Прозрачно

Коричневый цвет совсем ей не подходит. Вернее, к её оттенку кожи, но он прекрасно подходит под тематику сегодняшнего мероприятия. Оливия осматривает себя ещё раз и застёгивает золотой браслет на руке, который обхватывает треть предплечья. Золотые серьги-капельки болтаются у лица. Волосы зализаны назад и собраны в хвост. Как там сказала парикхмахерша? Ах да, мокрая укладка. Она даже подстригла волосы ради такого события.

Оливия улыбается сама себе в отражении, проводит пальцами по шее. Красивая.

Пару шагов назад до пуфика и аккуратно присесть, чтобы надеть босоножки под цвет наряда. Сетчатые перчатки она надевает последним делом. Как и обилие золотых колец. Зелёная сумка хорошо дополняет образ. Оливия слишком гордится собой и не может не показывать это другим. Если она пока и не выполнила задание, то уже близка к разгадке.

Вечер сегодня прохладнее, остальных в этом месяце. Словно сама погода чувствует приближающийся конец. Даже скука ложится на плечи одеялом от приближающегося финала. Чем займётся после? Никогда не задумывалась. У неё всего один путь. Она вернётся к своим и продолжит выполнять задания, доводя кровь до точки кипения снова и снова.

Оливия улыбается сама себе и подчёркивает губы коричневой матовой помадой с золотыми блестками.

Она довольна результатом.

Как и Виктором, который ничего не сказал Джейсу. Хороший мальчик. Жить ему всё равно осталось недолго даже при таком раскладе.

Джейс. Милый-милый Джейс. Такой утончённый и грубый. Такой большой, что сломать её мог бы одним касанием, но он был так любезен с ней. Извинялся после того, как очнулся от выпивки. Правильно сделал. Тащить его на себе задачей не лёгкой было. А потом Джейс пропал. Вернулся недавно с билетом «плюс один». Оливия была приятно удивлена, хотя предполагала, что Гайос мог бы рассказать всё Джейсу. Но мальчишка вёл себя как обычно, и она отбросила сомнения. Джейс — человек эмоций. Он точно не смог бы держать такое в себе. И сейчас он должен был появиться на пороге с минуты на минуту.

Вечер руин. Кто придумывал такие названия? Но Оливия осматривает своё платье ещё раз и ухмыляется. Прятать такое тело было бы самым настоящим кощунством.

В дверь звонят.

Пора.

***

Виктор вздыхает горестно, который раз за час, и смаргивает слезы от зевоты из уголков глаз. Он не хочет никуда идти. Он мог бы понадеяться, что чем началось, тем и закончится, но ему ли не знать, что так не бывает. Виктор качает головой и отпивает ещё глоток. Он уже точно опаздывает, так чего париться?

Чужая квартира кажется неуютной, хотя по документам этим месяцем она будет принадлежать самому Гайосу. Только и что с того, если он ночевал здесь только два раза? Незнакомые места домом не становятся. Виктор смотрит на лепестки сайган дайля. Он мешает чай ложкой, создавая водоворот. Водоворот эмоций судя по всему. Сердце сжимается, и Виктор роняет голову вниз. Слеза всё же катится по щеке.

Чёртов Талис.

Виктор зло смахивает влагу с щеки и поднимается. Может, не идти ему никуда? Но он уже надел рубашку и брюки. Осталось немного. Как и ему. Виктор хромает до трости, которую оставил у раковины, и перехватывает её под мышку. Кольцо поблескивает на большем пальцем, но Виктор отворачивается. Снять нет сил, а смотреть тошно. Зато оно приятно остается на коже следом. И на сердце.

Джейс подарил его пару дней назад. Вернее три с половиной дня назад. Перед тем, как Виктор ушел. Не так, как пытался пару раз до этого. А прям собрал вещи, положил ключи на тумбочку у входа и шагнул за дверь. Потому что невыносимо было видеть Джейса, который ходил подавленный после... Того случая утром на кухне.

Талис, который порядком выше Виктора, теперь склонял голову настолько, что казался гномом. Он не выходил из комнаты больше нужного. Он в квартире в принципе не появлялся. Он избегал Виктора в здании совета, не появлялся в лабаратории и присутствие в квартире было трудно заметить. Где он пропадал никому было не интересно.

