Эффект белладонны

Прошли сутки с того момента, когда Линетт заявила о своем намерении уехать в Циюрму. Конечно же, до отъезда дело не дошло. Заботливый Леонард использовал все аргументы, чтобы отговорить девушку. И у него это получилось.

Он проводил ее домой и взял обещание, что та никуда не поедет. Линетт не оставалось ничего, кроме как согласиться. На следующий день она не вышла на работу, решив немного прийти в себя. Это было не ее решение — мистер Расс, зашедший к ней накануне вечером, сам настоял на том, чтобы она взяла дополнительный выходной.

Вечером почтальон принес письмо. Линетт распечатала его, не раздумывая, — оно было от отца.

"Дорогая Нетта, пишу тебе из номера гостиницы на берегу Циюрмы. Вид из окна — просто чудо. Думаю, тебе бы здесь очень понравилось. Возможно, в следующий раз возьму тебя с собой. Ты ведь никогда не была в Циюрме, если я правильно помню.

Путешествие прошло спокойно, без всяких происшествий. Дорога оказалась легкой и быстрой. Правда, немного разболелась спина. Сама понимаешь, возраст берет свое.

Конференция у меня в четверг, а завтра собираюсь навестить старого друга. Мы не виделись с ним уже лет пять.
Не буду отнимать у тебя много времени. Наверное, ты читаешь это письмо после работы — усталая, как всегда. Постарайся хорошо питаться. Я попросил Карин готовить тебе побольше.

До скорой встречи, моя дорогая девочка.
С любовью, твой отец."

Линетт смахнула выступившую слезу. Она скучала по отцу сильнее, чем обычно. Из-за тревоги, из-за страха, что может его потерять.

С каждым днем заболевших становилось все больше. Болезнь уже добралась до Гросцезы и продолжала расползаться, будто тень, затмевающая весь город.

Линетт аккуратно убрала письмо в ящик стола — туда, где хранились все ее письма. Она подошла к окну, выглянула на улицу. Ночь. Ни единой души.
Когда-то даже в такое время можно было заметить редких прохожих — любителей тишины и холодного воздуха. Теперь же город опустел. Мистер Расс принял решение предупредить людей о возможной опасности. Они боялись.

В последний раз одарив уличный фонарь своим взором, она задвинула шторы, выключила свет и устроилась в чистой постели. Долго мучили ее тревожные мысли. Настолько долго, что заснуть она смогла только за полночь. Ей снились кошмары. Отец с искаженным лицом и окровавленной грудью. Лео, выкрикивающий что-то яростное, отчаянное — она не слышала слов. И она сама — стоящая одна, с дрожащими руками. На ладонях кровь. Своя? Или чужая. Сложно понять. Сновидение было слишком быстротечным и невнятным. Красным и болезненным.

Вздох. Рывок. Линетт проснулась вся в поту и со слезами на глазах.

Сегодня ей снова не удалось выспаться.

Время было раннее, поэтому Линетт решила потратить его с пользой. Устроившись в своем удобном кресле, она принялась за записи. Прошло приличное количество времени, прежде чем заботливая Карин заглянула в комнату, чтобы позвать хозяйку на завтрак. Линетт была так увлечена делом, что даже не услышала ее. Обиженная тем, что ее игнорируют, Карин недовольно подошла к окну и распахнула его.

— Здесь темно как в пещере.
Утренний свет мягко разлил по комнате золотистое сияние.

— Ваш папá сказал четко: кормить, — строго произнесла женщина. — Поэтому вы должны отвлечься, мадмуазель. Еда стынет.

Карин была уроженкой другой страны, а потому в ее речи присутствовал легкий акцент. Но Линетт он очень нравился. Иногда она даже мечтала побывать в той стране.

— Ладно... только не шуми, — пробормотала девушка. — У меня болит голова.

— Я сделаю снадобье от головы. Жду вас в столовой.

Женщина скрылась за дверью. Но если Линетт не поспешит к завтраку, та обязательно вернется. С трудом поднявшись с кровати, она направилась в ванную, а через несколько минут появилась на кухне.

