12.
— Ты забыл? — я упираю руки в бока. Он громко вздыхает и возводит глаза к потолку. — Кристиан Тревельян-Грей, где моя дочь?
Он, словно не слыша меня, разворачивается и направляется в сторону холодильника, затем открывает дверцу и с полминуты что-то рассматривает. Я нервно ломаю руки.
— Ты обедать будешь?
Я чуть не давлюсь воздухом и тут же перехожу на крик:
— Ты нормальный? Фиона должна была прилететь час назад, но её здесь нет, а ты спрашиваешь буду ли я есть?!
— Так, ладно, — он достаёт что-то из продуктов и поворачивается ко мне. — Она в Джорджии.
— Что? Почему?
— Потому что я сказал Карле не отправлять её к нам.
Я срываюсь с места и быстро иду к нему, по пути тыча указательным пальцем.
— Ты... ты... — воздух застревает в горле, а глаза, кажется, скоро начнут стрелять из автомата.
— Стоять! — приказывает он, и от этого властного, такого забывшегося тона, я останавливаюсь. — Подумай логически: что ты ей скажешь? Почему живёшь в Эскале уже четыре дня?
— Я не собираюсь привозить её в Эскалу, — сквозь зубы процеживаю я.
— Ах, вот как, - псевдо нежно говорит он. - Ну, нет, Анастейша, Фиона должна узнать обо всём. А в тот дом ты не поедешь. Хочешь вернуться в прошлое? И прихватить дочь за собой? Я тебе этого не позволю.
— Не надо со мной так разговаривать, — начинаю я негромко, и глаза Кристиана сужаются, — это во-первых. А во-вторых, я расскажу ей всё сама, но жить в Эскале моя дочь не будет. Какого чёрта? Я её мать, а тебя она совершенно не знает. Она будет со мной. И вообще...
— Правильно, — кивает Грея, и я замираю с открытым ртом. Он согласен? — Фиона будет жить с тобой.
— Тогда я не понимаю...
— А ты будешь жить в Эскале. Логически получается, что и Фиона будет тоже жить здесь.
— И кто же это решил? — я снова начинаю заводиться. Кажется, пятьдесят оттенков настроения передались и мне.
Кристиан обходит стол, проводя рукой по его поверхности, потом смотрит в окно и спокойно произносит:
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я отклоняюсь назад и неверяще оглядываю его. Ничего не понимаю и совершенно запуталась в происходящем. Может, послышалось?
— Что ты сказал?
Он переводит взгляд на меня и неуверенно улыбается уголками губ.
— Ты выйдешь за меня?
— Кристиан, — растерянно выдыхаю я. Мысли спутались в клубок, а пальцы начинают дрожать. Что это со мной?
— Ана...
— Ты понимаешь, что говоришь? — щёки опаливает волна жара. Я уже слышала эти слова, только в другой жизни.
— Всецело и со всей серьёзностью, — он кивает. На лице читается уверенность, а вся поза напряжена.
— Кэш только что... а ты... Это неправильно! Даже если бы я согласилась, но ведь все остальные... А я... что же это?..
Ну, же, Кристиан, скажи, что пошутил. На душе сразу станет легче и не придётся делать выбор. Избавь меня, пожалуйста! Но Грей не слышит моих мыслей и говорит совершенно другое.
— Анастейша, твой муж погиб почти две недели назад. Да, это маленький срок, но я не заставляю тебя завтра же идти к алтарю. Нет! Я понимаю твою скорбь и то, что вам всем нужно привыкнуть и пережить. Да и объяснить Фионе, что её отец — я. Это всё непросто и требует времени, но в будущем я хочу видеть вас рядом с собой каждый день. Всегда. Я люблю тебя. Неужели ты не видишь?
Я хочу провалиться под землю. Никогда не привыкну слышать признания от Кристиана Грея. А самое страшное, что я не знаю, что ему ответить. Умом понимаю, что это совершенно сумасшедшая идея. Мама, Фиона, все остальные...
А сердце разрывается пополам. Оно бешено стучит, грозясь выпрыгнуть из груди. Одна часть обливается кровью от потери Кэша, а вторая — от будущего отказа Кристиану. Нет, не так. Сердце — одно. И оно само не знает, что делать. Так что довериться чувствам я тоже не могу. Остаётся время...
