17 часть
Алиса даже не заметила, как уснула в положении полулежа с телефоном в руках. Она даже на зарядку его не поставила. Слава вселенной, что собственные возможности телефона — вроде блокировки экрана через некоторое время бездействия — были включены и выполняли свою функцию. В итоге телефон не потерял слишком много заряда впустую, что, безусловно, радовало.
Она не так давно приобрела навязчивую привычку — каждое пробуждение первым делом смотреть уведомления, пришедшие за время её сна. Смотреть и отвечать до тех пор, пока не исчезнут все, даже самые неважные, сообщения. И только затем вставать, идти в ванную и заниматься своими делами, пока ушей не коснётся очередной звук уведомления. И, даже отсиживаясь в ванной и по привычке включая собственный плейлист, девушка все равно улавливала приглушение музыки и тянулась за ним, чтобы ответить. Ей даже довелось пару раз выслушать ироничные комментарии от Джесси, пошутившей о её вечном онлайне. Конечно, это было далеко не так, но Алиса не стала заострять на этом внимание, позволяя девушке считать себя королевой юмора. В конце концов, незачем без повода портить настроение себе и другим. Просыпаясь едва ли не в полдень, Алиса ощущала, что не выспалась, даже если спала больше девяти часов. Как будто ощущение вечной усталости неожиданно начало завладевать ею. Конечно, это могло быть не связано с её режимом сна, но, в основном, девушка перекладывала на него всю вину. Алиса перечитывает неожиданно законченную переписку с Джейком. Конечно, причиной её завершения стала Алиса. Неосознанно, конечно. Она смотрит на время и отмечает, что мужчина вернётся только через пару часов. То самое расписание его сна, которое они обговорили. «Никуда в это время не выходи». Кажется, она скоро будет записывать — хотя вряд ли, учитывая, что каждое его «нельзя» откладывалось в голове почти на фундаментальном уровне — все его «рекомендации», которые на деле были лишь запретами. Алиса не рисковала их нарушать, так что просто смирно сидела в это время в собственной квартире и никому не рассказывала о Джейке. Так, как он и сказал. И, определённо, мужчина довольствовался тем, что она не дёргается, а смиренно ждёт его. Не то чтобы это было в её принципах — слушаться всяких хакеров — но мозг вполне трезво осознавал: он защищает их обоих, а она просто должна позволять ему это делать. Ну, или по крайней мере не сильно мешаться. Алиса привыкала к такому образу жизни: завтрак, расшифровки, разговоры, сбитый режим — и не знала, как возвращаться к прежнему. Она не могла понять, в какой момент прервать это цикличное самоистязание, чтобы вернуться к прежнему: еда по расписанию, съёмки, отдых с друзьями. Она даже не могла понять, хочет ли этого на самом деле. Ей никогда не казалось, что работа фотографа ей надоела. И сейчас Алиса бы так не сказала, но она определённо просто потеряла прежнее рвение. Возможно, оно вернулось бы, если бы она с прежним энтузиазмом рассекала город на машине, редактировала фотографии и стремилась к тому, чтобы стать лучшей в фотографии. Эти моменты осознания начали проявляться с тех пор, как у неё появилось на это время. Время в ожидании ответа на сообщение, время в ожидании окончания обработки расшифрованного кода в программе, время в ожидании чайника, чтобы заварить очередную чашку кофе после бессонной ночи. Возможно, она зря бросила собственные походы к психотерапевту, потому что без него ощутимо что-то было не в порядке. Ей в голову тут же приходит идея записаться на очередной сеанс, так что она берет в руки телефон, разыскивая в списке собственных контактов давно знакомый номер. Алиса чувствует вибрацию телефона на протяжении всего разговора, и она определённо знает, кто, наконец, решил ответить на её сообщения. Ричи и Джесси не мелькали в сети с прошлого вечера, так что девушка списала это на занятость. В конце концов, у них есть собственная личная жизнь. У Алисы, конечно, уже не наблюдается, но лучше она останется без какой-то личной жизни на время, чем вся Дасквудская молодёжь вместе взятая. Неудобство одного лучше, чем всех шестерых. Алиса! Откуда у тебя это? И на это ей даже нечего ответить. Ей нельзя было говорить о Джейке и их сотрудничестве, нельзя было говорить про незаконную деятельность обоих. Более того, мужчины не было в сети, чтобы как-то помочь ей в том, что сейчас происходит.