— Наконец-то! Я думала, вы утонули, — фыркнула Карин, но в ее тоне чувствовалась привычная забота.

На столе уже ждал завтрак.

— Свежие булочки? — удивленно спросила Линетт.
— Да-да, госпожа. Из пекарни. Утром отстояла очередь, пока шла к вам.

Линетт задумалась.
— Не ходи туда больше.

Карин подняла брови.
— Почему? Вам больше не нравятся булочки?

— Нравятся. Просто... сейчас по городу ходит хворь. Я волнуюсь за тебя. В людных местах легко подхватить заразу и принести ее домой. Так что — ни булочек, ни мест. Пожалуйста.

Карин непонимающе взглянула на девушку, но возражать не стала. Если мадмуазель говорит, значит, так надо. Она ведь работает в лаборатории. А там знают, что делают.

Закончив со своими делами, женщина ушла. Перед уходом она, конечно же, поинтересовалась, что приготовить на ужин и нужна ли еще ее помощь.

После завтрака Линетт отправилась на работу. Путь ее все также проходил через знакомый парк. Людей почти не было, лишь редкие прохожие. Несмотря на солнце, было тревожно. И слишком тихо.

А вот в лаборатории, напротив, собрались чуть ли не все работники. Кто-то спорил, но Линетт прошла мимо, не вслушиваясь. Мысли были рассеянны. Она не сразу поняла, что уже стоит перед дверью своей каморки, где ее уже ждал начальник.

— Пришла. Как отдохнула? — бросил Лео с порога.

— Не очень, — отозвалась она устало. — И, пожалуйста, больше не жалуйся месье Рассу на меня.

— Я не жаловался. Он сам спросил, как ты. Я просто сказал, что ты снова решила вытворить глупость.

— Это была не глупость, — Линетт сняла пальто и накинула халат.

— Конечно, глупость. Кто сейчас поедет в Циюрму по собственной воле? И вообще-то тебе надо благодарить меня. Если бы не я, может, ты бы уже валялась в каком-нибудь госпитале. Плевалась кровью и молила Всевышнего о помощи.

— Вижу, ты уже изучил симптомы, — она заняла свое место, с трудом сосредоточившись на его словах.

— О них написали в утренней газете. Мистер Расс решил предупредить горожан о возможной угрозе.

— Карантин не объявили?

— Пока нет. Слишком мало официальных случаев.

— Что-нибудь еще известно?

Лео замолчал.

— Лео... — в ее голосе не было строгости, только тихое, надтреснутое беспокойство. — Только не утаивай.

— Известно, что в Циюрме неспокойно.

Линетт тяжело вздохнула.

— Прости, — мягко сказал он.

— Все нормально. Я уже написала отцу. Рассказала, что происходит, и попросила быть осторожным.

— Правильно.

— Насколько там все плохо?

— Карантин еще не объявляли, но учитывая скорость распространения болезни.. думаю, скоро. Послушай, а твой отец там надолго?

— До субботы.

— До субботы. Совсем ничего, — он заметил, как в ее глазах промелькнула тревога. — Не переживай. Справимся. Не с таким справлялись.

Линетт снова вздохнула. На этот раз еще тяжелее. Какие бы мысли ее не мучили, сейчас следовало сосредоточиться на другом. Ее ждет работа.

— Давай заниматься делом, не болтать же я сюда пришла.

— Какая серьезность, — усмехнулся Лео. — Даже удивительно. Ладно, сегодня у нас много работы.

Парень вытащил из папки кипу бумаг и вручил их девушке.

— Вот твои рабочие задачи, деловая мисс.

Линетт взглядом оценила объем работы. Достаточно много, но она справится. В первую очередь нужно сделать анализ жидкости. Материалы, скорее всего, хранятся в главном хранилище. Чтобы получить туда доступ, нужно заполнить небольшое заявление и предоставить пропуск.

Из-за того, что большинство сотрудников занимается бушующей болезнью, вся грязная работа упала на их с Леонардом плечи.

— Чудно, — вырвалось у девушки.

