* * *
POV Дирра
Никто даже представить не может себе моего возмущения! Когда подруга, пусть и принцесса, исчезает не пойми куда, когда рядом потенциально опасный для её жизни человек...! Не удосужилась сказать, куда решилась идти. Я бы подкараулила, прикрыла, помогла. Нет же, прём, куда не пускают! Хотя это действительно похоже на неё.
Ох, Лиля, Лиля...
Конечно же, сейчас меня развернут обратно, если узнают, куда я иду. Я стащила старый, потёртый плащ у одного из пациентов, неосмотрительно оставившего его на скамье в прихожей. Поклявшись тряпке, что обязательно верну её хозяину, натянула на себя, давя в себе желание поморщиться: запашок был не из приятных. Я побежала к лестнице. Почти сразу же рядом задумчиво прошла подруга. За ней - врач и стражник. А она вся злая, на нервах. В её руках были какие-то вещи. Это сумка?
– Оставьте. Меня, – приказала она. Я заметила, как клеились к её затылку взгляды врачей и стражников. Не вызывала у меня эта ситуация чувство безопасности! Не нравится мне это. Если «новоприбывший пациент» действительно представляет собой угрозу дочке короля...
Двое мужчин – бенниры, – быстро оставили мою подругу в покое. Этого стоило бояться. С ней непременно должен был кто-то пойти! Что, если...?!
– Прочь страхи и сомнения! Мы идём спасать безопасность принцессы, – пробормотала я, натягивая капюшон по самый нос. Дождавшись, пока подруга скроется за углом на втором этаже, я пошла в ту же сторону. Только очень медленно и тихо, чтобы половица случайно не скрипнула. Этаж был глух и пустынен, словно весь народ осталсятам, внизу. Яркий свет люстр как-то не увязывался с этой странной тишиной.
Стоило мне дойти до двадцать пятой палаты и поверить в то, что я умею подкрадываться тихо, как, неожиданно для меня, из неё вышла медсестра. Поправив отогнутый воротничок блузки, хмыкнула и зацокала каблучками в другую сторону. Она что, клеилась к нему? Лиллиин её отправила по делам? Хотелось бы мне на это посмотреть. Лиля, должно быть, умела устраивать шоу...
Я остановилась у самой двери, с опаской оглядывая пустые коридоры. Изнутри слышались спокойные голоса: моей подруги и человека. Сначала мне показалось даже, что я зря пришла. Я нашла в себе смелость остаться перед дверью и потоптаться на месте, пытаясь уловить хоть какой-нибудь подозрительный звук. Но потом голоса стихли, и я снова занервничала.
И тишина затянулась. Не было слышно ни голосов, ни шагов, ни трения ткани. Ни дыхания...
Огляделась. У одной из палат стояла одинокая клюка. Незамедлительно и её одолжив у хозяина, я вооружилась для наступления.
– Считаю до десяти, – прошептала я тихо-тихо, – И вхожу...
Счёт пошёл. С каждой секундой громко дышать становилось всё страшнее. Ещё и прислушиваться надо. Я не успела закончить счёт: тишина не нарушалась ни на мгновение. Не испугавшись быть высмеянной, а потом убитой, я ворвалась в палату, резко распахнув дверь.
Сначала эта большая, плоская деревяшка обо что-то с силой ударилась. Испугавшись увидеть труп дорогой подруги, я с яростью отдёрнула дверь, замахнувшись клюкой. Мне показалось, что палата была абсолютно пуста, но за дверью действительно кто-то оказался. Перед глазами всё расплылось: этот кто-то очень быстро увернулся от моего удара и крепко схватился за моё оружие. Уже было подумала: «Всё, мне крышка... Бросила вызов тому, кто час назад сражался с диким лесным животным...». И только потом сообразила, что угрозы, как таковой, не было. И поняла я это в тот момент, когда не смогла выдернуть клюку и сняла с головы огромный капюшон.
– Ты чего? – ошарашенно, но тихо спросила Лиля.
