BLACK TERMINAL

Что для человека значит справедливость?

Как понять, где грань между жаждой отомстить за себя и свою семью — и тем, чтобы не потерять себя в игре, которую сам же и создал?

Принимая желаемое за действительное, люди часто страдают от своих ожиданий. Надежда на лучшее может обернуться против тебя самого и заставить больше никогда не надеяться.

***

Год назад.

— Перевёл? — Тэхён говорил чётко, без лишних эмоций, но Сокджин знал, что за этим кроется напряжение.

— Да, всё прошло отлично. Мы получили нужную информацию, — Сокджин откинулся на спинку стула, изучая выражение лица омеги. — Но не слишком ли высокая цена за это?

Тэхён чуть прищурился, его пальцы постучали по крышке ноутбука.

— Если мы хотим получить результат, который нам нужен, это не будет ни легко, ни дёшево.

Сокджин тихо вздохнул. Он ожидал такого ответа, но всё равно надеялся, что Тэхён хотя бы на секунду усомнится. Однако тот оставался непреклонен.

Наследство, оставленное Намилем, стало неожиданностью для всех.

Тэхён и Чимин никогда не задумывались о доходах их семьи. Они жили в достатке, но без чрезмерной роскоши.

Тэхён мог позволить себе новую технику, гаджеты, необходимые для учёбы, но не стремился к показной трате денег. Чимин же и вовсе был неприхотливым — ему хватало простых вещей.

Когда после смерти Намиля было открыто завещание, сумма на его счетах заставила всех удивлённо замереть.

Намиль оставил сыновьям средства, чтобы они могли найти себя и выбрать, чем хотят заниматься. Он всегда повторял эти слова.

Знал бы он, куда Тэхён направил сейчас почти три миллиона вон... Наверное, был бы расстроен. Наверное, не хотел бы, чтобы его дети жили так. Но выбора не оставалось.

В первое время после побега, когда Тэхён ещё не вступил в права на наследство, все расходы взял на себя Сокджин.

— Ты и правда всё это тянул один? — удивился тогда Чимин, когда Сокджин без тени сомнения оплачивал их документы, переезды и всё, что требовал их план.

— За последние годы я смог кое-что накопить, — спокойно ответил Сокджин.

Но даже так, они всё равно тратили огромные суммы. Получение информации, особенно связанной с семьёй Чон, требовало вложений. Не говоря уже о поддельных данных, смене мест и защите себя от слежки.

Однажды Чимин не выдержал:

— А разве ты не можешь просто... нажать что-нибудь? — спросил он, небрежно помахав рукой.

Тэхён и Сокджин одновременно на него посмотрели.

— В смысле?

— Ну, — Чимин пожал плечами. — Вы ведь взломали систему одного из банков Франции просто ради тренировки, так? Разве с этим не будет так же?

Сокджин фыркнул.

— Stellar — не банк, — пояснил он. — Такая система, как у них, не обходится простыми методами.

— А сложными? — наивно уточнил Чимин.

Сокджин покачал головой.

— Чтобы даже подступиться к серверам и получить контроль над информацией, нам нужны специальные ключи доступа. Дистанционно их не взять.

Чимин задумался:

— Но у вас же всё равно получится, да?

Тэхён уверенно кивнул:

— Если бы не связи Сокджина и люди в компании, которые понимают, что происходит, нам было бы гораздо сложнее.

— Кстати, — Сокджин нахмурился, опуская телефон. — Мне как раз сообщили, что у Чонов появилась информация о человеке, похожем на меня.

Тэхён замер.

— Что с ним?

— Чуть не убили, пока не поняли, что это не я.

Тихая пауза нависла между ними.

Тэхён смотрел в одну точку, не замечая, как сжимает ладони в кулаки.

Даже спустя год Чонгук и Хосок не прекращали поиски. Они были готовы на всё.

И он понимал: невинные люди продолжат страдать. Но если он отступит, смерть его отца будет напрасной. И он сделает всё, чтобы этого не случилось.

Люди, которые возомнили себя сильнее всех, которые так легко ломали чужие судьбы и отбирали жизни, должны были понять: всегда найдётся кто-то сильнее.

Тэхён сидел в объятиях человека, который и был причиной того, что его жизнь превратилась в постоянную погоню и тысячи строк кода перед глазами.

Сейчас, оглядываясь назад, всё это казалось чем-то вымышленным.

Будто он читал историю, которая никогда не принадлежала ему.

Будто настоящий Тэхён остался где-то там — в своей комнате, в своём доме, с мечтами и мыслями о будущем.

Он ходил в университет, общался с друзьями, его брат был счастлив, делал, что хотел, и просто наслаждался жизнью.

Иногда, когда Тэхён не мог уснуть — а это случалось часто, он пытался представить, как бы всё сложилось, если бы та ночь так и не произошла. Но его сознание не могло даже подарить ему счастливых моментов, хотя бы одного кадра, в котором он и Чимин живут без страха и боли.