— Ты что-то сказала?

— Да, пойду в хранилище. Нужно сделать анализы.

Линетт заполнила форму, сверяясь с данными, не спеша и точно. Необходимо было ввести сведения о работнике, а также должностной уровень доступа. У нее был второй: не самый высокий, но уже дающий право работать с материалами. Этого хватало.

Она передала документ лаборанту — тот кивнул и, не поднимая глаз, пропустил внутрь. Обойдя пару стендов, она наткнулась на нужный. Выбрала контейнер, осторожно переложила материал в чистую корзину. На выходе забыла расписаться. Вернулась. Подпись вышла кривой.

Анализы проводились в отдельном помещении. Она любила это место: гул тишины, ровный свет, стекло и металл. Шипение аппарата казалось почти успокаивающим. Но сегодня все было по-другому.

Белизна окружала ее полностью. Белый халат, белый чепец, белые стены. Только перчатки постепенно теряли первозданную чистоту.

Работа была несложной, но трудоемкой. Нельзя было торопиться, иначе материал мог испортиться. Она делала все правильно, только чуть медленнее, чем обычно. Дважды пересчитала дозировку. Один раз чуть не перепутала пробирки.

Когда все было готово, Линетт сверила записи, убрала остатки и тщательно вычистила посуду.

— Ключ, — произнесла Линетт, протягивая его на выходе.

Мирно посапывающий смотритель вздрогнул, принимая его с виноватым взглядом. Увидел бы это спящее зрелище мистер Расс, парня сразу бы ждал выговор. Но Линетт не собиралась жаловаться. У нее не было времени на дисциплину других.

Выполнив еще пару заданий из списка, девушка вернулась на свое место. Она устало опустила голову на стол и задумалась о чем-то своем, совершенно забыв о делах. Недосып сказался, и мысли окутали ее полностью, уводя далеко в сон.

— Спим на рабочем месте, непорядок.

Лео скрестил руки на груди, а его недовольный взгляд был устремлен на полусонную коллегу.

— Что с тобой, Линетт? Я впервые вижу тебя такой. Весь день ходишь как привидение и даже уснула!

— Извини, я не выспалась.

— Не выспалась... Вот поэтому реагенты и перепутаны!

Лицо девушки выражало непонимание.

— Перепутаны?

— Да! Ты их неправильно расставила, и теперь в кабинете опытов хаос: взрыв разрушил половину стола и чуть не оставил лаборанта без руки.

— Какой ужас... Лео, мне правда жаль. Я не хотела...

— Знаю. В наказание разберись с вон теми остатками, — Леонард указал на колбы за его столом. — А я пока напишу объяснительную. Все-таки за твои косяки отвечать мне.

Линетт смущенно принялась за работу. В голове все еще проскальзывали остатки снов— спутанные, тревожные. Темные образы, что мучили ее ночью, казалось, не ушли с рассветом, а затаились и теперь шептали ей из-под сознания. Они изводили ее так, что девушка даже после сна чувствовала себя разбитой.

Она потянулась за пробиркой — слишком резко, не глядя. Стекло соскользнуло из пальцев и с глухим звуком ударилось о край стола, расплескав содержимое на бумаги и халат.

— Нет! Нет-нет-нет! Это же важные бумаги! — вскочил начальник.

— Извини... — только и выдохнула Линетт, поспешно хватаясь за тряпку.

— Ничего не трогай! Просто не трогай. Ты все только испортишь.

Леонард был в бешенстве. В попытке сохранить остатки бумаг, он оттолкнул Линетт. Ее оплошность снова навредила.

Продолжая спасать бумаги, Лео недовольно забубнил:

— Линетт, ты ужасно выглядишь. Вся нервная, с огроменными кругами под глазами. У тебя тремор рук, и все из них валится.

— Это не так... — начала она вдруг, а затем взглянула на свои трясущиеся руки. — Может чуть трясутся...

