Building You

— Но, мистер Ким, я...

— Мне не интересны твои отговорки, — останавливает своей большой ладонью, поднимая её перед ассистенткой. — Ты не справилась.

— Да как я могл...?

— Я не повторяю, — холодный взгляд, который Наби уже видела, и который всё еще выводит её из себя. — В следующий раз закажи материалы вот отсюда, — он протягивает список магазинов. — Если они окажутся такими же ужасными – придется вычитать их стоимость с твоей зарплаты.

— Да, мистер Ким, — тяжело вздохнув, соглашается, потому что ей больше ничего не остается.

Откуда она вообще знала, что ей нужно заказать именно гранит и мрамор с определенных точек, если её, так называемый, босс просто поручил ей закупку камня для скульптур? Она не телепат, и она не может предугадывать его желания.

Но, конечно же, никто слушать её не будет.

— Хотя, нет, — он откидывается на спинку стула и, сложив ладони в замок, внимательно осматривает Наби. — Сейчас мы вместе с тобой поедем в один из магазинов, и ты мне расскажешь, какие материалы лучше. За месяц ты уже должна была изучить это, верно? — он выгибает бровь и не отводит взгляда, пока его ассистентка послушно кивает.

Наби не знает, как она сможет проанализировать кусок камня, к которому ни разу и не притрагивалась. Теория – это, конечно, хорошо, но ей не доставало практики, ведь мистер Ким не возил к себе в студию, где он постоянно пропадал. Единственный раз, когда он появился в офисе – сегодня, и сегодня он её отчитывает уже второй раз за день.

Наверное, он правда очень много зарабатывает своими скульптурами, потому что у него есть еще и свой водитель. Наби садится на заднее вместе с Тэхеном, но пытается отодвинуться от него как можно дальше. Запах его цитрусового парфюма заполняет салон, и аромат её цветочных духов теряется.

— Ты еще не каталась по Вене? — спрашивает и смотрит на ассистентку, пока та вздрагивает от внезапно вопроса.

— У меня нет времени, — фальшиво улыбается, потому что тот, кто загружает её работой, мог бы догадаться о полном отсутствии свободных дней.

— Магазин, куда мы едем, находится за городом, поэтому, я надеюсь, архитектура Вены сможет вдохновить тебя и на свои работы, — он смотрит в окно, пока Наби с недопониманием смотрит на него.

Свои работы? Тэхен правда думает, что у его ассистентки, которая днями и ночами читает книги; которая забыла, что такое здоровый сон и правильное питание – может заниматься еще и набросками для собственных скульптур?

— Вы правда считаете, что я могу создать что-то своё? — ухмыляется, потому что не может хотя бы предположить, что строгий и беспощадный Ким Тэхен верит в неё.

Он поворачивается лицом к Наби, и её ухмылка тут же исчезает, потому что его брови сдвинуты, и он смотрит так, будто бы его только что оскорбили. Атмосфера в машине моментально меняется, словно он выпускает черную ауру, от которой даже водитель поёжился.

— Каждый имеет право попробовать создать что-то своё. Я видел твоё портфолио, и я уверен, что ты способна на большее, — ни капельки не издевается, не смеется, говорит с максимальной серьезностью в голосе.

Наби не уверена, что она сейчас чувствует. Радость, что её наставник верит в неё? Смущение из-за его пронзительного взгляда? Может, растерянность, ведь она не ожидала такой реакции от Тэхена? Она думала, что он согласится с ней или же посмеется, потому что её уровень очень и очень далек от его.

— Я... я подумаю.

Больше они не разговаривали.

Тэхен, наверное, считает, что Наби радуется любой возможности проехаться с ним или же открыть для себя что-то новое, но он в упор не видит, как ей не хватает отдыха, поэтому она и засыпает.

Грустно, что постоянно у неё только одна работа на уме, и печально, что ей не хватает не то, что времени, но банально сил, чтобы выйти на танцы, провести пару вечеров с соседкой напротив, или же попытаться построить отношения с парнем, что живет наверху. Всё уходит на то, чтобы изучать дело скульптура и выполнять любые поручения от Ким Тэхена.

Просыпается из-за того, что чуть не падает, когда дверь, о которую она облокачивалась, исчезает.

— Я решил, что так ты быстрее придешь в себя, — слабо улыбается Тэхен, смотря на немного сонную Наби.

— Я же могла упасть, — бормочет и с трудом вылазит.

— Я бы поймал.

Да, конечно. Наби вообще кажется, что он брезгует к ней прикасаться после бара.

— А, мистер Ким! Рад снова видеть Вас, — у входа в магазин их встречает невысокого роста пожилой мужчина, в берете и с пышными усами.

— Добрый день, Джонатан, — он жмет руку, пока Наби с любопытством осматривает невероятных размеров целый склад. — Знакомься – это моя новая ассистентка, Чон Наби.

— Приятно познакомиться! Очень рад видеть девушку рядом с мистером Кимом, — ухмыляется дедушка, когда двумя руками жмет ладошку Наби. — Знаете, я уже довольно давно знаком с мистером Кимом, и он, наверное, впервые приезжает сюда с...

— Джонатан, простите, но у нас и так мало времени, — улыбается Тэхен и кладет руку на плечо продавцу. — Наби сегодня очень оплошала, потому что заказала материалы в "Атлантиде"...

— "Атлантиде"?! Моя дорогая, Вы разве не знаете, что там отвратительные товары? — он вовсе не наезжал на неё, как мог бы, а искренне сочувствовал выбору.

— Простите, но мистер Ким не дал мне информации ни об одном магазине, где я бы могла приобрести достойный камень для его скульптур, — она вежливо растягивает губы в улыбке и всем своим нутром чувствует взгляд Тэхена, да, тот самый, осуждающий и тяжелый.

Если Наби не может жаловаться родителям, потому что те не примут хотя бы маленького письма, где она будет говорить о несправедливости собственного босса, то пусть этот милый дядюшка узнает, какой же мистер Ким отвратительный и подлый.

— Надо было сразу сказать о нас, — Джонатан смотрит на Тэхена так, словно отчитывает, и тот всё еще готов прожечь в Наби дыру. — Я обязательно лично Вам дам мой номер телефона.

— Только после того, как мы выберем материалы, — уточняет Тэхен и уже сам начинает подталкивать дедушку дальше, чтобы они наконец-то приступили к покупке.

Когда они перемещаются с небольшой приемной в склад, Наби раскрывает рот от впечатления, потому что вокруг было столько всего и так много, что её глаза просто разбегались. Здесь было всё, о чем только мог мечтать архитектор или скульптор: разнообразие цветов, форм, типа, размера – всё.

— Начнем с этого, — Тэхен подзывает к себе Наби, которая тут же подходит. — Что ты можешь о нем сказать?

Они стоят напротив куска камня, размером с небольшой фургончик. Серый куб, который обычный человек не в силах сдвинуть даже при помощи дюжины друзей. Наби уже видела такой, и когда Джонатан разрешил прикоснуться, она наконец-то смогла связать то, что описано в книге, и то, что она чувствует под пальцами.

— Базальт? Довольно качественный и... свежий? Не знаю, как точно это описать. Он, вроде как, растет колоннами? — вопросительно смотрит на Тэхена, который внимательно слушает.

Страшно ошибиться. Черт знает, что можно ожидать от мистера Кима, поэтому Наби облегченно выдыхает, когда тот кивает.

— Да. Не очень популярный материал, но с ним можно экспериментировать, — он ухмыляется, и неизвестно, что именно его так развеселило, но нет времени на раздумья – он двигается к следующему экспонату. — Что насчет этого?

Грязно-красный, больше коричневый, с крошечными белыми вкраплениями, напоминающий разрезанный пополам шоколадный кекс. В отличие от базальта, этот вариант был бесформенным, необработанным и даже не отшлифованным, но Наби знала, что это, даже не касаясь.

— Порфир? Я помню, что в том учебнике, который Вы мне дали в первый день, были примеры чаш, ваз и саркофагов. Со временем Клеопатры стал популярен, — она говорит всё, что приходит в голову. Ей хочется показать Тэхену, что она способна на многое.

Хах, стоп, а зачем ей показывать вообще Тэхену, что она достойна похвалы?

— Хм. Неплохо, — он идет к следующему, больше ничего не сказав, и Наби чувствует обиду, потому что она столько ночей потратила, чтобы запомнить всё. — Это?

— Мрамор, — говорит, не думая, потому что его можно узнать из тысячи камней. — Самый популярный камень для скульптур, но его также используют и в интерьере.

Мистер Ким выдыхает и внимательно смотрит на Наби. Сложно сказать, что у него на уме, но от его длительного взгляда хочется спрятаться, хоть она и уверена в своих силах! Не зря читала, изучала, она может ответить на любой вопрос!

На самом деле, чувствует внезапный прилив энергии и завидной уверенности в том, что если Тэхен решит прямо сейчас устроить ей адский допрос, то она справится, правда справится.

— Слишком легко. Иди за мной, — разворачивается на одних пятках и идет в другой отдел, где над входом написано "ювелирные минералы".

Теперь ей еще страшнее, но она послушно следует, слыша, как Джонатан идет за ними, насвистывая какую-то мелодию. Он словно привык к тому, что мистер Ким устраивает настоящее испытание своим ассистентам, и ничего не говорит, когда они заходят в зону редких и высококачественных камней.

Тэхен целенаправленно идет в конец и встает возле небольшого стенда, где лежит кусок минерала размером с два мужских кулака. Синий, чем-то похож на мрамор своими тонкими, белыми прожилками. Наби смотрит на него не меньше пяти минут, потому что она не знает, что это, а Тэхен закрывает собой табличку.

