревнованиях по боксу. Влас пользовался этим без зазрения совести, однако год назад всё пошло наперекосяк и ему стало уже не до этого. Влас четко дал понять навязчивым поклонницам — мимолетные интрижки остались в прошлом.

"Может, она не местная? Или просто глухая к намёкам..."

Он закинул пакет в кофр мотоцикла, завёл двигатель и рванул домой, где его ждала сестра.

Николь пришла как раз перед его отъездом в магазин — "проведать", как она сказала. Хотя Влас знал, что на самом деле тётя Эрианна её подослала, чтобы та убедилась, что он жив-здоров.

— Дурацкая забота, — пробормотал он, но в глубине души это его согревало.

Мотоцикл остановился у дома. Влас снял шлем, взял пакет и направился к двери.

Где-то внутри ждали сестра, Дымок...

***

Я устроилась на сером диване, облокотившись на мягкие подушки, когда Николь опустилась рядом. Между нами оставалось почтительное расстояние, но Дымок, словно чувствуя мое волнение, запрыгнул ко мне на колени и уткнулся мокрым носом в ладонь. Его теплое мурлыканье разлилось по комнате.

— Я Николь, — представилась девушка, слегка наклонив голову. Ее голубые глаза искрились любопытством.

— Лана, — улыбнулась я. — Дочь Леонида, тренера по боксу Власа.

— О, так ты та самая «нянечка»! — рассмеялась Николь, и я почувствовала, как щеки вспыхнули.

"Откуда ей это известно...?"

Я кивнула, нежно почесывая Дымка за ухом:

— Папа попросил присматривать за Власом после сотрясения. Он не доверяет врачам, да и... Влас не из тех, кто будет жаловаться. А через неделю у него важный спарринг.

Николь внимательно слушала, кивая. Ее темные волосы, собранные в небрежный хвост, покачивались в такт движениям. А большие голубые глаза так и манили. Невероятной нежной внешности была Николь.

— Ты... очень красивая, — вдруг сказала она, изучая меня. — Такие белые волосы, светлая кожа... И глаза, как мед. Ты похожа на фею.

Я смущенно рассмеялась:

— Спасибо. Ты тоже... — Я окинула ее взглядом. — Ты прекрасна, как ангел.

И правда — Николь была милой: светлая кожа, пухлые губы, маленький носик, гладкие черты лица, и округленные формы, которым любая девушка позавидует.

— У меня цветочный магазин, — продолжила я, чтобы сменить тему. — «Флора». Бабушка научила меня разбираться в растениях, чем привила особую любовь к ним. А Влас... Ну, он стал первой практикой в траволечении.

— Вау! — Николь ахнула, хлопая в ладоши. — Ты настоящая волшебница!

— Не совсем, — засмеялась я. — Просто люблю, когда люди чувствуют себя лучше.

Затем наступила моя очередь задавать вопросы.

— А ты чем занимаешься?

Лицо Николь вдруг потемнело. Она опустила глаза, нервно теребя край своей футболки.

— Учусь в девятом классе... Вчера уволили с работы. Официанткой была.

— Почему?

— Прогуливала. Учеба, подготовка к экзаменам... — Она глубоко вздохнула. — Нам нужны деньги. Тетя Эрианна...

Голос ее дрогнул.

Тетя Власа, как выяснилось, работала днем уборщицей в больнице, а вечерами — кассиром в круглосуточном магазине. По ночам, когда все спали, она тихо плакала в подушку, зарываясь лицом в одеяло, чтобы не разбудить племянницу. Долги копились, как снежный ком... А те не успевали все закрывать.

— Я так хочу на танцы, — прошептала Николь, и в ее голосе звенела неподдельная боль. — Но...

Мое сердце сжалось. Я ближе подвинулась к ней и обняла.

— Я тебе помогу.

— Как? — Николь резко отстранилась, глаза ее блестели от слез. — Влас и так рискует здоровьем ради нас!