В голове снова звучал голос Сокджина:

— Твой отец мёртв. Тебя тоже убьют. Исчезни. Убеги.

С того дня Тэхён исчез не только физически.

***

Он даже не заметил, как несколько минут сидел в объятиях Чонгука, ни на что не реагируя, просто пытаясь осознать его слова. Кого он имел в виду? Кого он только что назвал?..

Но внезапно его тело пронзил жар. Тэхён вздрогнул, ощутив, как волна течки снова захватывает его, лишая способности трезво мыслить. Он и так был на грани — а теперь это становилось невыносимо. Слишком горячо. Слишком близко. Слишком...

— Проведи её со мной.

Он сказал это прежде, чем успел осознать, что слова сорвались с его губ.

Чонгук застыл. Тэхён не мог видеть его лица, но чувствовал, как альфа напрягся.

— Ты понимаешь, что говоришь? — Чонгук медленно отстранился, заглядывая ему в глаза. — Это просто инстинкт, Виён. Ты не хочешь меня. Твоё тело нуждается в альфе.

Тэхён сглотнул. Он знал, что Чонгук не примет это просто так. И, возможно, в нём говорила не только разумная часть, но и нечто большее, тающее под его касаниями, растворяющееся в его запахе.

— Я... никогда не проводил течку с альфой, — признался он, глядя прямо в его глаза. — И я хочу, чтобы это был ты.

Он видел, как меняется выражение лица Чонгука.

— Я не буду жалеть об этом, — Тэхён на секунду закрыл глаза, затем снова открыл. — И не обвиню тебя.

Чонгук усмехнулся, пытаясь скрыть собственные эмоции.

— Интересные у нас с тобой отношения. От первого поцелуя до секса не пройдёт и суток.

Тэхён молчал, лишь думая про себя, что Чонгук даже не догадывается, насколько необычные у них отношения.

Чонгук осторожно протянул руку, провёл пальцами по его щеке и наклонился, ловя его губы. Этот поцелуй был медленным. Теперь Чонгук не спешил. Он наслаждался омегой, пробовал его, запоминал вкус, отпечатывал в сознании каждое движение губ, каждый вздох, каждый трепет ресниц.

Тэхён вдруг развернулся, перекидывая ногу и оседлав его бёдра. Чонгук тихо рассмеялся ему в губы.

— Вижу, это твоя любимая поза? Хочешь брать всё под свой контроль?

Тэхён прищурился, чуть улыбаясь:

— Ты даже не знаешь, какой контроль я хочу получить.

Чонгук принял эту фразу на свой счёт, даже не подозревая, какая истина скрывается за ней.

Его касания изменились. Теперь не было причин сдерживаться. Омега сам согласился быть с ним.

Ладони Чонгука скользнули под его футболку, очерчивая линию талии. Пальцы задели чувствительные соски, заставляя Тэхёна прогнуться. Альфа уже успел переодеться и теперь был одет по-домашнему, и Тэхён чувствовал его возбуждение, чувствовал, как сильно он его хочет.

Руки Чонгука опустились ниже, ложась на упругие половинки, сжимая их крепко. Пальцы впивались в кожу, а губы находили губы омеги, сплетаясь с ним в жадном, требовательном поцелуе. Подхватывая омегу, Чонгук поднялся, направляясь в дом.

Поцелуи не прекращались. Тэхён терялся в каждом из них, позволяя себе растворяться в этих руках, в этом запахе. Чонгук прикусил мочку его уха, срывая с губ омеги очередной тихий стон.

Вновь оказавшись в спальне, где воздух, казалось, пропитался запахом омеги, Чонгук, всё ещё держа Тэхёна на руках, опустился вместе с ним на кровать. Теперь Тэхён хотел почувствовать Чонгука — поддевая края его футболки, он запускал руки под ткань, ощущая, как под ладонями перекатываются крепкие мышцы, впиваясь в них ногтями.

Оторвавшись от уже распухших алых губ Тэхёна, Чонгук одним рывком снял с него футболку, начиная осыпать ключицы поцелуями и спускаясь ниже. Его язык цеплял возбуждённые соски, прикусив один из них, и ощутил, как омега вздрогнул, но не отстранился, а наоборот — подался навстречу. Чонгук повторил то же самое и со вторым.

Теперь Тэхён вёл себя иначе — он закинул обе ноги на спину альфы и сцепил их, руки не задерживались в одном месте: то очерчивали мышцы на груди и руках, то зарывались в волосы Чонгука. Проведя пальцами вдоль талии и подцепив резинку штанов Тэхёна, заставив того выпрямить ноги, и позволить снять с него одежду. Тэхён стал торопливо тянуть вверх футболку Чонгука.

— Не спеши. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — прошептал Чонгук, всё же помогая снять с себя футболку.

Оперевшись на локти по бокам от лица омеги, он замер, всматриваясь в его черты.

