Глава 18
Несмотря на пелену перед глазами и шум в ушах смятенный разум Евы ухитрялся фиксировать происходящее: двое мужчин тащили ее куда-то по коридору, обмениваясь ругательствами; первый костерил второго за излишнюю инициативность, второй пыхтел и невнятно оправдывался. Слов было не разобрать за гулким звоном, от мужчины несло потом и дешевым одеколоном, из-за чего к горлу девушки то и дело подкатывал горький ком.
Душу захлестывало волнами страха и ужаса. Разве это могло происходить с ней, здесь, в этом месте, которое казалось таким привычным и комфортным?
Но реальность было такова: она, абсолютна беспомощная, без возможности закричать или вырваться, находилась во власти двух мужчин, чьи намерения, судя по поведению, были далеки от благородных.
Плохо освещенное помещение, в которое ее притащили похитители, с трудом угадывалось сквозь мерцающие точки и плывущие круги перед глазами. Что за дрянь они заставили её вдохнуть? Слабое успокоение приносила мысль, что они все еще находятся в пределах клуба, а, значит, где-то рядом есть люди, которые рано или поздно заметят ее отсутствие и смогут поднять тревогу.
Но когда рядом возникли две молчаливые фигуры в накидках, живо всколыхнувшие в памяти персонал класса «С», призванный обслуживать шоу, тревога вспыхнула с новой силой. Девушки принялись сноровисто раздевать по-прежнему беспомощную Еву, даже не обратив внимания на сразу же покинувших помещение мужчин. Очевидно, их задачей было привести её сюда, причем, судя по методам, которые они использовали, сохранность объекта волновала их едва не в последнюю очередь. Значит, кто бы ни был заказчик этого похищения, вряд ли он руководствовался заботой о Еве.
Чужие руки равнодушно порхали по онемевшему телу, избавляя от последних деталей одежды. Ей хотелось кричать, но из горла вырывалось лишь шипение, словно до этого она долго кричала и сорвала голос. Конечности не желали слушаться, и все, что удавалось девушке, – это вяло шевелить руками. Но эти движения были слишком незначительны, чтобы суметь остановить разрастающееся безумие.
Когда её, словно безвольную куклу, перевернули на живот, уложив на что-то жесткое и прохладное, она с упавшим сердцем поняла, к чему все идет. Безмолвные соучастницы грядущего шоу согнули ей ноги в коленях, заставив приподнять зад. Нечто гладкое и плотное обвило запястья и лодыжки, негромким щелчком возвестив о невозможности изменить позу, даже когда способность управлять конечностями вернется к девушке.
Стоило ей обреченно подумать, что хуже ситуации и не придумаешь, как вдруг на глаза легла мягкая темная ткань, скрыв происходящее от глаз несчастной. Она открыла рот, в очередной тщетной попытке исторгнуть из легких крик, и равнодушные работницы клуба не преминули воспользоваться этой возможностью: язык ощутил гладкий скользкий шарик, заполонивший собой рот, и в следующий миг Ева осознала, на что это похоже. Все это: комната, её обнаженное тело, надежно зафиксированное в неудобной позе, повязка на глазах и даже кляп во рту! Разве могла она представить, несколькими днями ранее выбирая сценарий для будущего шоу, что сама окажется в роли обслуги?
Вот ведь мерзавец Хейс! И Мел тоже хороша! Ей-то уж наверняка было известно, кто истинный заказчик шоу!
Ева почувствовала, как волна гнева и ярости затуманивает сознание. Для чего Эвану понадобилось обставлять их субботнюю встречу так таинственно и пугающе, неужели нельзя было добиться её согласия менее жесткими методами?
Когда гнев поутих, девушка ощутила беспокойство. А если это все-таки не Хейс? Это было так не похоже на обычный стиль мужчины. Связывать – еще ладно, но вот пользоваться какими-то дополнительными средствами... Скорее – и она бы поежилась от этой мысли, если могла бы двигаться, – это было вполне в духе Фестера. Но ведь это не мог быть он?
