BLACK TERMINAL

Показ мод подошёл к концу, и зал наполнялся лёгким шумом: гости вставали со своих мест, обсуждая увиденные наряды, кто-то спешил сделать фото с дизайнерами, а кто-то уже направлялся к выходу. Хосок и Чимин сидели в VIP-зоне, наслаждаясь последними минутами атмосферы.

— Ну как тебе? — спросил альфа, улыбаясь и лениво откинувшись на спинку кресла.

Чимин всё ещё переваривал увиденное. Этот мир был таким далёким от всего, что он знал, но в то же время он чувствовал странное притяжение. Стиль, блеск, искусство — всё это захватывало дух. Наблюдать за этим с экрана и видеть вживую — оказалось совершенно разным.

— Было... впечатляюще, — признался он, поправляя лацкан пиджака.

— Ещё бы, — довольно усмехнулся Хосок, после чего небрежно посмотрел на свои часы. — Но знаешь, после таких мероприятий самое интересное начинается после показа.

Чимин вопросительно посмотрел на него.

— Я про after party.

— Оо, тогда желаю хорошего отдыха, мне пора.

— Я хочу, чтобы ты пошёл со мной, — Хосок ухмыльнулся, вставая и подавая Чимину руку. — Отличная возможность познакомиться с самыми влиятельными людьми в индустрии. Ты же говорил, что тебе интересно всё это — стиль, одежда, дизайн... Поверь, сегодня там будут те самые люди, с которыми стоит завести знакомство.

Чимин было потянулся за его рукой, но затем замер, колеблясь. Мысль о Тэхёне пронеслась в голове, словно молния. Он не может просто так уйти, пока тот с Чонгуком и не в состоянии сообщить ему, если что-то произойдёт. И поведение Хосока всё ещё оставалось странным: тот вел себя на удивление спокойно весь вечер, Чимин даже не слышал никакой ужасной шутки уже пару часов.

— Хосок, я не уверен, что хочу пойти.

— Почему?

— Я... я поеду домой.

— Чимин, — Хосок вскинул бровь. — Серьёзно? Ты отказываешься от возможности войти в мир моды ради того, чтобы сидеть дома и ждать?

Чимин, отведя взгляд в сторону подиума, задумался над тем, будет ли какой-то смысл провести с альфой ещё пару лишних часов.

— Ты переживаешь за Виёна, да?

— Конечно переживаю, я... привык быть с ним рядом в трудные моменты. Всегда.

Хосок усмехнулся, качая головой.

— Ты вообще представляешь, где он сейчас и с кем? В особняке слуги, врачи, охрана — если ему станет плохо, он получит лучшего врача планеты. Хотя думаю, с этой ролью отлично справится мой любимый брат.

Чимин скептически прищурился.

— Да шучу я! — продолжил Хосок, пожав плечами. — Нет никого терпеливее и более спокойного, чем Чонгук. Иногда мне кажется, они не случайно встретились с твоим Ви. Отличная пара: на двоих эмоций меньше, чем у наших рыбок в пруду.

Чимин вздохнул и устало улыбнулся, вспоминая, каким Тэхён был пару лет назад. Слушая, как о нём отзываются теперь люди, и даже они с Сокджином могли с этим согласиться, всё это впивалось в ребра болью от осознания, как много потерял его брат за эти два года.

— Ладно, — он поднял руки в знак капитуляции. — Уговорил.

— Вот так-то, — самодовольно ухмыльнулся Хосок.

***

Свет монитора мягко освещал лицо Сокджина, создавая в комнате полумрак. Чашка с остывающим кофе стояла рядом с клавиатурой, а пустая пачка от печенья была смята и отброшена в сторону. Судя по её состоянию, он даже не заметил, как уничтожил всё содержимое.

На экране — карта с двумя отмеченными точками. Одна находилась в особняке Чонов. Другая всё ещё была в центре города, в районе, где проходил показ.

Сокджин откинулся на спинку кресла и потёр переносицу.

