Прозрачно

Он прослушивает сообщение далеко не первым делом. Он отвратительно чувствует себя после вчерашнего мероприятия. Кости ломит сильнее с каждой секундой, даже если он не будет пытаться сдвинуться с места. Под глазами залегли глубокие синяки, кожа слишком бледная, словно кровь высосали вместе с силами. Телефон не включился с первого раза, разрядившись после долгой ночи. Виктор подцепляет пальцами провод и вставляет в разъем.

Он оставляет гаджет на месте, уходя на кухню. Новая квартира до сих пор очень неуютна, и Гайос старается не допускать мысли, что в квартире с Джейсом было лучше. Ну или хотя бы в его прошлой квартире. Совет выдал прошлую, но на новую не раскошелился, ведь: «Виктор, мальчик мой, нам стоит подзатянуть пояса, такое сейчас творится, что все деньги уходят на другое». Что такого происходит, что нигде еще не было обмусолено, Виктор не понял и просто кивнул Хеймердингеру, с которым встретился несколько дней назад.

Странно, что вчера никого из советников не было видно на вечеринке.

Гайос крутит шеей, до щелчков, чтобы расслабить напряжение, и массирует пальцами верхние позвонки. Жмет на кнопку кофемашины, которую унес из лаборатории, и прикрывает глаза под журчание внутри техники.

Кофе горький, и такими темпами он забросит это дело и перейдет чисто на гранатовый сок. Лучше, чем остальное. Виктор отхлебывает пенку и подхватывает трость. Новую. Невысокую, специально не под мышку. Перемещаться так тяжелее, но удобней. Дома нормально. Дома можно.

Виктор морщится на повороте, когда нога в ортезе отъезжает из-за капель на полу. Подтягивает ногу к себе и идет к тумбе, усаживаясь на кровать. Узкую. На одного. У Джейса была...

Сообщение включается случайно, и Гайос застывает.

«— Ты такой забавный, Джейс, я так люблю тебя, — слышится шебуршание и вздохи, — Ах, Джи, — Оливия смеется и целует Талиса, — Храни ты важную частичку меня, то какой код бы придумал для замка?»

Слышится выдох и минутное молчание.

— Наверное, день рождения любимого человека.

— То есть меня?

— Конечно, милая.»

Виктор прослушивает аудиозапись снова и снова. В этот день чаша весов под именем «Виктор» перевешивает другую — «Оливия». Гайос не отвечает Джейсу, как и тот ему прошлой ночью. Он пальцем обводит набалдашник трости и оставляет ее в покое. С тумбы подхватывает кинжал с витиеватым узором и вглядывается в отражение. Сталь переламывает настоящее лицо на части, и Виктор видит, как его обезображенное отражение окрашивает злая ухмылка. Он взгляд поднимает на стену напротив и всматривается в обои, находит дырку от гвоздя, на котором висела икона до прихода Виктора, и поднимает запястье.

Замахивается и отпускает, не жалея сил. Сталь входит до середины.

В яблочко. По всем фронтам.

***

— Это связано с чем-то, где нужен пароль. У Оливии сейчас точно неверная информация, но исключать того, что Джейс сказал ей правду, не стоит.

Михаил хмыкает и с ножа слизывает сок. Яблоко в его руке разделено на кривые два куска, и Виктор выхватывает их по пути к подоконнику.

— Не доверяешь красавчику после вчерашнего?

Гайос останавливается, поворачивая голову в сторону, чтобы слова попали точно в Синицу.

— Я всегда доверял только себе. Просто вчера был неприятно удивлен.

У него было достаточно времени, чтобы прорефлексировать на эту тему. Виктор не просил помощи при первой встрече, а здесь расклеился и опустился до первого звонка Михаилу. Сразу, не обдумав ситуацию. Так что платить ему теперь по счетам самому себе. Джейс не его преданный щенок, хотя могло так показаться. И он отдельный человек. Что хочет, то и делает. Ему не нужно думать ни в коем случае о чувствах Виктора. Гайос сам сможет отделить истину от лжи. И Джейс ему не обещал ничего. Ни сохранить его рассказ в тайне, ни видеться больше с Оливией, только потому что она пыталась убить Виктора. Точно нет. И то, что Вик позволил себе очароваться, забыть о жизни и надеть розовые очки, лишь закаляло. Он забылся. Такого. Больше. Не. Повторится.

За спиной слышится еще один хмык Миши.

Виктор делает вид, что это ему по пояс.

