23. Николас Картер
Я спустился на первый этаж. Родители смотрели телевизор и о чём-то говорили. Я не хотел их прерывать, но подумал, что стоит им немного уделить времени, пока не вышла Хелен. Ведь мы не виделись два года и ещё, возможно, столько же не увидимся.
Прежде чем заговорить, я подошёл ближе и услышал, что речь шла о Хелен.
– Почему ты ей не сказал, что дело не в деньгах? – говорит мама, слегка наклоняясь к отцу.
– Девочке и так плохо было, не мог же я сказать, что её отца убили, потому что мне хотели отомстить. Я не хотел, чтобы Ник знал, что я виноват.
– Отец! – восклицаю я и подхожу ближе, когда родители обращают на меня внимание. – Ты лжец! – говорю я на повышенном тоне.
– Николас, ты всё неправильно понял, – он сразу стал оправдываться, но я пропускаю это мимо ушей.
Я ещё за столом стал подозревать, что он врёт. Зачем Миллерам убивать рабочих ради денег? Они одна из самых крупных компаний Дакоты, к тому же они сами хотели заплатить за проект отца. Это глупо.
– Я рассказал всю правду, но немного упустил один момент, – отец подходит ко мне, а я делаю шаг назад. – Я не хочу, чтобы ты обижался на меня за то, что произошло много лет назад.
–Я обижаюсь не за это, а за то, что ты солгал. Ладно, ты солгал Хелен, но я твой сын, папа! Я же спрашивал тебя, ты сказал, что не причастен, а по итогу оказывается, что ты виноват в смерти Винсента, – я направился к выходу из дома.
– Да что, чёрт возьми, я мог сделать? – выкрикнул мне отец.
– Продать свой грёбаный проект! – отвечаю я и выхожу на улицу хлопнув дверью.
Я присел на ступеньки и подкурил сигарету. Я ничего не понимаю. Почему отец врёт? Мы проехали полторы тысячи миль ради очередной лживой фразы.
Распахнулась дверь, и Хелена вышла из дома. Я глянул на неё, а после вновь перевёл взгляд куда-то в даль.
– Ты в порядке? – спросила она и присела рядом.
Хелена переоделась, как я и просил. Мама ей дала более удобную одежду: спортивные штаны и тёмную футболку на случай, чтобы она не вымазала свою.
– Да, всё отлично, – натягиваю улыбку, чтобы не расстраивать Хелен.
Пусть немного отойдёт от услышанного ранее, а позже я заставлю отца рассказать всё, что он пытается скрыть, и плевать мне, виноват он или нет. – Пошли со мной, – я беру её за руку и поднимаюсь со ступени. Она встаёт и покорно идёт за мной.
Я крепче сжимаю её руку и начинаю бежать. У неё не остаётся выбора, как только следовать за мной.
– Ник! Куда мы бежим? – кричит она, что вызывает у меня улыбку.
– Увидишь.
Мы пробегаем вдоль дома, достигаем небольшой участок поля, ограждённого невысоким деревянным забором. Возле него располагается здание, двери которого выходят прямо в это ограждение.
– Конюшня? – спрашивает Хелен, когда я начинаю тащить её ко входу в помещение. Не отвечаю ей на вопрос, просто завожу во внутрь. Она широко открывает рот, оглядывая помещения и лошадей, головы которых выглядывают из загонов, уделяя всё внимание ей. – Какие они классные! Я никогда не видела лошадей! – она подходит к одной из чёрных лошадок и протягивает руку к ней. Лошадка взмахнула головой, Хелен дёрнулась и отошла назад.
– Не бойся, – я подошёл к ней, взял за руку и протянул её к лошади. Я положил руку Хелен на шею Афины и пару раз погладил её.
Это прекрасное имя досталось лошадке от её родного города: папа её привёз из Греции, когда мне было пятнадцать лет. Это моя первая красотка, на которой я учился ездить.
Хелен расслабилась, я убрал руку, а она продолжала её гладить.
– Хочешь покататься? – спрашиваю я и вижу, как она теряется.
– Нет, что ты, Ник, – она отходит от лошади и смотрит на меня.
– Ты же знаешь, что твоё «нет» заставляет меня делать всё наоборот, – я улыбаюсь и открываю загон, беру Афину за поводья и веду к выходу.
Хелена тяжело вздыхает и непрекословно следует за мной. Я хитро улыбнулся, прежде чем вывести лошадь из загона.
Выйдя в левады, я подхожу к Хелен и беру её за талию. Она взволнованно смотрит на меня, ещё не подозревая о том, что я собираюсь сделать.
Я подхватываю её и резко сажаю на лошадь. Она на неё практически ложится и обнимает за шею.