Может, Грей прав? Фионе нужен отец, ей всего-то пять лет. И я знаю, что она рано или поздно привыкнет к нему окончательно, образ Кэша Эдвардса сотрётся из её детской памяти и будет всплывать лишь в редкие моменты. Но это будет потом, а сейчас всё намного сложнее. Как я ей скажу? Словно предательство...
Даже не хочу думать, что будет твориться в прессе, и как это отразиться на дочери. Моего мужа убил брат человека, за которого я выйду замуж. Кошмар!
— Ана, ты здесь?
Я поднимаю глаза на Кристиана и пожимаю плечами. Сама не знаю, где нахожусь. То ли в прошлом, то ли в будущем, но никак не в настоящем.
— Давай поговорим потом, — он открывает рот, чтобы что-то возразить, но я поспешно добавляю: — Пожалуйста, Кристиан, мне нужно время. Иначе я скажу — нет. Сейчас. Просто я не могу забыть всё, что ещё недавно было так реально. Извини.
Я быстро разворачиваюсь и ухожу в свою комнату, не заметив его печального, но в то же время нежного взгляда. Это слишком на сегодня. Мне и правда многое нужно обдумать. В последнее время я только и делаю, что думаю. Мысли, мысли... тошнит.
Почему всё так сложно? Почему нельзя следовать чёткому плану, пусть даже жертвуя чем-то, но не мучаясь от ответственности, возложенной на тебя выбором.
За спиной тихо скрипит дверь, но я не оборачиваюсь, лишь приоткрываю глаза. Шагов не слышно, значит, Кристиан не решается зайти.
Я подогнула колени под себя, а руку положила под голову. Неужели уснула? Вроде бы нет...
— Ты спишь? — тихо спрашивает Грей.
— Нет, — немного подумав, отвечаю я. Потом сажусь на кровати и сквозь темноту (оказывается, прошло часа два, не меньше) вглядываюсь в его фигуру. — Заходи.
Кристиан аккуратно закрывает дверь и идёт ко мне. Складывается ощущение, что он не хочет создавать шум, словно тот причиняет дискомфорт.
— Как ты?
Я пожимаю плечами в неопределённом жесте, а потом понимаю, что он не может этого видеть, но, тем не менее, ничего не говорю. Просто молчу. Кристиан и так в курсе, что со мной не всё в порядке. Врать незачем. Только не ему.
— Завтра мне нужно уехать. Ненадолго.
— Конечно.
— Ты уверена? — я чувствую, как он сомневается.
— В чём? — поворачиваю голову и вижу только светящиеся в сумерках глаза Кристиана.
— Что сможешь... — он осекается, так как я издаю какой-то непонятный звук. — Я вполне могу перенести встречу, только скажи.
— Кристиан, мне разве пять лет? Оставь Люка, если так переживаешь. Обещаю, что не выпрыгну из окна и не улечу в другую страну во время твоего отсутствия, — я пытаюсь пошутить, но выходит жалко. — Серьёзно, со мной всё нормально.
— Если что, ты знаешь мой номер, — он дотрагивается до моего подбородка и обводить круг большим пальцем. По телу проходит разряд, и я неловко натягиваю одеяло до шеи.
— Я хочу спать, извини.
— Хорошо, — Кристиан нехотя отклоняется и, дождавшись, пока я перевернусь набок, аккуратно укрывает меня, а затем целует в лоб, словно ребёнка. Я сразу вспоминаю маму в Джорджии, а вместе с ней и Фиону. Интересно, мама так же целует её перед сном? — Прилечу в Сиэтл поздно, так что можешь ложиться и не ждать меня. Ладно?
— Угу, — мычу я.
Он ещё с минуту оглядывает меня, засунув руки в карманы, а потом разворачивается и выходит из комнаты. Я жалобно провожаю взглядом широкую спину, вспоминая о Кэше.
Чёрт! Обещала же себе, что не буду их сравнивать! Это всегда получается само собой. Но почему? Я вдруг понимаю, что и раньше так делала, в самом начале, когда Кэш только переехал ко мне. Сначала неосознанно, особо не задумываясь, почему так выходит, а потом начала одёргивать себя и злиться на Кристиана. Казалось, это он виноват, что не даёт мне забыть о нём.
Что же происходит теперь? Почему, когда я с Греем, то почти не чувствую боли от потери бывшего мужа? Кристиан словно бинт, окутывающий своей заботой и вниманием, пусть даже иногда и чрезмерным.
