Тени Лондона | ЧЕРНОВИК

Гонимая неподдельным интересом и возможностью еще сильнее разогнать свою в последнее время снова набирающую обороты жизнь Ирэн проснулась с восходом.

Она давно не попадала в передряги и отошла от должности заказной воровки или наемницы, как иногда говорили в ее кругах В общем, решила отказаться от общения с опасными заказчиками и крупных дел, которые передряги в ее жизнь как раз и привносили. Нет, ее не вывозили связанной на заброшенный завод, чтобы выпытать, где семейный антикварный амулет, который она выкрала для заказчика неделей ранее. Не наводили с десяток, пушек, поймав в Букингемском дворце с картиной ван Дейка. Наверное, так выглядело взросление, думала она, пожевывая несколько подгоревший тост. Так Ирэн пыталась убедить себя, что со временем сменит кривую дорогу на праведный путь.

Нельзя было всю жизнь потратить на грабежи да кражи. Это неправильно. Пожалуй, так бы ей сказала мама, если бы была жива, потому что это казалось неправильным. Но, несмотря на затишье, окончательно распрощаться с воровством Ирэн не могла, как бы упорно не уверяла себя, что в любой момент остановится. Это стало ее вредной привычкой, зависимостью, как у других людей сигары или виски.

Легкие деньги – возможно, в этом причина? К сожалению, если бы обкрадывание людей оказалось такой простой и незамысловатой работенкой, город кишел бы ворами.

Нужно сказать, что Ирэн предпочитала обкрадывать, а не обчищать, потому что в голове Адлер эти слова разительно отличались. Обчищала крошка Ирэн, и нужна ей для этого была всего парочка наставлений от Стива, ловкость рук и, как говорится, никакого мошенничества. В таком ремесле результат приносит сноровка, голова со временем отключается, действуешь по одному алгоритму, зачастую по мелочи.

С «обокрасть» Ирэн роднила «обставить», «переиграть», «поставить мат». Это сравнение тут же превозносило ее дело, вызывало приятное чувство близости к занятиям благородным и

Кроме того, заключить сделку на антикварную вещь, книгу, драгоценность или бумаги престижнее, платили больше, правда договариваться приходится с людьми серьезными и пулю в лоб получить риск повышался.

Последняя такого рода сделка принесла Ирэн неплохие деньги. Изловчиться, чтобы достать одну из страниц Рукописи Войнича, непросто. Хотя бы потому, что люди охраняют то, чего не понимают, особенно тщательно, разумеется, если решают оставить на свете, а не, предположим, сжечь.

Ирэн была уверена, что Грегори Хикман, до последнего желающий остаться анонимным из-за дурной славы, выручил за добытую страницу на аукционе вдвое больше, чем ей предложили за работу – конечно, ведь Ирэн пробила мероприятие сразу же, как получила оговоренную сумму.

«Вот прохвост!» – вспыхнула Адлер, когда на мониторе компьютера высветился итоговой ценник страницы. С другой стороны, ищи она подпольного книжного торговца, который согласился бы выкупить вырванный кусок писания дороже, лишних ушей не миновала бы, а, уж поверьте, охотников за таким в Лондоне полно – чем быстрее сбудешь заказ с рук, тем дольше проживешь.

Дом Вильсонов же, наоборот, Ирэн обчищала, как прикормленное место. И с решением отойти от роли наемницы, обчисток такого рода становилось все больше, а азарта и усилий – меньше. Адлер это в корне не устраивало, но против принципа идти она не намеревалась, ради собственного блага, по крайней мере, пока силы сопротивляться оставались.

Когда часы пробили половину десятого, Ирэн вышла из квартиры и захлопнула дверь. Пару минут спустя ее «Камаро» уже колесила в сторону библиотеки. Если Ирэн все верно просчитала, она должна вписаться в промежуток до полудня и опередить получателя странного послания.

Улыбнувшись все тому же охраннику на входе, Ирэн невозмутимой походкой направилась к полкам. Наверное, в глазах мужчины она могла сойти за весьма добропорядочную и читающую девушку, что Ирэн повеселило, потому что добропорядочной ее назвать уж точно было нельзя. Утром библиотека оказалась неестественно безлюдной.