Вас устроит полуправда?
Эм… Да?
Это от Ханны.
Алиса хочет дать самой себе подзатыльник за двусмысленную формулировку, но корить себя за то, что уже поздно исправлять, было бы глупо. Здесь и сейчас ей нужно было не терять доверие этих двух, потому что это были единственные люди, которые доверяли ей. По крайней мере те, в чьём доверии к ней она не сомневалась. Она получает в чате заверения о том, что ей доверяют и настаивать на объяснениях не будут. И, честно, это сделало жизнь Алисы намного проще, потому что при другом исходе пришлось бы выдумывать какие-то истории и оправдания, которые, возможно, она бы сама не запомнила. Разговор уходит от темы неясного происхождения фотографии к теме того, как этот знак связан с Ханной и её исчезновением. Алиса давит в себе мысль о том, чтобы прекратить бесполезные танцы вокруг мысли о том, как Ханна нашла этот знак, и перейти к мысли о том, кто мог оставить ей этот знак и для чего. В конце концов, их обсуждение заканчивается фразой Ричи, которая явно ударила крепким словом по хрупкой лжи девушки. Можешь ничего не говорить, Алиса, но я уверен, что хакер как-то замешан в том, что в твоих руках появилась фотография Алиса в очередной раз погладила себя по голове за то, как с первых мотивов их общения поняла, кто в компании самый сообразительный. Уж не знала она, сыграет ей это на руку или помешает. Тем не менее, Алиса хвалит себя и Ричи за правильные выводы. Что-то подсказывало ей: они одного поля ягоды. Ещё через некоторое время она улавливает в сети Клео, от которой после загадочного «мне нужно кое-что сделать, прежде чем вывести Томаса на чистую воду» никаких вестей не было вовсе. Алиса даже немного занервничала, подумав, что девушка умчалась от переписки с ней подальше, не желая ещё хоть как-то топить друга. У них и без того было достаточно доказательств за его причастность к похищению, пусть и косвенных. Алиса пишет Клео, чтобы выведать у девушки хоть немного информации относительно её отсутствия. Точнее, немного информации о том, что девушка за это время успела разузнать. А уж в том, что она что-то узнала, Алиса не сомневалась. Клео напоминала ей сорвиголову, пред которой словно никаких преград не было — только цель где-то вдали.