Виктор успокаивает себе и аккуратно изгибаясь натягиает пиджак на плечи. Тёмно-зелёная рубашка и коричневый пиджак с тем же цветом брюк. Винный галстук - единственное, что выбивается, но на такую вечеринку Виктор не мог не примерить. Джейс бы потащил его по магазинам, если бы они не поругались. Пришлось обращаться к знакомому портному за новым костюмом. Как в начале мая. Как месяц назад. А кажется, что прошло больше года. Как Оливия, однако, разнообразила их жизнь.

Виктор пшикает духами на одежду и запястье, чтобы на долго сохранить аромат леса на себе, и выходит на лестничную клетку.

Сбежал в съемную квартиру, чтобы не причинять самому себе боль тем, что Джейс испугался их возможных призрачных отношений. Что ж, Виктор всегда предполагал что-то подобное. Единственное, что радует, что эту ошибку совершил Джейс, а не Виктор. Хотя тошно становится сильнее после этого только Гайосу.

Целуешь - значит хочешь. А значит надо это обсудить, поговорить после. Но никак не делать вид, что это ошибка, случайность... Игра.

Вымой себе рот с мылом, Талис. Чтобы язык отсох у тебя.

Виктору хочется сплюнуть вязкую слюну, но удается только смочить горло. Ключ проворачивается в замке, закрывая. Оливия уже знает, где он живет или решила отступить?

Виктор спускается до первого этажа на лифте, чтобы сразу сесть в машину, которая отвезет его до места проведения вечеринки. Ему прислали приглашение четыре дня назад. Тогда он и решил уйти от Джейса. Дальше. Чтобы не думать над тем, кому он отдаст билет "плюс один". Виктору даже не предлагал подобного никому, так как никто не готов терпеть всех чужих друзей рядом в близком кругу. Такие билеты только советникам выдаются. Виктор кривится и чешет нос. Да уж.

Радио шипит неприятно, но Гайос находит этот звук успокаивающим и прикрывает глаза, откидывая голову на подголовник. Нога нервно отбивает ритм по коврику автомобиля. Шум гравия под колёсами даёт знать, что они подъехали. Виктор смотрит за окно, приоткрывая глаз.

Боже. Черт. Блядский господи.

Когда он думал про похожесть начала и конца, он не это имел в виду!

Боженька, пожалуйста, спаси и сохрани.

Празднество проводится в том же дворце, что и прошлая вечеринка. Дом украшен роскошно, под стиль мероприятия, но зачем?... Не было лишних денег и сил поискать что-то новенькое?

«Обломки» здания лежат во дворе, добавляя антуража. Рваные коричневые ткани наброшены на стены. От ветра они колышутся волнами, песками. Виктора данное зрелище гипнотизирует. Он смотрит на всё исподлобья, сильно опираясь на трость и дыша через раз. Спал бы он хорошо эти дни - было бы лучше. Теперь терпи. Он выпрямляется. Вдох, выдох.

Просто взять взаймы время и силы у следующего дня. Как Золушка. До полуночи, а потом все пусть горит и превращается в тыкву. Пожалуйста.

Он может на колени встать если надо. Просто дайте знать, если нужно.

Он проходит дальше и перехватывает официанта с напитками сразу при входе внутрь. Газы бьют в нос, а на языке остается клубничный вкус.

Чертово извращение обычного шампанского. Все красоты ради. Для кого они это делают? Виктор отпивает еще и решает, что это могло бы стать его любимым напитком после гранатового сока и кофе от Джейса.

Он осматривается вокруг и не удивляется тому, как все роскошно. Руины - в прямом смысле. Деньги Пилтовера уходят в два русла судя по всему: на изобретения и содержание лаборатории Виктора-Гайоса, а также создание атмосферы и антуража на вечеринках, которые устраиваются чаще, чем дни рождения советников.

Виктор проходит в главый зал, с которого все началось, и координирует себя к большому окну, из которого видна вышка Пилтовера. Там вроде астрологическая лаборатория. Она сияет синим, и это видно даже издалека. Он не смог заметить ее в прошлый раз, но сейчас остается перед стеклом, разглядывая огни вдали. Люди снуют за спиной, болтают о чем-то, возможно веселятся, отдыхают.

