20. Хелен Лоранс
Не могу поверить, что мама опустилась до такого. Сказать, что Ник умер, только потому, что не хотела, чтобы я с ним виделась.
Но если бы она раньше мне рассказала про отца, я бы перестала с ним общаться, а так она предпочла, чтобы я ревела две недели.
Я очень долго думала о том, что сказала мама.
«Папа наложил на себя руки».
Я не верю в это, он не мог. Он не мог нас оставить. Мой отец не такой. Он всегда говорил мне, что в жизни нет ничего, чего бы нельзя было решить. Он говорил мне, что жизнь одна и её нужно ценить. Мой папа не мог покончить с собой. Деньги – это такая мелочь, неужели это стало реальной причиной папиной смерти?
На этот вопрос мне может ответить только один человек – Лиам Картер.
Я хватаю телефон и набираю Ника. Нестандартный гудок, и вызов сбрасывается. Я набираю вновь и вновь. После чего решаю ему написать.
Хелен Лоранс: – Ник, перезвони мне, мне нужно поговорить с тобой!
«Абонент вас заблокировал».
Нет, нет, нет, не может быть. Он меня заблокировал. Ник, пожалуйста, ты мне сейчас нужен.
Бегу в зал, где Софа смотрит телевизор, хватаю её за руку и взволнованно начинаю тарахтеть:
– Соф, позвони Нику, пожалуйста, позвони! – она смотрит на меня и прячет телефон за спину.
– Хелена, у тебя уже ломка. Не говори только, что ты влюбилась?
– Ты что, нет! Да и вообще, какая разница? Ты сама недавно хотела, чтобы я призналась, что он мне нравится.
– Это было до того, как я узнала, что он мудак. Теперь я не хочу, чтобы вы общались. Я знаю, какая ты ранимая. Он сделает тебе больно, Хелена, – её слова звучат убедительно. Я и сама иногда так думаю, но сейчас мне нужен не он, а его отец.
– Соф, я хочу узнать, что на самом деле произошло с нашим папой, для этого мне нужно поговорить с отцом Ника.
– Наш отец погиб в аварии. И вообще, причём здесь отец Ника? – в недоумении спрашивает сестра.
– Я тебе всё расскажу, обещаю, только дай мне позвонить, – я протягиваю ей руку, и она неохотно кладёт телефон сверху.
Я жму на кнопки и совершаю вызов. Гудок, и то же самое. София заблокирована.
– Чёрт, – выругавшись, я снова пытаюсь набрать.
– Хелена, не богохульствуй! – восклицает сестра.
– Соф, где телефон Агаты? – спрашиваю я, не обращая внимания на замечание и осматривая комнату. Она засовывает руку под подушку и достаёт мобильник.
Я вбиваю номер Ника и делаю новый вызов, в надежде, что Агата не находится в чёрном списке. Гудки. Ожидание ответа превращается в вечность.
В какой-то момент я понимаю, что не знаю, что говорить. Я не знаю, как начать диалог. Давление вскакивает до предела, моё сердцебиение отдаёт звонким отголоском в уши. Меня пробирает дрожь, когда он поднимает трубку.
– Алло? – его голос звучит сладко, несмотря на то, что вчерашние вырвавшиеся фразы из его груди, звучали куда более жёстче.
– Ник, – шиплю я.
– Хелена? – он сразу меня узнал, что освобождает меня от объяснений.
– Да. Эм… я… – с чего же начать? – Мы можем встретиться? – неловко спрашиваю я. Голос начинает дрожать, я чувствую, что Ник откажется.
– У меня галлюцинации или ты попросила о встрече? – съязвил он, что заставило моё лицо начать пылать.
– Николас! Я прошу тебя, мне нужна помощь, – я бы никогда не обратилась к нему за помощью, если бы мне не нужен был его отец.
– Что случилось? – взволнованно сказал он. Я не знала, как ему объяснить, и да и не хотела ничего объяснять по телефону.
– Не спрашивай, пожалуйста. Давай просто встретимся, – надежда умирает последней, и моя уже при смерти.
– Хорошо, я сейчас приеду, – после послышались гудки.
Я бегу в свою спальню и одеваюсь. Надеваю чёрные джинсы, которые подчёркивают мою талию, к ним выбираю белую футболку с небольшим вырезом в области груди. Подхожу к зеркалу и осматриваю себя.
Не стоит, чтобы меня в таком виде видела мама, благо её дома нет, но и к Нику я больше не выйду в «монашеском прикиде».
Получив сообщение о том, что Ник приехал, беру ключи и бегу на улицу.
Я выхожу из подъезда, встречаюсь с ним взглядом и замираю. Я теряю дар речи. Какой же он красивый! Его даже неаккуратно растрёпанные волосы выглядят привлекательно.
Он стоит, спрятав руки в карманы, и осматривает меня. Замечаю на его лице улыбку, когда подхожу ближе. Его глаза бегают по моему телу, и мне становится неловко, когда он засматривается на грудь.
– Классная кофточка, – первое, что говорит он, ехидно улыбаясь, а я готова сквозь землю провалиться, когда понимаю, что комплимент был не для кофточки, а моей груди.
Я вздрагиваю и начинаю прикрывать декольте руками.
– Что ты делаешь? Руки убери! У тебя очень красивая фигура, даже не смей её прятать, – достаточно грубо проговорил Ник, но то, что он сказал, заставило меня улыбнуться.
– Не слишком открыто? – спрашиваю я и медленно опускаю руки.
– Как по мне, там слишком много закрыто, – он снова расплывается в улыбке, а я краснею. Зачем он так делает? Посмеяться хочет? Знает ведь, что я такое не люблю.
