Фотовспышка

Оликка помнила первый день дочери в Академии изящных искусств гораздо лучше, чем сама Жеми. В тот день девушка была очень неспокойная, нервничала без повода: отношения с Корте только стали налаживаться после двух лет брака, и ей не хотелось портить их, давая повод для ревности. Разумеется, Оликка прекрасно видела, как сильно Жеми любила своего мужа; их скреплял не только брачный договор, но и проверенные десятью годами чувства, переросшие детскую симпатию и подростковую угловатую влюблённость.

- Он постоянно требует от меня чего-то, что я не могу понять, мама, - однажды вечером Жеми пришла к ней в мастерскую, пока она рисовала новую картину. Оликку всегда удивляло, что никто, кроме дочери, никогда не осмеливался этого делать. – Корте говорит, что я люблю его неправильно. Но разве есть критерии для оценки чувств? Прошло уже шесть лет... боже, да я выхожу за него замуж через два месяца! А он как заведённый: разве ты меня любишь? любовь проявляется не так. Зачем он тогда сделал мне предложение? Зачем таскается за мной с самого детства? Только потому, что он кузен Кафи, которая всё приходила к нам ради Миколая?

Не отрывая кисти от холста, Оликка сосредоточенно соображала: перед глазами пробегали картины воспоминаний о детских отношениях её дочери. Жеми никогда не была робкой девочкой и при случае всё время влезала в дела взрослых, чувства Миколая и Кафи, нарушая важные правила семьи Д'Авор. Притом, она мало что понимала в своих отношениях. Неудивительно, люди вообще редко пользуются теми советами, что раздают другим с легкой руки.

- Детка, а Корте никогда не говорил, какого проявления чувств хочет от тебя?

- Только то, что о брате я забочусь гораздо больше, чем о нём. Но ведь это нормально: в нашей семье принято много думать о родных, он станет её частью, и тогда их ценность уравновесится. Я неправа?

Оликка наклонилась к палитре, примеряя зелёные краски к картине.

- Права, - только и ответила Оликка.

- Я очень устала, любить всегда так тяжело, мам? Да и... посмотреть только, к чему любовь привела Кафи и Миколая. Я не хочу, чтобы у нас всё закончилось... так.

- Жеми, я могу спросить? – девушка кивнула. – Ты хоть раз замечала, что никогда не плачешь?

Оликка не хотела бы помнить этот разговор, но в тот момент она повернулась и выражение лица дочери отпечаталось в памяти. Спокойное, уверенное. Конечно, она замечала. Знала, что у каждого человека психика работает по-разному, и знала, чем была особенна её собственная, потому никогда не выражала эмоции достаточно уместно для момента.

- Я читала о любви столько, сколько читают только престарелые одинокие девы, которые так и не встретили свою. Я видела достаточно фильмов, да и перед глазами у меня всё время чьи-то отношения. Почему я всё никак не могу понять, что нужно Корте? Он ведь знает меня, лучше даже, чем вы все.

Оликка не могла объяснить, поэтому просто слушала дочь до тех пор, пока картина не была закончена. Она наконец-то смогла повторить свою потерянную картину восьмилетней давности: русалка Наташа. Удивительно, как сильно она напоминала ей Жеми.

В первый её день в академии Жеми старалась слишком сильно соответствовать волнующимся первокурсникам, была рассеянна, говорила иногда слишком громко и нервно: перебарщивала с игрой, как всегда. И когда в один момент вокруг неё собралось слишком много людей, восхищённых её внешностью и талантом в фотографии, ситуация практически вышла из-под контроля: одним из доступным её нервной системе эмоций была ярость, которая выплёскивалась слишком сильно, если Жеми была вымотана. Тогда её – или других, зависит от перспективы – спас Венир. Оликка никогда не хотела их встречи, но многими годами позже поняла, что это было не просто так. В тот вечер в своём номере в отеле она нарисовала Жеми в подвенечном платье, счастливо улыбающуюся рядом с этим мальчишкой.

╔═╗╔═╗╔═╗

Жеми узнала Оззи среди сотни гостей, приехавших на похороны Миколая. Светлые волосы, идеально выкрашенные, лежали прядка к прядке на ровной спине. Она стояла в очереди для прощания с Миколаем за три человека до неё: по правилам, самые близкие родственники прощались последними и следовали за гробом первыми.

- Зачем ты здесь? - незаметно подкравшись, спросила она, когда люди начали выходить из церкви.