Сапфир? Нет, сапфиры – дорогие камни, которые не будут в таких размерах валятся на каком-то складе. Аквамарин тоже не может быть столь доступным. Топаз? Топаз не такой ядовито-синий, так... что это?

Наби прокручивает в голове все возможные варианты, словно она листает книгу, и никак не может вспомнить, что заставляет её нервничать еще больше.

Вообще-то, ювелирные минералы – не её специализация. Тэхен говорил изучать только массовые камни, которые используют другие скульпторы, а это больше подходит для изготовителей украшений.

— Что скажешь? — он выгибает бровь и, на удивление, на его лице нет насмешки.

— М-м...

— Я верю, что ты можешь быть талантливым скульптором, но для начала, конечно, тебе стоит научиться разбираться в камнях, потому что материал – очень важная составляющая твоей композиции, — он говорил открыто, воодушевленно, и Наби лишь слегка засмотрелась на него, потому что она редко видит людей, которые с такой любовью говорят о своем деле. — Если ты ошибешься с качеством, то и вся твоя скульптура будет обычной трухой. Ты должна чувствовать его, ты должна узнавать камни с одного лишь взгляда, — он, не спрашивая, берет её за кисть и прикладывает её ладонь к камню. — Ощути его.

Что происходит?

Наби застыла. Огромная ладонь Ким Тэхена прямо поверх её, прижимает к холодному, рубчатому камушку, не позволяя хотя бы на миллиметр отодвинуться. Он заставляет её найти правильный ответ, он... помогает ей?

Но его методы действенны, и Наби вспоминает один из минералов, что были указаны в учебнике.

— М-м... возможно, лазурит?

— Да, — он отпускает её, и Наби не замечает, как сама облегченно выдыхает. — Ты должна запомнить, что твои пальцы – лучшие помощники в деле скульптора. Ты должна доверять им больше, чем своей не всегда хорошо соображающей тыковке.

— Что-что?

— Джонатан, я возьму мрамора, бронзы, немного голубого лабрадорита и, пожалуй, очень много глины. Последнее время мои эскизы – это полный хаос, — засунув руки в карманы брюк, тем самым отодвинув края пальто, он идет обратно, оставляя Наби одну.

Он только что назвал её глупой?

Закатив глаза, она поворачивается обратно к лазуриту и смотрит на свою ладонь, словно на ней остались ожоги после того, как к ней прикоснулся сам дьявол. Выдыхает и решает осмотреть другие экземпляры, пока Тэхен договаривается о доставке товара в его студию и оплачивает заказ.

Сегодня, наверное, самый интересный день с момента начала её работы, потому что до этого Наби путешествовала из офиса домой и из дома в офис. Да, она чувствует прогресс, ощущает, что может применять свои знания, даже вдохновение просачивается под кожу, но... всё как-то не так, как ей хотелось бы.

— Вам тут, я смотрю, очень нравится? — к ней подходит Джонатан, пока Наби рассматривает гранит.

— Здесь всё очень структурировано и... так много камня, — она улыбается, пока дедушка посмеивается. — Могу ли я кое-что у Вас спросить? Вы тогда не договорили, но мне очень любопытно. Он сюда впервые приезжает с ассистентом?

— О, нет-нет, — Джонатан добродушно ухмыляется. — Он сюда впервые приезжает с девушкой. Все остальные ассистенты были молодыми парнями, которые проходили экзамен... да, подобный допрос он устраивал всем своим ученикам. Но, милая леди, Вы первая, кого он повел в ювелирный отдел, хотя Вы отлично справлялись и с обычными камнями.

Наби хмурится и смотрит на Тэхена, который сидит за небольшим столиком и заполняет все нужные бумаги, держа в зубах незажженную сигарету. То есть, остальные прошли тест, но не были на следующем этапе, так почему он решил повести Наби дальше, вглубь склада?

— Наверное, хотел показать, что я очень мало знаю об архитектуре в целом, — ухмыляется и глубоко вздыхает.

— Нет. Мистер Ким таким не занимается. Возможно, он видит в Вас что-то, чего не видел в остальных, — Джонатан жмет плечами.

Тяжело поверить в это, но Наби так сильно устала, что она решает потом обдумать слова дедушки. Слишком редко видит Тэхена, чтобы судить о его поведении, а те редкие встречи, когда он дает ей поручения или отчитывает, не могут воодушевлять.

Если так подумать, он ни разу не похвалил её за сегодня, хотя ей почему-то хочется услышать хотя бы крохотное "молодец" или "умничка".

Ладно, что-то она вообще уже не о том думает, пора бы закругляться.

— Наби, нам пора.

— Да, мистер Ким, — прочищает горло прежде, чем выскочить хвостиком за боссом, и прощается с Джонатаном, принимая от того визиточку.

________

— Ты взяла два обычных номера?

— Но мистер Ким, всё было занято, мне пришлось их взять.

— В этом отеле еще и нет зоны для курильщиков, — он тяжело вздыхает и трет виски, пока девушка с приёмной смотрит на них с шаблонной улыбкой и ждет документов.

— Мистер Ким, мы приехали в канун Тур де Франц, и резерв стоило делать за два месяца до, а не на прошлой неделе, — сжимает зубы и пытается не сорваться, ведь тоже устала после перелета.

Хотя, нет. Она устала от Ким Тэхена и это факт.

— Ты же знаешь, что есть и другие отели? — он хмурится, достает паспорт с кармана пальто и протягивает девушке, не дождавшись, пока его ассистентка отыщет свой. — Не могла посмотреть? Ты же знаешь, что я курю.

— Мистер Ким, — она делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, — Вы пожелали что-то, как можно ближе к Эйфелевой Башне. Сами подумайте – насколько реально найти...

— Может, ты сначала дашь свой паспорт, чтобы мы тут зря время не тратили? — выгибает бровь и, облокотившись о стойку, с раздражением смотрит на Наби, пока у той вот-вот пар пойдет из ушей.

Полный кретин.

— Благодарю, — вежливо отвечает девушка и, пока она проверяет данные, Наби молча ждет, желая врезать Тэхену после каждого его измученного вздоха. Как будто он всем занимался, а не его ассистентка. — Всё верно. Ваши номера 312 и 313, — протягивает ключи и указывает в сторону коридора. — Следуйте по указателям и отыщете лифт. Ваши номера на третьем этаже.

— Спасибо, — Наби пытается быть учтивой с ни в чем неповинной девушкой, и не стесняется проклинать Тэхена, смотря тому в спину, который даже не поблагодарил работницу отеля.

— И где же ты мне приказываешь теперь курить?

— Здесь есть балконы, там Вы можете наслаждаться видами и своим вонючим табаком, — дверь лифта закрывается, и они едут вверх.

— О, ты просто не умеешь его курить, — он ухмыляется и совершенно не обращает внимания на грубости. — Хотя, мне казалось, я смог понятно объяснить тебе тогда... в баре.

— Лучше бы Вы правильно планировали поездки, тогда бы проблем меньше было, — смотрит на Тэхена, который поворачивает к ней взгляд и лишь слегка вскидывает бровь.

Наверное, она сейчас не очень-то и презентабельно выглядит: синяки под глазами, осунувшееся и побледневшее лицо, полное отсутствие макияжа, но хоть красные волосы всё еще светятся здоровой красотой. Тэхен, видимо, именно это и замечает, поэтому снисходительно улыбается и, когда открывается дверь, пропускает Наби первой.

— Встреча в семь вечера – до того времени, пожалуйста, выгляди так, как должна выглядеть моя ассистентка, — он открывает дверь в свой номер, пока Наби рассматривает свой ключ и думает, можно ли им убить человека.

— Да, мистер Ким, — ей очень хочется сказать какую-нибудь колкость, но из-за недосыпа всё, что она может – стандартные фразы.

До съезда скульпторов со всей Европы всего три часа, поэтому Наби принимает душ и валится в кровать, закрыв дверь на ключ. Нужен отдых, нужно исцеление, нужно прийти в себя, потому что если она сейчас сорвется, то последние полгода работы коту под хвост.

Боже мой, она работает всего лишь полгода под управлением Ким Тэхена, а уже мечтает умереть, потому что больше так не может.

Переворачивается на спину и смотрит в потолок, мечтая о прекрасном вечере в клубе для молодежи, о бокале вина и молодом, чутком парне, который бы обнял, сказал бы что-то милое и поцеловал в лобик. Потом они бы прогулялись по ночному Парижу, поцеловались в полночь, и всё было бы замечательно.

Но... нет. У Наби нет времени думать о ком-то, а уж тем более о семье. Одиночество сгущается вокруг, и даже здесь, в номере одного из самых престижных отелей, где всё забито, где куча народу, она супер одинокая, и от этого в сердце ужасная грусть.

Наверное, она точно так же будет себя чувствовать и на встрече, куда она, немного отоспавшееся, едет вместе с мистером Кимом, периодически поправляя серое платье, что обтягивало талию, а затем свободно падало до колен. Коротенький, черный жакет она купила в последний момент, когда поняла, что к её композиции чего-то не хватает. Её внешний вид очень хорошо сочетался с серым костюмом мистера Кима, в котором он, чего уж таить, выглядел просто превосходно.

Если бы он подметил, что его молодая ассистентка выглядит более, чем хорошо, то она бы без вопросов сказала несколько милых комплиментов касательно его внешности, но поскольку он перед выходом из отеля лишь окинул её оценивающим взглядом, глубоко вздохнул и пропустил вперед, не сказав ни слова, то и ей не стоит болтать лишнее.