Тревога разрослась, становясь почти невыносимой. Полностью дезориентированная и растерянная Ева ничего не видела и не могла спросить, единственным оставшимся свободным органом чувств был слух, но он ничем не мог помочь сейчас.
Девушки, закончив свою миссию, так же неслышно, как появились, покинули комнату, оставив связанную пленницу в одиночестве.
Очень скоро прохлада помещения мурашками пробежалась по обнаженной коже девушки. Ева невыносимо остро ощущала, как заледеневают босые ступни, как холод ползет по ногам, подбирается к животу.
А еще... Она слушала. Изо всех сил прислушивалась к окружающему миру в попытке уловить хоть какие-нибудь признаки жизни, но тщетно. Весь этаж словно вымер, и лишь откуда-то снизу доносились приглушенные звуки музыки.
Ожидание сводило с ума. Ей казалось, словно время замерло, весь прочий мир исчез, и лишь она одна застыла в растянувшемся на вечность мгновении. Порой чудились чужие голоса и шаги, присутствие людей рядом, но едва стоило поверить в это, как иллюзия рассыпалась глухой мертвенной тишиной, заставляя еще острее почувствовать собственную беспомощность и одиночество.
Поэтому чьи-то уверенные шаги, раздавшиеся где-то неподалеку, она поначалу списала на очередной обман слуха. Однако те не думали стихать, напротив, становясь все громче и громче, приближаясь.
Первое мгновение ее душу затопило облегчение: Хейс наконец-то явился! Она уже представляла, что скажет этому самоуверенному мудаку, когда будет освобождена.
Шаги зазвучали совсем рядом – и стихли. Лишь только негромкий звук чужого дыхания раздавался в тишине комнаты. Душу Евы на миг затопил стыд – боже, какое неприличное зрелище она представляла из себя сейчас!
Томительно текли мгновения, а незнакомец, если, конечно, это был мужчина, продолжал хранить молчание, увлеченный разглядыванием связанного обнаженного женского тела, распростертого перед ним.
Тут сердце девушки вновь кольнул прежний страх: а что, если это был не Хейс? Что, если сейчас её тело рассматривает кто-то совершенно посторонний?
Эта мысль до такой степени захватила смятенное сознание, что когда спины Евы что-то коснулось, она дернулась всем телом от страха и отвращения, протестующе замычав.
Незнакомца этот звук не остановил, скорее напротив, – подстегнул.
Холод. Что бы ни касалось её кожи сейчас, оно определенно было холодным. Насладившись её испугом, незнакомец – она твердо решила для себя, что это мужчина! – продолжил неторопливое изучение тела девушки.
На ягодицы легла горячая ладонь. Долгожданное тепло на миг обожгло, запустив покалывающую волну мурашек. Слегка сжав мягкую плоть, второй ладонью он вдруг резко шлепнул по голой коже, заставив девушку от боли издать короткий стон.
Несмотря на беспомощность, неизвестность и унизительное коленопреклоненное положение, Ева с удивлением почувствовала, как внутри неё просыпается интерес к происходящему. Слово дикий зверь, лениво потягиваясь, пробуждается ото сна и наблюдает, готовый вот-вот включиться в эту игру.
Она вновь ощутила прикосновение чего-то холодного, и это совершенно точно были не пальцы мужчины, а какой-то чужеродный предмет. Очередная секс-игрушка?
Раздался негромкий мужской смешок – она напряглась изо всех сил, пытаясь различить знакомые нотки интонаций Хейса. Безуспешно. Незнакомец вновь замолчал, оставив её и дальше теряться в догадках.
Ладонь мужчины, поглаживающая ягодицы, замерла. Ласкающим движением пальцы скользнули ниже и остановились в опасной близости от раскрытой чужому взору и прикосновениям обнаженной плоти.
Ева сжалась всем телом в ожидании неминуемого прикосновения, но вместо этого в комнате раздался совсем иной звук: шелест снимаемой одежды, звук расстегиваемой молнии, какой-то стук и невнятное ругательство, произнесенное быстро и почти неразличимо.
Мужчина раздевался, а, значит, в отношении неё у него имелись вполне определенные планы. Это точно был Хейс!