Сам решу, что чувствую, психолог недоделанный.

Слава не возвращался, потому что Виктор запретил. Приказал оставаться с Джейсом, пока тот не останется один в своей квартире. Уже был полдень, а он так и не вернулся. Ожидаемо.

О – жи – да – е – мо.

Только сердце на части рвётся от боли. Предпочел Оливию. Понял, что совершил ошибку и оставил всё внимание правильному человеку. Виктор кривит губы и отпивает гранатовый сок из бутылки. Колени старается разогнуть, чтобы размять мышцы.

— Ты знаешь, что может быть известно Джейсу и при этом защищено паролем, но таким, что Оливия его не смогла вскрыть? — разумный вопрос, но Гайос уже обдумал эту мысль во всех плоскостях и не нашёл ни ниточки, что выведет его к правде. Поэтому он жмёт плечами и головой качает.

— Не-а.

Михаил на матрасе откидывается на стену и пальцами давит на переносицу.

Довели.

Своими играми, которые переходят границы привычной жизни.

Только, когда всё было, как всегда?

Виктор смотрит на блики внутри напитка через солнце и закручивает крышку на горлышке. Расхотелось. Он поворачивается к Синице, щёлкая зажигалкой, на что ловит укоризненный взгляд вновь. Глаза закатывает в ответ.

— Оливия говорила со мной по душам, представляешь? Сказала, что хотела бы быть друзьями, если бы мы встретились при других обстоятельствах, и что ей жаль убивать такой талант.

— Михаил присвистывает и пропускает пару смешков, — Интересная штучка, да? — Виктор кивает, продолжая:

— Мы танцевали с ней вчера. Джейс не сводил с нее взгляда, — ведь пока Виктор искал его постоянно, Талис отдавал всего себя ей. Противно от себя становится сразу и Гайос спешит продолжить, — Она прекрасна, я понимаю, что в ней нашел Джейс, — фраза проскальзывает сама собой, но остается проигнорирована всеми, — Но я думаю, что убить она захочет меня в ближайшее время. Я слишком сильно ей мешаю. Она четко дала это понять. Видимо, у принцессы сроки поджимают.

— Ты замечал, что Оливия очень похожа на тебя. Но только другого пола?

Виктор затягивается непозволительно долго для его легких и в итоге закашливается. Просто хотел ведь потянуть время.

Замечал, конечно.

Но отвечает по-другому:

— Этот вопрос относится к делу? — смотрит искоса и сдерживает зевок, поджатыми губами.

Он спал сегодня не больше привычных двух часов, но устал сильнее. Потому что не стоило танцевать с ней. Самому себе хочется дать подзатыльник.

— Может и относится. Похожие люди должны понимать друг друга. Но ты ведь знаешь, что я не об этом.

Знаю.

— Тогда завали, Михаил.

Он отворачивается и тянет фильтр к губам снова. Курить в его квартире на подоконнике входит в привычку и Гайос боится, что станет зависим. Есть мотивация, чтобы закончить весь этот радужный ад быстрее.

— Ладно, как скажешь. Так что думаешь делать? Я про собственную защиту.

Виктор смотрит на ботинки и отметает желание потянуться, чтобы смахнуть грязь с края подошвы. Затяжка. И еще одна. Смотрит на тлеющий конец и не выдерживает, сминает сигарету в кулаке и выбрасывает через форточку. Скопилась ли уже гора из окурков внизу?

Михаил провожает все действия задумчивым взглядом и думанье не прерывает. Понимает ли ситуацию? Чувства? Виктор надеется на отрицательный ответ.

— Мне достаточно тебя, но у меня есть желание отстранить твой зад подальше от этого дерьма.

Хотя Виктор не может утверждать, что ему это не нравится.

Вовсе нет.

— Не начинай, — обрывают, и Гайос давит улыбку. Он никогда не начинал, только продолжал.

— Где парни Оливии? — переводит тему, отвлекая, чтобы до ссоры не дошло.

— Планировал устроить приятную охоту со Славой, но он до сих пор не вернулся, поэтому задание пока не выполнил, принц, — он подмигивает, и Виктор закатывает глаза. Улыбка прорезается на губах.

— Напиши, как отправитесь, а то я ставлю на них, учитывая произошедшее, — Синица мрачнеет, а Гайос уже открывает рот, чтоб извиниться за необдуманную шутку, но его прерывает серьёзно-несерьёзный голос.

— Да, думаю, стоит загнать в угол и поиграть, а то они даже такой возможности не дали, когда усыпили нас чуть ли не в постели.