Мама, когда была замужем за Реем, говорила, что настоящая любовь встречается лишь раз в жизни. Она не забывается и не уходит, даже если два человека по каким-то обстоятельствам не вместе. Лишь успокаивается на время, согревая их изнутри и не давая забыть друг о друге, чтобы потом, когда они воссоединятся, восстать из пепла и осветить два любящих сердца ещё ярче.
А все остальные, так называемые влюблённости, лишь мишура, не задерживающаяся долго. Она делает их счастливыми, а потом глубоко несчастными, потому что человек вдруг понимает, что чувства были не настоящими.
Я тоже так думала, когда была вместе с Кристианом. А сейчас что? Во что верить? И почему вспомнила слова мамы лишь спустя пять лет? С Кэшем я никогда не задумывалась: он ли моя настоящая любовь?
Вот только проблема в том, что мама считала таким человеком Рея, а спустя год начала жить с Бобом и говорить о нём то же самое. Выходит, настоящей любви просто нет?
Я переворачиваюсь на другой бок, утомлённая размышлениями о таких глобальных проблемах. Как бы далеко не заходил технический прогресс, чувства людей не станут проще и понятнее. В этом всё и дело. Жизнь слишком странная.
В комнате тихо, как и у меня дома. Но там тишина давящая и густая, от которой больно дышать, а здесь прозрачная и комфортная, что ли.
«Потому что здесь он», — нашёптывает подсознание, которое уже четыре дня не оставляет в покое.
И, на удивление, я с ним легко соглашаюсь. Да, наверное, так и есть...
Проснувшись, по привычке бросаю взгляд на стоящие рядом часы и обнаруживаю, что уже начало одиннадцатого. Неужели я проспала почти двенадцать часов?
Что твориться со мной в Эскале? Каждый день я встаю очень поздно по меркам моей прошлой жизни. Мне никуда не нужно, но всё же... Как хорошо, что в издательстве дали отпуск за свой счёт.
Я вспоминаю, как мистер Крауч сочувствующе сжал мой локоть на похоронах. Тогда нам не удалось поговорить, да и я совершенно не понимаю, почему он пришёл на похороны человека, которого видел один раз в жизни. Но на следующий день босс позвонил и сказал, что согласен предоставить мне отпуск по семейным обстоятельствам. В душе так и хотелось закричать: «А семьи больше нет!», но я лишь поблагодарила его и повесила трубку.
Те два дня запомнились очень плохо. Отчётливы были лишь прощание с дочерью и пронзительные серые глаза, что не оставляли меня ни на секунду.
А на следующий день, когда Грей уехал к себе после очередного сеанса «психотерапии», я сделала то, чего не делала уже много лет — поехала на могилу Кейт. Почему к ней? Не знаю. Просто захотелось взглянуть на фотографию на памятнике и обновить забывшиеся черты лучшей подруги. Кейт действительно была очень красивой.
Это осознаёшь, когда смотришь на человека после долгой разлуки. Времени свойственно стирать образы, даже самые любимые.
И, глядя на чёрно-белое изображение, я вдруг вспомнила, как звонко разливался по комнате её смех и как ярко блестели зелёные глаза, когда её охватывал азарт.
Ох, Кейт, между нами так много несказанного, и самое ужасное в том, что как бы я не хотела это исправить — ничего не выйдет. Её больше нет, и никогда не будет. Так же, как и Кэша.
Я нехотя свешиваю ноги с кровати и нащупываю халат, а затем набрасываю его на себя. Через плотные шторы всё равно попадает свет, делая эту стерильно белую комнату немного уютнее.
Я иду на кухню, прислушиваясь к тишине. Интересно, оставил ли Кристиан охрану?
Наливаю заваренный и немного остывший кофе, беру два сэндвича с холодильника и ставлю всё это на столик возле окна. Раньше я даже не обращала внимания на это место, а теперь завтракаю только здесь. Ещё одно новшество.
Итак, нужно принять решение. Совсем нелёгкое решение. Больше всего я боюсь реакции Фионы. Она может подумать, что я выбрасываю её или предаю, хотя на самом деле делаю это только ради неё. И поверит ли дочь в то, что её отец Грей? Он хочет, чтобы она всё знала, а вот я...