Тут я все поняла.

Вот почему брюнет так рвется в бой.

Не слава, не азарт — его семья.

Я аккуратно вытерла слезу с ее щеки.

— Ты будешь работать у меня. Курьером. Доставлять цветы.

— Правда? — Николь ахнула, и в ее глазах вспыхнула надежда.

— Правда. На полставки — чтобы успевала и учиться, и танцевать.

Она бросилась обнимать меня, а Дымок, недовольный тем, что его потревожили, сердито мяукнул.

— Только... — Николь вдруг замерла. — Влас не любит... Он...

— Я никому не скажу, — пообещала я.

Николь улыбнулась, вытирая последнюю слезу.

— Тогда я начинаю завтра?

— Завтра, — кивнула я. — И не переживай, тебе не нужно сидеть в цветочном. Будешь приезжать, только когда будут заказы. Если будешь занята учебой - тебя заменит Камилла, напарница.

Дымок, наконец устроившись у меня на коленях, замурлыкал, будто одобряя нашу договоренность.

Дверь распахнулась, и в гостиную вошел Влас. Его широкие плечи почти заполнили дверной проем, а взгляд сразу же упал на нас с Николь. Я почувствовала, как воздух в комнате стал гуще.

— Привет, — сказала я, нарочито небрежно, перебирая пальцами шерсть Дымка на своих коленях.

— Привет, — ответил он, но его карие глаза сузились, заметив слегка опухшие веки Николь. — Что случилось?

Мы с Николь переглянулись. Я быстрее сообразила:

— Обсуждали душераздирающий сериал. Николь не выдержала – расплакалась.

Влас усмехнулся, его взгляд скользнул по моему абсолютно сухому лицу:

— Настолько душераздирающий, что тебя даже не тронул?

— Моя психика закалена годами, — парировала я, гордо подняв подбородок.

Он лишь хмыкнул и направился на кухню. Мы слышали, как открывается холодильник, сыпется корм в миску. Затем его голос:

— Дымок, иди сюда!

Котенок мгновенно сорвался с моих колен, поскакал к хозяину, по пути чуть не стукнувшись о дверной косяк. Это было одновременно смешно и мило.

Вернувшись, Влас развалился в кресле напротив нас, его мускулистые руки раскинулись на подлокотниках.

— О чем болтаем? — лукаво ухмыляясь, спросил парень.

Николь смущенно улыбнулась, глядя в окно.

Я ответила первая:

— О девичьем. Тебе, хаму, не понять.

— Куда ж мне до вас, нянечка,  — он ухмыльнулся, —  Мы с вами, как соль с мясом — без соли пресно, а с ней солено, но вкусно.

Я фыркнула:

— И кто же тут соль? Неужели я?

— Ну, явно не мясо, — его глаза блеснули озорно.

— Конечно! — я театрально вскинула руки, — Кто я там, сопля, по сравнению с тобой – огромной гориллой!

Николь замерла, ее взгляд метался между нами, словно она наблюдала за теннисным матчем. Казалось, ей только попкорна не хватало.

Влас резко приподнял бровь:

— Ты назвала меня обезьяной, нянечка?

— А ты хочешь оспорить? — я скрестила руки на груди, — Хам.

— Сейчас хамом кажусь не я.  — он наклонился вперед, — Кто из нас обезьянка еще?

Мне казалось, из моих ушей вот-вот пойдет пар. Я резко встала, скинув Дымка с колен.

— Мне нужно приготовить твой отвар, — бросила я через плечо, направляясь на кухню.

Николь тут же вскочила следом:

— Мне пора. Прощай, Влас.

— Уже темно,  — он встал, перегородив ей путь к двери, — Я отвезу тебя.

Николь начала протестовать, но Влас был непреклонен.

Дверь захлопнулась за Лоренсами, а я осталась стоять посреди кухни, слушая, как за окном ревёт мотор мотоцикла, увозящего сестру Власа домой.