— Ты изучила всех, кто будет присутствовать? — с тех пор, как они оказались в машине, он не смотрел на Наби, и это напрягало. Неужели она так плохо выглядит?

— Да. Весь тот список, что Вы мне предоставили, — выдыхает и смотрит на Тэхена, который просматривает свою речь.

— Хорошо. Надеюсь, что ты не ударишь в грязь лицом, — ухмыляется, но, опять-таки, не поднимает взгляда на Наби.

— Я постараюсь, мистер Ким, — хмурится и отворачивается к окну. Больше не может вынести его безразличия и... отвращения?

Если ему что-то не нравится в её одежде, он может смело сказать. Он же не стесняется унижать её при любой удобной возможности или отчитывать за малейшую оплошность, так почему стесняется сказать, что у неё, может, макияж плохой или волосы как-то не так уложены?

Как только они подъезжают к величественному зданию, которое буквально кричит об аристократии и искусстве, Наби в какой раз удивляется увиденному и выходит из машины, не в силах оторвать взгляд.

— Будь рядом и не уходи далеко, — Тэхен поправляет воротник пиджака и идет вперед, слишком быстро и тяжело, из-за чего Наби приходится цокать каблуками следом.

На входе они говорят имена, показывают пригласительные и проходят внутрь, где играет приятная, ненавязчивая классика, витает приятный аромат роз и лилий, а также слышны тихие разговоры мужчин и женщин. Тут и там стояли самые разнообразные статуи и статуэтки, изваяния из дорогого и качественного камня, а белые стены украшали портреты герцогов, графов, королей и королев.

Раньше Наби и не подозревала, что здесь всё будет так вычурно. Лишь слегка некомфортно и неудобно находиться среди ценителей искусства, а особенно ей – девушке, которая тут, судя по всему, единственная, кто пришла не в роли спутницы.

Много кто здоровался с Тэхеном, представляя женщину, что держала того под руку, как "моя дорогая" или "моя любимая" или "моя прекрасная жена", и эта женщина светилась широкой улыбкой, когда здоровалась с Тэхеном, а затем сочувственно дергала губами, когда смотрела на Наби.

Неужели она так жалко выглядит?

Спустя дюжину подобных знакомств, Наби начинала ощущать себя лишней. Мистер Ким пришел не со своей женщиной, а со своей ассистенткой, хотя никто и не удивляется. Значит, у него есть репутация волка-одиночки среди скульпторов? Да уж, звучит вполне реалистично.

— Тэхен! Я уж думал, ты не прилетишь, — к ним подходит высокий парень, такой же азиатской внешности, что хоть немного радует – кто-то такой же, как и Наби. — Ты же обычно не любишь посещать подобные мероприятия.

— Привет, Джин. Решил впервые за три года приехать, — он ухмыляется, жмет руку своему другу.

— О, а Вы...? Неужели Вы – жен...

— Это моя ассистентка – Чон Наби, — прочистив горло, объявляет Тэхен, и отходит, чтобы Джин смог ближе познакомиться с ней.

— Очень рад встрече с Вами! — он так активно трясет руку, что Наби становится немного неловко. — Меня зовут Ким СокДжин, я один из скульпторов, но живу в Германии. Давний друг Тэхена.

— Рада познакомиться, — улыбается и, когда он отпускает руку, слабо трет ладонь.

— Почему ты мне не писал, что у тебя новый ассистент? — Джин ставит руки в боки, хмурится, и смотрит на Тэхена, как на бессовестного мальчишку.

— Потому что это не та информация, ради которой я буду отправлять тебе письмо, — Тэхен закатывает глаза, берет с предлагаемого подноса бокал шампанского, и почти залпом его выпивает.

— Ах так? Хорошо, тогда, вместо этого я пойду, побеседую с мисс Чон, — он хватает её под руку, как обычно девушки берут мужчин, и тащит куда-то в сторону стола.

— Эй, Джин!

Но как только они отходят на пару шагов, к Тэхену подходят другие скульпторы и начинают общение. Удивительно, но когда Наби оборачивается, то замечает на себе испепеляющий взгляд своего босса, словно это она виновата в том, что его друг её украл.

— Каков наглец – взял к себе в ассистенты такую прекрасную девушку, а я остаюсь в полном неведении! — Джин эмоционально жестикулирует и наливает в стакан немного пунша, а затем с милой улыбкой протягивает Наби. — Как долго ты у него на привязи?

— Эм... скоро уже полгода.

— Сколько?! — он во все глаза смотрит на Наби, которая всё еще не может перестроится с тихого и уравновешенного Тэхена на громкого и энергичного Джина. — Слушай, ты... ты вообще как?

— Нормально? — она немного наклоняет голову, чтобы понять, почему у него такой сочувствующий взгляд. — Вы вообще о чем?

— Как о чем? О Тэхене, — он фыркает и глотает пунша со своего стакана. — Полгода, вот это да. Знаешь, сколько у него максимально проживал ассистент? Три недели. И, кстати, все были парнями, — Джин хмыкает и с прищуром смотрит куда-то в толпу, пока Наби делает глоток, но потом он резко перемещает взгляд на неё, как будто у него в голове что-то резко щелкнуло. — Вы встречаетесь?

Большую часть пунша она почти выплевывает, и хорошо, что рядом никого не было. Кашляет и вытирает губы предложенной Джином салфеточкой, а затем пытается что-то сказать, не до конца придя в себя, потому что... что, черт возьми?!

— Н-нет... Нет, мы не встречаемся.

— А жаль, — Джин тяжело вздыхает. — Я уже устал твердить ему, что семья важнее какого-то куска камня, а ведь я это ему говорю, как скульптор скульптору, — он поднимает указательный палец вверх, придавая своим словам большего значения, пока Наби с каким-то облегчением понимает, что с Ким Тэхеном действительно что-то не так.

Есть что-то приятное в том, что ни она одна так считает, и что она права! Даже Джин, который выглядит старше и богаче, который является полной противоположностью Тэхена, говорит, что семья – это важно!

— У нас был с ним спор по этому поводу, — Наби нравится вкус пунша, поэтому она делает еще два глотка, радуясь алкоголю. — И он считает, что я глупая, раз хочу крепкие отношения, любящего мужа и двух прекрасных деток.

— Бесполезно. Я ему готов был лекции читать, что его стиль жизни ни к чему хорошему не приведет, — Джин искренне злится, и Наби прекрасно его понимает. — Честно, увидев тебя, я уже подумал, что он наконец-то сдыхался от той Нэнси...

— Нэнси? — не часто можно услышать имя какой-то женщины и Ким Тэхена в одном предложении. — Хм, кажется... она пару раз звонила в офис.

— Странно, что ты её еще не видела.

— А кто это? — Наби просто любопытно и ничего более.

— Женщина, с которой он года три-четыре назад случайно познакомился на одной из выставок. Нэнси Смит – критик, который пишет прекрасные статьи об архитектуре, и, смешно, спит с одним из самых неординарных скульпторов во всей Европе, — он ухмыляется и делает глоток пунша, чтобы смочить горло. — Конечно, насколько я знаю, они редко видятся, ибо Тэхен постоянно занят.

Наби пьет алкоголь, потому что он помогает справиться с очень странным и очень неприятным чувством, которое начинает разъедать изнутри. Вряд ли его вызвала некая Нэнси, и уж тем более вряд ли причиной тому её отношения с Тэхеном. Просто... просто неприятно слышать, что у него есть кто-то?

Нет, бред.

— Не знала об этом.

— Наверняка он тебя загружает одной лишь работой, поэтому нет ничего удивительного, — он дружелюбно улыбается, смотря на Наби. — Но, знаешь, если бы ты плохо выполняла свою работу, то он бы ни за что не привез тебя сюда. На подобные встречи редко приводят ассистентов или учеников, потому что те либо не способные, либо... их просто нет, — Джин жмет плечами. — Например, как у меня.

— Но я заметила, что здесь многие пришли парами... Вы ни с кем не встречаетесь? — Наби не желала узнать, свободен ли Джин, поэтому она из чистого любопытства спрашивала, ни капельки не флиртуя.

— М-м... пока что нет, — он как-то грустно улыбается. — Совсем недавно порвал с одной прелестной девушкой, с которой мы два года встречались, но... в общем, у нас была проблема и... и она ушла, — Джин тяжело вздыхает, смотря к себе в бокал, и Наби не может объяснить, что конкретно на неё накатило, но она не удержала себя и сочувственно погладила своего нового знакомого по руке.

— Мне жаль, — она не знает подробностей, и вряд ли узнает, потому что это слишком личное, но, судя по всему, даже такого краткого жеста хватило Джину. Он с удивлением, но и в то же время, с благодарностью посмотрел на Наби. — Я уверена, у Вас всё наладится. То есть, может, Вы найдете кого-то другого, может, лучше...

— А ты, Наби? Ни с кем не встречаешься? Это я так, просто интересуюсь! — Джин был по-детски забавным и искренним, поэтому нельзя было воспринимать его без смеха.

— Всё в порядке. Ну, не знаю, можно ли называть работу партнером... я сейчас только с ней и встречаюсь, — она тяжело вздыхает, пока Джин лишь понимающе ухмыляется. — Долгих отношений никогда не было, но очень хочется. Простите, если я Вас смущаю...