— Прекрасный, — снова сорвалось с губ альфы.

Прикрыв глаза и пряча улыбку у него на шее, Тэхён втянул носом дурманящий запах сандала, позволив себе провести языком по шее альфы, оставляя влажный след. Он шумно выдохнул и прижался пахом. Чонгук, заведя руку за спину, стянул штаны, чувствуя, как омега ногами помогает избавиться от последнего кусочка ткани между ними.

Сидя на коленях между разведёнными ногами Тэхёна, Чонгук выглядел шикарно. В полумраке комнаты его тело казалось вылепленным — каждая мышца, каждый кубик пресса. Он, не сводя взгляда с Тэхёна, медленно гладил его бёдра, очерчивая пальцами внутреннюю сторону. Закусив губу, омега опустил взгляд и, не сумев скрыть эмоций, шумно втянул воздух носом. Член альфы был идеальным, слегка покачиваясь от возбуждения. Капля смазки на головке блеснула в полумраке.

Тэхён непроизвольно провёл языком по нижней губе, сглотнул и снова поднял взгляд на альфу.

— Развернись, — голос Чонгука прозвучал низко.

Погружённый в свои чувства, Тэхён сначала не понял, но когда руки Чонгука обхватили его бёдра и повернули, он лениво перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку. Альфа подложил под его живот ещё одну подушку, навис над ним, оставляя поцелуи на затылке и спускаясь ниже, вырисовывая губами каждый позвонок. Тэхён крепче сжал простыню.

Скользнув рукой между ягодиц, Чонгук почувствовал, как смазка стекает на пальцы. Он поднёс их ко рту, облизал с наслаждением и причмокнул губами.

— Твой запах и вкус сводят меня с ума, — прошептал он на ухо Тэхёну.

Омега вздрогнул и тихо застонал, не в силах ответить, ощущая, как ладонь альфы вновь раздвигает его ягодицы, и два пальца легко входят, растягивая стенки. Язык Чонгука вырисовывал узоры на его шее и спине.

Почувствовав, как тело омеги вновь расслабляется, принимая его, Тэхён, сам того не замечая, начал поддаваться назад, пытаясь насадиться глубже на его пальцы. Чонгук вынул их, потянулся к тумбочке, достал блестящий квадратик, спешно оторвал уголок и раскатал презерватив по всей длине члена.

Он опустился на Тэхёна всем телом, удерживая вес на правой руке, приставил головку к влажному входу. Почувствовав, как омега под ним замер, стал аккуратно погружаться внутрь. Член альфы медленно, будто дразня, раздвигал его изнутри. Тэхён подался навстречу, насаживаясь почти на всю длину, и тишину спальни прорезал громкий стон.

Ощутив, как узко его обхватывает тело Тэхёна, Чонгук простонал в затылок и начал двигаться, вытаскивая член почти до конца и вновь погружался на всю длину, под звуки хлюпающей смазки и сдавленных стонов.

Каждое движение вызывало у омеги дрожь. Его собственный член, прижатый к животу из-за положения тела, с каждым толчком ощущал на себе ткань подушки, вызывая ещё большее удовольствие. Капли пота стекали по вискам. Чужой нос зарывался в волосы, язык очерчивал каждый сантиметр кожи. Ему казалось, будто он растворяется в Чонгуке — не осталось ни одного места, не испачканного касаниями.

От долгого воздержания тело реагировало слишком остро на любое прикосновение, а течка усиливала каждое ощущение. Но Тэхён всё ещё чувствовал, как Чонгук сдерживается, сохраняя умеренный ритм, сжимая кулаки при каждом толчке.

— Чонгук... — охрипшим голосом пробормотал Тэхён. Его губы дрожали от напряжения. — Почему ты...

— Что я? — голос альфы прозвучал низко, прямо у его уха.

Тэхён ощутил горячее дыхание на коже.

— Я не такой хрупкий, как ты думаешь.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — продолжил Чонгук, вгоняя член до конца и замирая, давая омеге прочувствовать каждую пульсацию. Он наклонился, оставляя лёгкий поцелуй на щеке Тэхёна. Чонгук хотел услышать правду, скрытую под слоем эмоций.

— Возьми меня... — прошептал омега, вкладывая в голос всю возможную решимость. — Хочу не думать ни о чём, кроме тебя внутри меня. Хочу почувствовать тебя полностью.

Чонгук стиснул челюсти, ощутив, как его член дрогнул внутри омеги. Одновременно с этим его пальцы сомкнулись на горле Тэхёна, заставляя того судорожно вдохнуть.

— Вот видишь? Совсем не трудно, — прошипел альфа ему в ухо, сжимая чуть сильнее, но не перекрывая дыхание полностью.