Сколько уже идет мероприятие? Он опоздал на пару часов, а народу здесь только прибавляется с каждой минутой. Ближний круг говорите? Да уж. Виктор хмыкает и презрительно осматривает толпу. Сколько из этих людей он хотел раз видел? А его? Знают о нем по большей части только жители, которые возвышают его существование до небес, но остальные - те, кто могут купить себе новые вещицы, а не отправлять их на починку, - и вовсе не в курсе о существовании мистера Гайоса. Есть ли у таких людей проблемы? Наверняка. У Джейса они же есть.

Виктор отворачивается к окну обратно и допивает последний глоток. Нога тяжела по ощущениям. До полуночи далеко, только тело не знает об этом. Почему не могли поставить лавочку - или хотя бы сломанную колонну положить - в бальном зале? Думаете люди не устают проводить весь вечер на ногах? Вернее всю ночь. Хотя тут столько гостевых комнат, что ночь тут проводят не все уж точно на ногах. Разве, что между.

Виктор пальцами давит на прикрытые веки и выдыхает. Раздражительность липнет к его эмоциональному спокойствию, а ругаться с кем-то не хочется сегодня.

Проще просто уйти.

Он прекрасно может провести время на берегу моря. У волн, бьющихся о скалы, с запахом соли в воздухе. Глаза сканирует пространство. Джейс сегодня либо не придет, либо не в этом зале. В какой спальне и с кем он?

Виктор даже мысли не допускает, что он мог просто не прийти.

Гайос ловит официанта на выходе и приказывает принести ему открытую бутылку шампанского с клубникой, потом передумывает и уточняет, есть ли у них гранатовый сок. Его окидывают презрительным взглядом, но кивают и уходят.

Даже в высшем обществе все друг друга ненавидят и осуждают. Что не устроило этого официанта? Что такой, как Виктор, посетил это мероприятие? Или то, что этому мальчишке приходится подчиняться? Виктор качает головой и прислоняется плечом о стену, дожидаясь персонал.

Посетители данной вечеринки входят и выходят из дверей главного зала, скрываясь в полумраке коридоров. Некоторые возвращаются. Иногда и одни. Виктор находит в этом успокоение. В наблюдении. Без анализа.

Рядом откашливаются, и Гайос легонько вздрагивает, сразу выпрямляясь.

— Ваш гранатовый сок, сэр, — как он мог не заметить приближение официанта?

Парнишка в черном фраке передает Виктору ведерко со льдом, в которое воткнуто стекло с красной жидкостью. Он кивает в благодарность и не удерживается от поправки.

— Улыбайся, чтобы люди не подумали, что ты ненавидишь всех вокруг.

Даже если этот официант и правда так недоброжелателен, то уж точно должен этого не показывать. Виктор не дожидается реакции, скрываясь за поворотом быстрее. Он шел в эту сторону прошлый раз вроде.

Сад дворца не изменился. Все такой же красивый и цветущий с массой запахов, которые странным образом сочетаются между собой. Виктор лыбится. Искренне. Честно. По-настоящему. Знает, что никто не увидит, и позволяет расслабить мышцы вечно надменного лица. Он опирается на трость через раз. Чуть ли не вприпрыжку бежит к калитке, чтобы быстрее оказаться новыми туфлями на мокром песке.

Тормозит, чтобы отодвинуть щеколду на двери, и очень вовремя. За стеной слышатся голоса. Больно знакомые. Виктор распахивает глаза и отступает. Привычно скрывается в тени дерева и трость к груди прижимает. Смотрит на вошедших совсем не удивляясь.

Только разочаровываясь.

Выхватывает каждую букву, слово, действие. Ладонь Джейса большая и на талии Оливии смотрится неуместно. Хотя Виктор очень похож телосложением и вид там точно такой же, но все равно другой. Его передергивает. Мерзость.

Я же все тебе рассказал, Джейс...

Быть не может, что ты с ней.

Но глаза не лгут, как и слух. Талис очень обходителен с партнершей на этот вечер. Придерживает калитку, прикрывает ее за ней, придерживает девушку, чтобы она не споткнулась. Виктор смотрит на Оливию, которая сегодня облачилась в другой цвет. Но змеи ведь тоже бывают коричневого цвета. Только так на гиену она похожа больше. Виктор молчит, не дышит судя по вдоху, который раздирает горло, когда парочка отходит на достаточное расстояние. Виктор чувствует себя преданным. И убитым. И убитым миллионами ножей в спину.

