Сезон проливных надежд

Наутро замечаю, что Глеба в кровати уже нет. Вздыхаю и, кое-как поднявшись, плетусь в ванную. Умываюсь, чищу зубы и направляюсь на кухню. Завтракаю омлетом, который мне любезно оставил Глеб, и возвращаюсь в комнату. Делать совершенно нечего, но выходить на улицу одна я больше не рискну.
К счастью, моё одиночество длится недолго: Викторов возвращается домой спустя буквально час.

— Кир, ты дома? — громким голосом спрашивает кудрявый, захлопывая за собой дверь.

— Да, привет, — хмыкаю, выхожу в прихожую и облокачиваюсь на стену, разглядывая парня, который усердно пытается развязать шнурки на кроссовках. — Ты на студии был? — тот кивает, даже не поднимая головы и я продолжаю: — Как работа продвигается?

— Да нормально, вроде. Трек записываем, уже через недели две выпустим.

Вместо слов о том, что он и ребята молодцы, просто киваю и кудрявый проходит на кухню. Ни вопроса о том, как я. Ну и ладно.

— Глеб, а как твоя группа называется? — спрашиваю я, отчего тот едва заметно вздрагивает. Странная реакция, конечно...

— Три дня дождя. Но не слушай, ладно? Я потом сам тебе что-нибудь включу... — отвечает он, поворачиваясь ко мне. Киваю, но, конечно же, я его не послушаю.

— А почему именно такое название?

— Так назывался любимый клуб моей старшей сестры, — усмехается он.

— У тебя сестра есть? Ого... — удивлённо говорю я. Я была единственной в семье, но всегда мечтала о братике или же сестричке, хоть это и было невозможно. — А я одна... У мамы были сложные роды, и теперь она не может иметь детей... Но очень хочет...

Не знаю, что на меня нашло. Какая-то я слишком откровенная с ним стала.

— Бля, Кир, сочувствую, — вздыхает парень, оборачиваясь ко мне и поддерживающе улыбаясь одними лишь уголками губ.

— Угу. Следи, чтобы курица не сгорела, — в шутку фыркаю я, а Глеб, вздыхает и, с наигранной обидой, отворачивается обратно к плите. Вообще, я была удивлена, когда узнала, что тот умеет готовить, к тому же очень даже неплохо.

— Всё, готово, — улыбается он, выключая плиту, и уже спустя пару минут на столе стоял две тарелки с макаронами и курицей. — Приятного аппетита.

— И тебе, — коротко отвечаю я, но аппетит не идёт. Вспоминаю о Юре. Что было бы, если бы в тот день Викторов просто прошел мимо? Не знаю. Но явно ничего хорошего.

— О чём задумалась? — спрашивает парень, отправляя в рот очередную ложку макарон и я мотаю головой, мол, ничего такого. — Если ты из-за Юры...

— Да у тебя способность мысли читать, или что? — не выдерживаю и спрашиваю я, на что Глеб лишь смеётся. Жаль, что мне не особо смешно.

— Всё хорошо будет, поняла? Перфилова менты за жопу взяли ещё тогда. Ща следствие ведётся, — расслабленно говорит он, будто эта ситуация ему равнодушно.

— Очень смешно, конечно, — фыркаю я. — Не та обстановка, чтоб так шутишь, знаешь ли.

— Ладно-ладно. Я тебе настроение пытался поднять, между прочим. Нам ещё в ментуру ехать, ситуацию им объяснять. Готова рассказать всё ещё раз?

— Бля, нет... Нас вызвали, да?

— Ну понятное дело, что да. Завтра в девять утра надо быть в отделе.

«А можно без меня?» – крутится у меня на языке, но я лишь киваю. Съедаю половину и иду в комнату, закрываю за собой дверь и просто падаю на кровать. Вроде обед, а никаких сил нет, будто бы я весь день провела за работой или чем-то таким.

— Кир, ну ты чего опять? — в проходе появляется Викторов. Тот прикрывает за собой дверь и подходит ближе, садится на край кровати.

— Не знаю, просто всё это так страшно... Что, если бы ты не успел? Просто, блять, реально, ты спасаешь меня от смерти второй раз. Глеб, как тебе это удается? Вообще, как ты меня нашёл тогда?..

— Слишком много вопросов, давай по порядку. Во-первых, всё хорошо, что хорошо заканчивается. Во-вторых, я же не мог пустить всё на самотёк, верно? Посуди сама, незнакомая девушка живёт у меня в квартире. Разные ситуации бывают. Короче, у тебя в телефоне gps-трекер. На всякий случай, конечно же. Но ты, пожалуйста, впредь не шастай хрен пойми где, ладно? — тот грустно вздыхает, кладя руку на моё плечо и немного его сжимая. — Даже если ты уверена, что тебе ничего не угрожает. Правда, Кира, это может быть опасно. Юра в полиции, но кто знает, остались ли у него дружки тут? Пообещай мне, пожалуйста, что не будешь уходить далеко от дома, тем более одна... — его голос переходит на шёпот, а взгляд тускнеет, выражая жалость, или даже грусть.

— Хорошо, Глеб, я обещаю... — точно так же, как и он, тихо произношу я, вглядываясь в его глаза. Он.. переживает?

— Спасибо... Мне так спокойнее просто, надеюсь ты понимаешь, — замявшись, тот потирает затылок, будто хочет сказать о чём-то ещё, но сомневается. — Я сейчас снова на студию, потом в тц заеду. Может, тебе купить что-то? Что угодно. Может, ты хочешь чем-то позаниматься?

— Тебе деньги некуда девать? — грустно усмехаюсь я. На самом деле, я просто вряд-ли смогу принять какую-то вещь от него. Викторов и так сделал очень много для меня. Только чем я это заслужила?

— Бля, ну не возникай, пожалуйста. Я реально хочу тебя порадовать. Скажи что, и я куплю.

— Альбом и карандаши графитовые. HB желательно, и какие-то не сильно чёрные.

Парень на пару секунд застывает, видимо, я его слишком шокировала.

— Ты...

— Художница. Да, — теперь я улыбаюсь, вспоминая прошлое. А именно, подростковый период. — Я художественную школу окончила.

— Босс художки типа? — смеётся он, но поняв, что я смотрю на него как на полного идиота, смолкает. — А, блять, ты не видела в тик токе такой прикол?

— У меня телефона не было... — буркнув, закусываю губу. До таких подробностей я вчера не дошла. Старалась рассказывать в общих чертах.

— Блять, серьёзно? Боже, я б ему лично ебало разбил... Жаль, что изначально с ментами действовал, — вздыхает он, а я вздрагиваю. Сколько времени должно пройти, чтобы я могла разговаривать на такие темы, не вспоминая своё прошлое настолько детально?

— Глеб... Насчёт полиции... Ты знаешь, что Юра меня шантажировал наркотой? Что мне за это будет?..

— Амнистия, Кира, тебе будет, — довольно произносит он, а я будто подскакиваю на месте. Кудрявый усмехается, видимо, заметив в моих глазах огонёк появившейся надежды.

— Господи, ты лучший! — улыбаюсь, заключая его в настолько крепкие объятия, что тот сразу же начинает смеяться.

— Тише, Кирусь, задушишь же..

— Помолчии, — начинаю шипеть на него я. — Не даёшь порадоваться, ну.

Отстраняюсь и вновь улыбаюсь. Мне больше ничего не страшно. Полиция дарует мне полное освобождение от наказания, что бы я не совершила.