Он буквально поднял Тэхёна одной рукой, удерживая за шею, и заставил прогнуться в пояснице. Колени прочно уперлись в кровать, вынуждая омегу повторить позу. Чонгук взял резкий темп, вгоняя член быстрыми, отточенными толчками, отчего тело Тэхёна содрогалось с каждым движением. Теперь их соединение было практически вертикальным, смазка щедро стекала по внутренней стороне бёдер, горячими каплями скользя вниз.

Чувствуя, что оба приближаются к разрядке, Чонгук обхватил твёрдый, налитый кровью член Тэхёна, размазывая смазку по всей длине. Большим пальцем он придавил набухшую головку, двигаясь в том же ритме, что и бёдрами.

Тэхён, потеряв остатки воздуха в лёгких, судорожно пытался удержать равновесие, чувствуя, как хватка Чонгука на его горле чередуется с короткими моментами облегчения, позволяя ему вдохнуть. Затылок омеги бессильно откинулся на плечо альфы, и в тот же миг его шею накрыли горячие губы. Чонгук оставил влажный поцелуй, а затем резко впился зубами в кожу, глубоко оставляя укус. На секунду Тэхёну показалось, будто тот собирается поставить ему метку, но альфа вновь коснулся губами его уха.

— Кончи... Кончи для меня, — прорычал он Тэхёну, чувствуя, как тело омеги напряглось.

Боль смешалась с нестерпимым удовольствием, а когда язык альфы прошёлся по укусу, словно зализывая его, Тэхён задрожал, ощущая, как изнутри его пронзает накатывающий оргазм. Электрические разряды пробежали по позвоночнику, лишая сил, а затем горячая волна прокатилась по телу, заставляя его излиться в ладонь Чонгука. Почти одновременно альфа, с глухим стоном прижавшись к нему и крепче сжимая узкие бёдра, кончил вместе с ним.

Ощутив, как омега обмяк в его руках, Чонгук, обхватив его поперёк живота, опустил на постель и устроился боком рядом с ним.

— У меня получилось исполнить твоё желание? — протянув руку и убирая мокрые пряди с лица омеги, спросил Чонгук.

— У меня нет сил пошевелить даже пальцем ноги, — не открывая глаз и еле разлепляя истерзанные губы, пробормотал он.

— Придётся, потому что нам обоим нужен душ, — растянувшись в лёгкой улыбке и наблюдая за тем, как Тэхён всё же подтянул одну руку к лицу, подперев щеку, собирался провалиться в сон.

Ощутив движение со стороны альфы, и находясь почти на границе сна, Тэхён вдруг почувствовал, как под ногами проскальзывает рука, и через мгновение он вновь оказался удерживаемым Чонгуком.

— Ванная прямо за этой дверью, — развернувшись вместе с омегой и давая ему увидеть дверь, которую Тэхён, видимо, не заметил после первого пробуждения, зашагал вместе с ним. Оказавшись внутри и поставив Тэхёна на прохладный кафельный пол, он заметил, что омега, всё ещё находясь в полусонном состоянии, крепко сжимает плечо Чонгука, держась за него, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Ты мне лампочку напоминаешь: только что горел так ярко, а теперь еле мерцаешь, — развернув омегу к себе спиной и прижимая его, прошептал он.

Чувствуя, как горячая вода стекает по телу, а крепкая рука держит его поперёк живота, Тэхён вновь ощущал звенящую тишину в голове. Мышцы тянуло, веки казались свинцовыми, а укус на шее щипал от капель воды. Про себя подумав, что, скорее всего, останется видимый след, Тэхён, прижавшись затылком к груди альфы, наслаждался этим моментом, запрещая себе начинать думать хоть о чём-то.

Приняв душ с помощью Чонгука, альфа обтер его полотенцем, надел на него ещё одну свою футболку и помог Тэхёну устроиться на постели. Вдыхая аромат, доносящийся от подушки, Тэхён понял, что за время, пока они были в душе, постельное бельё было заменено, а одежда, огромной кучей лежавшая возле кровати, исчезла.

Заметив замешательство омеги, ложась рядом с Тэхёном и притягивая того вплотную к себе, Чонгук прошептал:

— Не пускал сюда никого, пока ты спал, но, как видишь, персонал обучен хорошо. Я сам их даже не услышал. Наверное, привыкли к этому из-за Хосока, — тихо прохохотав в затылок омеги, сказал он.

— То есть только Хосок?.. — спросил, не подумав, и прикусив язык, осёкся Тэхён.

— Знаю, прозвучит не слишком убедительно, но за последние пару лет я мог позволить себе отношения только с офисом.

Ощущая, как дыхание омеги становится всё более размеренным, а в ответ на его слова он только пробормотал что-то несвязное, Чонгук прикрыл глаза, втягивая носом до безумия дурманящий запах — и не заметил, как провалился в сон.

***

Сокджин услышал звук открывающейся двери и шаги в прихожей — стрелка часов показывала почти четыре утра. Когда Чимин вошёл в дом, он выглядел вполне нормально, но что-то в его лице выдавало усталость. Тень раздумий легла на его черты, и, хоть он держался привычно расслабленно, в его движениях чувствовалась нервозность.