Все. Это. Чертово. Время. Он знал... Знал про планы Оливии. Знал про то, что она хочет убить Виктора. Знал...

Нет.

Виктор чувствует, как пальцы оттягивают ведро, и это ощущение возвращает его в реальность. Глубокий выдох, пара коротких вдохов - и по кругу. Глаза на мокром месте, но смысла сдерживаться нет. Он все еще смотрит вслед своему партнеру. Партнеру, который никогда им и не был.

Поэтому избегал?

Гайос держит ведро крепко. Ему очень хочется оказаться на месте бытылки гранатового сока и все обдумать еще раз. Придти в себя. Но сил не остается. Пальцы дрожат, когда он тянется во внутренний карман пиджака, чтобы достать телефон.

Божебожебоже.

Он даваит на единственную кнопку дисплея. Единственная верная. Гудок раздается сразу, ответчают через четыре. Он считает, чтобы держать себя в сознании.

— Принц? — взволнованный голос слышится с другого конца городка и громом в ушах Вика. Он сам дал Михаилу отгул на вечер, а теперь звонит.

Виктор не успевает сдержать всхлип, рвущийся из горла, и роняет короткое:

— Забери меня отсюда, — не сдерживает себя, но слышит, как громко все его звуки разносятся над садом, и прикрывает рот ладонью, — Пожалуйста, Миш.

Ведро висит на сгибе локтя, как дамская сумочка. Гайос решает, что они переживут утрату данного инвентаря, и выходит за границы поместья. Чтобы сбежать. Телефон еще прижимает к уху, но после просьбы дышать становится проще.

Это скоро закончится. Все пройдет. Виктора сейчас заберут.

— Виктор, не отключайся. Где ты? Ранен? — шорох в динамике помогает сосредоточиться и перестать распускать нюни.

Ничего. Ничего.

Ничего не случилось, чтобы расстраиваться так сильно. Виктор кивает болванчиком и вздыхает, чтобы унять всхлипы от паники и начинающихся рыданий. Мозг наконец-то начинает работать.

Туго, медленно сначала, как механизм, который давно не требовался для работы, но с каждым оборотом входит в ритм. Виктор продолжает шагать к лестнице. К морю. К дому. Дороги не разбирает, но уверен, что идет куда нужно. Хочется остановится, но он не позволяет. Шаг. Шаг. Шаг.

— Вик?

Его окликают из динамика, и Гайос встряхивает головой.

— Слушай меня внимательно, — дожидается угуканья и продолжает, — Я сам тут разберусь, прости, что потревожил зря, — слышит возмущенный вздох, но слова вставить не дает, — Я приеду к тебе часа через три-четыре. К этому моменту мне нужно знать, что связывает Джейса и Оливию, как часто они пересекались за всё время, особенно в последнюю неделю, о чем разговаривали, угрожала ли Оливия Джейсу. И я отдаю приказ, Синица: убей её парней. Или лучше оставь их для меня, но связанных, — на губах прорезается злая ухмылка, а пальцы зудят от предвкушения, — Свечку отправь на мероприятие, чтобы он продолжал присматривать за Джейсом, — не охранять. Присматривать. Потому что Виктор ничего не понимает сейчас и ни в чем не уверен, — Понял?

— Да, — Михаил тоже переходит в официальное обращение заказчика и исполнителя, — Это все пожелания?

Виктор кивает, забываясь, но сразу вспоминает и произносит четкое «да». Дыхание еще не в норме, но не так заметна прошедшая истерика. Гайос отключается. Останавливается и осматривается. Нет смысла теперь идти к месту отдыха, как он планировал. Пальцы строчат водителю сообщение.

«Я у калитки в сад. Подъедьте. И проветрите машину от лишних запахов.»

Виктор разворачивается. Думает. Джейс мог бы так поступить? Переступить через ту правду, что знает Виктор, и стать другим человеком? Это нормальная практика, но сейчас, на свежую голову, кажется ложью. Самой гнусной ложью. Но они пришли вместе. Решил ли Джейс действовать в одиночку? Не подвергать Виктора риску, не зная, что Гайос увяз в этом по уши.