Он не волновался за Чимина — полчаса назад тот отправил ему сообщение, объяснив, что задержится. Конечно, умолчав, в каком состоянии Тэхён поехал с Чонгуком.

Ещё пару дней назад стало понятно: омега не начал пить блокаторы вовремя. Он заказывал их всегда в одном количестве, и Сокджину не составило труда посчитать, сколько осталось в ванной на полке.

Глубоко вдохнув, он снова взглянул на экран. Волнение? Да, было. Хоть Тэхён и показывал всем своим видом, что ему не нужна круглосуточная забота, он не мог иначе. Сказал бы кто-то ему два года назад, что он так сильно привяжется к этим двум парням, он бы рассмеялся тому в лицо, потому что какие привязанности и чувства? Но теперь, изучив Тэхёна достаточно, он знал, что запрещать что-то или пытаться остановить его — бессмысленно.

Тот всегда был уверен в своей правоте. Упрямый, как никто другой, и это упрямство могло помешать ему сделать верный ход, и это было тем, что вызвало у Сокджина страх. Рядом с Чонгуком он мог ошибиться слишком много раз, и ни один из таких моментов не закончился бы для омеги хорошо.

Сокджин наклонился вперёд, поднеся чашку ко рту, но поморщился, осознав, что кофе уже холодный.

И тут зазвонил телефон.

— Слушаю.

— Ты вообще видел это?! — вместо приветствия раздался возмущённый голос.

Сокджин слегка приподнял бровь.

— Конкретнее?

— Фото в сети! — собеседник явно не мог поверить в то, что увидел. — Они на показе, Тэхён и Чимин. Вместе с Чонами! С ума сошли?!

Сокджин прикрыл глаза, сдерживая вздох.

— Я знаю.

— И? — в голосе звонившего ощущалось явное ожидание, что Джин скажет что-то вроде «я их сейчас оттуда вытащу», но Сокджин оставался спокоен.

— Ситуация сильно изменилась, — он медленно провёл пальцами по столу. — Теперь играем с тем, что есть.

— Ну уж нет, — собеседник нервно рассмеялся. — Это даже не шахматная партия, это русская рулетка!

— Именно поэтому нельзя ошибаться, — спокойно ответил Сокджин. — Осталось двое. Дожмём, вопрос времени.

— Только без спешки, — трудно понять, кто какую сторону готов занять, — обдумывая слова собеседника, затянувшееся молчание вновь прервалось.

— Джин, как ты там ещё в этих стенах с ума не сошёл?

Омега сдержанно улыбнулся, покачав головой.

— Ради результата могу просидеть тут ещё столько же.

Он сделал короткую паузу, прежде чем добавить:

— А с Чимином и Тэхёном мне точно не скучно, как ты мог заметить.

— Начинаю догадываться, как именно вы достанете последние файлы, но имей в виду, в офисе теперь круглосуточно мониторят любое движение в системе. Все уже на зомби стали похожи. Мин — чёртов Юнги, даже на обед их не отпускает, весь офис в упаковках от лапши, — с ноткой сочувствия звучал голос в трубке.

— Отлично, пусть тратят своё время и силы на пустышку, как и всегда. К тому времени как Чонгук поймёт, что искал не в том направлении, уже будет слишком поздно.

— Буду ждать данные, и будьте осторожны, не забывай, что от Чонов можно ожидать чего угодно.

Оставив последнюю фразу без ответа и завершая звонок, Сокджин, поднявшись с кресла и взяв документы, лежащие на столе, ещё раз перечитывал уже наизусть выученный текст.

— Против этого у тебя нет никаких шансов, Чон Чонгук, — еле слышно произнёс омега.

***

Афтепати проходило в том же здании, но атмосфера изменилась. Шумная толпа разделилась: остались сливки общества, те, кто считал себя элитой. Здесь никто не стеснялся демонстрировать статус, и даже алкоголь в бокалах выглядел дорогим и идеально подобранным под наряды гостей.

Чимин ощущал себя на шоу, где каждый должен показать себя с лучшей стороны. Он сидел в компании Хосока, среди его знакомых — пара альф с омегами и несколько одиноких омег. Все они выглядели так, будто только что сошли с обложки глянцевого журнала. Дорогие украшения, вычурные наряды, идеально уложенные волосы.