— Что произошло на этот раз? — спросил Сокджин, останавливая его в проходе.

— Ох... Сначала пришлось ехать на квартиру, потом пару часов там торчать, только после этого — сюда, — Чимин недовольно скривился, стягивая пиджак. — Знаешь, на всякий случай. Вдруг Хосок решил проконтролировать, куда я делся, или ещё что. Ноги уже отваливаются, есть хочется... Вообще, жутко устал.

Он направился прямо на кухню, разминая спину. Сокджин последовал за ним, наблюдая, как тот моментально находит печенье и слишком агрессивно начинает его жевать.

— Ты из-за этого дергаешься, как курсор на зависшей программе? — спросил он, наливая себе воду. — Чувствую, пахнет очередной выходкой Чон Хосока. И что значит «проконтролировать, куда ты делся»?

Чимин кивнул, проглатывая очередной кусок:

— Ничего особо интересного. Показ прошёл на удивление неплохо, и даже этот... — небрежно взмахнув рукой в воздухе, продолжил омега. — Вёл себя прилично. Я думал уже написать, что не вернусь сегодня, но услышал разговор двух омег в туалете — и уехал, ничего ему не сказав.

— Что-то важное? — спокойно уточнил Сокджин, прислоняясь к столешнице.

— В общем... Хосок не просто так игрался с моими нервами. Он думает, что я действительно им заинтересован — но, мол, с целью просто найти себе богатого альфу. А теперь уверен, что я просто набиваю себе цену, не отвечая на его знаки внимания, — он окрестил последние слова кавычками и скривил лицо в немой мольбе, глядя на Джина.

— Но я узнал, что у него игра такая: получает удовольствие, унижая омег, которые за ним бегают. За ним или его деньгами — мне всё равно. Но, как ты понимаешь, смысла с ним поддерживать связь больше нет.

Сокджин только усмехнулся:

— Не удивлён. Мы хорошо их изучили.

Чимин покачал головой, хрустя печеньем:

— Всё это не так важно. Меня Тэхён беспокоит. У него течка, Джинни. Надо было сразу сказать, но он убедил меня, что продержится весь вечер!

Сокджин едва заметно кивнул. В кухне повисла короткая пауза.

— Он уже не ребёнок, Чимин, — спокойно произнёс он. — Пусть поступает так, как считает нужным. Пока ситуация под контролем — и нам надо сделать так, чтобы она такой и оставалась. Начнём сейчас обсуждать всё это с ним — опять будешь у закрытой двери всю ночь сидеть. Я сам не в восторге от того, как всё складывается, но по Тэхёну вижу: он сам уже пожалел, что всё это устроил.

— Да, я знаю... — Чимин вздохнул, проводя рукой по волосам. — Но сам факт, что он там один, меня пугает. Завтра утром поеду в особняк. Всё равно ничего странного в том, что брат хочет проверить, в порядке ли он.

Он потянулся, собираясь идти в ванную, когда голос Сокджина его остановил:

— В таком случае передай Тэхёну флешку.

Чимин обернулся, приподняв брови:

— Ты уверен, что это нужно делать сейчас?

— Разницы нет, — спокойно ответил Сокджин. — Но раз ты туда всё равно едешь, пусть она уже будет у него.

Омега кивнул, принимая информацию, и, не говоря больше ни слова, ушёл в ванную.

***

Тэхён проснулся в первый раз от звонка телефона. Звук раздражал, гулко отдавался в голове, будто кто-то нарочно тянул его обратно в реальность, вытаскивая из вязкого сна. Он с трудом приоткрыл глаза, ощущая, как всё тело налито странной тяжестью. Ночная жара, накрывшая его будто волной, всё ещё не отступала. Нащупав телефон дрожащими пальцами, он посмотрел на экран: Чимин. И 7:30 утра на часах.

Пришлось сглотнуть, прочистить горло, но всё равно голос вышел хриплым:

— Чимин?

— Я скоро приеду. Ты в порядке?

Тэхён зажмурился. Скоро? Обернувшись и глядя на Чонгука, спящего рядом, он осознал, что сам уснул только два часа назад. Ему совсем не хотелось, чтобы Чимин видел его сейчас.

— Давай ближе к обеду. Не переживай, я в порядке... ну, то есть, ничего страшного не случилось, — выдохнул он, чувствуя, как голос срывается.

Чимин немного помолчал, но ответил:

— Ладно.

Он даже не попрощался — просто сбросил звонок, и Тэхён позволил себе снова провалиться в сон.

Во второй раз он проснулся от тяжести на своём теле.