Не знаю, это как-то слишком неправильно — говорить ей правду по прошествии столь короткого времени. Да и как всё объяснить?
Я цепляюсь за любые трудности и отговорки, избегая самого главного вопроса: а хочу ли этого я? Нет, мои желания не должны занимать высшую ступень. Вчера я пообещала себе, что не буду руководствоваться сердцем. Оно ничего не понимает. А разум отвечать не хочет.
Кристиан очень изменился. Даже больше, чем я. Я ведь совсем не знаю, что происходило с ним в эти годы. Был ли он счастлив? Полюбил ли кого-нибудь?
Говорит, что нет. Клянётся, что всегда любил меня и не переставал ждать.
«Дождался», — горько усмехается подсознание.
Я трясу головой, так как думать о бывшем муже уже нет сил. Нужно идти дальше, окружающие правы. Но как?
Я решаю почитать книгу, чтобы принять решение на чистую голову. В душе шевелиться ответ, к которому я нахожусь ближе, но не хочу принимать. Может, кинуть монетку?
***
Время близится к обеду, я невольно вздрагиваю от громкого звонка мобильного. Несколько раз моргаю, а затем медленно встаю, оглядываясь вокруг. Неужели вчера вечером я оставила телефон в гостиной?
Наконец, взгляд останавливается на диване, в обивке которого затерялся блэкберри.
— Алло, — удивлённо отвечаю я, увидев на экране имя — «Клэр».
— Ана? Привет! Ты дома?
— Что-то случилось?
— Да ничего особенного, просто интересуюсь.
— Мм, — протягиваю я нерешительно, кусая губу, — сейчас — нет.
— А где? — удивлённо спрашивает подруга, уловив эти нотки.
— Клэр, точно ничего не случилось? У тебя голос немного странный, — я пытаюсь перевести тему, чтобы не отвечать. Она же рассудок потеряет, если узнает, что я живу у Грея. Какой ужас.
— Нет... правда! Ну, как ты? Мы давно не виделись с того дня... Как Фиона?
— Лучше, чем я предполагала. Она сейчас в Джорджии, так что не стоит беспокоиться. А я как всегда... в общем, всё нормально.
— Ана, давай встретимся? У меня сегодня выходной, могу подъехать.
— Клэр, может... — я пытаюсь найти оправдание, чтобы не встречаться с ней. Нет, увидеть Клэр я хочу, но привозить её в Эскалу... И только в последний момент что-то щёлкает, а точнее — одиночество, и я соглашаюсь. — Хорошо, приезжай. Только не падай в обморок, когда я назову адрес, хорошо?
— Ты меня заинтриговала! — воодушевлённо произносит она.
— Я нахожусь у Кристиана, в Эскале, — делаю небольшую паузу, чтобы информация могла дойти до подруги, но не настолько, чтобы она успела что-то сказать. — Между нами ничего нет, предупреждаю! Просто такие обстоятельства...
— Ни фига себе, — выдыхает она. Странно... А где бурный восторг и удивление вместе с нескончаемым потоком слов? — Ладно-ладно, не буду ничего говорить. Пришли мне адрес смской, а то мы, простые смертные, не в курсе, где живёт самый богатый холостяк Сиэтла.
Я коротко смеюсь и закатываю глаза. Всё равно никто не видит, чтобы дать мне нагоняй.
— Буду в час у тебя. Всё, до встречи. Я побежала собираться, — она причмокивает, изображая звук поцелуя.
— Ага, до встречи, — я нажимаю кнопку отбоя и устало тру переносицу.
Ни на грамм не поверила, что Клэр не собирается приставать с вопросами о Кристиане, а особенно хорошо у неё получается придумывание теорий, почему мы расстались. И зачем я вообще ей рассказала, что когда-то была с Греем? Чёрт за язык потянул...
Подтверждая посещение гостя по звонку консьержа, я понимаю, что Клэр действительно приехала сюда, а как только дверь открывается, вовсе теряю дар речи. Клэр здесь! В Эскале!
— Ана! — она за секунду преодолевает расстояние между нами и крепко обнимает меня, поглаживая по спине. Я привыкла к бурному проявлению её чувств, поэтому просто усмехаюсь и подталкиваю её внутрь. — Входи, не стой здесь.