Машина подъезжает одновременно с тем, как Виктор оказывается у нужной точки. Он передает водителю ведро со льдом и просит подождать его у главного входа. Берет кинжал из сумки с заднего сиденья и входит в сад вновь. Как Джейс и Оливия около полу часа назад. Сколько это воспоминание будет еще причинять боль?

Виктор идет легче, чем когда только прибыл. Адреналин бьет в кровь с каждым шагом. Прыгни он сегодня с крыши — не разбился бы. Про Оливию он такого не скажет. Его шаги звоном разлетаются в коридоре. Лакированный каблук обуви стучит соосно с наконечником трости. Он вдыхает воздух тишины перед тем, как шагнуть в гамму звуков главного зала. Там больше народу, сильнее запах алкоголя, жарче, душнее...

Виктор моргает и напускает на себя расслабленное выражение лица и такую же позу.

Для всех Виктор Гайос только прибыл и сейчас пришел насладиться танцами.

Он спускается по лестнице вниз и наливает себе шоколадного пунша из фонтанчика. Он приметил Джейса при входе благодаря золотому венку на голове. Благо на голове Оливии такого не было.

Решил поиграть в боженьку?

Виктор продвигается ближе, пробирается через толпу и останавливается в паре метров, делая вид, что просто оглядывается.

О, конечно. Ищет место, где мог бы прилечь. Мда.

Джейс клюет и окликает Виктора пару раз. Гайос выжидает и на третий раз голову поворачивает. Резко, до щелчков в шее, чтобы создать видимость удивления, приподнимает бровь и губы вытягивает со звуком «О-о».

— Джейс!

Он подходит ближе, улыбаясь. На Оливию даже внимания не обращает. Талис смотрит очень искренне, открыто, пришагивает ближе, поворачивает корпус так, чтобы губы его видел только Виктор, и двигает ими молча.

Ве.

Рь.

Мне.

— Верь... То есть вероятно стоило тебя познакомить с Оливией раньше, — он отшагивает назад, кладет ладонь на талию девушки и притягивает ближе.

Ты ее еще поцелуй давай.

Виктор смотрит на Оливию и любезно улыбается. Точнее уголки губ всего лишь дергаются вверх, и Гайос просто поджимает губы, чтобы не нахамить Джейсу. Что ты задумал?

— Это Оливия. Вы уже пересекались на прошлом балу, и это она недавно привела меня домой, — Гайос кивает. Привела потому, что не смогла напоить афродизиаком. Ага, помним.

— Приятно наконец-то познакомиться, — в голосе скользит отвращение. Виктор затыкает сам себя. Лучше бы молчал.

— Мне тоже, мистер Гайос, — кокетливо улыбается, ресницы дрожат, глазки опускает и ладонь для рукопожатия протягивает.

Виктор смотрит на нее брезгливо, но Джейс перехватывает его взгляд, вздергивает выразительно бровь, и Виктор сдается. Улыбается любезно и осторожно пожимает кисть девушки.

— Джейс столько о вас рассказывал. И всегда только хорошее.

Она опускает ладонь на плечо Талиса, и Виктора раздражает ее показное собственничество.

— Милый, — она поворачивается личиком к партнеру, — могу я украсть твоего друга на танец?

Девочка, да ты великолепно играешь!

Она дожидается ласковой улыбки Талиса и слов «конечно, милая», после которых Виктора передергивает, а мисс Марк отлипает от кавалера, подхватывая Гайоса под локоть.

— Пойдемте, мистер Гайос, окажите мне услугу.

Она буквально тащит его на танцпол, пока Виктор кривится, не в силах противостоять её желанию. Они оказываются в центре, и только тогда Оливия выдыхает через стиснутые зубы.

— Твой дружок так влюблен в меня, что меня тошнит, — меня тоже тошнит. От тебя.

Виктор приподнимает бровь и чешет ее средним пальцем. Она смеется и притягивает его ладонь в свою.

— Конечно, конечно, милый, на член Джейса. Обязательно, — Виктору рычать хочется от сумасшедших событий вечера.

Музыка начинается с ударов по барабанам, и Оливия шагает назад, тянет Виктора на себя. А он поддается, двигается, перехватывает трость поудобней и отдает её проходящему мимо официанту, заставляя того застыть и придержать вещицу. Гайос укладывает ладонь на талию Джонен, а второй удобнее перехватывает её ладонь и выводит вбок на манер лодочки.