Тело Чонгука, горячее и твердое, подмяло его под себя. Он не сразу осознал, где находится, но ощущение сильных рук, лениво обнимающих его талию, заставило всё вспомнить. То, как спустя час после того, как он уснул, его вновь накрыло волной течки. Как он сам, кладя голову на грудь альфы и ощущая, как из него снова вытекает смазка, пачкая уже свежие простыни, потянулся к его шее, утыкаясь носом и втягивая терпкий запах сандала. Как его рука легла на член Чонгука, и тот даже не стал одеваться — знал, что одежда только помешает этой ночи.

Впервые касаясь его так, Тэхён почувствовал, как дыхание Чонгука изменилось, и член в его руке удивительно быстро начал твердеть.

— Ты точно как лампочка — подзарядился и снова сияешь, — прошептал Чонгук всё ещё сонным голосом, ощущая, как ладонь на его члене плавно двигается, собирая капли смазки.

Но, видимо, в этот раз заряда Тэхёна было недостаточно — и, когда Чонгук, развернув его спиной к себе, вошёл внутрь разгорячённого тела, двигаясь размашисто, вновь срывая сладкие стоны и покрывая поцелуями влажную спину омеги, спустя пару минут почувствовал, как тот, содрогаясь в оргазме, обмякает в его руках, прерывисто вдыхая.

— Ты ведь ещё не... — повернув голову и вскидывая помутнённый взгляд, начал Тэхён.

— Неважно. Не думай ни о чём. Тебе хорошо — и это моя задача, — с лёгкой улыбкой сказал Чонгук, поглаживая нежную кожу на лице.

Как он вновь уснул — память решила не делиться. Веки ещё были тяжёлыми, но он повернул голову и посмотрел на Чонгука.

Ровное дыхание, тени от ресниц на скулах, расслабленные губы... Он выглядел так, будто ничего в мире не могло его потревожить. Тэхён смотрел.

И почувствовал, как внутри что-то сжалось. Он не должен быть здесь — в этой комнате, с этим человеком, получать удовольствие от этих прикосновений, самому тянуться за ещё одним поцелуем, улыбаться на фразы, брошенные вскользь. Через какие-то несчастные пару месяцев он хочет увидеть, как этот человек осознаёт, что его действия не всегда остаются безнаказанными. Увидеть, как Чон Чонгук теряет всё, за что так сильно держится всю жизнь.

Осторожно, стараясь не разбудить его, он выскользнул из-под руки Чонгука. Тот чуть нахмурился, пальцы сжались, словно не желая отпускать его даже во сне. Тэхён тихо выдохнул и направился в ванную.

Уставившись в своё отражение, он не слишком удивился тому, как выглядел. Иногда после бессонных ночей было и хуже. Но теперь, на бледной коже его шеи, остались отчётливые следы — тонкие полосы от пальцев Чонгука. В моменте он даже не чувствовал, что хватка была настолько сильной. Теперь же кожа отозвалась лёгкой болью при движении. Тэхён скривился и машинально коснулся места укуса.

— Какого чёрта... — ощущая припухлость на коже и обведя края, он понял, что там след — явно не меньше. Он даже не представлял, как теперь объяснять Чимину, что с ним всё в порядке, что Чонгук не узнал правду и теперь держит его в заложниках, угрожая.

И вдруг, словно всё перевернулось. Мир покосился, начал плыть, как искажённое изображение на экране.

«Это план. Просто план. Это часть, просто...»

Он вцепился в край раковины. Спина изогнулась, тело дёрнулось. В горле встал ком, дыхание стало коротким, прерывистым. Он не понимал, откуда это — как будто всё внутри разом вывернулось. Лёгкие будто подперло изнутри. Он опустился на плитку и прислонился спиной к прохладной стене.

Подтянул ноги к груди. Обнял себя за колени. И на секунду — будто исчез.

Пустота. Тело есть — его нет.

Он чувствовал, как в груди нарастает паника — тихая, липкая. Отвращение. К себе, к Чонгуку, к телу, которое предаёт. К удовольствию, которое он не должен был испытывать. К удовольствию, которое он снова позволил себе.

Пальцы вцепились в кожу на бедре. Ногти оставили красные линии. Он ничего не чувствовал.

Грудь сдавило. Всё сильнее. Он вдохнул — и не смог выдохнуть. Звука не было. Только дрожь. Внутри. В горле. На губах.

Ему хотелось исчезнуть. Разложиться на нули и единицы. Уйти в свой терминал, где никто не тронет, не коснётся, не дотронется до шеи, не заставит вдыхать этот чёртов сандал и вспоминать, как он почти забыл, кто он такой.

Он царапал себя — не больно. Просто чтобы почувствовать, что это ещё он. Что он здесь. Что план ещё работает.

Это просто часть. Просто сцена. Роль.

Кое-как поднявшись на дрожащих ногах, он вновь уставился в зеркало.

Кривой оскал вместо улыбки. Слёзы — дорожками по скулам. Треснувший взгляд.

— Всё под контролем, да? — сказал он, глядя на своё искажённое лицо, ощущая, как пальцы сжимают края раковины до побелевших костяшек.