Она успела расслабиться, когда Хейс – теперь она решила твердо называть его так, вне зависимости, кем этот мужчина мог являться на самом деле, – вновь вернулся к ней. Чужие ладони по-хозяйски огладили ее бока, нырнули во впадину между ног, чтобы наконец-то коснуться её там.
Первое же его прикосновение заставило задрожать. Он легко поглаживал, не торопясь проникать внутрь, и от его движений по плоти расходилась теплая дрожь, уходящая куда-то внутрь, к низу живота. Это живительное тело собиралось в один большой горячий комок, чтобы спустя время, как это бывало раньше, разлететься обжигающей волной оргазма, согревая жаром затекшие мышцы.
Вдруг Ева почувствовала, как мужчина стал ближе, – на несколько мгновений он вплотную коснулся ее ягодиц своим телом, и уж это ощущение твердой гладкости, упирающейся в неё, она точно не смогла бы ни с чем перепутать! Хейс совершенно точно был готов взять её прямо сейчас.
Но это было бы слишком просто для такого изощренного любителя плотских удовольствий, как он.
Словно прочтя эти мысли, невидимый мучитель отстранился и затем вовсе отошел куда-то в сторону, судя по приглушенным шагам. Раздался странный звук, столь неуместный здесь и сейчас – словно отвинчивается крышка чего-то. Затем – протяжное хлюпанье, с которым обычно выдавливается из тюбика паста или крем.
Ева в недоумении замерла, ожидая дальнейших действий мужчины, которые не заставили себя долго ждать.
Он вернулся, снова пробежался дразнящими прикосновениями по ее телу, которое с благодарностью ловило крохи чужого тепла, нуждаясь в большем, гораздо большем. Как девушка желала сейчас, чтобы он коснулся каждого миллиметра обнаженной кожи, чтобы растер затекшие ноги и руки своими горячими ладонями, чтобы жар его дыхания опалил шею, и он бы приник всем своим телом к ней...
На миг замечтавшись, Ева с трудом вынырнула из мыслей и сделала это вовремя: пальцы Хейса вновь приблизились к раскрытой женской плоти, вот только сейчас она с удивлением поняла, что он подбирается совсем к другому отверстию!
Первым ее побуждением было замычать, задвигаться в попытке протеста, впрочем все равно такого бесполезного... Однако следующая мысль, остановившая сей сиюминутный порыв, была более рациональной и отрезвляющей: если этого не избежать, к чему пытаться сопротивляться? Она многое слышала прежде об анальном сексе и не сомневалась, что рано или поздно Хейс проделает с ней и это.
Потому дальнейшие его действия она ожидала с долей заинтересованности, хотя и страх никуда не исчез.
Нечто скользкое и холодное коснулось её ануса, заставив вскрикнуть и задрожать, инстинктивно попытавшись сжать ягодицы. Этот звук был заглушен плотным круглым предметом во рту, но мужчина все равно его услышал, и в ответ лишь усилил напор.
Круглый – это наверняка был шарик! – скользкий, словно смазанный чем-то, предмет скользнул меж ягодиц, с трудом проникая внутрь. Хейс выждал несколько мгновений, позволяя ей привыкнуть к этому странному ощущению чужеродного предмета внутри, а затем... Еще одно кольцо, шар или на что была похожа эта игрушка, устремился внутрь, вслед за уже проникнувшим в неё своим собратом.
Параллельно сильные мужские пальцы массировали ягодицы, то награждая шлепком, то спускаясь до лобка, чтобы задеть какую-то особо чувствительную точку, а затем равнодушно вернуться наверх, игнорируя сдавленное мычание Евы.
Она терялась в таких острых ощущениях, непривычных и незнакомых ей раньше: осознания своей полной беспомощности и власти того, кто сейчас вытворял с ее телом такие странные вещи, и какого-то извращенного удовольствия от ситуации. Когда все органы чувств были недоступны, кроме слуха, любое касание тела ощущалось гораздо сильнее, ярче, чем это было всегда.