С помощью тряпки начала отмывать кровь с халата. Рисунок растекся, создавая хаотичную форму. Лео подошел, схватил Линетт за руку и грозно произнес:

— Прекрати, еще больше станет. Линетт, я не собираюсь терпеть твой непрофессионализм. Из-за своих мыслей ты совсем потерялась в работе. Не хочу, чтобы ты еще сильнее разрушила мою лабораторию поэтому сейчас же возвращайся домой. Сегодня я не желаю видеть тебя в таком состоянии.

На глазах проступили слезы. Она не была неженкой или плаксой, но последние события заставили ее тревожное сердце вздрогнуть. А парень добил ее своими суровыми словами. Он был абсолютно прав, и это ранило ее еще сильнее. Она не нужна здесь.

Линетт вырвала руку и смахнула слезы. Лео, осознавший свои слова, слегка остыл.

— Извини, что так жестоко. Просто.. отдохни пару дней, хорошо? А лучше до приезда отца.

— Все нормально, ты прав, я лучше пойду домой.

Линетт выскочила в коридор, даже не вспомнив про вещи. Пролетела весь коридор, совершенно не обращая внимания на косые взгляды в ее сторону. И почему эти люди именно сейчас так заинтересовались окружающей обстановкой.

На улице ее ослепило солнце, да так сильно, что нога подвернулась на той самой кривой ступеньке.

— Ай!

Было больно. Она ударилась копчиком и наверняка испачкала халат. Впрочем, он и так был испачкан.

Линетт моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Над ней склонился молодой человек с яркими синими глазами. Мгновения хватило, чтобы утонуть в них. Юноша тянул к ней свою руку, и она не сразу сообразила, что тот помогает ей подняться. Казалось, она даже забыла о причине своей печали.

— Благодарю, — выдохнула она, цепляясь за его ладонь. Голос звучал неестественно бодро. — Поспешила, как обычно. Вечно забываю про эту кособокую ступень.

Вышло так неловко. Вот она стоит такая грязная и нелепая перед этим джентльменом. Наверное, он думает, что она дура. Только бы не смотрел на грязное пятно...

— Вы ранены? У вас кровь, — спросил он, и голос его вывел ее из раздумий.

Девушка оглядела себя и выдавила улыбку. Конечно же он заметил это дурацкое пятно. Оно же огромное!

— О, нет, это не моя. Не волнуйтесь. Просто неудачный день.

Она старалась не смотреть на него, но желание победило. Линетт заглянула ему прямо в глаза. А он заглянул в ее. Еще одно пленительное мгновение. Только бы он не разглядел в ней слабость. Только не сейчас.

— Тогда чья?

Она ощутила напряжение. Слишком долго на нем задержался ее взгляд.

— Работаю в лаборатории. Уронила пробирку. Вот и вся история, — быстро протараторила она и отвела взгляд.

Глаза исчезли, а вместе с этим вернулась и печаль. Нужно было немедленно убираться, пока в ней еще оставались силы сдерживать слезы.

— Извините, мне нужно идти. Всего хорошего.

Не дождавшись ответного прощания, она поспешила прочь, не смея обернуться. Линетт не помнила, как дошла до парка. Просто в какой-то момент поняла: стоит посреди аллеи, а по щекам текут слезы. Тихий, упрямый плач, вырвавшийся наружу без разрешения. Через несколько минут она взяла себя в руки. Хватит. Довольно.

Она села на скамью и глубоко вдохнула. Сегодня она позволила себе непростительную слабость. Будь отец рядом, наверняка был бы недоволен. И если она не возьмет себя в руки, то предстанет перед ним такой. Он всегда говорил думать о хорошем.

«Даже если над тобой грохочет гроза — смотри вверх. Там, за тучами, все еще светит солнце».

Когда умерла мама, отец был сломлен. Но у него появилась она — ребенок, требующий любви и заботы. Она стала его лучиком среди грозовых туч. А потом лучей становилось все больше, пока небо не приобрело привычные голубые цвета.

Линетт не знала мать. Та умерла в родах. В ужасную грозу. Но на фотографиях была запечатлена улыбчивая женщина с нежными чертами и длинными волосами.