— Нет-нет! Всё в порядке! Мне нравится, что ты не стесняешься о таком говорить, и очень рад, что ты не стала кем-то вроде Тэхена под его же влиянием, — он подмигивает и предлагает налить еще пунша. — Этот черствый кусок дерьма меня иногда просто выводит из себя.

— Я надеюсь, ты сейчас не обо мне говорил?

Джин резко разворачивается на голос Тэхена, и из-за этого он случайно опрокидывает почти половину стакана на платье Наби, из-за чего не только они втроем застывают от шока, но и многие окружающие их люди охают и тупо смотрят на представшую перед ними картину.

Наби не знает, что еще может быть хуже.

Её платье, новое, прекрасное, такое замечательно платье теперь покрыто красными пятнами, а у ног образовалась небольшая лужица из пунша. Ткань неприятно липла к животу и груди, отдавая слабым холодом.

— О, Боже! Прости, пожалуйста, я не хоте...

— Криворукий идиот, — гаркает Тэхен, чем удивляет не только Наби, но и Джина, который буквально засматривается на своего друга и не знает, что ответить. — Где здесь уборная? — спрашивает у ближайшего официанта, который указывает направление. — Пошли.

— Я сама справлюсь, мистер Ким, не стоит...

— Я тебя не спрашиваю, — он не хватает за руку, не тянет, а просто стоит и одним лишь взглядом надевает цепь на кисть Наби.

Она еще никогда не слышала, чтобы он так хоть с кем-то разговаривал. Если так подумать, то Наби никогда не видела его злым, чтобы он прямо был в ярости. Он мог унизить, мог упрекнуть, но никогда не кричал, не обзывал её грубыми прозвищами, а сейчас он вообще не был похож на самого себя.

И от такого Ким Тэхена внутри что-то дрогнуло, поэтому она молча пошла за ним.

Он оставил её у входа в женский туалет, пока она пыталась вытереть открытую ключицу и ноги, немного спасти жакет и промыть пятна, хотя что-то ей подсказывало, что так делать не стоило.

— Я сейчас вызову такси, чтобы нас отвезли в отель, — он тут же отталкивается от стены и осматривает Наби с головы до пят. — Держи, — стягивает пиджак, чтобы полностью прикрыть пятна. Крохотный жакет на такое на способен.

— Я могу и сама уехать, Вам лучше остат...

— Я не сильно-то и хотел сюда ехать, — он тяжело вздыхает и поправляет волосы. — Теперь есть прекрасный повод уйти.

— Вы серьезно готовы уехать, побыв здесь меньше часа? Хотя мы ради этой встречи преодолели тысячи километров, и Вы, кстати, отчитали меня за отель, который мне тоже пришлось искать из-за Вашего съезда, — Наби скрещивает руки на груди, пытаясь не обращать внимание на резкий аромат парфюма, который осел на пиджаке Тэхена.

— Не могу поверить, что моя ассистентка уговаривает меня остаться, — он странно ухмыляется и смотрит куда-то в сторону. — И что же ты будешь делать всё это время?

— То, чего я уже очень давно не делала, — обрывисто выдыхает, из-за чего Тэхен резко поднимает на неё взгляд, явно думая не о том, о чем нужно. — Крепко спать.

— Ясно, — прочищает горло и кивает. — Тогда... я посажу тебя на так...

— Вот вы где! — они оборачиваются на запыхавшегося Джина. — Прости еще раз, Наби, я очень виноват! Поэтому, я вызвал тебе такси, чтобы ты поехала в отель. Не переживай – всё оплачено, — он заботливо погладил её по плечам, не обращая и малейшего внимания на испепеляющий взгляд Тэхена. — А ты – остаешься, я никуда тебя не отпущу, и ты не смеешь использовать свою пострадавшую ассистентку, как предлог убежать отсюда.

— Ты не...

— Не-а, — он поднимает указательный палец, тут же затыкая Тэхена. — Я – старше на четыре года, так что ты не имеешь права меня ослушаться.

Тэхен глубоко вздыхает, смотрит на свою ассистентку, которая просто хочет как можно быстрее снять с себя грязное платье, принять душ и переодеться. Странно, что он её не отчитывает, и что он не начал винить её во всех грехах, но Наби так устала, что ей тяжело что-либо анализировать.

— Ладно. Я тебя посажу, — он идет в сторону выхода, не смотря на Джина.

Наби садят в такси, и Джин еще раз десять приносит свои извинения, и обещает прислать приглашение лично Чон Наби на собственную выставку, но его обрывает Тэхен, который закрывает дверь, чтобы его ассистентка ничего не услышала.

Водитель выворачивает на дорогу, пока его пассажирка смотрит в окно, на то, как Джин с очень широкой и очень довольной ухмылкой что-то говорит Тэхену, который раздраженно поджигает сигарету и выпускает дым прямо в лицо своему другу.

Интересно, о чем они говорят?

В ушах почему-то резко звенит "Нэнси", и когда Наби моется под душем, то не может перестать об этом думать.

Значит, даже у черствого и бесчувственного Ким Тэхена есть потребность в сексуальных утехах, да? Забавно. То есть, ему не нужна семья, но ему нужен интим, причем с какой-то женщиной, с которой он почти и не видится.

И почему он не рассказал Наби о ней за целых полгода? Почему?! Да, они не так уж и близки, но работают вместе почти каждый день, и последние месяцы она всё активнее принимает участие в любых мероприятиях, выставках, собраниях и закупках.

Так почему...?

Стоп.

Стоп, погодите.

С каких пор Наби вообще интересна личная жизнь Ким Тэхена? У неё собственной нет, и причем из-за этого чертового Ким Тэхена, так почему она должна переживать за его отношения больше, чем за несуществующие свои?

Наверное, это всё пунш. Да, определенно пунш.

Кроватка, как всегда, приятно греет и расслабляет, а подушка кажется чем-то космическим и невероятно мягким. Наби устало вздыхает, закрывает глаза, думая о том, как же хорошо, что замечательный Джин запачкал платье, и теперь она может крепко-крепко спать.

Смешно, потому что целый час Наби ворочалась, не в силах выкинуть из головы навязчивую сцену, где Ким Тэхен целуется с другой девушкой, и от этой сцены неприятно сводило желудок.

________

— Я так рад, что вы смогли ко мне приехать! — Джин, одетый в белый костюм, подскакивает к Наби с Тэхеном, которые стояли у входа на его выставку. — Я не видел вас целых четыре месяца!

— Всего четыре месяца, — поправляет Тэхен и не позволяет другу обнять себя.

— Здравствуйте, Джин, — Наби вежливо кивает, когда тот целует тыльную сторону её ладони.

— Ты прекрасно выглядишь! Сегодня я не буду подходить к тебе с алкоголем, не переживай, — он подмигивает, и как истинный джентельмен, не опускает взгляд на декольте.

Приятно, что Джин обратил внимание на зеленое, утонченное платье Наби, что корсетом подчеркивало её талию, пока пышная, широкая юбка падала почти до колен. Никаких рукавов – открытые руки и ключица, где висело крошечное серебряное сердечко. Красные, выразительные туфли на каблуке, которые делали Наби ростом почти с Тэхена.

На самом деле, Наби надела такое платье и сделала такой вечерний макияж, чтобы... чтобы привлечь внимание своего босса? После того случая в Париже он стал еще холоднее и избегал свою ассистентку так часто, как только мог. Он был занят собственной выставкой, которую хочет открыть в середине января, но что-то подсказывало, что он также проводил много времени с Нэнси.

Обидно. Обидно, что у Наби нет времени формировать семью, что она работает день и ночь, что она буквально ненавидит Ким Тэхена за то, что он наваливает на неё столько задач, требует от своей ассистентки слишком многого, но сам... сам, скорее всего, развлекается.

И... и, черт возьми, но Наби, кажется, что-то чувствует к своему боссу, и это самое ужасное осознание, которое посетило её за прошлый месяц.

— Разве у тебя есть выпивка на выставках? — Тэхен выгибает бровь и, засунув руки в карманы черных брюк, обходит Джина, сразу направляясь к представленным статуям.

Она правда пыталась не засматриваться на своего босса, пока они ехали в машине, но его черная рубашка под белым пиджаком в черный цветок и укладка, точно такая же, как и в их первую встречу, почти притягивали. С недавних пор он сменил парфюм, и теперь вместо цитруса обоняние Наби дразнит сладкая гвоздика.

Хорошо, что в этот раз она может и не быть привязанной к Тэхену. Пока Джин его отвлекает разговорами, Наби бродит по выставке, осматривает самые настоящие произведения искусства, не веря, что на такое способен человек.

У Джина был очень необычный стиль – магический реализм. Он изобразил греческих богов в бронзе, и хоть все его работы были небольшими, они завораживали и могли поместиться на столик в гостиной или же в кабинете на полочке.

А когда Наби видела работы Тэхена? Когда она вообще была у него в студии? Никогда...?

И опять эта идиотская грусть, от которой становится жутко противно. Нет, она не может чувствовать что-то подобное к человеку, который буквально запретил ей думать о романтических и любовных вещах! Этот человек заставил изменить её жизнь, заставил её думать лишь о работе, о деньгах и навсегда забыть о том, что у неё может быть семья...

...о которой Наби всё еще мечтает, тихо и незаметно.

Как оказалось – да, у Джина есть выпивка на выставках, да еще какая. Коньяк, виски, шампанское, вино – что пожелает душа, поэтому Наби решает взять стакан крепкого виски, пытаясь не думать о том, как Тэхен учил её пить.

Последнее время она слишком сильно пристрастилась к алкоголю – бутылка вина в неделю стабильно. Одиночество всегда так действует?