Виктор молчит, ждет, что Миша продолжит рассказ о произошедшем, но тот останавливается на этом и поднимается.

— Тебе нужно поговорить с советником Талисом, Вик. Мне нужно знать: стоит ли ожидать от него нож в твою спину снова или произошедшее просто было недоразумением.

Ты ещё руку на плечо мне положи, чтобы заботливым отцом показаться.

Виктор коротко улыбается и тоже слазит с подоконника, чтобы оказаться на одном уровне ногами.

— Доверяй. Если он захочет воткнуть сталь мне в спину, то я сам повернусь спиной, чтобы отвлечь внимание для твоего удара.

Михаил кивает.

***

Виктор смотрит на горящий магазин на углу улицы и отдышаться не может. Лёгкие спирает от ужаса и страха. Он был там пару секунд назад, но мелкий воришка, который выкрал кошелек, заставил Гайоса броситься за ним. Люди уже не кричат. На улицах Зауна все смотрят на тлеющее здание, а Виктор не может отделаться от мысли, что это из-за него не может.

Он. Был. Там. Пару секунд назад. Где малыш с кошельком — неважно. Виктор готов найти его и заплатить дополнительно. Спас. Сам того не зная.

Виктор моргает и отмирает, отшагивает. Трость поправляет, и полноценный вдох делает. Лёгкие гореть сильнее начинают, но это только доказывает, что он живой. Блядский боже.

Кто бы за мной не присматривал сверху, знай, что я тебе благодарен сильнее, чем за всю жизнь.

Виктор испугался. Банального взрыва, который прогрохотал за его спиной, вместе с воплями людей, которые утихли слишком быстро. Словно просто вскрикнули от пугливости, присущей всем, а не разделения собственных тел на ошметки. Виктор оборачивается по сторонам и понимает, что дальше метра от магазина ничего словно не произошло. Что за бомбы у Оливии? Они не взрываются на слишком большую территорию, но в центре взрыва разносит все к чертям.

Почему он вообще побежал? Зачем? В кошельке есть деньги, но только на сегодняшнюю покупку. А также множество визиток, но они бесполезны, так как людей таких больше не наблюдается в Рунтерне. Виктор смотрит под ноги. Пыль оседает на край брюк. Как?...

Он никогда не боялся идти на дело раньше. Даже при встречах с Оливией был спокоен, как удав. Что произошло сейчас? Гайос оценивает обстановку и замечает направленные камеры в его сторону. Несколько телефонов, что снимают происшествие, останавливаются на нем. Остается один ход отхода...

Сделать очень шокированное выражение лица, что не так далеко от правды, и подхромать поближе. Шевелить губами, словно он в шоке, и упасть на колени перед магазином, но в оптимальном отдалении. Новые сюрпризы ему не нужны. Виктор дожидается, когда несколько человек опустят свои прямоугольные гаджеты, которые сейчас особо сильно хочется пропустить через мясорубку, и подняться. Скорая подъезжает после этого почти сразу, и врач накидывает плед на плечи мистера Гайоса, отводя его к машине.

— Мистер Гайос, вы слышите меня?

О, конечно, он слышит. Барабанные перепонки в целости и сохранности.

— Да, — говорит, но больше похоже на шипение. Ему тут же подают бутылку воды и приступают к осмотру.

— Оставайтесь здесь, мистер Гайос. Вас может кто-то забрать? Вы в порядке, но в сильным шоке, — придурки, я в шоке ради вас, — Я не могу отпустить вас в таком состоянии, но везти в больницу вас смысла нет.

Виктор кивает пару раз. Медленно и аккуратно. Так, словно голову повредить не хочет. Врач улыбается и протягивает дежурный мобильник.

— Номер помните? —еще один кивок, и холодные пальцы забирают телефон, — Хорошо, я отойду для помощи другим. Зовите, если что.

Если что... Если снайпер с другой крыши прострелит меня насквозь.

Ежится от подобной мысли. Его никогда не хотели убить. Покалечить — да, но не убить. И сейчас это открывается — раскрывается — новыми ощущениями. Виктор верит словам Оливии на все сто процентов теперь. Не сомневается. Убийство его души входит в её приоритет сейчас.

Он даже не сомневается в том, что это не простой взрыв. Потому что будь это так, сейчас не существовало бы полквартала, а не конкретный участок. Тем более это место было хорошо подготовлено. А предугадать поход Гайоса сюда — не трудно. Всегда, каждый день перед тем, как свернуть в лабораторию, он сворачивал сюда за пончиками, которые любил Джейс. Так сильно, что приучил и Виктора к этой сладости.