Мысли о матери, о себе, о небе — все это постепенно перетекло в другое воспоминание. О том, как все начиналось. О первом дне в лаборатории и... Леонарде. Это случилось в ее первый рабочий день. Тогда мистер Расс отвел ее в скромную лабораторную комнату и объявил: теперь это ее рабочее место. Линетт кивнула, не показывая разочарования. Конечно, все это выглядело куда прозаичнее, чем в ее мечтах. Но выбирать не приходилось. Рабочий стол Лео был настолько пустым, что девушка случайно заняла его, не задумываясь, что тот может кому-то принадлежать. Пришедший вскоре молодой лаборант был очень удивлен новичку. Еще и женщине. Он долго не мог смириться с тем, какого помощничка ему подсунули. Тем не менее, он был вежлив с Линетт. Почти всегда. И она была благодарна ему за это.

Сегодня он не был жесток. Совсем нет...

А тот парень. Судя по одежде, он был священником.

"Очень красивый священник".

— Ну и ладно с ним. Пусть занимается своими делами, — бросила она в ответ на мысли.

Капля дождя опустилась на девушку. Еще капля и еще.

— Дождь!

Линетт заспешила домой. Конечно, не успела — дождь настиг ее на полпути, и вскоре одежда прилипла к коже, волосы растрепались, а ботинки неприятно хлюпали. Дома она первым делом приняла горячую ванну. Вода как будто забрала с собой и усталость, и раздражение, и остатки тревоги, вцепившиеся в нее с утра.

Послышался звонок в дверь. На часах показывало четыре часа. Странное время для приема гостей, да и Линетт никого не ждала. Это мог быть только...

— Месье Расс! Прошу, проходите, — Линетт поспешила впустить гостя.

Мужчина зашел в квартирку, разместил свой чемоданчик на пуфе и сменил лакированные ботинки на гостевые тапочки. В другой руке у него находилась сумочка Линетт, ее плащ и шляпа.

— Ты сегодня забыла, — произнес он и передал вещи девушке.

— Спасибо, — приняла она с плохо скрываемым смущением. — Я поставлю чай. Вам как обычно?

— Да, спасибо, — он прошел за Линетт в столовую. — Как ты? Отец писал?

— Писал. И я написала, — Линетт поставила перед ним чашку с горячим зеленым чаем. — Я рассказала о происходящем и просила быть осторожнее.

— Понимаю. Благодарю, — он принял чашку, кивнул. Линетт села напротив.

— Я беспокоюсь. И, кажется, эти мысли не дают мне нормально жить. Сегодня вот... — она замолчала, не желая делиться неприятными подробностями.

— Знаю, слышал. Ты бываешь рассеянной. К сожалению, я не могу облегчить твои переживания, как бы сильно мне этого не хотелось. Как друг семьи скажу, что буду рядом. Если тебе понадобится моя помощь — только скажи. Сделаю все, что в моих силах.

Он сделал паузу.

— Но как твой начальник, Линетт, скажу, что жду от тебя твердой выдержки. Я хочу видеть сотрудника, способного находится рядом со мной в столь непростое время. Надеюсь, ты поймешь, о чем я.

Линетт вымолвила:

— Месье Расс, только не увольняйте меня!

Он слегка улыбнулся и покачал головой:

— Ну что ты, Линетт. Я не собираюсь увольнять тебя. Хотел лишь предложить кое-что.

— Что? — Линетт насторожилась.

— Знаю, что тебе тяжело. Однако я убежден, что ты справишься с тем, что я хочу назначить тебе. К тому же, тебе пойдет это на пользу. И именно поэтому задам вопрос. Согласна ли ты немного поработать вне лаборатории?

Линетт опешила.

— Поработать вне лаборатории? Вы хотите отправить меня куда-то? Отослать подальше?

Она не на шутку испугалась.

— Это из-за моей ошибки?

— Нет-нет, Линетт, ты не поняла, — Расс поднял руку, останавливая ее. — Это не наказание. Наоборот, я даю тебе ответственное задание.

Линетт немного расслабилась, но настороженность осталась:

— И в чем оно заключается?