Как только Ирэн убедилась, что за спиной пусто, а пытливые взгляды пары посетителей не провожают следом, шаги ее ускорились. Время поджимало, а желание узнать разгадку било тело мелкой нервной дрожью. Заветный стеллаж, вновь обнаруженный лишь благодаря древней картотеке, от посетителей также пустовал. Ирэн быстро отыскала нужную книгу. Ладони ее вспотели, а сердце забилось быстрее.

Взяв ветхое произведение за форзацы и перевернув, она встряхнула его. Из страниц, медленно планируя, выпал маленький конверт. Рассмотрев находку под проникающими в здание лучами солнца, Ирэн с досадой обнаружила, что содержимое не просвечивалось.

Невинное расследование набирало обороты – посмотреть внутренности конверта можно было либо украв его, либо вскрыв. Недолго думая, Ирэн сунула письмо в карман.

Теперь оставалось поспешно и вместе с тем неподозрительно скрыться с места преступления. Потому девушка схватила первую попавшуюся книгу и направилась к выходу. Она прихватила антураж для собственного спокойствия: нет ничего сложнее, чем утихомирить тревожные мысли. Особенно, если причины тревожиться действительно есть.

Уже у входной двери Ирэн чуть не врезалась в незнакомца. По коричневым ботинкам с круглыми носами она тут же узнала мужчину: это он говорил по телефону.

Ее словно окатило кипятком. Мужчина выругался. Ирэн подняла на него притворно извиняющийся взгляд, а потом прошмыгнула на улицу. Тот единожды обернулся, но, спеша не меньше девушки, быстро скрылся среди высоких полок, уставленных книгами. Разница состояла в том, что здоровяку спешить уже было бестолку.

Широкими шагами возвращаясь к машине, Ирэн пыталась унять неожиданно проснувшуюся совесть, которая кричала между ударами сердца и потным страхом.

«Лондон – город грехов», – заключила она, шумно усевшись на переднее сидение.

Мотор загудел, «Камаро» улизнула с очередной кражи и остановилась через пару кварталов от библиотеки.

Ирэн положила руки на руль и бесцельно уставилась на тротуар за лобовым стеклом. Стоило ли еще разок обмозговать содеянное, чтобы вдруг передумать? Вряд ли. Даже если теперь на нее объявят охоту и придется скрываться всю оставшуюся жизнь, вновь сменить имя, прическу и паспорт, что сделано, то сделано, так что Ирэн выудила письмо из кармана. Любопытство всегда было ее смертным грехом, не считая гордыни, конечно.

На пожелтевшей плотной бумаге не оставили никаких опознавательных знаков, но предчувствие подсказывало что-то неладное, а парочка воронов, изредка клюющих землю, пялилась чересчур откровенно, так что вскрывать записку «на свежем воздухе» Ирэн быстро передумала.

Она не трусила, просто никогда не играла роль тайного агента. Ирэн Адлер хладнокровно и расчетливо исполняла заказы, действовала по намеченному карандашом плану, а если тот рушился, включала импровизацию. Она не разгадывала загадки и не раскрывала дела, потому что отложила эту мечту в ящик с надписью «никогда». Но, похоже, зарекаться и прятать натуру под замок раньше времени не стоило.

Лишь в родных стенах квартирки, там, где никто не прожигал взглядом и не подслушивал, усевшись на диване, Ирэн осторожно оторвала верхнюю часть конверта и наконец извлекла небольшую прямоугольную записку, сложенную пополам.

Из нее выпали две фотографии и что-то, что Ирэн разобрала лишь пару секунд спустя.

– Вот же черт!» – вскрикнула Адлер, вскакивая с дивана.

Пряди длинных женских волос. Светлая и русая. В ее квартире. На ее диване. 

На размытых фотокарточках Ирэн разглядела двух девушек, похоже, снятых тайно, на улице . На обороте были написаны адреса. По спине Ирэн пробежали холодные мурашки. Это – точно не то, что она ожидала увидеть! И хуже могла оказаться только находка в виде зубов или снимков трупов.

Написанное на бумаге гласило: F.F. С опаской глядя на лежащие перед собой экспонаты, Ирэн пыталась отречься от собственных догадок.