— Советник Талис, слушает.

Виктор вздрагивает, смотрит на экран телефона и моргает. Не заметил, как набрал. Может, он и правда в шоке?

— Джейс...

Всё, на что хватает сил. Даже попытки делать не собирается, чтобы попробовать еще раз.

— Виктор? — голос взлетает до верхних нот. Виктору жаль, что он позвонил сейчас и отвлек. — Боже. Вик, что случилось?

Бросить трубку или не бросить? Вот в чём вопрос.

— Забери меня, пожалуйста. Я около магазина твоей кофейни. Тут произошел взрыв.

На другом конце провода слышится копошение и пыхтение. Осознаешь, что произошло или прощаешься с Оливией, из постели которой не вылезал?

— Еду.

Звонок отключается, и Виктор отнимает динамик от уха. Неуважение то какое. Ну и едь. Он сам доберется. Светлая мысль, тем более Джейс не знает, куда съехал Виктор, и рассказывать он не собирался.

Вик откладывает телефон на лавочку в машине и поднимается. Врача поблизости не видно, а это только ему на руку. Он скрывается за дверцей скорой и проскальзывает в переулок. Ему не стоило уходить в подобном состоянии от безопасности, но поделать ничего не может с тем, что зверь внутри скребёт по ребрам с ревом о небезопасности обстановки.

Безопаснее ли в тёмном переулке?

Точно нет. Виктор ухмыляется. Это для него. Здесь он один на один. Здесь никакого неожиданного. Он наваливается на трость и поджимает больную ногу. Пусть отдохнёт. Он сворачивает несколько раз, до того, как слышит шаги позади. Грациозные, отбивающие каблуками гальку с пути. Виктор сворачивает в противоположную сторону от дома, потом еще раз. Плутает.

Надеется, что шаги приблизятся, но подобного не случается. Он поворачивает в знакомый переулок, чтобы выбора ни у него, ни у неё не осталось. Останавливается, не оборачиваясь, но трость перехватывает в режим нападения.

— Может хотя бы поздороваешься? — Виктор кончик трости слегка приподнимает от асфальта и в сторону для захвата отводит.

Подойди ближе, принцесса.

— Добрый вечер, Виктор, — пару шагов за спиной раздаётся в предупреждение, — Ты такой живучий, что пришлось резко менять планы на этот вечер.

— Не дал поваляться с Джейсом в его квартире? — язвит, и тень тонкой фигуры отслеживает.

— С чего ты это взял? Может, мы были в моей квартире.

Виктор сжимает трость и зубы сводит до скрипа. Давит. На эмоциях дралась прошлый раз она, в этот раз хочет поменять их местами.

Виктор расслабляет плечи, вдыхает и оборачивается. Оливия метает кинжал, который пролетает достаточно далеко от больного бедра, но ветерок ощущается. Виктор медленно опускает голову.

— Это новые штаны, Оливия. Будь осторожна, пожалуйста. Мне тебя ещё в них хоронить.

Она холодно улыбается и подбирает ногу для нападения. Вес переносит на правую, голову к плечам тянет по очереди. На ней черное кимоно с изображением полумесяца и полосочками вдоль спины. Виктор застывает, рассматривая ее, пока Оливия отворачивается, чтобы оттолкнуться от стены и нанести удар сверху. Виктор кончик трости моментально отрывает на уровне инстинктов и блокирует удар ножом, предплечьем правым ловит запястье со второй сталью. Сколько железа на ней сегодня?

Он давит на пульс, чтобы ослабить хватку, и перенять нож, но подсечка под ногу заставляет его пошатнуться и отпустить клинок. Она перехватывает кинжалы удобнее и серией быстрых ударов бьет по бокам. Виктор крутит тростью на манер щита. Джонен роняет кисть со сталью сверху неожиданно, удар набалдашником трости прилетает ровно по локтю. Кинжал валится сзади Виктора.

Он отводит ногу назад и трость переворачивает, цепляет крюком ее голень и тянет. Оливия отвлекается и старается ударить его ножом следом. Приходится отойти на пару шагов, давая возможность подобраться ей ближе к лицу.

Щеку прожигает полоской. Теплая кровь выступает мгновенно. Шрамы украшают мужчину верно?