Клео вообще была подозрительно активнее в расследовании, чем тот же Томас или Лили, которые, по сути, должны были быть для Ханны самыми близкими людьми. По крайней мере, таковой казалась верная иерархия взаимоотношений в этом квадрате доверия. Хотя, вряд ли его можно было назвать таковым, учитывая, что доверия, по сути, между ними никакого не было вовсе. По крайней мере Ханна своим приближенным доверяла ощутимо меньше, чем тому же психотерапевту. Конечно, она не должна была рассказывать им о каждом походе в магазин или что-то вроде того, но хотя бы собственные переживания — иначе зачем девушке антидепрессанты — она могла высказать своему окружению. По крайней мере, Алисе так точно было бы в разы легче заниматься её поисками. Конечно, она думала над тем, что ей могли просто не рассказывать те или иные вещи — в конце концов, она для них буквально незнакомка — но надеялась, что это не так. Она без того потратила слишком много времени на то, чтобы влиться к ним в доверие. Тратить ещё бог знает сколько времени на это будет неэффективно. Как минимум потому, что информация может быть не шибко полезной конкретно в поисках Ханны и её похитителя. Алиса секунду думает, а затем возвращается к карте, на которую добавляет ветку к разделу, посвящённому Джейку и его личности. Спрашивать о том, является ли мужчина похитителем, было бы глупо — только дурак ответил бы на этот вопрос чистосердечным признанием. Девушка красит ярким фиолетовым цветом надпись «Джейк — похититель?», а затем делает два ответвления для аргументов «за» и «против». Все то время, что он не мог следить за ней, она могла тратить на проработку этой ветви в полной мере, не боясь быть пойманной с поличным. Ей нужно было, чтобы ей доверяли все. Не для того, чтобы удовлетворить эго в осознании собственного шарма — ну, может, только немного — а для увеличения процента получения абсолютно верной информации, а не выдумок или намеренно лжи. Джейк не был исключением. Он мог не быть помешанным любовником, но вполне мог быть случайным похитителем, отводящим взгляд от собственной личности. В конце концов, «Человек без лица» звучало весьма символично, учитывая такую типичную маску Гая Фокса, стоящую у него в профиле вместо аватарки. Конечно, верить в это не хотелось, но если она взялась конкретно за поиски Ханны, а не за соблазнения незнакомого Хакера, мыслить нужно было объективно. Вся эта забота вроде таблеток и «защиты от похитителя» могли быть манипуляцией, которая заставила бы Алису отвернуться вовсе от мысли о Джейке-похитителе. И ему, наверняка, было бы на руку чувство влюблённости, пробудившееся в девичьей груди, если бы Алиса не умела ставить цели превыше собственных чувств. Найти Ханну. Вот, что было превыше какой-то любви. Человеческая жизнь, которая не заслуживает быть брошенной единственной личностью, которая, возможно, может ей помочь. Даже если Томас был одним из подозреваемых и был ненадежным источником, отметать его слова о том, откуда у них номер Алисы, было опасно. Опасно для расследования, опасно для Ханны. Алиса готова была ставить поиски превыше всего, потому что её жизнь могла зависеть от неё. Кто знал, когда у похитителя лопнет терпение? Кто знал, когда вместо живой Ханны они могут найти лишь тело в земле? Никто. Вся проблема была в том, что на любой вопрос, начинающийся с «кто» ни Алиса, ни кто-либо ещё ответить не мог. Кто преследовал Ханну? Кто знал её такой, какой она на самом деле была? Кто похитил её? Вопросы, вопросы, вопросы. И хоть бы раз она и Джейк получили реальный ответ, а не призрачную подсказку, где рыть дальше, чтобы получить ещё больше вопросов. И с каждым разом ветвей собственной карты становилось так много от вопросов и догадок, что документ отказывался запускаться с первого раза. Алиса смотрит на переписку между Клео и Дэном, чувствуя напряжение, которое возникает между друзьями. Чем дольше они ищут Ханну, тем больше нарастает натянутость между всей компанией. Каждый начинает подозревать ближнего. Она боялась того, что однажды всплывёт все то, что происходит между ней и Джейком, и все в группе перестанут доверять девушке вовсе. Конечно, это ведь она скрывает от них всю важную информацию, которую добывает в расследовании. Возможно, они тоже были не так просты, как кажется, и тоже что-то скрывали, но, как это бывает всегда, для таких