Ей казалось, что внутри неё медленно закручивается спираль, тугая пружина, но что-то подсказывало девушке – может, интуиция? – что кончить Хейс ей позволит нескоро.
А шарики, исчезавшие внутри неё, казались бесконечны. Она прежде видела подобные игрушки только на картинках в интернете, но никогда не задумывалась, какие именно ощущения они должны вызывать.
Скольжение их внутри было не столько болезненное, сколько непривычное. Но истинное назначение этого предмета она в полной мере ощутила позже: когда мужчина с довольным смешком потянул игрушку наружу. Бусины пришли в движение, она ощущала всем своим естеством каждое их перекатывание, оно вибрацией расходилось по всему телу, заставляя напрягаться и без того напряженные мышцы. Если бы могла, она бы до боли закусила сейчас губы, чтобы сдержать рвущийся стон.
Это удовольствие было не похоже на привычные ласки. Оно было острее, запретнее.
Плавное движение, с которым бусины покидали ее тело, нарастало. Ева перестала сдерживать стоны, они получались невнятными и больше похожими на мычание, но сейчас меньше всего на свете девушку волновало собственное звучание.
Давно затвердевшие соски ныли в отчаянной нехватке прикосновений, и когда чужая ладонь поднырнула под тело, чтобы обхватить грудь и с силой сжать ее, это было сродни мини-оргазму.
Ева принялась языком тереться о шарик во рту, пытаясь хоть таким способом выплеснуть часть переполнявшей изнутри её сексуальной энергии. О, будь она сейчас свободна! Она бы набросилась на Хейса, она бы кусала его губы, вбирала бы их в себя, втягивала, сосала, проникая языком в его влажный, горячий рот. Она бы оставила на его коже десятки засосов – не ради мести, а только потому, что раздиравшее желание было слишком сильно и требовало немедленного выхода.
Последний шарик покинул её тело, и она выдохнула, надеясь, что нарастающее желание скоро будет удовлетворено. Словно в ответ на ее молитвы, мужчина вновь прижался к её ягодицам, и ощущение его возбужденного органа привело ее в экстаз: скорее, скорее сделай это!
Она почувствовала, насколько уже была разгоряченной и готовой для него, когда Хейс уткнулся кончиком члена во влажную плоть. Вопреки ожиданиям девушки, он не стал продолжать анальные ласки, очевидно, отложив эту разновидность секса на следующий раз. Но эта мысль мелькнула в её сознании, не задержавшись.
Если бы могла двигаться, она бы насадила себя на его член, заставила двигаться быстро, страстно. Но, связанная по рукам и ногам, все, что было в её власти, – это ждать и мысленно просить его о прекращении мучений.
Когда одним мощным движением Хейс, наконец, проник в нее на всю длину, заполнив до основания, прижавшись к ней так близко, что не осталось, кажется, даже миллиметра между ними, она закричала. Этот полный облегчения и благодарности крик шел из самых глубин её легких, но вырваться на поверхность ему помешал кляп.
Однако Хейс не собирался завершать свою изощренную игру. Выскользнув из ее тела, он замер, и лишь его тяжелое учащенное дыхание разносилось по всей комнате.
Что происходит? Чего он ждет, почему медлит?
Будь она в состоянии говорить, она бы молила его продолжить. Она бы сделала все, что угодно, лишь бы только он вернулся и вновь оказался внутри неё. В отчаянии она попыталась податься бедрами назад, в слепом порыве, ведомая лишь одним, самым древним и самым непреодолимым инстинктом.
И тогда с глухим стоном он ворвался в ее распростертое тело, ожесточенно проникая снова и снова, двигаясь с такой силой и остервенением, словно наказывал и её, и себя за что-то. Может, за несдержанность и неумение долго сопротивляться зову желания девушки?
Руки его твердо удерживали ее за бедра, насаживая на себя, управляя движениями. Ослабевшие колени нещадно болели из-за неудобной позы, но эта боль была каплей в море в сравнении с ураганом эмоций, пронзающих тело Евы с каждым новым толчком мужского члена.