– Ник! Ник! Сними меня! Я боюсь, пожалуйста, – она начинает кричать и сильнее вжимается в лошадь.
– Сядь. Сядь нормально! – я повысил голос, ведь если Хелена сделает Афине больно, она просто-напросто сбросит её. – Хелена, просто сядь и держись за поводья. Другого шанса покататься на лошади у тебя не будет, пользуйся моментом. Я буду Афину вести, не переживай.
Неохотно, но она делает, как я сказал. Вижу, дрожит, но держится уверенно.
– Афина. Красивое имя, – проговаривает она, не сводя взгляд с её гривы. Я улыбаюсь и веду лошадь вдоль забора. Чувствую себя тем человеком, что катает детей на пони. Но мне это нравится, Хелен ещё тот ребёнок.
Мы прошли несколько кругов, прежде чем мне пришла идея, за которую Хелен меня, скорее всего, не простит. Я останавливаю лошадь и запрыгиваю на неё сверху. Хелен пришлось подвинуться, чтобы я сел перед ней. Оглядываюсь на назад и вижу в её глазах панику.
– Николас!
– Держись за меня, если не хочешь слететь, – проговариваю я и беру Афину за поводья. Хелен обхватывает мой живот и прижимается к спине.
Чувствую её тепло и таю. Как же мне хочется, чтобы она меня обнимала так каждый день, а лучше по несколько раз.
– Ну что, погнали! Вперёд, Афина! – я дёрнул поводья, и Афина начинает бег. Не то чтобы очень быстро, но хватает для того, чтобы монашка стала сильнее переживать.
Она очень сильно сжала мой живот, мне стало даже трудно дышать, но пусть лучше так, чем она упадёт.
Я обожаю скорость, и медленная езда для меня становится пыткой. Проговариваю Афине команды, и она слегка ускоряется, но на территории левады сильно не разгонишься, и я решаю эту проблему незамедлительно. Направляю лошадь в сторону забора и отдаю ей команду. Секунда – и мы за территорией левады.
– Да, детка, молодец! – радостно вскрикиваю я и глажу Афину по гриве.
Перед нами стелется поле до самого горизонта. Мы мчимся на лошади куда-то вдаль, ветер обдувает лицо. Я чувствую свободу и спокойствие. А ещё я чувствую дорогого мне человека, прилипшего к спине, и ответственность за этого взрослого ребёнка.
– Хелен, ты в порядке? – кричу ей и слегка поворачиваю голову, дабы услышать ответ.
– Да, да, всё хорошо! – вскрикивает она, и её голос звучит довольно радостно. – Ник, ты не поверишь, мне страшно, но мне очень нравится!
– Расслабься, монашка, главное, держись крепче, – я отдаю команду лошади, и она разгоняется на свой максимум.
– Я не монашка, – говорит она, и я делаю вид, что не расслышал.
– Что ты говоришь? Не слышу! – подбиваю её вновь повторить сказанное.
– Я не монашка! – выкрикивает она.
– Громче!
– Я НЕ МО-НА-ШКА! – она кричит во весь голос, вызывая у меня улыбку.
– Моя девочка, – шепчу я Хелен и останавливаю лошадь, как только мы снова добираемся до конюшни.
Я спрыгиваю с Афины и подаю руки Хелен. Она соскальзывает с лошади и падает прямиком в мои объятия.
– Это было круто! – радостно вскрикивает она, а я крепко её держу, чтобы она не отстранилась.
Смотрю в её глаза цвета изумруда, мой взгляд медленно сползает на её губы. Я приложил ладонь к её лицу, и её улыбка не спеша спала.
Сейчас или никогда.
Я приближаюсь к ней, и мои губы тут же касаются её. Хелен вздрагивает, по мне пробегает ток, уверен, она почувствовала то же самое. Она от волнения приоткрыла рот, что позволило мне обхватить её верхнюю губу. Хелен растерялась, уверен, это её первый поцелуй. Она не умеет этого делать.
Но буквально секунду спустя она повторила за мной то же самое. Я продолжал её целовать и почувствовал, что она отвечает мне взаимно.
Я запустил свои пальцы в её волосы и хотел продолжить поцелуй как можно дольше, чтобы она не разорвала расстояние между нами. Но, кажется, она и не пыталась.
В какой-то степени этот поцелуй можно назвать первым и для меня. Я никогда не испытывал такого удовольствия. У меня никогда не было настолько нежного поцелуя, чтобы я думал только о том, чтобы его не разрывать, а не о пошлом продолжении. Все мои поцелуи с девушками были наполнены страстью, похотью, но никак не чувствами.