Мы идём с гостиную, и я ловлю себя на мысли, что так и не придумала достойного оправдания. Сказать про предложение? Тогда это будет последним, что она услышит. И что увижу я.
— О Господи, какой высокий потолок! Что это там? — она указывает пальцем вперёд, как только мы входим в гостиную, совмещённую с кухней. — Это барная стойка? Ана, дом просто шикарный! Теперь я понимаю, почему ты сюда переехала.
— Клэр, — предостерегающе говорю я, и она поджимает губы. Потом делаю приглашающий жест рукой, и подруга садится на диван. — Кофе?
— Да, крепкий, пожалуйста, — она поудобнее устраивается на диване, опираясь на подлокотник, и провожает меня взглядом.
Я наливаю ей заваренный несколько минут назад кофе и делаю себе чай. Зелёный. Да, его я тоже начала пить всего четыре дня назад.
— А где сам хозяин? — интересуется Клэр, когда я ставлю кофе на столик возле дивана, а сама сажусь на соседнее кресло с кружкой в руках. — Спасибо.
— На деловой встрече. Можешь не беспокоиться, вернётся только вечером, так что нам не помешает, — я улыбаюсь уголками губ.
— А-а-а, — пытаясь скрыть разочарование, протягивает Клэр. А потом улыбается и бодро вскидывает голову. — Ну, как ты? Когда Фиона возвращается?
— Если честно, я и сама не знаю. Надо бы её уже забрать, но... — я осекаюсь, кусая губу, а потом осознаю, что это не секретная информация, — но Кристиан предлагает пока что повременить. Я не до конца пришла в себя по его словам и могу её напугать, так что... Хотя чувствую себя вполне нормально.
— Он беспокоиться о тебе.
— Да, наверное, — это вызывает улыбку, и я начинаю помешивать чай, чтобы её спрятать.
— Так что за причина, по которой ты тут живёшь? — осторожно интересуется подруга.
О, Боги, я надеялась, что она забудет или начнёт допрос немного позже. Клэр, как всегда, непредсказуема. Ну, зачем, скажи, тебе это знать?
— Это сложно объяснить.
— Я пойму, — настаивает она и поддаются немного вперёд.
— Давай не сейчас, хорошо? Я потом тебе обязательно расскажу. Поговорим лучше об издательстве. Как так мистер Крауч?
— О! Крауч постоянно о тебе вспоминает: Ана то, Ана это. Достал уже всех на собраниях. Такое чувство, что ты не работник, а новый идол издательского бизнеса! — брови Клэр взлетают на лоб. — Но ещё чаще Крауч говорит о Грее. Ты ведь знаешь, что три дня назад он официально объявил о покупке наших акций? Если не ошибаюсь, семьдесят три процента... Это очень много.
— Три дня назад? — тупо переспрашиваю я, стараясь скрыть изумление в голосе.
Но почему Кристиан ничего не сказал? Я совершенно забыла, что он подписал контракт с нашим издательством и документы на приобретение акций.
— Ты разве не знаешь?
Я облизываю губы и отпиваю чай, стараясь не смотреть на Клэр, хотя на самом деле попросту тяну время.
— Наверное, я просто забыла. Столько всего навалилось...
— Ана, извини! Это я забыла, что тебе и так несладко. Лезу тут со своими расспросами и новостями. Ты как себя чувствуешь? — она беспокойно смотрит на меня и заправляет прядь каштановых волос за ухо. — Ты очень бледная.
— Я в порядке.
В который раз за четыре дня повторяю эту фразу? Точнее, даже не за четыре, а за целые две недели. Пора уже самой поверить в «порядок», а не только убеждать в этом других.
— Как твой парень?
Кажется, я нахожу правильную тему для разговора, потому что Клэр тут же оживляется и начинает рассказывать о своих отношениях и проблемах. Причём таких простых и заурядных, что я невольно улыбаюсь. Почему у меня нет таких проблем? Жить было бы намного легче.
Следующие сорок минут говорит преимущественно Клэр. Я только вставляю комментарии или уточняю, потому что обсуждать Грея или Фиону настроения нет. Да и не с Клэр это делать!
Она моя подруга, лучшая подруга из всех, кто сейчас рядом, но не настолько, чтобы рассказывать самое сокровенное. То, в чём боюсь признаться даже себе. Клэр может не понять или придать иной смысл сказанному... Нет, я не буду рассказывать о предложении Кристиана.