Тело била мелкая дрожь, по напряженным мышцам проходили разряды, перед плотно закрытыми глазами разгорался огонь. Она безостановочно всхлипывала и стонала, когда тьма перед глазами, наконец, взорвалась яркой вспышкой, ослепившей, залившей светом и сиянием измученное сознание. Этот взрыв был такой силы, что на несколько мгновений Ева потеряла связь с реальностью. Провалилась в долгожданную нирвану без звуков и чувств, утонув в спасительном оргазме.
Мужчина кончил спустя несколько движений. Он подал голос, и в глухом протяжном стоне, сорвавшемся с мужских губ, Ева с облегчением узнала Хейса.
Но какой он все-таки мерзавец!
Если бы не усталость, накатившая после феерического оргазма, она бы, наверное, отреагировала более остро.
– Какого черта все это было? – едва шевеля языком, вяло спросила девушка, когда, уже высвобожденная, лежала прямо на полу, не в силах даже пошевелиться.
– Наша субботняя встреча, – невозмутимо ответил мужчина, пожимая широкими плечами. Он вытянулся совсем рядом, ничуть не смущаясь своей наготы, и против воли её взгляд так и норовил скользнуть по его обнаженной коже. – Еще скажешь, тебе не понравилось? Ты ведь сама выбирала сценарий.
– Понравилось? Да как, твою ж мать, мне могло понравиться, что меня имеет какой-то неизвестный мужчина? Которого я даже не вижу? – возмущение вылилось в короткую гневную речь, вытянувшую из девушки половину оставшихся сил.
– Но ведь это был я.
– Думаешь, я знала об этом? Да я до последнего не была уверена, что со мной ты. Зачем нужно было меня сюда заманивать так грубо и примитивно? Похищение – да это же методы прошлого века, – она скривилась, демонстрируя свое отношение к озвученной мысли.
Он недовольно нахмурился.
– Похищение? Что за ерунда. Я не давал таких указаний. Тебя просто должны были привести сюда, предварительно упомянув, что это часть нашей обычной встречи.
– Ха! Мало того, что двое дурно пахнущих мужиков скрутили меня, так еще и заставили вдохнуть какую-то дрянь. Что это было? Она отключила мозг, я почти ничего не видела и не слышала. Даже двигаться толком не могла.
Лицо Хейса окаменело. Он мгновение колебался, прежде чем нехотя ответить.
– Похоже на одну из разновидностей легких наркотиков. Я запрещаю эту дрянь в своих клубах, но Фестер часто балуется подобным, как и его люди. Похоже, это он приложил руку к твоему появлению здесь.
Пальцы мужчины неосознанно сжались в кулаки. Девушке отчего-то подумалось, что Фестера будет ждать не очень приятный разговор после этой выходки.
Шевелиться и разговаривать было лень, но Ева упорно не желала замолкать, пользуясь такой редкой возможностью говорить с Хейсом с глазу на глаз.
– Ты же понимаешь, что я буду просто обязана отомстить за сегодняшнее?
Впервые за вечер она увидела, как губы мужчины дрогнули и сложились в улыбку.
– Уже начинаю предвкушать это. Прошлая твоя месть была не особо изобретательна.
– О чем ты говоришь?
– Тот поцелуй с Леей, – небрежно напомнил он, поворачивая голову к ней. – Ты же не думала, что сумеешь задеть меня такой детской выходкой.
Она пренебрежительно махнула рукой, надеясь, что её маленькая игра будет убедительна.
– А я и не знала, что ты видел наш поцелуй. На самом деле мне давно хотелось это сделать, а тут выпала такая прекрасная возможность: вечеринка, мы обе слегка в легком опьянении, её губы так соблазнительно сверкали в темноте... Я просто не устояла перед давним соблазном попробовать женщину.
Он нахмурился, на мгновение выглядя уязвленным.
– Хочешь сказать, ты не в курсе, что она – лесбиянка?
– Была не в курсе. Но после поцелуя она рассказала об этом и предложила как-нибудь сходить на свидание. – Бедная Лея! Она, наверное, и не подозревала, какими красочными подробностями обрастет их короткий разговор после поцелуя в изложении Евы. – Естественно, когда наш с тобой контракт подойдет к концу.