людей существует отговорка о том, что они просто хранили чужие секреты. Алиса пишет Клео, потому что сейчас очень удобный момент для того, чтобы получить ещё немного доверия в свою сторону. Ну, или хотя бы немного помочь девушке чувствовать себя лучше. В конце концов, может, улыбнётся ещё хоть какая-нибудь новость. Новостей не улыбнулось, зато она лишний раз успела стрельнуть фразой о том, что они с Клео друзья, и Алиса всегда готова её поддержать. Конечно, поддержки ей было не жалко, но хотелось бы видеть результаты собственных манипуляций прежде, чем совесть начнёт наседать на неё, иронично подмечая, что она стала привязываться к каждому из них. Она не видит в сети ни души, так что решает отвлечься. На уборку, облако, игры в телефоне — без разницы. Что-то, что заставило бы действовать, а не погружаться в мысли вновь и вновь. Ей точно требовалась помощь психолога, потому что она перестала концентрироваться на чем-то в реальной жизни. Расследование и диалоги со всей компанией — без проблем, собственная работа, слежка за дорогой — нет. Алиса бездумно протирает подоконник, слушая любимые песни. У неё не вышло отвлечь себя от маниакальной мысли о том, что Джейк или кто-то из компании может быть тем, кто ей угрожает. Она не могла поверить, что кто-то из них способен на убийство. Никто из её окружения не способен на убийство. Алиса слышит звук уведомления и послушно идёт на него. Джесси отправляет ей две фотографии, желая получить очередной совет. Алиса для них выступает в роли свахи, к которой бегают за советом. Оставалось лишь надеяться, что она не будет держать над ними свечку во время соития. Девушка улыбается собственной мысли, выбирая для Джесси наряд с юбкой — негоже ходить на свидание в каких-то пошарпанных брюках — и печатая сообщение с вопросом, чтобы не раскрыть саму себя и то, что это она помогла Дэну с организацией. В конце концов, пусть она считает его романтиком.
Возможно, где-то в глубине души Дэн и был романтиком — в конце концов, он знал любимый ресторан Джесси — но Алиса не успела разглядеть в нем эти черты. Хотя, если подумать, она и не пыталась смотреть на него с каким-то романтическим подтекстом. Более того, у неё бы и не вышло. Учитывая то, что её сердце было занято, да и Дэн не был в её вкусе, у неё на самом деле не получилось бы. Джесси так резко сворачивает диалог в сторону, что Алиса сама не совсем понимает, почему это произошло. Вот, казалось бы, она собиралась на свидание с Дэном, а здесь она уже говорит, что он не достоин этого и хочет устроить виртуальное свидание с Алисой. Ну нет. Она не была такой циничной личностью, чтобы сначала помочь мужчине в завоевании девушки, а потом эту же девушку увести. И Алиса искренне пыталась мягко отказать Джесси и даже убеждала в том, что она отлично проведёт вечер. Никак. В конце концов, Алиса сдалась, предупреждая Дэна заранее и выражая свои искренние соболезнования. И, конечно, дала напутствие попробовать вновь — Алиса ни за что не ответит Джесси, пока та не сходит с ним на свидание. Это то, на какие меры она готова пойти, чтобы склеить мужское разбитое сердце. Дэн, конечно, злится, потому что он уже на месте, и Алиса может лишь посочувствовать ему и побыть с ним на таком же «виртуальном свидании» только вот в качестве жилетки. Не для слез, но для разочарования, которое он испытывал от такого «сюрприза» от Джесси. В конце концов, от нее он вряд ли ждал такого отношения. Дэн злится, пьет виски и опечатывается в диалоге с ней, пока Алиса, давя в себе все угрызения совести, отвечает на вопросы, которые, на самом деле, были весьма неясного содержания. По крайней мере она и подумать не могла, для чего Джесси вопросы о любимых местах для свидания и наиболее приятных сердцу цветах. И, когда игра на две стороны заканчивается, Алиса чувствует невероятное облегчение, потому что в ее планах не было разбивать сердца сразу двум персонам. И она уж точно не хотела быть частью любовного треугольника. Когда Дэн намеревается сесть за руль, она не раз повторяет ему, что это плохая идея, учитывая количество выпитого. И, конечно, ее слова игнорируются. Дэн садится за руль, и Алиса настоятельно просит написать ей, когда он вернется. Собственное шестое чувство легкой пульсацией тревожно билось где-то внутри. И Алиса ждала его сообщения.
***
Только сообщения она так и не дождется