Он старался держать лицо, не позволяя себе выглядеть неуместно в этом кругу, но наблюдать за тем, как те, кто ещё пару часов назад позировали для фото и не позволяли себе лишнего движения, теперь, то закидывали ноги на альф, то кидали слишком прозрачные намёки, пытаясь привлечь их внимание, вызывало лёгкий смешок.

Хосок, непринуждённо потягивая коктейль, вдруг повернулся к нему:

— Расскажи мне о себе.

Чимин взглянул на него с лёгким удивлением, но ответил ровным тоном:

— Что именно ты хочешь знать?

— Всё, — Хосок растянулся в фирменной улыбке. — Я слышал о тебе от Чонгука, но мне интересно, что ты сам скажешь.

Чимин коротко кивнул и перешёл к заготовленным фразам:

— Учусь на факультете финансов и экономики. Недавно переехали с Виёном, хотим обустроиться в Сеуле.

Он говорил это автоматически, но неожиданно для себя добавил:

— В будущем хочу открыть бутик или ателье. Делать красивые вещи, радовать людей, создавать что-то, что будет вызывать восторг. Но чтобы вести бизнес, нужно разбираться в финансах.

Он произнёс это так, будто действительно строил планы, но на секунду внутри всё стянулось в вязкий узел. Будет ли у него это будущее?

Хосок прищурился, будто оценивая его.

— Хм... — он сделал короткую паузу. — Кстати, ваши наряды сегодня идеальны. Я даже удивлён.

— Чему?

— Ну, вы же обычные студенты, — Хосок улыбнулся. — Но выглядите так, как будто у вас личный стилист.

Чимин спокойно ответил:

— Ви иногда работает. И мы не переехали бы сюда, не имея возможности. Ты ведь не думаешь, что эта одежда стоит так же, как твоя? Думаю, твой наряд стоит как несколько квартир в Сеуле. Я же умею находить возможность выглядеть хорошо, не тратя на это сотни тысяч.

Хосок кивнул, соглашаясь, но, кажется, не до конца веря в это объяснение.

Через некоторое время Чимин решил выйти в уборную. После того как они исчезли почти на сутки и не вышли на связь, ему не хотелось ещё раз заставлять Сокджина медленно сходить с ума.

Зайдя в полупустое помещение и закрывшись в одной из кабинок, он достал телефон, чтобы написать сообщение:

«Я не вернусь сегодня. Скорее всего, Хосок отвезет меня на квартиру».

Уже готовясь нажать кнопку отправки, он услышал, как в уборную вошли несколько омег. Они о чём-то переговаривались, но Чимин не обратил на это внимания, пока не услышал знакомое имя.

— Видел новую игрушку Чон Хосока? — усмехнулся омега, чей голос Чимин, кажется, слышал, тот сидел за их столом, но быстро исчез с кем-то из друзей. — В этот раз ещё хуже предыдущего.

— О чём ты? — отозвался второй.

— Ну ты что, не знаешь? — омега хмыкнул. — Он любит таких... бедных, милых, недотрог. Которые думают, что могут запрыгнуть ему на колени и влюбить в себя. Для него это удовольствие — использовать их, а когда влюбляются по уши...

— ...он их позорит?

— Как последнего.

— Напомни, кто он?

— Даже имени не помню, но у него был блог о моде. Он тусовался с Хосоком, постил фотки в обнимку... А потом кто-то слил его обнажённые фото в сеть.

Чимин замер, стараясь услышать всё, о чём говорят омеги.

— В последний раз его видели умоляющим Хосока подтвердить, что они вместе. Что он не виноват. Но Хосок даже слушать не стал.

— Жестоко.

— Ха! — Хосок заявил, что тот просто продался кому-то другому, когда Хосок не стал раскручивать его с помощью своих связей. Но, видимо, этот кто-то не оценил, что парень пытается усидеть на двух стульях.