— Блестяще. Просто охуенно.

Маска, будто притянутая магнитом, легла на лицо. Отточенный до идеала приём — казалось, он уже работает сам по себе. Каждая трещина, каждая царапина на этой идеальной лжи затягивалась, всё так же не давая ни единого шанса сорвать её с себя.

Умывшись и кое-как пригладив волосы, придерживая футболку Чонгука, в которой он так и уснул, он тихо вышел из ванной. Альфа спал, подмяв под себя его подушку, спрятавшись от солнца.

Подойдя к шкафу и даже не удивившись его размерам, Тэхён выбрал что-то похожее на то, что Чонгук дал ему вчера. Натянув штаны, вновь спадавшие с бёдер, он пару минут простоял без движения, прислушиваясь к своим ощущениям. Чувства голода всё так же не было, а последние минуты в ванной казались адом. Но, понимая, что ел он последний раз ночью перед днём показа, а свалиться в обморок в его планы не входило, он тихо прошёл к двери и выскользнул из спальни.

Спускаясь по лестнице, он ожидал привычной тишины этого дома, но вдруг услышал голос. Смех. Чей-то приглушённый разговор.

Он направился в ту сторону, откуда доносились звуки. Проходя мимо гостиной, где они с Чимином спали в свой первый визит, он усмехнулся себе под нос, понимая абсурдность всего происходящего. Пройдя через длинный коридор, он уловил, что голос стал громче. Тэхён замер, стараясь не выдать своего присутствия.

— Приезжай через пару часов, у нас тут сонное царство. Но принц, видимо, уже очнулся, — завершал разговор Хосок, устремив взгляд в дверной проём.

— Ты не думал сниматься в рекламе? Леденцы там или жвачки? С твоим запахом — было бы в самый раз.

Тэхён всё же показался в проёме, понимая, что скрыться уже невозможно, и поднял взгляд на альфу.

Тот сидел за длинным столом, держа в одной руке чашку кофе, а в другой — сигарету. Дым рассеивался вокруг, создавая странную атмосферу. С кем говорил Хосок — Тэхён так и не понял, но тот факт, что он поспешно завершил звонок, вызывал подозрения.

Глаза Хосока скользнули по нему медленно, задержавшись на шее. Улыбка скользнула по губам.

— Доброе утро. Как тебе спалось? — спросил он, расплываясь в ухмылке.

Тэхён выдержал этот взгляд, подходя ближе.

— Как видишь, жив-здоров.

В голосе было столько же колкости, сколько в тоне альфы.

— Как прошло время с Чимином?

Хосок лениво вздохнул и сделал глоток кофе.

— Он ушёл посреди вечеринки. Даже не попрощался. Без понятия, что там у него.

Тэхён замер. Чимин ушёл один? Среди ночи? Его сердце дернулось. Воспоминания о последнем сообщении вспыхнули перед глазами. Чимин ничего не сказал, только звонил пару часов назад, собирается приехать. Понимание, что ничего из того, что вообразило его сознание за эти секунды, не произошло, принесло облегчение. Но оно слишком быстро сменилось злостью.

Хосок выглядел слишком спокойным. Тэхён пригляделся: уставший вид, мешки под глазами, подрагивающие пальцы, сжимающие чашку. И... следы на шее. Алые пятна. Несколько.

Точно не от Чимина.

Вспыхнувшее раздражение было неожиданным. В груди что-то напряглось, и прежде чем он осознал, что делает, он резко наклонился вперёд, уперевшись ладонями в стол.

— То есть, мой брат ушёл среди ночи один, ничего не объяснив, а ты продолжил пить и облизывать омег на вечеринке?

Хосок усмехнулся, склонившись ближе.

— А я ему что, нянька?

— Ты альфа! — сорвался Тэхён, сжимая кулаки. — Ты должен был убедиться, что он в порядке! Увести его домой! Ты сам его пригласил на этот показ.

Хосок лениво изогнул бровь, словно показывая, что слова Тэхёна прошли мимо.

Поддавшись вперёд и вцепившись пальцами в ворот рубашки Хосока, Тэхён притянул его ещё ближе.

— Ещё раз увижу тебя рядом с Чимином... В этот раз разбитой губой не отделаешься.

Он сам удивился, не узнавая своего голоса, и ощущая, как пальцы ноют от силы, с которой он сжимает ткань.

Хосок, кажется, тоже удивился. Пару секунд он молча смотрел на него, но быстро пришёл в себя. Резко схватил Тэхёна за запястье, сжал, поднимаясь со скрежетом стула. Запах омеги перемешанный с сандалом сразу ударил в нос.

— Ты кем себя возомнил? — голос стал ниже. — Попрыгал на члене моего брата и думаешь, можешь так со мной разговаривать? Знай своё место. Или родители не научили тебя манерам, прежде чем оказаться в могиле?

Тэхён не сразу осознал, что сказал Хосок. Запястье жгло, но он не обращал внимания. В голове внезапно стало пусто.