Гаффер достал из сумки папку и положил на стол.

— Сегодня ко мне приходил священник. Он потребовал всю информацию о расследовании болезни. К сожалению, отказать я не мог, но поставил ему условие. Мне нужен человек, который будет рядом. Контролировать, наблюдать, помогать. Ты заинтересована в этом, а еще я могу доверять тебе. И.. как бы то ни было, ты весьма неплохо разбираешься в подобном. Тебя ведь интересуют яды и все, что связанно с влиянием на человеческий организм.

— Вы следите за моими исследованиями, — не спросила, а утвердила она.

— Разумеется. Было бы странно, если б я позволил тебе заниматься непонятно чем в своей лаборатории.

Линетт посмотрела на папку и задумалась. Это отличная возможность быть ближе к информации. Она сможет напрямую участвовать в расследовании. Бегать за священником? Не проблема. Она готова заплатить эту небольшую цену. Тем более, это серьезное дело, которое повысит ее авторитет.

— Значит, мне надо помогать этому священнику?

Девушка вновь вспомнила его глаза. На щеках возник легкий румянец смущения.

— Правильно, — он поставил чашку на стол и откинулся на спинку. — С завтрашнего дня я хочу, чтобы ты посещала церковь. Этого священника зовут Фавиан. Ты будешь сотрудничать с ним. Передавать информацию и контролировать его действия, если он решит вмешаться.

Фавиан — вот как зовут того парня, которого она видела сегодня днем. Необычное имя для служителя. Слишком сложное. Ей придется работать с ним. Удивительное совпадение.

Линетт ни на секунду не задумавшись ответила:

— Хорошо. Я возьмусь за это.

— Я и не ожидал другого ответа. Ты очень любопытна, Линетт. Это и хорошо, и плохо. В данном случае, считай, тебе это помогло.

Она предпочла не отвечать. Распрощавшись с мистером Рассом, решила подготовиться к будущему заданию и изучить материалы.

Мистер Расс, вышедший из квартиры на втором этаже, оглянулся. Еще не успело стемнеть, но он отчетливо видел силуэт своей подопечной. Она возилась в комнате. Безусловно, у него были свои мотивы дать девушке это задание, о которых тот предпочел бы не говорить. Церковь — относительно безопасное место. Определенно.

Линетт вздохнула. Уже третий раз за минуту. Еще раз пройдясь по скудным документам, она закрыла папку. Бесполезно думать о будущем, сегодня ей нужно выспаться. После ухода мистера Расса она занялась подготовкой к предстоящему делу. Подготовила слова, которые будет говорить. Одежду, ведь в церковь следует ходить в подобающем виде. Изучила почти все.

Ни Линетт, ни ее отец никогда не посещали церковь — не из принципа, а скорее по привычке. Все дело было в их близости к науке: вера и медицина редко шли рука об руку.

Вечером к Линетт заглянула Карин. Она, как всегда, принесла уют с собой — на ужин подала ароматный грибной бульон с хрустящими тостами на сливочном масле. А на десерт — нежный чизкейк с орехами. Линетт было одиноко, поэтому она попросила кухарку отужинать вместе. Та, конечно же, согласилась и стала терпеливым слушателем всех ее жалоб, страхов и обрывочных мыслей.

Перед уходом добродушная женщина поделилась с Линетт рецептом своего сна. Девушка решила воспользоваться. Выполнила все строго по рецепту.

На удивление, это сработало. Сегодня ее не тревожили мысли. Ей не снились плохие сны. Хорошие, кстати, тоже. Она спала крепко-крепко и проснулась точно в срок.

~~~

Линетт стояла напротив единственной в городе церкви. Наверняка, на нее уходили немалые деньги: ни кривых ступенек, ни следов времени. Все строго и дорого.

Ее сердце билось чуть быстрее обычного — не от страха, а от нетерпения. Сегодня она впервые войдет внутрь. И вновь встретится с тем загадочным молодым человеком.

Девушка затаила дыхание и сделала шаг.

Ужасно красивое строение со своей атмосферой. Атмосферой, в которой Линетт не было места.