— Как тебе? — пока она рассматривала бюст Диониса, периодически попивая со своего стакана, к ней подошел Джин. — Ты до этого не видела мои работы?

— Не приходилось, простите, — она виновато улыбается, но Джин мотает головой.

— Всё в порядке. И, думаю, мы можем на "ты"? — осторожно спрашивает, но Наби ничуть не против. — Всё-таки, человек, который продержался у Ким Тэхена почти год на посту ассистента не может не быть мне другом.

— Оу, эм... спасибо, мне приятно такое слышать, — лишь слегка смущается, потому что... потому что она отвыкла общаться с мужским полом, вот это да. — Насчет бюста... мне нравится. У Вас... тебя такие утонченные изгибы получаются, а еще глаза – как живые.

— Да. Над глазами я всегда очень стараюсь, — улыбается Джин, смотря на свою работу. — Меня вдохновляет бронза, я вообще люблю бронзу, хоть и с ней тяжелее работать, чем с мрамором или гранитом. А как тебе Афродита? — он нежно берет Наби за талию и двигает к следующему экспонату, но тут же отпускает её, когда они встают напротив богини. — Я над ней дольше всего работал.

— О, вау! — Наби не выдержала, но потом прикрыла рот, чем очень умилила Джина. — Волосы такие красивые, прямо как волны... и ракушка, из которой она выходит... и её лицо. Она прекрасна.

— Ну всё-всё, ты начинаешь меня смущать, — он хихикает и руками закрывает покрасневшее лицо.

— Почему? Это ведь правда, Джин! Я и не думала, что твои работы такие... такие... я не могу даже слова подобрать, — она ухмыляется, не в силах оторвать глаз от Афродиты. — Видно, что у тебя богатый опыт, что ты действительно разбираешься, и что ты настоящий творец.

— Нет, правда, Наби, ты сейчас заставишь меня провалиться сквозь землю, — он тяжело вздыхает, а затем начинает говорить на чистом корейском, что он слишком сильно смущен, чем вызывает у Наби легкий смешок.

— Джин, там тебя ищет покупатель, — мрачный, низкий баритон раздается недалеко от левого уха Наби, и та вздрагивает вместе с Джином. Они вдвоем не слышали, как Тэхен подошел, но видели, что он чем-то очень недоволен.

Главное действующее лицо выставки резко покидает своих друзей, исчезая в толпе, пока Тэхен с Наби остаются стоять в тишине и смотрят на богиню любви и красоты.

Иронично.

— Так... значит, тебе нравятся работы Джина? — он тоже со стаканом виски и совершенно не смотрит на свою ассистентку. Запах гвоздики перебивает запах алкоголя, и мысли немного путаются.

— Да. Они очень красивые, классные, необычные, — кивает, делая слабый глоток.

— Хм... а мои?

— Что? — она хмурится и неосознанно поворачивается к Тэхену, наблюдая за его профилем.

Тот не отвечает, но поворачивает взгляд к Наби, серьезный, непреклонный, словно он не собирается принимать отказа. Лишь на секунду она вспоминает, как же была околдована этими кофейными глазами в первую встречу, и как же ей нравились его длинные пальцы. Всё это мелькает где-то на фоне, но Наби не позволяет взять вверх фальшивым чувствам, основанным лишь на первом впечатлении.

— Хочешь посмотреть на мои работы? У меня в студии?

Она ничего не понимает.

Она не понимает Тэхена, который до сегодняшнего дня не подпускал её и близко к студии; который говорил, что там его "творческая крепость". Вряд ли там кто-либо вообще бывал, кроме самого Тэхена, и Наби правда не понимает, чем она заслужила такую честь.

И почему именно сейчас?

— Разве такому никчемному ассистенту, как я, можно посещать такие места, как Ваша мас..., — Наби замолкает, когда Тэхен делает шаг к ней, но она просто не успевает сделать шаг назад, ведь подобная близость путает.

— Ты – не никчемный ассистент, и я правда хочу, чтобы ты увидела мои работы до выставки, — смотрит прямо в глаза, проникает прямо в душу, почти не моргает, лишь слегка сдвинув брови к переносице. — Дала свою оценку, как профессиональный скульптор.

Почему? Почему пульс так участился? Почему Наби не может оторвать взгляда от Тэхена?! Почему она так часто дышит и чувствует сухость во рту?! Что такое? Что с ней такое?! Это же Ким Тэхен! Человек, который последние десять месяцев устраивал ей настоящий ад, а не жизнь.

Вокруг ходят люди, словно и не обращают внимание на странную парочку, которая стоит возле Афродиты. Музыка продолжает играть, разговоры мешаются с мелодией, а Наби кажется, что сейчас наступила полная тишина, что они с Тэхеном погрузились в вакуум.

Опускает взгляд, потому что она больше не в состоянии вынести близости. Смотрит на его открытую шею, на руки, пальцы, думает и крепче сжимает свой стакан. Он ждет, не торопит, и что-то ей подсказывает, что это не обычное приглашение на экскурсию в его студию.

Может... смешно, но, всё же, может быть он тоже... что-то чувствует к Наби?

— Мистер Ким, я...

— Тэхен?

Они поворачиваются на голос, и Наби почти роняет стакан, потому что перед ними стоит невероятной красоты женщина, в строгом костюме, с длинными ногами и вьющимися волосами, от которой приятно пахнет лавандой. Она улыбается так сдержанно, так по-взрослому, так обворожительно, и смотрит исключительно на Тэхена.

Кажется, Наби знает, кто это, и ей сейчас меньше всего хочется услышать подтверждение своих догадок.

— Нэнси? — Тэхен искренне удивлен и, возможно, лишь слегка раздражен, что его прервали.

— Ты так говоришь, будто бы я не должна бывать на выставках, — она ухмыляется и подходит ближе, и лишь потом замечает кого-то рядом со скульптором. — О, а эта милая девушка...?

— Моя ассистентка, Чон Наби. Наби – это...

— Мисс Смит, критик, — она протягивает руку, как настоящий мужчина, и Наби неловко жмет её, чувствуя мягкую кожу. — Не знала, что у мистера Кима бывают ассистентки. Ах, так это Вы мне отвечали на протяжении нескольких месяцев? — она прищуривается и в ответ получает кивок. — Вы мне говорили, что мистер Ким извечно занят в студии, — она перемещает хитрый взгляд на Тэхена, и тот не отводит глаз, а смело принимает не самые чистые намеки.

— Ты же знаешь, я всегда занят.

— Ну да, ну да, — она хихикает и кладет руку ему на плечо. — В прошлом месяце ты, наверное, вышел из своей комнатушки? Забыл уже, как мы ходили в бар? — она хлопает ресничками и видно, что кроме бара у них было кое-что еще.

Что-то Наби поплохело.

— Исключение, — Тэхен скидывает её ладошку и стряхивает несуществующую пыль с места её прикосновения. — Ты пишешь статью о выставке Джина?

— О, да! Материала будет достаточно. Кстати, не хочешь ли ты сказать своё мнение? — она достает блокнот с ручкой и всё с той же мистической улыбкой смотрит на мистера Кима.

— Нет, — холодно отрезает и обходит Нэнси, задевая плечом её блокнот, но тот не падает. — Наби, пошли, тебе нужно ознакомиться с остальными работами.

Он оборачивается и смотрит на свою ассистентку, одним лишь взглядом говоря, что им сейчас вдвоем стоит уйти. Ему хочется покинуть внимание Нэнси, той женщины, с кем он спит... да, с кем он проводит ночи, расслабляется, параллельно держа в голове установку, что семье в его жизни нет, пока его подопечная сидит в офисе над бумагами, счетами, заказами и... и просто сидит, в одиночестве.

— Я, пожалуй, отойду в уборную, — Наби вежливо улыбается Нэнси, которая изучающе смотрит, словно вытаскивает из неё скелет. Разворачивается и уходит прежде, чем Тэхен успеет что-то ей сказать.

По дороге залпом выпивает виски, оставляя пустой стакан на столе. Незаметно проскальзывает в уборную, где двое женщин обсуждают Джина и его работы и не обращают никакого внимания на вошедшую Наби.

На самом деле, ей просто хотелось остудиться и поправить макияж, а еще уйти из-под пристального взгляда Нэнси и властного Тэхена. Если она закрывает глаза, то она видит, как он её целует, и как они лежат в кровати, мило спят вместе, а затем Тэхен уходит и каждый месяц всё по новой.

Забавно. Он же, вроде, старше Наби, а ведет себя, как безрассудный мальчишка.

Интересно, сколько она еще так выдержит? Скоро целый год, а она, как оказалось, мало того, что забыла, как общаться с мужчинами, она теперь становится алкоголичкой, не видит радости в жизни и занимается тем, что не вызывает прямо уж такого восторга, какого ей хотелось бы.

Ничего-ничего. Всё наладится. Она продержалась почти год, а значит... значит всё будет хорошо.

Глубоко вдыхает, моет руки холодной водой, обтряхивает их и выходит, а затем застывает, когда видит перед собой Джина, очень взволнованного и настороженного.

— Что-то случилось? — тут же спрашивает и подходит ближе к скульптору, который мотает головой.

— Ты встретилась с ней, да? С Нэнси?

Наби не сразу ответила, потому что она очень удивилась догадке Джина.

— Эм... как ты понял?

— Я заметил, какой мрачной ты почти убегала от Афродиты, — он ухмыляется и всматривается в поникшие глаза Наби, скорее всего, думая, что та плакала.