В доме воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов и лёгким шорохом Дымка, который, видимо, уже успел наесться и теперь умывался в углу.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри закипает лёгкое раздражение.

— Обезьяна... Да кто он такой, чтобы так со мной разговаривать?!

Но вместо того, чтобы злиться дальше, я решила действовать.

Сначала я поставила воду на плиту — отвар ведь никто не отменял, даже если Влас и ведёт себя, как последний хам. Пока вода нагревалась, мои пальцы нервно барабанили по столешнице.

И тут в голове мелькнула мысль.

— А что, если...?

Я медленно улыбнулась.

Быстро проверив, что за окном никого нет, я направилась в прихожую.

Ключ торчал в замке.

Я аккуратно повернула его, услышав щелчок. Затем, для верности, оставила его внутри — чтобы даже если у Власа есть запасной, он не смог открыть дверь.

"Прости, пациент, сам виноват," — подумала я, по-злодейски хихикая.

Дымок, сидевший рядом, удивлённо поднял свою маленькую голову, будто спрашивая: "Ты вообще в своём уме?"

— Не смотри на меня так, — шепнула я ему. — Он сам напросился.

Вернувшись на кухню, я принялась за работу:

Ромашка — для успокоения. Мята — чтобы немного освежить его дерзкий язык. Зверобой — для крепких нервов, хотя, они и мне не помешают.

Аромат трав разлился по кухне, но мои мысли были далеко.

"Интересно, как он отреагирует, когда не сможет зайти в свой же дом?"

Может, наконец научится держать язык за зубами. Прошлая месть была провалена с позором, но это не значит, что следующая окажется такой же.

Отвар был готов. Я разлила его в кружку, поставила на стол и села ждать.

Дымок запрыгнул ко мне на колени, мурлыча.

— Ну что, — прошептала я ему, — скоро начнётся шоу.

Где-то вдали уже слышался рокот мотоцикла.

"Вот и он."

Я улыбнулась.

Месть будет сладкой.

Я стояла у окна, притаившись в полумраке гостиной, и наблюдала, как вдали появляются фары мотоцикла. Сердце колотилось где-то в горле — от предвкушения мести или от чего-то другого, я сама не понимала.

Дымок, сидевший рядом, уставился на меня с немым вопросом в глазах.

— Тс-с-с, — прошептала я ему, — сейчас будет весело.

Мотоцикл заглох у подъезда. Через несколько секунд раздались шаги на лестнице, затем — дергание ручки.

Щелчок.

Дверь не открылась.

Ещё одна попытка — более резкая.

Щелк-щелк.

Тишина.

Затем — глухой удар кулаком в дверь.

— Лана! — прогремел голос Власа. — Ты там что, дверь на ключ закрыла?!

Я медленно подошла к двери, скрестив руки на груди.

— Ой, а что, она не открывается? — крикнула я через дверь, делая театрально удивлённое лицо, хоть он его и не видел, слышал по злорадной интонации в голосе.

— Открой. Сейчас же. — строгим тоном велел он.

— А что, "пожалуйста" забыл?

За дверью наступила пауза. Я представила, как он стискивает зубы, чтобы не сказать лишнего.
Интересно, почему сдерживается? Пусть покричит, обзовет, пригрозит.

— Лана... — его голос стал низким, опасным. — Открой дверь.

— Ну раз ты так вежливо просишь... — сдалась я, начиная чувствовать себя глупой. Шутка вышла неудачной...

Я медленно повернула ключ, отступила на шаг — и в тот же миг дверь распахнулась с такой силой, что я инстинктивно отпрыгнула назад.

В проёме стоял сердитый Влас.

Его карие глаза горели, широкие плечи напряжены, а пальцы сжимались в кулаки. Он шагнул вперёд, заставляя меня отступать, пока моя спина не упёрлась в стену.