«Оказаться в могиле», «родители», — слова эхом повторялись и искажались, возвращая Тэхёна в самую страшную ночь его жизни.

— Хосок.

Голос Чонгука был низким, ровным. Тэхён даже обрадовался ему — звон в ушах прекратился. Оба резко обернулись. Чонгук стоял в проходе. Он только проснулся, но выглядел... жутко. Глаза блестели чернотой, запах сандала был густым, как гроза перед бурей.

Но смотрел он не на Тэхёна. На его руку.

Проснувшись и не найдя омегу рядом, Чонгук, ощущая волнение, быстро одевался, надеясь не найти его где-то в саду, пытающимся справиться с болью в одиночестве. Услышав голос, который поначалу даже не узнал, он поспешил в сторону столовой и застал то, что далось ему тяжело: покрасневшее запястье — то самое, которое он покрывал поцелуями всю ночь, — сжимал его брат.

— Отпусти его. Немедленно.

Хосок фыркнул, но послушался, снова опускаясь за стол и делая глоток кофе.

Тэхён вздрогнул, словно только что вырвался из транса. Он посмотрел на Чонгука. Не сказал ни слова. Развернулся и, уже стоя на пороге, тихо, почти неживым голосом стоящему как призраку слуге сказал:

— Я бы хотел что-то съесть. И мятный чай. Пусть принесут в беседку.

Чонгук смотрел ему вслед.

Желание пойти за ним, объясниться, хотя бы извиниться, охватило альфу. Он медленно повернулся обратно к Хосоку и резко наклонился над ним — так же, как минуту назад Тэхён.

— Какого чёрта ты творишь, Хосок?

— Я? — Хосок потянулся, скрестив руки на груди. — Пытаюсь понять, с каких пор в нашем доме открылся приют для бедных и нуждающихся.

Чонгук молчал. Только наклонился ближе, наполняя пространство тяжестью своего присутствия.

— Хочешь развлечься — я только за, братец! — Хосок выдал фирменную ухмылку. — Я приведу тебе ещё десять таких же омег с несчастными лицами, но ни один не будет позволять себе так разговаривать со мной.

Чонгук сжал пальцы в кулак. В нём кипела злость. Горячая. Тёмная. Его альфа хотел обрушить её на брата. Но он сдержался.

— Виён — мой омега.

Голос звучал ровно. Холодно. Уверенно.

— Говорю тебе один раз: ещё раз хоть пальцем его коснёшься — не посмотрю, что ты мой брат. И впредь общайся с ним уважительно. Он ничем не заслужил такого отношения от тебя.

Хосок фыркнул, но губы его дёрнулись в усмешке.

— А он-то знает, что он твой омега?

Чонгук не ответил.

Глаза оставались холодными. Но Хосок чувствовал: он разозлил его по-настоящему. И эта мысль его забавляла.

Сколько лет он не видел в Чонгуке ничего, кроме ледяного безразличия?

Сколько лет брат смотрел на всех так, будто люди вокруг были для него просто шахматными фигурами? Как давно он стал напоминать ему того, кто всё ещё появляется в кошмарах, даже после смерти? И вот теперь он готов свернуть ему шею из-за омеги, которого знает пару недель. Глупо. Но так забавно.

Встав из-за стола и поравнявшись с Чонгуком, они оказались лицом к лицу.

— Ты его знаешь пару недель, а уже родного брата почти убить готов.

Хосок покачал головой, словно бы с разочарованием.

— Знаешь, я даже удивлён. Неужели в тебе осталась возможность чувствовать что-то, кроме ненависти и жажды мести?

Он склонил голову набок, внимательно вглядываясь в лицо брата.

— Жаль, что я этого не видел вот уже сколько лет. А?

Что-то изменилось в его голосе. Что-то почти настоящее. Не сарказм. Не издёвка. Только сожаление, будто на мгновение маска безразличия треснула, обнажив всё скрытое где-то глубоко.

Он сделал шаг назад.

— Юнги приедет через пару часов.

Голос вновь стал лёгким, небрежным, будто только что между ними ничего не произошло.

— Постарайся вспомнить, что у тебя есть и другие неотложные дела. Под офисом толпа журналистов, всем очень интересно узнать, кто же этот загадочный омега и как скоро у семьи Чон появится наследник.

И он ушёл, оставляя за собой тишину и тлеющую сигарету, лежащую в пепельнице.

Чонгук остался стоять, глядя ему вслед. Где-то в груди что-то неприятно дёрнулось. Он медленно выдохнул, оперся руками о стол и вскинул взгляд. Сквозь панорамное окно был виден силуэт омеги. Он сидел в беседке, поджав ноги к груди, и пил чай. По его лицу нельзя было понять, что что-то произошло пару минут назад. Ни следа гнева. Ни следа обиды.

Он просто сидел.

Смотрел в одну точку.