Хейс помолчал несколько мгновений, прежде чем с холодом произнести. От его интонации можно было бы замерзнуть.
– Что-то ты слишком рано начала планировать свою дальнейшую сексуальную жизнь. Я с тобой еще не закончил.
Это был по-настоящему удачный момент, чтобы затронуть все еще интересовавший ее вопрос о содержании того злосчастного файла в папке-досье всех сексуальных увлечений Хейса. Ева не раз замечала, что после секса он становится довольно разговорчив, так что сейчас был редкий шанс услышать правду из первых уст.
– Но ведь ты уже начал это делать.
– Что ты имеешь в виду? – его голос звучал совершенно обыденно, но лед из тона никуда не исчез.
– Кто-то ненароком обмолвился о твоей новой игрушке. Вероятно, ты не стал ждать окончания нашего уговора.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – а вот теперь его брови недоуменно поползли вверх, нарушая маску непроницаемого равнодушия. – Какая игрушка и кто вообще об этом говорил?
– Вот только давай обойдемся без фальшивого недоумения. Это не твой профиль в конце концов, да и вообще, – она закатила глаза к потолку. – Я же не сцену ревности устраиваю здесь, и даже не пытаюсь выяснить причины и подробности. Просто ты первым затронул эту тему, вот я и поддержала беседу.
Повисшая следом тишина затянулась на несколько минут, и Ева решила, что Хейс ей уже не ответит – вот это было действительно в его духе! – но вопреки ожиданию он все-таки заговорил.
– Ева. Я не любитель вести подобные разговоры, но раз уж зашла речь на эту тему, давай проясним: я не сторонник одновременных игр сразу с несколькими женщинами. И если сейчас у меня есть ты, то заключать контракт с кем-либо еще нет необходимости.
Она задумчиво смотрела в его серьезное лицо, пытаясь понять: или он сейчас ей врет с самым убедительным видом, или же тот файл в компьютере Мел – ошибка?
Насколько можно – и нужно было – верить Хейсу?
Она тряхнула головой, выбрасывая эти мысли. В конце концов, какая, в сущности, разница? Их договоренность включает в себя лишь субботние встречи, и это правило мужчиной пока соблюдается. Большего ей и не нужно было знать.
Эван все еще внимательно смотрел на неё, ожидая реакции на свои слова. Ева подумала немного – и кивнула, принимая его ответ. Пусть будет так, как он сказал, на данный момент её все устраивает в этих построенных на сексе отношениях.
Спустя еще несколько минут Хейс начал одеваться, и она последовала его примеру. После сегодняшнего вечера тело было настолько уставше и расслабленно, что девушка с трудом передвигалась. Возвращаться на вечеринку не было сил, поэтому неожиданное предложение Хейса посадить её в такси было встречено с неприкрытым удивлением. Неужели грубая выходка Фестера обнаружила в ледяном Эве, как называла его сестра, остаточные следы совести?
Но вот на выходе из клуба их поджидал сюрприз, довольно неприятный.
Гадко ухмыляющийся Фестер отлепился от стены и направился к ним, когда до дверей уже оставались считанные шаги.
– Ну, Эд, тебе пришелся по вкусу мой подарок? О, можешь не отвечать, сам вижу, девочка измотана и еле стоит на ногах. Значит, понравился.
– С тобой мы поговорим позже, – на ходу бросил ему Хейс, не сбавляя шага.
– Да брось! Не будь таким серьезным, старик! Я ведь для тебя старался. Ну и для себя, разумеется, – он расплылся в улыбке. – Жду не дождусь, когда ты закончишь, и я смогу поближе познакомиться с этой малышкой.
– Ты! – вот сейчас Хейс остановился, бешено сверкая глазами. С этой версией мужчины Ева не рискнула бы связываться, предпочтя в сторонке дождаться окончание разбирательств между двумя владельцами клуба. Но, увы, при данных обстоятельствах незаметно исчезнуть за поворотом коридора или проскользнуть к двери было невозможно.