— Ты вообще понимаешь, что творишь? — прошипел он, наклоняясь так близко, что я почувствовала его дыхание на своих губах. — Это мой дом. Не смей такое вытворять больше. Не забывай с кем имеешь дело, Беккер.

Я подняла подбородок, стараясь не показывать, как участился пульс. Влас угрожающе нависал надо мной, нацелено буравя своим взглядом, едва не сжигая заживо им.

— А ты понимаешь, что ведёшь себя как последний хам? — предъява вышла неубедительной и неуверенной. Мой голос звучал тихо. Я понимала, что несу полный бред и глупость, но всё же пыталась что-то сказать против.

— Я? На себя глянь. Ведёшь себя хуже ребенка, — он пренебрежительно фыркнул. — То в окна чужие залазишь, то двери замыкаешь. Ты кем себя возомнила? Если я позволяю тебе язвить со мной и юлить — не значит, что разрешаю переходить границы дозволенного. Лана Беккер, ты мне никто, не забывай об этом. — отчитывал Влас меня, как провинившуюся школьницу, мне приходилось стыдно опустить глаза в пол и выслушать горькую правду в его словах.

Мы стояли так близко, что я видела, как капли дождя блестят в его тёмных волосах и на куртке. Глаза Власа были широко расширены от гнева, который он, частично, всё еще держал внутри. Меня переполнил стыд и желание провалиться под землю.

— Прости... — тихо искренне извинилась я, пряча глаза в пол.

Что-то, но не думала я, что дурной прикол в итоге испортит всем настроение. Так еще и вынудит меня просить прощение.

"Дура, зачем вообще замкнула эту дверь?!" — злилась уже я на саму себе.

И вправду я не знала, что на меня нашло и почему вдруг так поверила в себя. С Власом за неделю мы так странно быстро сблизились, кроме ежедневных подколов, я успела: покататься с ним на мотоцикле, полежать вместе на поле, встретить рассвет, выслушать грустную историю из его жизни, походить одетой в вещах парня, открыто флиртовать, закрепить к дивану наручниками, сидеть на нём сверху, чувствовать горячие дыхание на своем лице и шее... Столько всего произошло за неделю. Привычно присутствующая игривость в нашем общении стёрла в моем разуме крупицы адекватности и любые границы. Свела с ума.

Невольно вспомнила предупреждение папы на свет боксеров. И, похоже, мне и правду надо держаться от них подальше.

Я чувствовала тепло, исходящее от тела Власа. Слышала, как его сердце бьётся так же быстро, как моё.

И вдруг...

Влас резко сморщился, его нос задёргался.

— Чёрт... — он отвернулся. — Опять этот твой дурацкий запах...

— Что?!

— Лилии! — он чихнул. — У меня на них аллергия!

Я замерла.

— Извини... Я забыла.

— Кто бы сомневался. — он чихнул ещё раз, уже злее. — Ты вся ими пропиталась, как будто в цветочном магазине родилась!

Я не смогла сдержать смех.

— Я в нём работаю. «Флора» называется, заходи в гости. Только не забудь сначала противоаллергенные таблетки выпить.

— Я подумаю. — он нахмурился, но это только заставило меня смеяться сильнее.

И тут произошло неожиданное.

Влас, всё ещё чихая, неловко отступил назад — и споткнулся о Дымка, который решил в самый неподходящий момент проскользнуть между нашими ногами.

Парень, пытаясь удержать равновесие, притянул меня к себе за руку.

Мы оба грохнулись на пол. Он нависал сверху, прижимая меня своим весом.

Я застыла, широко раскрыв глаза. Его лицо было так близко, что я могла пересчитать каждую ресницу. Его руки упёрлись в пол по бокам от моей головы, а тело...

— Ты... — я попыталась выдавить из себя хоть что-то. — Ты... можешь слезть?

Он не двигался. Его взгляд скользнул по моему лицу, остановившись на губах.

И вдруг...