Но она просто не может позволить себе разрыдаться по такой глупой причине.

— Всё нормально, спасибо, Джин, — она улыбается, но Джина не устраивает.

— Так, смотри, у меня есть один план, — он хитро хихикает, как самый настоящий злодей, и прижимает к себе Наби, обхватывая её за плечи. — Просто подыгрывай мне, хорошо?

— Мне страшно, но, ладно, — она жмет плечами, потому что ей терять особо нечего, а своему новому другу она всецело доверяет и чувствует с ним какую-то духовную связь.

Они выходят, всё так же в обнимку, в главный зал, где почти никто не смотрит на них – посетители увлечены статуэтками. Но как только они заходят в отдел предоставленных скульптором эскизов из глины и гипса, к ним тут же подлетает Тэхен и встает, как вкопанный, а его взгляд падает на руку Джина, что обхватила ассистентку.

— Слушай, Тэхен, не освободишь ли своего драгоценного работника на один вечер? — он дружелюбно улыбается и крепче прижимает к себе Наби, которая, наверное, вся бледная, потому что только сейчас понимает, какой план затеял Джин. — Я бы хотел сводить её в один прелестный ресторанчик, пока вы еще не уехали из Берлина.

У Тэхена выражение лица не лучше. Его челюсти сжаты, он смотрит исключительно на Наби, которая не хочет больше сталкиваться с его тяжелым взглядом. Она правда пытается подыгрывать, было бы неплохо кокетливо засмеяться и вежливо попросить Тэхена отпустить её, но она просто стоит безмолвно и доверяет всё сумасшедшему Джину.

— То есть, ты хочешь пригласить мою ассистентку на свидание? — низкий баритон еще никогда так не пугал и не завораживал одновременно.

— Да. Да, Тэхен, ты верно всё сообразил, — Джин слишком хорошо играет роль заинтересованного в Наби мужчины, и Тэхен, кажется, верит.

Кстати, рядом с ним нет Нэнси, значит... значит, по логике вещей, он должен сейчас отказать, должен выхватить её из лап наглого и невоспитанного друга, должен отчитать её, забрать в отель и отправить в свой номер.

Тэхен должен приревновать.

Но, стоп, откуда взялось это "должен"?

— Да. Хорошо.

Кажется, Наби опять тошнит, и ей вновь нехорошо.

Полный безразличия взгляд, который опускается на наручные часы, словно мистер Ким и вовсе не заинтересован, куда его ассистентку уведут, и что с ней будут делать. Он словно потерял какую-то цель, понял, что бесполезно что-либо предпринимать – поэтому просто отступает.

— Ты уверен? — спрашивает Джин, пока Наби закусывает нижнюю губы и всеми силами пытается держать себя в руках.

— Конечно, — он ухмыляется и поправляет пиджак. — Всё-таки, моя ассистентка давно не была с хорошим мужчиной, — он явно смотрит на неё, но она хмурится и продолжает смотреть прямо на его лакированные туфли.

— Отлично.

— Отлично, — улыбается и оглядывается. — Я, пожалуй, пойду тогда. Наби, только не опоздай на самолет.

— Да, мистер Ким, — отвечает и пугается, что он мог что-то понять по её надорванному голосу, но как только он уходит из зала, оставляя за собой шлейф тошнотворной сладкой гвоздики, Наби вырывается из рук Джина, который не протестует, и убегает куда-угодно, лишь бы подальше отсюда.

Находит себя в ближайшем парке, сидящей на скамейке, укутанной в свое пальто и уткнувшейся в собственные ладони.

Не выдержала.

Когда-то её должно было прорвать. Не сейчас, так позже. Удивительно, что за все эти десять месяцев, несмотря на ужасный график, на долгие бессонные ночи, невыполнимые задачи, на хладнокровие и суровость мистера Кима, она и слезинки не проронила – держалась, как мужчина.

А сейчас... ха-ха, сейчас она льет слезы из-за того, что мистеру Киму плевать, с кем у неё будут отношения, плевать, с кем она будет спать, и, конечно же, он сегодня, вполне возможно, переночует с Нэнси. Нельзя же терять такой шанс, да?

Какая же она жалкая. Во что она превратила свою жизнь?

— Эй, не реви.

Она открывает глаза и видит перед собой Джина, который протягивает ей платочек. Она тут же прикрывает ладошкой лицо, потому что понимает, как ужасно она выглядит с потекшим макияжем. Вытирается хотя бы чуть-чуть, успокаивается, прочищает нос и извиняется.

— Всё хорошо. Я прекрасно понимаю, какого это – когда тот, кого ты сильно любишь, не хочет быть с тобой, — он гладит по плечу и не вздрагивает, когда Наби поворачивается к нему с возмущением и отрицанием.

— Я ни за что в жизни не буду любить Ким Тэхена.

— Тогда, почему ты плачешь? — он понимающе улыбается и напоминает Наби старшего брата, которого у неё никогда и не было.

— Потому что... потому что я устала. Ужасно устала. Мои старания бесполезны, он всё равно будет с той, кто старше, кто умнее, кто уже давным-давно не была на таких жалких постах, как ученица или ассистентка, — она опять прочищает нос и правда пытается больше не плакать, но у неё ничего не выходит. — Я так хотела быть любимой, хотела быть рядом с тем, кто обнимет, кто поцелует, кто скажет, что всё в порядке, и кто предложит мне руку и сердце. Да, я знаю, как это глупо звучит, особенно в наше время, но... прости, прости, что я так..., — она опять плачет, а Джин всё еще поглаживает по плечу, тихо сидя рядом.

— У тебя вполне себе хорошие желания – не стоит их принижать. Просто... Тэхен немного не тот, кто готов разделить твою мечту, — Джин ухмыляется и, подперев рукой голову, начинает всматриваться в гуляющих по парку людей. — Он не умеет выражать чувств, не умеет быть честным с самим собой. Но... знаешь, раньше он был еще хуже, — Джин смеется, а Наби с интересом смотрит на него, слегка успокоившись.

— Хуже? Он может быть хуже?

Джин смеется громче и кивает.

— Да. Раньше он не ездил на конференции, на выставки, сидел в своей студии и, может, пару раз ездил заграницу, чтобы договориться о крупном заказе, — он жмет плечами. — Но с тех пор, как ты у него появилась – он стал активнее учавствовать в нашей жизни. О нем начали писать в газетах, в журналах, что Ким Тэхен вновь на публике, и что от него стоит ожидать грандиозной выставки.

Да уж, а Наби ни единой статьи с ним не читала, потому что сразу же их пролистывала.

— Хочешь сказать, что это я так на него повлияла? — ухмыляется и, окончательно успокоившись, выдыхает горячий пар.

— Ну уж точно не Нэнси, — он ухмыляется и глубоко вздыхает. — Может, разве что, то, что он стал реже с ней видеться. Но, вообще... да, я, как человек, который очень близко и очень давно знаком с Тэхеном, думаю, что ты подтолкнула его на что-то, но на что – пока понять не могу.

Не то, чтобы это вдохновляющая речь, но она словно столкнула с сердца тяжелый груз, освободив для чего-то нового. Рыдания тоже отлично помогли, Наби ощутила легкость на душе, и теперь ей казалось, что всё решаемо, и что слова Джина – правда.

Выпускать пар всегда хорошо и здесь нет ничего постыдного.

— Ну как? Легче?

— Да, спасибо, — она улыбается, слыша, какой у неё теперь охрипший голос. — Ты отличный слушатель.

— Ты тоже, — он подмигнул и глубоко втянул носом свежий, осенний воздух.

— А, если не секрет... м-м... не уверена, что я могу спросить тебя об этом, но... что у тебя за проблема в личном? Ты кого-то безответно любишь? — Наби было ужасно интересно, как такого замечательного человека, как Джина, можно отвергнуть.

Нет, ей не хотелось заводить с ним отношения – у них выстроились слишком необычная и хорошая дружба, но ей непонятно, как вообще такое возможно.

— Ох, это, — он на глазах сразу же помрачнел, и тот лучистый Джин куда-то исчез, а вместо него появился несчастный, одинокий, несчастный мужчина. — Всё в порядке – ты можешь у меня такое спрашивать. Понимаешь... я долгое время любил одну женщину, и у нас с ней всё было замечательно, просто превосходно, но... потом, она захотела ребенка, — он сглотнул, и Наби уже хотела его остановить, раз ему так сложно говорить о столь личных вещах, но он заметил её порывы и улыбнулся. — Оказалось, что у меня бесплодие.

Наби застыла. Она не знала, что ответить, она была в глубоком шоке. Она и не подозревала, что у Джина настолько ужасная проблема, поэтому Наби тут же почувствовала себя виноватой.

— О, Боже, мне так жаль... прости, я же...

— Всё хорошо, — он добродушно улыбается. — Я уже привык к этому. То есть, ужился с данной проблемой.

— И она тебя бросила?

— Да, ведь я не смог дать ей то, чего она так сильно хочет, и, несмотря на нашу любовь – она ушла, — он облизывает губы, вздыхает и смотрит в небо, слабо прищуриваясь. — Поэтому я и говорю Тэхену, что он просто не понимает, что может потерять, а когда потеряет – будет кусать себе локти, — Джин смотрит на Наби, которая, наверное, выглядела еще хуже после услышанного, поэтому он ободряюще похлопал её по коленке. — Но... ты достойна большего. Подумай обо всем и реши что-то, хорошо?

Пока что Наби может думать лишь об одном – как она вообще может рыдать по такой мелкой причине, когда у Джина настолько сложная проблема. Ей правда стыдно.