Наконец, собрав все в кучу, она задумалась, каким окажется ее следующий шаг. Забава затянулась и, надо признать, омрачилась до запредельных масштабов. Прийти в Скотланд-Ярд? Первое, что там сделают, привлекут к ответственности, как главного подозреваемого, а потом расследование затянется на месяца. Оставить все, как есть? Тогда пострадают люди, если, конечно, еще не пострадали.

Открывающиеся тайны в некогда невинном, как шампанское, расследовании давили на голову так сильно, что единственным спасительным кругом и обезболивающей таблеткой от головной боли в этот вечер могло стать что-то, не слабее мартини.

Поэтому Ирэн уже сидела в «Билли». Часто ли она пила? Определенно нет. Бокал хорошего мартини никому не навредит. Правда, вряд ли у Бальтазара было что-то такого качества, разве только для себя и только бренди.

Ирэн разложила локти на стойке, подпирая ладонями лоб и несколько отодвигая рядом сидящих суровых мужчин. Они пили пиво.

За все время, что Ирэн состояла в списке постояльцев, она успела привыкнуть к практически исключительному мужскому обществу. Хемиш был слишком придирчив к женщинам, потому что «не женское это дело – грабить, разбойничать, убивать» и обыгрывать в покер, разумеется. «Женское дело – любовь дарить», – сказал ей Бальтазар в их первую встречу, у входа в «Билли». Девушка не помнила, как очутилась в том районе, зато помнила, как всего неделю спустя припомнила эту же фразу владельцу заведения, отбирая у него куш в карточной игре, сидя в его подвале.

В подпольном казино этим днем оказалось необычно людно: кто-то нелепо танцевал под не очень громкую музыку, что считалось особенной редкостью в «Билли», все столики и покерные столы были заняты, зеваки кругом стояли над играющими. По лицу одного из последних Ирэн видела раздражение, значит, проиграет, заключила она про себя. Карты ни к черту, еще и толпа мешает сосредоточиться, вот и бесится.

По затылку узнала она за тем же столом и Портера. Хозяин заведения отдыхал в самом конце, за столиком, отделенным полупрозрачными сатиновыми шторами, которые сейчас были открыты. Он сидел в компании двух женщин, что Адлер совершенно не удивляло. Видела Бальтазара она мутно из-за сигарного дыма, заполнившего помещение.

– Что киснешь, Адлер? – делая глоток из бокала, услышала девушка мужской голос позади. Она обернулась и увидела Портера.

Похоже, партия завершилась.

– Техасский Холдем? – вместо ответа спросила Ирэн. Парень кивнул и, хлопнув здоровяка, сидящего слева от девушки, попросил уступить ему место.

В эту разновидность покера обычно играла и она сама. Холдем давал больше свободы в размере ставок, здесь чаще блефовали. Бальтазар же предпочитал Омаха, версию более агрессивную и динамичную, где каждому игроку раздавали вдвое больше карт, а максимальный размер ставки зачастую ограничивался величиной банка.

– Сегодня не мой день, – пояснил Рэй, усаживаясь на стул, с благодарностью отсалютовав мужчине. – И не Хемиша, который ставил на меня, – Рэй усмехнулся.

Улыбка от недовольной мины Бальтазара, которую Ирэн вообразила, коснулась и ее губ.

– Похоже, и у меня день ни к черту, – призналась она, вспоминая про фотографии и женские волосы, которые теперь лежали в ее квартире. Сумбур паба мог отвлечь мысли, но, похоже, ненадолго.

Обезболивающая таблетка, к сожалению Ирэн, сработала только вполсилы.

– Что бы ты сделал, если бы узнал нечто ужасное? – неожиданно обратилась она к Рэю. Тот несколько опешил от вопроса и решил выждать пару секунд, оббежав взглядом лицо девушки в попытке найти отголоски шутки.

– Ты кого-то убила? – уточнил он, завершив «обыск». – В таком случае, я не хочу знать, потому что стану соучастником и не смогу выгораживать тебя в суде.

Адлер закатила глаза.

– Да нет же.

Портер сделался серьезным и наклонился к Адлер ближе. От него пахнуло терпким парфюмом. Ни капли алкоголя.

– Тогда я бы хорошенько обмозговал это и рассказал кому-нибудь вроде тебя.

Хитростью или откровенностью парень выудил желанное, лед дрогнул, и Ирэн сделала ровно так, как сделал бы Портер.

Так что тем прохладным вечером Рэй Портер впервые оказался в ее доме.