– Твои шутки неуместны! – говорю я и начинаю идти вдоль своего дома, подальше от двора, на случай, если родители вернутся домой.
– Ладно, рассказывай, что у тебя стряслось? – он догоняет меня и идёт на одном уровне.
– Я хочу узнать, что произошло между нашими отцами десять лет назад, – он хватает мою руку в области запястья и останавливает.
– Тебе не кажется, что нужно для начала поговорить о том, что происходит между нами? – он прожигает меня взглядом, и я пытаюсь уйти от ответа. Сама понимаю, что сделать это у меня это не получится.
– Ник, прошу, давай не сейчас?
– Нет, Хелен! Мы поговорим об этом здесь и сейчас! – он повышает тон и тащит меня за руку к первой попавшейся лавке. Он отпускает мою руку и сажает на скамью, а сам остаётся стоять.
По мне пробегает ток. Я не готова к такому разговору, да, я вообще не хочу об этом говорить. Но он ведь меня не отпустит, конечно же, нет. Николас всегда получает то, что ему нужно, и это меня пугает.
Хотя, может, и правда нам стоит поговорить?
– Мне стоит извиниться за вчерашнее? – спрашиваю я, смотря на него, как нашкодивший котёнок.
– Нет, то, что было вчера, остаётся вчера. Скажи, что ты ко мне испытываешь? – его голос абсолютно спокоен, чего не скажешь про меня.
– Николас, прошу... – мой голос дрожит, я опускаю взгляд и нервно перебираю пальцами край футболки. Чувствую дискомфорт.
– Только не говори «ничего», я тебе не поверю, Хелен. Я знаю, что ты ко мне что-то чувствуешь. Только я не понимаю, что. Ты постоянно плачешь из-за меня, но говоришь, что не хочешь общаться. Объясни мне, – он присаживается, рядом не отводя от меня взгляд.
– Я... Я просто не понимаю твоих намерений.
– Что здесь непонятного? Ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты была со мной, – моё сердце упало в пятки. Мне такого никто никогда не говорил. Я никогда не слышала подобную фразу и даже не знаю, как на неё реагировать. Внизу живота что-то сжалось, это вызвало у меня достаточно приятное чувство.
– Я не знаю, что ответить, – я снова на него не смотрю.
– Скажи, что я тебе нравлюсь, и мне этого будет достаточно, – я снова молчу. – Хелен, чего ты боишься?
– Я ведь не могу дать то, что тебе нужно.
– Мне нужна ты! Я не буду от тебя требовать больше, чем ты можешь дать, – проговорил он с ноткой грусти в голосе. – Пойми, то, что произошло между нашими отцами, не должно сказываться на нас. Хелен, я не виноват в том, что случилось с твоим папой, мне на тот момент одиннадцать лет было.
– Николас, я не виню тебя, правда. Просто мама... Она считает, что ты плохой человек, – я всматриваюсь в его глаза, умоляя убедить меня в обратном.
– А ты? А ты так считаешь?
Я? Я не знаю. Я не хочу говорить, что плохо о нём думаю, но ведь это так. Пусть он лучше относится ко мне, чем к кому-либо, но его манеры, поведение и аморальный образ жизни никуда не делись.
Я подозрительно долго молчу. Вздрагиваю, когда его рука касается моей спины. По мне пробегает дрожь. Пошевелиться не могу. Ведь если я сделаю, что-то не так, он уберёт руку, а я не хочу.
– Нет, Ник, я так не считаю, – отвечаю я и подсаживаюсь к нему ближе.
Что это со мной? Он меня касается, а я к нему приближаюсь. Нет, Хелен, даже не думай, это неправильно. – Ник, мы можем поговорить о моей проблеме? – перевожу тему, чтобы не продолжать говорить о нас.
Господи, нет никаких нас!
Я чувствую, как рука парня медленно перебирается мне на талию. Меня вновь пробирает дрожь. Он обнимает меня явно не по-дружески.
Я хочу подняться со скамьи, но он меня удерживает. Его пальцы крепко впиваются мне в кожу, меня это пугает.
– Расслабься, Хелен, – абсолютно без каких-либо эмоций произносит он.
А я не могу, не могу расслабиться. Я не привыкла к такому. Я чувствую себя некомфортно.
Он убирает руки с талии и упирается в свои колени локтями.
– Рассказывай, что ты знаешь, – проговаривает он и внимательно меня слушает. Я тяжело вздыхаю и начинаю монолог.
– Всё, что мне известно, это то, что мой отец покончил с собой из-за того, что Лиам не заплатил ему за работу. У них был какой-то большой проект, и, соответственно, ему должны были хорошо заплатить. По версии мамы, Лиам кинул моего отца, и он покончил с собой, потому что не смог этого перенести, – я повернулась к Нику и взволнованно продолжила. – Но я не верю. Мой папа не мог так поступить. Он очень любил жизнь и всегда говорил, что деньги не главное. Поэтому я хочу, чтобы ты мне помог. Мы можем поговорить с твоим отцом?
– Мой отец живёт в Техасе, поговорить с ним можно только если туда поехать. Ты готова на такое?
– Да, – незамедлительно отвечаю я и поднимаюсь со скамьи. Ещё до конца не осознаю, на что соглашаюсь, но другого шанса не будет, или сейчас, или никогда. – Меня обманывали десять лет, я хочу знать правду!
Он улыбается и подходит ближе.
– Ну тогда поехали в автосалон. Машину покупать будем, – с улыбкой произносит он и вызывает нам такси.