– Не играй со мной, Фестер, пожалеешь, – Эван уже сделал шаг вперед, когда какая-то мысль, очевидно, пришедшая в голову, заставила остановиться и еще раз повернуть голову к собеседнику: – Никогда больше не смей даже приближаться к ней. В последний раз повторяю – она моя.
Ухватит растерянную Еву за руку, Хейс властно повел за собой, когда им вслед прилетело протяжно-задумчивое:
– Как любопытно. Кажется, ты забыл упомянуть привычное слово «игрушка». Или она уже больше к ним не относится?
Оставив эту язвительную реплику без ответа, мужчина стремительно вышел наружу, полной грудью часто вдыхая воздух. Даже на расстоянии чувствовалось, насколько он разъярен. Потому Ева выдержала паузу, прежде чем снова решиться заговорить.
– Кажется, он не очень проникся твоим предупреждением, – она осторожно завела разговор, когда он ловил такси.
– Я знаю его, – отозвался сосредоточенный Хейс, высматривая в плотном потоке автомобилей заветное авто. – Он никогда не посмеет решиться на что-то крупное. Фестер, словно шакал, слишком труслив, чтобы нападать первым. Все, на что его хватает, – это мелкие пакости.
– Тогда зачем он тебе нужен? Я имею в виду здесь, в клубе?
Хейс неопределенно пожал плечами, очевидно, не желая откровенничать. В этот момент заветная машина с шашечками ловко нырнула между двумя внедорожниками и остановилась рядом с тротуаром.
Склонившись к водителю, Хейс продиктовал адрес. Ева терпеливо ожидала окончания этих инструкций, с удивлением приходя к выводу, что этому мужчине не чужда порой элементарная забота. Сегодня он был словно сам не свой, и ей даже начало казаться, точно Эвана или подменили, или же он нарочно играет не свойственную ему роль.
Он выпрямился, пряча в карман бумажник. Уже усадив девушку в машину, хозяин клуба нехотя добавил:
– Я должен буду снова уехать. Не уверен, успею ли вернуться до субботы. Если что, буду держать связь через Мел. Она предупредит тебя в случае, если задержусь.
– Снова эта Мел, – не удержалась Ева, с неудовольствием глядя в лицо мужчины сквозь опущенное стекло. – Скажи, а расписание для секса тоже она для тебя составляет?
Хейс бросил на неё столь же недовольный взгляд.
– Она – великолепный работник, не больше.
– Скажи, – медленно произнесла она, поглядывая на водителя, заинтересованно прислушивающегося к разговору пассажирки. – А все твои предыдущие любовницы работают вместе с тобой? У тебя организован целый кружок старых связей, и мне тоже стоит ждать туда приглашения?
– Предыдущие любовницы, – медленно повторил он, с ходу определив ключевое слово, после чего опасно сощурился. – Откуда у тебя подобная информация?
– Знаешь, такой разговор опасно близок к выяснению отношений, тебе не кажется? Да и время позднее, я уже засыпаю на ходу, – она нарочито тяжело вздохнула и обратилась к водителю: – Поехали.
Хейс задумчиво глядел вслед уезжающей машине. Вопреки обыкновению, на лице его не было ни злости, ни негодования, как представлялось Еве. Вот только сама девушка этого уже не увидела.
Начало недели выдалось суматошным, так что о Хейсе, их субботней встрече и состоявшемся разговоре вспоминать было некогда.
Клуб напомнил о себе сам, когда поздним вечером среды раздался звонок от Леи.
– Привет, Ева! – жизнерадостный голос брюнетки несся из трубки, невольно девушка улыбнулась. Энтузиазм и энергия сотрудницы клуба чувствовались даже на расстоянии.
– И тебе привет, Лея. У тебя такой голос, словно ты только что выиграла пару-тройку миллионов в лотерею.
– Лучше, много лучше, Ева! Помнишь наш разговор о БДСМ?
– Разумеется, – осторожно ответила Ева, уже предчувствуя направление мыслей собеседницы.
– У меня на руках две проходки на завтрашнюю ночь в одно о-оочень классное место! Разумеется, элитное и закрытое для непосвященных. Ты со мной?..
"