Виктор ухмыляется и меняет положение трости на 180 градусов несколько раз подряд, давая возможность себе поменять положение и оказаться спиной к выходу. Теперь если и загонять в угол, то только змейку.

Виктор рукой по поясу водит и выхватывает из ножен собственный кинжал. Оливия бросает любопытный взгляд именно туда, попадаясь. Виктор заходит ей с левой стороны и бьет локтем в бок, тычет концом трости под колено и сам встает на колено, чтоб уйти от ее удара кинжалом. Оливия не в туфлях и действует жестко. Хотя вероятно не благодаря этому.

Виктору нужны пару секунд, чтобы подняться, но колено отказывается слушаться, и Джонен хватает этой секунды, чтоб повалить его под себя. Она даже не замахивается. Сразу ведет кончик кинжала к его кадыку. Джонен не улыбается, не кривит губы в ухмылке. Ее лице ничего не выражает. Она ногами обхватывает бедра Виктора и вес тела переносит на ягодицы. Руки не дрожат, а Виктор тратит все свои силы на удержание ее стали от своего горла подальше. Он обхватывает ладони Джонен своими, чтобы и шанса у нее не было выкинуть какой-то трюк.

Она скалится.

— Отпусти себя уже, Виктор. Тебе же больно, так дай помочь тебе и отравить душу твою в новый мир.

Расслабляет руки и давит с новой силой. Кончик больно впивается в бледную и нежную кожу. Виктор не дышит, втягивает гортань, чтобы не дать себе послабления. Прислушивается. Миша? Пришел бы, если был рядом, еще после взрыва. Где его носит, когда он так нужен? Виктор втягивает воздух с хрипом и давит сильнее, чтобы отодвинуть сталь дальше. Оливия качает себя на бедрах, чтоб сбить Гайоса с толку, и не ослабляет хватку.

Что они вообще тут делают?

Виктор вскидывает брови, чтобы перевалить вес Оливии на себя, а потом поднимает себя прессом в сидячее положение и голову отклоняет, отпуская хватку, чтобы руки Оливии улетели за плечо, которые он ту же сжимает и давит в болевые точки на сгибе локтя. Она вскрикивает, и нож роняет. Виктор знает, что продержаться долго ему не получится. Остался только один вариант.

Он валит ее на землю, удерживая руки за головой, и своими ногами скрещивает ее и садиться на чужие колени до боли. Свои болят н меньше. Но он привык. Она вырывается, Виктор не сильнее из-за своей инвалидности и приходится налечь сильнее. Белая вспышка появляется перед глазами, Виктор смаргивает ее и трясет головой. Смотрит в упор перед собой и морщится.

— Убьешь меня, и Джейс все узнает, — получается рычание из-за хрипа, застрявшего в горле, — не будь, дурой. Проваливай. И играй интересно для всех, а не себя. Ты проиграешь, чтобы не делала. Так что проваливай.

Виктор ослабляет хватку и вытаскивает резким движением ее кинжалы из-под груди. Хитро, но он приметил их как только она оказалась снизу. Он валится на задницу напротив и осматривает сталь.

— Я могу убить тебя без них, — скулит и храбрится, но Виктор только желтые глаза на нее поднимает.

— Попробуй. Я третьей попытки на побег никому не даю. Бог любит число. А я нет. Веди себя как достойный советник. Проваливай.

Она исчезает, передергивает плечами перед уходом и пару шагов назад делает, чтобы зацепиться за лестницу на фасаде дома и взобраться по ней на крышу.

Земля холодная. Виктор остается сидеть на ней не двигаясь, рассматривая глазами рукоять. Витиеватые лозы красивой резьбой лежат на дереве. Виктор оставит их себе как артефакт. Колени болят, их ломит нещадно. Синяками он не отделается. Даже если они будут видны. Виктор смаргивает слезы боли и поднимается без трости. Сам.

Он поражает себя вновь, когда обычно справиться без нее не может, а потом дерется не хуже наемных убийц на своих двоих. Виктор наваливается, прячет пять ножей по разным местам и на пробу шагает к дому. Больно, но терпимо пока адреналин бежит в жилах.

Он отпустил ее.

Снова.

Зачем-то.

Виктор очень хочет верить, что только потому что ему скучно, а не потому что она может быть важна Джейсу. Нет. Конечно, это бред. Виктору только становится сквернее от возможной изнанки ситуации, и он старается сосредоточиться только на движение ног и рук.

Упасть на пороге себе не позволяет, как и ответить на очередной входящий Джейса.

На хуй иди. К Оливии.