У меня душа успела долететь до Царства Небесного и вернуться обратно! Повторно дёрнув за клюку, я добилась её освобождения, а потом треснула ей подругу по плечу.
– Чтоб тебя, гадость мелкая, так же потом напугали!
Принцесса смотрела на меня так же удивлённо, как и до этого. Выйдя из боевой, защитной позиции, она поправила треснувшее где-то по шву платье, словно ничего не произошло. Я, конечно, знала, что она увлекается военным искусством, но чтобы так быстро реагировать... Я ведь сама чуть её не убила! Не будь её реакция такой хорошей...
Хотя я, вероятно, себе польстила. Убью я её, как же...
– Где этот... Ну... Кудрявый? – спросила я, тяжело вздохнув. По венам разлилось гадкое чувство вины, какое появляется у меня всякий раз, когда выясняется, что моё волнение было напрасным или ненужным.
Я осмотрела палату. Никого не было. И вещей тоже. Никаких.
Удивлённое настроение принцессы улетучилось. В сапфировых глазах появился какой-то страх. Я и без того была вся напряжена. Что снова стряслось? Он что, сбежал? Причинил ей вред?!
Принцесса разглядывала пол, словно не знала, как потактичнее сказать мне о случившемся. Или вовсе думала, стоит ли рассказывать. Тресну, если пожмёт сейчас плечами и откажется делиться! Зря я что ли эти тряпки одалживала...?
– Давай... Не здесь. У меня в комнате, – Лиля подняла глаза, полные необъяснимой тоски. Или это был действительно страх? – Нам срочно надо к отцу.
Ещё лучше. К отцу нам надо. Человек что, позвал её на свадьбу? Тоже мне, уличный романс. Лучше бы нормально представился. Держу пари, Лиля так и не узнала, кто он такой. Снова отпустила. Неженка моя... Как он сбежать-то умудрился?
Не затягивая, моя подруга вышла из палаты, потянув меня за собой. Мой взгляд непроизвольно обвёл напоследок палату и зацепился сначала за какую-то обуглившуюся тряпку на полу, а потом открытое окно. Недовольно сжав губы, я отвернулась и пошла вслед за подругой. Клюку оставила у двери двадцать пятой палаты, плащ в спешке повесила на перила лестницы. Лишь бы хозяин не расстроился... Я бы всё равно не смогла вернуть вещи ему лично: нас выводили через парадную дверь, перекрытую в ходе нашего неожиданного прибытия. Не каждый день королевская карета оказывается у больницы.
– Даже не намекнёшь, что стряслось? – мне приходилось за Лилей почти бежать. – Волнуйся за тебя потом, никого не слушаешь... Серьёзно тебе говорю, до добра не доведет!
Принцесса резко остановилась и развернулась в мою сторону. Столкнувшись с ней взглядом, я поняла, что ситуация только усугубляется. Её что-то сильно мучило изнутри, и поделиться этим она жаждала прямо сейчас. Но разве могла? В округе столько беннир, что со временем мне даже стыдно становилось за свои слова. Я лишь сильнее разжигала её беспокойство.
Мы сели в карету. Построившиеся в ряд стражники ждали приказа, но Лиллиин забыла о них. Как только экипаж тронулся, рыцари в белой форме двинулись следом.
Если Монбери не в духе, лучше не лезть под руку. Мне подумалось, что это была, наверное, именно та династия, которой невероятно повезло с набором привычек и особенностей характера. Идеальные воспитанием, твёрдым самообладанием, решимостью, милостью, в нужный момент строгостью и ноткой справедливой беспощадности. Телом и лицом они тоже были особенно красивы. Будучи мелкой девчонкой, я могла лишь позавидовать этим волосам, глазам, манерам... собственно, всему, что было у них, в их руках и воле. Благо, Лиля была моей подругой, не только хозяйкой. Она многому меня обучила, за что я невероятно ей благодарна. Мы с ней с давних пор проводим вместе много времени. Только последние месяцы объёмные работы сваливаются - и на неё, и на меня. Наши прогулки, вылазки и посиделки стали реже, чем мы привыкли. Тем не менее, они всё такие же необычные и неожиданные. Чего только стоит сегодняшний день!