Музыка набирает свои обороты, и Гайос двигает ногами быстрее, прихрамывая на больную, но сил ему сегодня достаточно на все, что угодно, и он уверенно забирает контроль у Оливии.

— Ты хотела поговорить? — он отодвигает ее от себя, притягивает обратно и приближается к уху, — стоило сделать это в приватной обстановке — не думаешь?

Джонен с шага не сбивается, тихонько хмыкает и откидывает голову, открывая обзор на оливковую кожу шеи. Виктор носом водит по ней. Видит ли Джейс этот секс? Пускай — да. Пускай смотрит. Горячее ничего он не увидит сегодня больше.

Гайос дует на подбородок и притягивает партнершу ближе.

— Так что, Оливия, что ты хотела?

Он раскручивает ее в бок и смотрит, как она проворачивается на носках туфель. Прижимает обратно, не обращая внимания на тупую боль от резкого столкновения тел.

— Хотела узнать, почему ты не рассказал ничего Джейсу, — она смолкает, не закончив, и кидает взгляд за спину Виктора, — Он смотрит, — Виктор знает, — Не на меня, Виктор, - дожидается, пока Гайос посмотрит ей в глаза, — На тебя.

Виктор перекладывает ладони ей на талию и разворачивает ее спиной к себе, чтобы прижать ближе.

— Но он пришел со мной. Не находишь несостыковки в его поведении?

Нет, не находит.

Виктор молчит и наклоняется к лебединой шее. Дует, ожидает мурашек. Со спины это точно должно выглядеть, как поцелуй.

Кто тебе изменяет, Джейс? Она или я? Или ты хочешь нас обоих?

— Думаешь, ему стоило взять два билета «плюс один», — Виктор переспрашивает её мысль в другой формулировке, но прямым текстом не говорит.

Он разворачивает Джонен обратно к себе лицом, оставляя руки на талии. Возможно, чуть ниже. Она качает бедрами, слегка присгибая колени, и поднимает руки вверх, чтобы сомкнуть их на шее Гайоса.

— Возможно. Только не думаю, что такие как мы Виктор смогли бы терпеть конкуренцию.

Она ухмыляется, и Виктор молчаливо с ней соглашается. Он уходит из круга её рук и возвращает исходную позицию.

— Да, это очень плохая идея. Когда вы стали видеться вновь? — он спрашивает необдуманную мысль, но не жалеет. А вот Оливия хищно улыбается.

— Мы и не переставали. Наши встречи не мешали видеться мне с ним.

— М-м-м... Так вы за одно?

— Мне очень хочется сделать тебе больно и соврать, но тогда это нарушит ход игры, поэтому нет, — она пожимает плечами и крутит грудной клеткой, замедляя ход, — Джейс ничего не знает и не знал. Хочу, чтобы так и оставалось.

Она склоняется к их соединённым ладоням и делает вид, что трётся щекой о руку по всей длине. Останавливается у шеи и разворачивается к уху.

— Моя помада так хорошо смотрелась бы на тебе.

На мне хорошо смотрелась бы помада с губ Джейса, девочка.

Виктор скалится в полуухмылке. Смотрит на Джейса и решается.

— На мне хорошо смотрится золотое, — Виктор водит левой рукой по предплечью Оливии, дожидается, когда она посмотрит туда и увидит блеснувшее кольцо на безымяном пальце. Виктор крутил его в машине, по дороге сюда, и принял решение оставить его здесь еще тогда. И злость, мелькнувшая в глазах Оливии, того стоит.

Оливия отпускает, отшагивает, ведет бедрами вниз, поднимает руки над головой и палец опускает на грудь Виктора, давя сильнее нужного.

— Через пять минут на балконе.

Музыка обрывается, и Оливия натягивает маску милой девчонки. Она приседает, наклоняя голову, благодарит и отходит к Джейсу. Талис даже не смотрит на неё. Он напряжен, даже издалека видно. Он смотрит на Виктора, и Гайос злорадствует. Это лишь малая часть того, что чувствовал сегодня Виктор.

Усталость накатывает резко. Виктор оседает на здоровое бедро, ищет глазами официанта, поднимает руку и щелкает. Тот появляется перед ним через секунду, отдавая инвентарь. Виктор вдыхает глубоко пару раз, чтобы перевести дыхание, и разворачивается. Балкон в конце зала. И у него остались минуты три, чтобы добраться туда.