— Д-да, ага.

— Мистер Ким! — к ним через весь парк бежал молодой паренек, придерживая очки и, видимо, забыв пальто. — Вас там все обыскались!

— Да-да! Иду! Какой у меня ответственный ассистент, — Джин подрывается и с улыбкой оглядывается на Наби. — Да, я решил последовать примеру Тэхена и тоже завести себе помощника. А ты – не смей реветь из-за своего глупого начальника, он того не стоит. Но, у всех своя история, и у него она тоже есть. Удачи, Наби, — он кланяется ей, подмигивает и бежит к пареньку, находу накидывая ему на плечи пальто.

После Джина остается шлейф приятного, морского аромата и какая-то надежда, что у Наби всё наладится. Если Джин, несмотря на свои невзгоды в жизни, может быть самым настоящим лучиком, может сотворять своими руками настоящие произведения искусства и смело выставлять их на всеобщее обозрение, то и Наби сможет.

Да, она всё обдумает. Да, она всё решит, и да... да, ей придется быть решительной, если она хочет последовать за своей мечтой. У неё всё получится, потому что по-другому никак.

И Ким Тэхен не должен входить в её планы.

________

Наби не верит в то, что Тэхен пригласил её на Рождество к себе в студию, и она не может с этим смириться даже стоя у порога его мастерской, с тортиком и бутылкой красного вина в руках.

Но ей показалось, что это единственный способ, когда с ним можно будет поговорить, потому что он опять не появлялся в офисе больше месяца. Вряд ли Наби смогла уволиться, когда он заскакивал на одну минуту за какими-то бумагами и тут же исчезал, оставляя за собой взмах черного пальто и аромат гвоздики.

Если честно, не хочется портить праздник таким ужасным воспоминанием, да и, как бы она не любила Ким Тэхена, ей будет жаль, если Рождество будет ассоциироваться с уходом ассистентки.

Однако, что поделать. Наби слишком устала, а терпеть больше нет сил. У неё было достаточно времени обдумать своё решение, поэтому нельзя отступать.

Два стука в дверь, и она слышит торопливые шаги. Хочется приветливо улыбнуться, но всё, на что она способна – подобие ухмылки, когда её начальник открывает дверь. Однако, чуть не роняет гостинцы, потому что... она слишком давно не видела такого Тэхена.

Открытое лицо, шелковая рубашка цвета жаренной карамели под бежевым пиджаком, брюки под цвет верха и... белые тапочки? Ладно, это мило и забавно, да и сложно вообще испытывать неприязнь к человеку, который выглядит лучше, чем Афродита Джина.

Стоп! Нет! Прочь назойливые мысли!

— Привет, — он первый здоровается и отступает от прохода, давая пройти ассистентке. Закрывает дверь и – вау! – сам снимает с Наби пальто, а затем слабо ухмыляется, когда опускает взгляд на бордовое платье. — О, я его помню.

— Не могу того же сказать о Вашем костюме, — она всё еще в замешательстве от поведения своего босса.

Но она тут же забывает о нем напрочь, когда понимает, где находится.

Огромная студия с высокими потолками, белыми стенами и окнами в пол. Поскольку само здание построено минимум в прошлом веке, то винтажные узоры не вызывают удивления. Видно, что Тэхен старательно пытался прибраться, потому что на полу есть несколько пятен от глины, где-то лежат газеты под образцами, несколько мольбертов, забитые эскизами, стол в углу с большим стаканом карандашей, отдельные наборы для резьбы и прочие принадлежности настоящего скульптора.

Тэхен тут же помчался закрыть окно. Скорее всего, он проветривал помещение, чтобы избавиться от запахов краски, камня или глины. Его силуэт смотрелся невероятно... хорошо на фоне ночного города и падающего снега, но Наби тут же одернула себя и подошла к небольшому, круглому столу, любительски сервированным.

Видимо, Тэхен не знал, как сделать свою мастерскую пригодной для празднования, поэтому крохотная ёлка, размером с птичью кормушку, стояла на подоконнике и светилась маленькими лампочками. Недалеко, на табуретке стоит граммофон, с которого доносятся приятные рождественские мелодии Френка Синатры.

— Я не успел взять чего-то в ресторанах, — оправдывается, словно Наби его обвиняет, но она тут же машет руками.

— Моя арендодатель дала с собой кучу еды, — кладет на стол целый пакет. — Я сказала, что Вы меня пригласили, и она тут же замешкалась.

— У неё много внуков, — объясняет Тэхен и подходит, чтобы помочь всё разобрать. — Привыкла готовить в большом количестве.

Неловко. Очень неловко, учитывая, как они разошлись в последний раз. У Наби голова забита всем подряд, и она не уверена, что ей стоит вести себя, как обычно, но затем она вспоминает, где находится и оглядывается, замечая накрытые простынёй работы Тэхена.

— А могу я взглянуть?

— Да, — спохватился Тэхен и случайно уронил вилку с ножом. Он вел себя очень странно.

Никак не прокомментировал случившееся, спокойно положил всё обратно и подошел к первому, высокому экспонату. Опять прочищает горло, а потом смотрит на Наби, которая вопросительно хлопает глазками.

— Я еще никому не показывал своих работ, — как бы невзначай говорит Тэхен, словно это не делает его ассистентку кем-то особенным. — Ты, как моя подопечная, обязана дать свою оценку.

Ладно, Наби опять кормит себя ложными надеждами, поэтому всего лишь кивает.

— А когда выставка?

— Хочу сделать в конце февраля, — он жмет плечами. — Я всё не уверен в некоторых композициях...

— Например?

— Например – вот эта, — он срывает простыню и...

...Наби не может сдержать восторженного:

— Ничего себе! То есть, эм... так... красиво. Очень красиво.

Пока она слышит довольную ухмылку со стороны Тэхена, сама же не может оторвать взгляда от мраморной, высокой лошади, которая встала на дыбы, и смотрела прямо на зрителя. В её глазах крошечные камушки, сверкающие, похожие на лазуриты. Грива, как настоящая, и кажется, что если к ней прикоснешься, то сожмешь, как плюшевую игрушку. Копыта выточены с такой невероятной утонченностью, а крохотные ушки, что навострились, словно вот-вот будут крутиться со стороны в сторону.

Поразительно. Нет, правда, это восхитительно. Наби впервые за целый год своими глазами видит работу Тэхена, и теперь понимает, почему его считают великим скульптором двадцатого века.

— Нравится?

— Очень, — не думает, что говорит, да и вообще ей плевать уже. Хочется выразить восхищение, потому что Тэхен этого достоин. — Как долго Вы над ним работали?

— Месяца два, может, три, — он с прищуром осматривает лошадь, словно ему что-то не нравится. — Тебе правда нравится?

— Да! — Наби улыбается и хмурится, потому что не понимает замешательства Тэхена. — Почему Вы так в ней не уверены?

— Потому что она слишком обычная, — он выдыхает и пальцами касается передних копыт. — Нет чего-то цепляющего, она просто красивая и всё. Такая скульптура больше всего подходит для фонтанов в парках или же какого-нибудь клуба поло, но не для музеев.

— Думаю, Вы слишком сильно придираетесь, — Наби мотает головой и скрещивает руки на груди. — Даже если она и сгодится лишь для фонтана – этот фонтан станет достопримечательностью целого города.

Тэхен хмыкает, дергает бровями и кидает на Наби неоднозначный взгляд.

— Тогда... как насчет вот этой? — он подходит к следующей и так же резко срывает простынь, из-за чего в воздухе поднимается небольшое облако пыли. — Застоялось, ибо я сделал её еще в марте.

Наби прикрывает рот ладонью, расширяет глаза и, кажется, забывает как дышать.

Перед ней лисица в натуральную величину, которая словно по ступенькам спускается вниз, только вот вся её задняя часть покрыта черной краской, а спереди – природный рыжий и белый. Её взгляд наполнен тайной, она, как человек, изучающе смотрит на Наби.

Тэхен наклоняется чуть вперед, чтобы проследить за реакцией своей ассистентки, и внимательно наблюдает, как она убирает ладонь ото рта, пытаясь что-то сказать, но просто не может.

— Видишь? Вот эту стоило бы поставить в каком-нибудь Доме Искусства, но никак не на улице, где её испачкают птицы или она покроется снегом, — рассуждает Тэхен. — Я работал над ней не дольше двух недель.

— Простите, я... я не знаю, что сказать.

Тэхен издает легкий смешок, и лишь тогда Наби смотрит на него, потому что она очень давно не слышала его смеха. Он поджимает губы, ухмыляется и идет дальше.

Остальные работы были примерно такими же: очаровательными, невероятными, какими-то запредельно красивыми. Наби почти не верила, что всё это сделано руками человека, руками Ким Тэхена, его тонкими пальцами, которыми она восхитилась еще на первой их встрече.

В какой-то момент, она понимает, что теперь смотрит на своего босса совсем по-другому. Да, она и раньше восторгалась его профессионализмом, знаниями, его опытом и стилем, но сейчас она словно в полной мере поняла, на кого же работала, кто её учил и какие особые знания он ей передал.

Возможно, знай бы она раньше, то совсем бы по-другому относилась к Тэхену.

Он открывает шампанское и наливает, параллельно рассказывая, где брал вдохновение, какими инструментами работал и, казалось, он даже сейчас не выключал в себе учителя. Он словно пытался передать Наби всё, что у него есть, хотя ему некуда торопиться.