Задумчивая брюнетка сидела, перебирая длинными и тонкими пальцами юбку. Её коса слегка растрепалась, у щёк колыхались пряди черных волос. По своей привычке принцесса была не накрашена. Она часто довольствовалась натуральной красотой и украшениями ручной работы. Какие же они получались красивые! Пару раз Лиля бралась со мной за рукоделие, но позже стало ясно, что это немножко не моё. Шить умею, вышивать умею, и танцевать, и петь... Но бисер и канзаши... Нет.
Мы проехали городские ворота. Карета погрузилась в еловую тень, и тогда Лиля заговорила тихим, дрожащим голосом.
– Война. Война, она начинается. Или это ложь? – она облокотилась о собственные колени и закрыла ладонями глаза. Я испугалась, что по приезде во дворец принцесса будет не только напуганная, но и заплаканная. Однако, она ещё держалась.
Я не рискнула отвечать. Иногда надо дать близ стоящему погрузиться в себя, не вынуждая его вслушиваться в чужой бред. Бывает, без этого никак. Тяжело прийти к одному выводу без всяких «но», думая не одним мозгом. Именно поэтому я продолжала молчать. Любопытство щекотало. Сосало под ложечкой. Фраза о войне заставила моё сердце сжаться.
Как чувствовала...
Кто-то однажды сказал мне, что не всем даётся искусство боя, не всем подчиняется кисть или игла. И далеко не каждому понятно искусство политики. Выросшая при дворе, будучи заинтересованной в делах внутренних и международных, я осознала, что не тяжело узнать чуточку больше подробностей и поучаствовать в бурных дискуссиях. Мне было это интересно. Разбираться, предугадывать, спорить с теми, кто действительно знает, о чём говорит. И война была очевидным ходом на шахматной доске. Даже пришло в голову сравнение: Гвельгофринн решил, что, сходив слоном, сможет выдать его за ферзя. Но ход уже был предугадан, к нему строилась отдельная стратегия на протяжении нескольких лет. Однако... Кто ж знал, что всё случится так скоро?
– Тем не менее... Мы будем готовиться.
Я молча кивнула. Мне было непонятно, что надо было теперь чувствовать и говорить. Но Лиля не закончила.
– Дирра... Я пойду в солдаты.
– Ты рехнулась? – сорвалась я. Деловые разговоры, кажется, остались в больнице. От такого заявления я едва не подавилась. Куда снова её понесло? – Этот человек тебе что, свидание назначил?! «О, прекрасная на белоснежной карете!, приходи в день четвёртый с начала Великой войны, в полночь, к гибкой берёзоньке»?
– Дирра, успокойся, – Лиля бросила жест рукой в мою сторону. Стало заметно, что ей эти слова давались с трудом. Решения уж тем более. – Я обещала брату... Обещала, что не спрячусь, когда на нас нападут. Да и подумай сама. Единственное, чем я смогу поддержать свой народ, как будущий правитель, это выйти в их ряды в тех же доспехах. Наше королевство регулярно поддерживает бенниров. И сейчас в стороне оказаться нельзя будет никак. Мать больна. Не обучена. Отец болен, и тоже не ловок в бою. А я....
– А ты - единственная наследница. Да и с чего ты вообще взяла, что война подступила? – несмотря на собственные убеждения, я не могла усмирить этот вопрос в голове.
Лицо девушки побледнело. Я вдруг заметила, что прекрасное лицо принцессы вовсе не так идеально. Круги под глазами говорили о недосыпах, сжатые в линию губы - о нервах.
– Я думаю, что этот человек...
Подруга подняла на меня глаза, будто пытаясь рассказать мне обо всём без слов. Но, чёрт его подери, я не понимала! Заканчивать этот разговор Лиле пришлось вслух.
– Этот человек... Он из Гвельгофринна.