Потом я предлагаю Клэр пообедать, потому что одной как-то не хочется. Я ведь знаю, если она сейчас уйдёт, я не буду есть. Снова. И Кристиану это не понравилось, если бы он знал. Если бы.
— Ничего себе! Уже четыре часа! — восклицает Клэр, как только берёт в руки мобильный. Я подношу к глазам часы на своей руке и тоже поражаюсь. Как же быстро пролетело время! Хотя, судя по реакции Клэр, для неё оно прошло ещё быстрее. — Почему ты мне не сказала, чтобы я собиралась и валила к себе?
— Что ты такое говоришь? — обиженно выдыхаю я.
— Ты, наверное, еле меня вытерпела, да? Это и не удивительно — столько времени провести в чужом доме. И почему это мне Джош не звонил? — она встаёт из-за стола и снимает пиджак со спинки.
— Если хочешь, можешь остаться. Я же тебя не выгоняю, — я тоже встаю и поправляю одежду.
— Брось, Ана. Пора и честь знать! Кстати, в какую сторону выходить? — она поворачивается на месте и, хмурясь, указывает на разные двери по очереди. — Я что-то забыла...
— Пойдём, раз уж ты так решила... — я беру её за руку и веду за собой в коридор. Клэр всё время молчит, что сразу меня настораживает. Странная она какая-то. Может, снова влюбилась?
— Ну, хоть на свадьбу-то пригласишь? — когда мы останавливаемся перед дверью, спрашивает она.
— Клэр, если я когда-нибудь соберусь выходить замуж, то ты непременно там будешь. Обещаю.
Она пожимает плечами, а затем улыбается, и в этой улыбке читается сочувствие. Думает, я печалюсь о Кэше, поэтому не хочу рассказывать, почему живу в Эскале. Отчасти так и есть. Ведь из-за Кэша я не могу находиться у нас дома. Но есть ещё одна причина, и эта причина сейчас находиться в нескольких километрах над землёй в салоне личного самолёта.
— Иди сюда, — она притягивает меня к себе и долго обнимает. Я даже позволяю себе расслабиться на некоторое время. Хорошо, когда есть кого обнять. Потом она отстраняется и заправляет прядь волос мне за ухо. — Звони, не пропадай.
— Конечно, — киваю я. — Ты доберёшься?
— И ты ещё что-то говоришь об излишнем контроле? — она игриво вскидывает брови, вмиг избавляясь от этого непривычно-грустного образа, и вновь становиться забавной и шумной Клэр. — Пока, Ана!
— Пока, — я закрываю за ней дверь и припадаю к ней спиной. Снова одна. И снова мысли, которым нет конца...
Раздаётся стук в дверь, отчего я вздрагиваю и в страхе отпрыгиваю от двери, но потом понимаю, что Клэр наверняка что-нибудь забыла. Глупая. Зачем же так пугаться?
Поднимаю подбородок повыше, надеясь, что выгляжу не слишком бледной и открываю дверь. Нет, это однозначно не Клэр.
На пороге стоит высокая блондинка, рассматривая меня. Она наклоняет голову набок, обнажая тонкую красивую шею. Эта девушка кого-то мне напоминает, только я не могу вспомнить кого. Её светло-голубые глаза улыбаются, хотя губы плотно сжаты.
— Вы к кому? — я не придумываю ничего лучше. Она тут же принимает более расслабленную позу, словно убеждается в чём-то, понятному только ей.
— Анастейша, здравствуйте, — и прежде, чем она произносит следующиее слова, уже понимаю, кто передо мной. Странно слышать голос человека только один раз в жизни и запомнить его. Наверное, тогда мне действительно было важно, кто скрывается за ним. Словно игры судьбы. — Я Хелен.
— Простите? — пищу я, непроизвольно кривясь.
Я представляла её по-другому. Брюнеткой, это во-первых. Кристиан ведь ненавидит блондинок. Та, кто жила с ним на протяжении года должна быть очень красивой, сексуальной и с некой изюминкой. Хотя, возможно, я просто не знаю, насколько изменился Грей, его жизнь и предпочтения, потому что девушка, что сейчас находилась на пороге его квартиры выглядела абсолютно иначе.
Хелен нельзя назвать красавицей, да и сексуальной, на первый взгляд, тоже. Во всём, начиная от улыбки и заканчивая позой, читалась дружелюбность и лёгкость. Казалось, от блондинки даже источался едва уловимый свет.