— Я бы хотел задать тебе еще один вопрос, — протягивает бокал шампанского и внимательно смотрит темными глазами. — Тебе больше понравились скульптуры Джина или мои?

Эм, что?

Наби хмурится, с настороженностью принимая бокал, и пристально изучает Тэхена, который был настолько серьезным, словно он спросил её по теме из учебника.

— У вас слишком разные стили. Но... наверное, Ваши вызвали у меня куда больше шока и эмоций, — отвечает честно, потому что здесь и таить нечего – всё было написано у неё на лице.

Тэхен внезапно улыбается и опускает взгляд себе на ноги. Его укладка забавно пружинит, несколько локонов грозятся опуститься ему на лоб. Наби замечает тонкую цепочку у него на шее и красный браслет на кисти. Казалось, Тэхену не нужно особо стараться, чтобы выглядеть, как скульптура.

Что-то она совсем размякла, хотя даже еще не пила. Неужели она настолько легко поддается влиянию?

— Я был бы... очень рад, если бы ты помогла мне организовать выставку, — он опять смотрит на неё, опять заставляет покрыться мурашками, прямо как тогда, в баре. — В этот раз, я буду всё делать с тобой.

— Нет, — вырывается прежде, чем она подумает, что очень удивляет Тэхена.

Выскочило внезапно, необдуманно, Наби сама испугалась.

— Нет?

— М-м, Мистер Ким, я бы хотела с Вами поговорить, — она ставит бокал на стол, замечая, как у неё совсем слегка дрожат руки.

Наби обязана оборвать сегодня все контакты с ним, ей просто необходимо уйти от него и искать для себя новую жизнь, иначе она может вернуться на скамейку в парк и продолжить плакать. Ей страшно, что всё может повториться, что Тэхен так и не увидит того, что хотелось бы ей. Он никогда не сможет понять целей Наби, как и она никогда не сможет согласиться с жизнью своего босса.

— Да? — осторожно спрашивает и сглатывает, почти не двигаясь.

— Я бы... хотела уволиться.

Их молчание разбавляют лишь медленные ноты и смех бродящих по улице людей. Студия, которая несколько минут назад была наполнена воодушевленными рассказами Тэхена и впечатлениями Наби, превращается в самую настоящую камеру пыток.

— Почему? — холодно, сухо, почти обиженно.

— Потому что я... я так больше не могу, — выдыхает и поднимает взгляд на напряженного Тэхена. — Простите, мистер Ким, но я старалась жить так, как Вы целый год, и с каждым днем я понимала, что становлюсь всё более несчастной.

— Несчастной? — резко спрашивает и сам ставит бокал на стол, пряча руки в карманах брюк. — Наби, я показал тебе такую жизнь, о которой мечтают миллионы.

— Но не я, — она хмурится, потому что чувствует, что их идиллия с треском ломается. — Поймите, это Вам нравится сидеть здесь днями и ночами, работая над скульптурами, раз в месяц куда-то выезжать и...

— И? — он выгибает бровь и пристально смотрит, что очень сбивает.

Но если Наби начала, то она будет идти до конца. Она слишком долго молчала.

— И иметь нестабильные отношения на стороне, — отводит взгляд и складывает руки в замок.

Ей не страшно, ей немного противно вспоминать собственные чувства, и вообще думать о том, как Ким Тэхен спит с кем-то.

— Тебе Джин рассказал о Нэнси? — его низкий тембр может успокаивать, но сейчас от него веяло жутким морозом и мраком.

— Не сложно было догадаться.

— Я с ней порвал окончательно, если тебе это интересно, — он ухмыляется, как будто всё знает, но Наби мотает головой.

— Да мне плевать, пусть хоть у Вас десять таких Нэнси будет – я не хочу так жить. Если я останусь с Вами, под Ваши крылом, то моя жизнь превратиться в Вашу.

— Наби, — он тяжело вздыхает, обходит стол и приближается к своей ассистентке, чтобы взять за ладонь, чего та совершенно не ожидала. Он делает всё, чтобы запутать, и в таком положении ей очень трудно соображать. — Ты продержалась у меня целый год, ты теперь столько всего знаешь, умеешь. Я хотел предложить тебе работать у меня в студии начиная со следующего года, потому что ты готова к настоящей практике, — он крепко сжимает её пальцы, словно он волнуется, хотя нельзя сказать, что у него такой же быстрый пульс, как и у Наби. — Я так долго пытался тебе доказать, что быть независимой – это лучший подарок судьбы, так почему же, несмотря на деньги и успех, ты всё равно хочешь уйти?

Он искренне не понимал её, и, удивительно, но ничуть не злился. Не только Наби изменилась за этот год, верно? Тэхен тоже стал вести себя немного по-другому. Раньше он не слушал бы её, возможно, сказал бы "хорошо" и подписал бы увольнение, и глазом не моргнув.

Лучше не думать о теплом чувстве, что разрывает сердце от того, как же Тэхен пытается остановить свою ассистентку от ухода. Это ужасно мешает, злит, ведь Наби пришла сюда с одним единственным намерением.

— Потому что я не счастлива, Тэхен, — выдыхает и пальцами трет виски, ощущая нарастающую головную боль. — Мне не хватает друзей, не хватает веселья, беззаботности. Я знаю, что ты считаешь меня глупой, но тебе тридцать, Тэхен, а мне исполнилось в этом году двадцать три, и у меня совершенно другие планы, — она не хочет смотреть ему в глаза, но приходится, и она видит, как он внимательно слушает её, следит за её краткими жестами и движением губ. — За этот год я поняла, что нельзя кого-то переубедить, потому что ты хочешь жить так, я – так, Джин, может, вообще по-другому, и это нормально, — она берет его за ладони, от чего он вздрагивает. В ней проснулась какая-то жалость, доброта, желание уйти так, чтобы Тэхен её запомнил в хорошем свете, а не как обычную беглянку. У него горячие ладони, и он совершенно не сопротивляется, стоит так близко, застывший, словно статуя. — Я не хочу, чтобы ты злился на меня, потому что я правда устала от всего этого негатива, бессонных ночей, нервов, суеты. Хочу домой.

— Я считаю тебя своим домом.

— ...что?

Наби хмурится и не замечает, как он переплетает их пальцы, опускает и подходит еще ближе. Она замечает на его лице родинки, часто моргает, когда чувствует резкий запах парфюма, смешанного с сигаретами. Ненавидит своё тело, которое реагирует не так, как надо.

— Я не сработаюсь с другими ассистентами. Ты единственная, кто... вдохновлял меня, кто заставлял совсем иначе смотреть на мир, — он сглатывает и внимательно всматривается в глаза, гипнотизируя. — Я бы не поехал на съезд скульпторов без тебя, я бы не посетил выставку Джина, не возил бы тебя по городу и не заставлял скрупулезно изучать каждый камушек, который только смогу найти, — Тэхен хмурится, пытается подобрать слова, словно выдавливает из себя истинные чувства, а не легко их рассказывает. — Не увольняйся, Наби. Останься.

Кажется, она спит. Она определенно спит, потому что не верит, что Ким Тэхен может говорить столь интимные вещи, может просить её остаться, Боже мой. Он никогда в жизни так не смотрел на неё, какого черта?

Нет. Нет-нет-нет. Ей нужно уйти, ей просто необходимо покинуть эту работу, отдалиться от Тэхена, отыскать себе другую жизнь. Ту, где ей будет хорошо. Намного лучше, чем здесь.

Отпускает его руки и делает шаг назад. Сглатывает и не хочет смотреть ему в глаза. Боится, что тогда передумает или выкинет что-то, о чем потом будет жалеть.

— Я оставила заявление об увольнении у Вас на рабочем столе. Подпишите его и вышлите по указанному адресу, — она обходит его, не желая слушать. Опять хочется убежать как можно дальше. — Я проинформировала, что выселяюсь. Завтра я улетаю обратно в Швейцарию, к родителям, — надевает пальто, отговаривая себя развернуться. — Спасибо за всё, мист...

Вскрикивает, потому что Тэхен хватает её за ладонь и тянет на себя. Пальцами касается её щеки, зажимает между дверью и стенкой, и когда Наби закрывает глаза, в ушах слыша биение сердца, он останавливается на полпути.

Они стоят, окаменелые, тяжело дышащие, словно только что бежали несколько километров. Тэхен смотрит на неё из-под опущенных ресниц, пока Наби, с приоткрытыми губами, в страхе следит за ним, не зная, как реагировать. Она еще никогда не была так близко к нему, и правда не знает, что конкретно чувствует и... чего бы ей хотелось.

Тэхен закрывает глаза, выдыхает и отходит, сжимая челюсть. Он ничего не говорит, даёт Наби выбежать за дверь, не преследует, отпускает.

На улице хорошо – холод, снег, ночь. Через два часа должен прилететь Санта-Клаус, а Наби стоит под фонарем с расстегнутым пальто, смотрит в небо и пытается забыть о глазах Тэхена. Ладонь и щека горят, она всё еще чувствует его прикосновения, и отговаривает себя вернуться.

Обычное помутнение рассудка, у неё просто давно не было мужчины, она изголодалась, поэтому так реагирует на Тэхена. Да, верно.

К ней подъезжает машина и оттуда высовывает голову её соседка напротив, веселая, красная, укутанная шапкой и шарфом. Спрашивает, что Наби забыла на улице в такое время и приглашает отпраздновать с ней и её друзьями в центре.

Прошлая Наби бы отказалась в силу работы, в силу Ким Тэхена, а теперешняя, не задумавшись, прыгает к ней на переднее и, смеясь, мчится на встречу новой жизни.