Почему он подчиняется Оливии?

Потому что их игра интригует.

***

Виктор отодвигает стеклянную створку и штору, чтобы выйти на ночной воздух, который приятно охлаждает кожу. Джонен появляется через пару секунд.

— Джейс ушел нам за напитками. У нас есть минут десять.

Виктор хмыкает и опирается о перила.

— Думаешь, столкнуть меня отсюда?

Она хмыкает и подходит, облокачиваясь поясницей о дерево. Руки укладывает по бокам от себя, сгибая в локтях.

— Мне ведь не нужна ни твоя смерть, ни его, — Виктор поворачивает голову в её сторону и приподнимает брови. Так сразу?

— О чём ты?

— Не притворяйся, Виктор, я и так знаю, что ты обо мне знаешь всё, — Виктор отворачивается, пожимая плечами. Да, знает. И что? Он кивает, мол, продолжай.

— Первый раз за мою карьеру мне дали задание в другом стиле, где главной целью не является чья-то смерть. Представляешь? — он кивает, — Ты так усложняешь всё, а это мешает моей работе. Да ты и опасен для меня. Ничего личного, правда. Я бы очень хотела, чтобы мы подружились с тобой при других обстоятельствах, возможно в другой жизни, — озвучивает его мысль прямо, — Но, милый, правда, твое убийство будет мне только на руку. Да и обезопасит меня от проблем. Понимаешь?

Виктор все же оборачивается и заглядывает в её карие глаза.

— Зачем ты это говоришь? Мы играем, а в таком случае здесь нет места честности.

— Хочу, чтобы ты знал. Мне будет проще тебя убить в таком случае и не жалеть о потере прекрасного наемника.

Виктор хмыкает и отворачивается. Спину тянет от положения и усталости. Уже за полночь?

— Ты дала мне только что прекрасную подсказку к разгадке твоего задания, — Оливия хмурится вновь, — Одного понять не могу. Зачем на меня устраивать облаву из проблем? В чём моя роль в твоей игре?

— Узнаешь перед смертью.

— Придётся ждать слишком долго, — намекает на провальность затеи.

Оливия смеется и отходит.

— Ты мне мешаешь.

Джейс бы слышал всё — ужаснулся. Виктор и хочет этого и одновременно нет. Это был разговор по душам в стиле двух убийц. Угроза и предупреждение. Последний шанс на побег. И повторяющийся отказ от подобной возможности. От возможности жить. Виктор знает, что Оливия ждет его решения в дверях.

— Мне же с тобой интересно.

Это его ответ.

Никуда. Я. Не. Уйду.

Оливия выскальзывает в гамму звуков. Они приняли решение.

***

Виктор вызывает водителя. Пальцы стучат по корпусу телефона.

Да или нет?

"Надеюсь, ты знаешь, что делаешь."

Джейс читает сообщение сразу и не отвечает. Пожалуй, так даже лучше. Значит знает. Виктор не хочет возвращаться через основной зал, поэтому бредет до конца балкона и выходит через комнату рядом с танцполом. Темно и тихо. Как раз, чтобы подумать.

Гранатовый сок Гайос открывает сразу, как усаживается на заднее сиденье автомобиля. Стекло мокрое, капли воды стекают и капают на одежду. Виктору всё равно. Он отпивает. Приходит в чувство. Он снова устал и довел себя до помутнения разума от боли. Больная нога дрожит от перенапряжения. Очень-очень плохо.

Телефон пиликает глубокой ночью, когда Виктор спит на неудобной холодной постели в съемной квартире.

«— Ты такой забавный, Джейс, я так люблю тебя, — слышится шебуршание и вздохи, — Ах, Джи, — Оливия смеется и целует Талиса, — Храни ты важную частичку меня, то какой код бы придумал для замка?

Слышится выдох и минутное молчание.

— Наверное, день рождения любимого человека.

— То есть меня?

— Конечно, милая.»

Виктор прослушивает аудиозапись под утро. В тот день чаша весов под именем «Виктор» перевешивает другую - «Оливия». Гайос не отвечает Джейсу, как и тот ему прошлой ночью, но холодная сталь приятно ложится в ладонь, врезаясь секундой позже в стену. В яблочко. По всем фронтам.