Если бы не голос, я бы никогда в жизни не предположила, что она была сабой Грея.
— Можно? — она кивает за мою спину, в гостиную.
— Э-э-э, да, — ошарашенная, я отхожу в сторону, пропуская бывшую сабу Грея. Когда она проходит мимо, я понимаю, что разница в росте у нас где-то на пол головы.
— Я знаю, что Кристиан уехал, иначе бы не пришла. Хочу сразу извиниться, если помешала чему-то. Просто дольше ждать не могла, я завтра улетаю в Милан на несколько месяцев.
Я не понимаю, зачем она мне всё это рассказывает, но ситуация определённо кажется нелепой и до жути скованной. Откуда Хелен вообще знает, что Грея нет в городе?
— Может, перейдём на ты? Непривычно называть свою сверстницу как двоюродную тётю.
— Хорошо, давай, — соглашаюсь я, про себя задумываясь, сколько же лет этой блондинке. С виду не больше двадцати. Но внешность обманчива. Взять хотя бы Кристиана.
Хелен улыбается и протягивает руку. Она маленькая, несмотря на рост девушки, и бледная. На среднем пальце красуется изящное кольцо с бриллиантом. Почему-то мне кажется, что это подарок Кристиана, но мысль не вызывает ревности или неприязни, как это было раньше с другими девушками.
— Ты хотела о чём-то поговорить? — прерываю я повисшее молчание. Видимо, гостья исчерпала все заготовленные слова и обаяние. Хелен кивает.
— Если ты не против.
Я передёргиваю плечами в неопределённом жесте и указываю на гостиную. Она идёт впереди меня, и я понимаю, что блондинка знает квартиру очень хорошо. Не мудрено, она ведь здесь жила целый год, если не больше!
— Хелен, слушай, — начинаю я, как только мы садимся, — я очень тебе благодарна за то письмо...
— Не стоит, — прерывает она меня. — Вы должны были узнать раньше. Тут не о чем и говорить. Я просто сделала то, что должна была.
— Но зачем? — выдыхаю я, внимательно её рассматривая. Непонимание загорается в светло-голубых, похожих на морские ракушки, глазах. — Если бы Кристиан не узнал правду, то был бы с тобой. Неужели он так тебе безразличен?
Я не понимаю. Правда, не понимаю. Грей говорил, что Хелен удивительная девушка, которая помогла ему за этот год, пусть и была его сабой. Я думала, что у них тёплые и крепкие отношения, значит, они должны что-то испытывать друг к другу.
— Любила? — она улыбается и откидывается на спинку дивана. Есть в этом жесте что-то жестокое, так не идущее ей. — Кристиан любит тебя. Какая разница, что чувствую я? И, конечно, ничего бы не получилось, если бы не Элена. Она рассказала мне, что Фи... Фиона, кажется? Она может оказаться дочерью Кристиана.
— Всё равно, спасибо.
— Ладно, теперь я хочу кое-что у тебя спросить. Только честно.
— Хорошо, — я настороженно киваю.
— Ты его любишь?
Вопрос прямо в лоб сбивает меня с толку. Она действительно хочет это знать? Странно обсуждать Кристиана фактически с его бывшей девушкой. Тем более, любовные аспекты.
— Я буду честна с тобой, — она начинает теребить пуговицу на рукаве, что выдаёт нервнозность. — Я не знаю. В какой-то мере, да. Я любила его очень сильно, но потом появился Кэш, семья и... Это не объяснить. Сейчас всё слишком сложно.
— Ничего сложного нет, — спокойно отвечает Хелен. — Ты сама всё усложняешь. Кристиан рано или поздно сделает тебе предложение. Я знаю. Он так поступит, чтобы удержать своё. Ты думаешь, что я говорю полнейшую чушь, основываясь на предположениях, но это не так. Я знаю тебя, Ана, намного лучше, чем ты предполагаешь. Кристиан многое рассказывал, а всё остальное можно было прочитать по его лицу...
— Ты хорошо его знаешь, — подмечаю я, поднимая брови, и понимание обрушивается на меня холодной водой. Хелен его любит. Иначе не смогла бы понять и сделать то, что сделала две недели назад. Тогда почему она просто взяла и отдала своё сердце? Почему?