- Чтобы встретиться с тобой, - больше Оззи не испытывала того трепета, как в день смерти Корте. Она осознала, что слёзы овдовевшей Жеми были искусственными, как и вся она в отношениях с покойным мужем. – Я хотела рассказать, что знаю, кто убил Корте. И что твой покойный брат был связан с этим.

- Оззи, это совершенно тебя не касается. И обвинять Миколая на его же собственных похоронах просто невероятно грубо.

- Я не собираюсь извиняться за то, что не соблюдаю правила приличия. Они созданы такими богачами, как вы, я не вхожу в число чопорных аристократов.

Это слово уже давно перестало существовать в современном обществе. Когда люди смогли заработать на чём угодно и попасть в списки самых богатых людей через неделю после того, как ещё днём ломали спины, работая в бюджетных сферах за гроши, аристократии пришёл конец. Кто станет доказывать чистоту крови, когда она не имеет в обществе никакой ценности? Семья Жеми отличалась от аристократов, и она уже не удивлялась, что люди вроде Хельги Корте смешивали понятия, в которых совершенно не разбирались.

- Оззи, - она потянула её к ближайшей скамье. – Я понимаю, что мы с тобой вроде как делили одного мужчину, но совершенно не вижу смысла иметь какие-либо контакты после его смерти. Если тебе есть что сказать: делай это сейчас и побыстрее, я должна присоединиться к родителям, когда по улицам понесут гроб.

- Корте говорил мне, что ты привязана к брату гораздо больше, чем к кому-либо. Знаешь, что он ревновал тебя?

Жеми закатила глаза:

- В первый раз слышу. Оззи, переходи к делу, или я ухожу.

В доказательство серьёзности своих намерений девушка привстала со скамьи.

- Ты знаешь, что я хочу тебе сказать, но не сделаю этого, пока ты сама не попросишь, - она схватила Жеми за запястье. – Ты не уйдёшь, пока не услышишь этого.

- Хорошо, я слушаю.

- Миколай заказал одного человека из своих следить за нашими отношениями. И если после разговора твоего брата и Корте мы не расстанемся – убить его.

- И кто же это?

- Знала, что ты всё же заинтересуешься, - Оззи победно улыбнулась. – Это твой подопечный – Венир.

Жеми встала, не поведя и бровью, взяла девушку под руку и потянула к выходу. Оззи оторопело уставилась на неё, но позволила вести себя. Пройдя через толпу к началу похоронной процессии, девушки остановились.

- Я надеюсь, что мы больше не встретимся, Хельга. Ты можешь не знать правил приличия, и, тем более, тебе неизвестны правила моей семьи, но я тебе расскажу одно: мой отец знает всё обо всех и наказывает виновных по справедливости. Главное, что должны принимать члены семьи: то, что случилось, уже случилось. А ты обвиняешь не одного, а целых двух членов моей семьи в убийстве третьего. Не думаешь, что я донесу на тебя, и ты просто не доживёшь до завтрашнего утра?

Испуганная Оззи попыталась вырваться:

- Ты этого не сделаешь.

- Тогда прекрати копать в деле, которое тебя не касается. Корте уже мёртв, Миколай тоже. Найди себе нового богатого мужчину и живи с ним счастливо.

Жеми отпустила девушку так резко, что та чуть не споткнулась о собственные туфли. Спутаться с Семьёй не хотелось и уж тем более не хотелось из-за этого умереть. Оззи всего лишь собиралась спустить Жеми с небес на землю, показать, кто её окружает.

- Может, я и была всего лишь заменой для Корте, но я любила его по-настоящему. Ты не умеешь дарить любимым счастье, может, поэтому все вокруг оставляют тебя?

Круто развернувшись, она твердым и уверенным шагом направилась прочь. Жеми даже не посмотрела ей вслед. Спешно подошла к родителям, встала рядом с мамой, прикрывшей болезненное лицо за траурной вуалью, и мягко взяла её под руку. Оззи не могла понять тот порядок, что царил в её семье. Жеми не могла её винить в желании добиться справедливости. Но... даже если Венир действительно был убийцей Корте, могла ли она теперь заставить его признаться в этом? заставить понести наказание?

- Я могу присоединиться к вам? – из мыслей Жеми выдернул мужской голос. В тёмном костюме молодой мужчина выглядел гораздо старше своих лет.

- Это против правил, но... отец? – тихо обратилась к Мишелю девушка. В ответ он только кивнул. Мужчина чуть приобнял Жеми за плечи, и они встали сразу за родителями.

- Здравствуй, Жеми, - прошептал он, не отрывая от неё взгляд.

- Спасибо, что пришёл сегодня, Венир.