— Да, ты права. Он необычный мужчина. Таких сейчас практически нет.
Наступает молчание, мы буравим друг друга взглядами. Цепкими и немного завистливыми. Она — потому что я могу быть с Кристианом, а я — потому что эта девушка знает его лучше.
— Что ты ему ответишь, Ана? — спрашивает она, улыбаясь и поглаживая предплечье.
Я молча наблюдаю за этим движением и думаю, следует ли сказать правду. Определённо, Хелен её достойна одним своим поступком. Но что скажет Кристиан? Слишком рискованно. Тем более, она всё ещё его любит, пусть и не показывает этого. Я не хочу причинять этой девушке боль.
— А что бы ответила ты?
Она мгновенно меняется в лице. Тонкие брови соединяются на переносице, а губы образуют жёсткую линию, словно ей сказали, что сейчас накормят чем-то отвратительным. Очевидно, я сбила её с толку или же Хелен никогда не задумывалась о подобном и теперь просто не знает, что ответить.
— Что? — она моргает несколько раз. — Я не могу сказать, потому что это невозможно. Кристиан никогда не захочет... Но, если всё происходило в другом мире, — она опускает глаза на кофейный столик, — я бы согласилась. Понимаешь, Анастейша, он не выдержит! Ты не должна отказывать, если любишь. Всё так просто! Кристиан слишком долго был несчастлив, а теперь он почувствовал вкус надежды. Ты ведь знаешь, какое у него сложное и тяжёлое детство. В душе он до сих пор остался ребёнком, поэтому я прошу тебя — не оставляй его! Пожалуйста...
Я удивлённо открываю рот. Грей рассказал ей о своём прошлом? Господи Боже, что не так с этой девушкой?!
И эта просьба... Скорее, не просьба, а мольба.
— Хелен, я... обещаю принять решение только когда буду в нём уверена на сто процентов. Это единственное, — растерянно бормочу я.
— Спасибо, — она снова улыбается. Длинные белокурые волосы падают Хелен на лицо, но она этого не замечает, а потом вдруг резко встаёт, и мне приходится задрать голову. — Собственно, это всё, что я хотела услышать.
— Мм... как? — я тоже поднимаюсь. — Ты уходишь?
— Да, не буду тебя задерживать. Было очень приятно познакомиться, Ана, — она протягивает руку, и я её пожимаю. Ладонь по-прежнему холодная, словно у неживого человека. — До свидания. Провожать меня не нужно.
И, прежде, чем я успею ещё что-нибудь сказать или спросить, Хелен разворачивается и уходит. Её походка такая же лёгкая, как и черты лица. Теперь я почти уверена, что она работает моделью.
— Пока, — говорю я вслед. Не уверена, что она услышала, но всё же.
Странная девушка. И в этом её красота. Я никогда не пойму Хелен, так же, как и Кристиана. Видимо, именно это их сблизило — непохожесть на других.
Во время всего разговора меня не покидало чувство, что я сошла с ума, и Хелен — моё воображение. А теперь, когда она ушла, это чувство становится ещё больше. А была ли она вообще?
Два неожиданных визита за один день, и я даже не могу сказать, какой из них был приятнее. Клэр помогла мне отвлечься и вспомнить, что жизнь идёт своим чередом, не прерываясь из-за чьих-то потерь и горестей, а Хелен сказала то, о чём действительно стоит задуматься.
Неужели, Кристиан несчастен? Не верю — он намного сильнее меня. Но если так, вдруг я не смогу ему помочь? Даже если соглашусь — ничего не изменится. Он думает, что любит меня. А что, если я изменилась настолько, что не оправдаю ожиданий, и окажется, что Грей любит тень? Всего лишь воспоминание.
Иногда решения даются очень трудно, а иногда они плавают на поверхности, прямо перед твоим носом, и в душе ты уже знаешь, что выберешь именно их, но почему-то не торопишься это сделать.
Люди вообще странные по своей натуре: то бегут от счастья, воображая, что оно приносит лишь боль; то хватаются за падаль, думая, что ничего лучшего никогда не будет, хотя лучшее уже у них есть.
— Что ты ответишь, Ана? — шепчу я в тишине сумерек, теплее кутаясь в одеяло, и вспоминаю слова Хелен.
Особенный. Таких больше нет. Любит тебя. Появилась надежда...