— Слышал, он правда влюбился в Хосока, и что после этого даже удалил все аккаунты, не выдержав потока оскорблений.

— Ну так зря старался, такой альфа, как Чон Хосок, благотворительностью только в бизнесе занимается, а не в любви, — разразился громким смехом омега.

— Кстати, я слышал, что Хосок говорил про этого Чимина, вроде бы так его зовут.

— И?

— Что он интересный экземпляр. Строит из себя недоступного, но как только попробует, как это быть с богатым альфой, быстро расставит ноги и сделает всё, что скажут.

— Уверен, он уже после сегодняшнего вечера будет считать, что вытянул счастливый билет. Увидим его с золотым поводком на шее в следующий раз. Будет интересно, как быстро ему покажут, где его место.

Чимин всё ещё стоял неподвижно, когда голоса стихли, а в помещении вновь стало тихо. Он выдохнул и оперся спиной об дверь. Он слышал о Хосоке многое. Читал статьи, новости, они вместе изучали его как можно лучше, чтобы знать, кто перед ними.

Но услышать это о себе... внутри что-то кольнуло, осознание того, что подобраться так близко к альфе, как хотелось, не получится, пришло к омеге слишком быстро.

Он играет людьми как куклами в своё удовольствие... И... странно, но даже лестно, что он сумел так хорошо сыграть роль всего за пару встреч.

В этот момент всё встало на свои места.

«Близость с Хосоком не поможет», — промелькнуло в сознании Чимина. Если он действительно такой, то он интересуется каждым. Надеяться, что он подпустит его ближе, поделится чем-то сокровенным, теперь было глупо.

Чимин вышел из уборной, быстро приняв решение.

Подойдя к одному из сотрудников вечеринки, спокойно произнёс:

— Передайте господину Чон Хосоку, что я ухожу, и поблагодарите его от меня за хороший вечер.

Тот кивнул и уже направился в сторону их столика. Чимин направился к выходу, всё ещё обдумывая услышанное.

Я не сделал ничего, чтобы приблизить нас к цели. Но... Тэхён знает, что делает. А Чонгук явно испытывает к нему чувства, это можно использовать.

Значит, шанс остаётся.

Сев в такси, Чимин откинулся на спинку и закрыл глаза. Воспоминания накатывали снежным комом — тяжёлые, липкие. Весь вечер он вдыхал запах бергамота, исходивший от альфы, и этот запах рвал на части сознание, вытаскивая наружу спрятанные глубоко ящики с тем, к чему он старался не возвращаться все эти годы. Столкнувшись с призраками прошлого, Чимин надеялся лишь на одно — больше никогда не увидеть Чон Хосока нигде, кроме как на экране монитора.

Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как Хосок, стоя в дверях, наблюдал, как омега садится в машину и уезжает. Хосок редко оказывался в ситуации, когда кто-то уходил от него первым. Обычно люди старались остаться подольше, привлечь его внимание, запомниться, но Чимин... Он просто ушёл, оставив за собой лишь вежливую благодарность.

Сначала это не вызвало у Хосока особых эмоций. Ну, ушёл и ушёл. Бывает. Он продолжил разговор с кем-то из своих знакомых, сделал пару глотков шампанского, но где-то на фоне его сознания всё же осталось странное ощущение. Чимин весь вечер выглядел довольным, наслаждался атмосферой показа, не был таким колючим, как раньше, даже казался заинтересованным в его обществе. Тогда что пошло не так? И почему Хосок не мог отвести взгляд от омеги весь вечер, будоражащий аромат жасмина, который хотелось вдохнуть глубже, прикоснуться хотя бы на секунду, запустить ладонь в белоснежные волосы? Он всё чаще возвращался к воспоминанию их первой встречи, к тому, как близко он ощущал Чимина, его дыхание и взгляд, ладонь на затылке крепко сжимала его волосы, но ощущалась такой нежной и мягкой.

Хосок, не спеша, вышел на улицу, туда, где ещё можно было заметить уходящего Чимина. В темноте он увидел его профиль, освещённый уличными фонарями. Чимин смотрел перед собой, но на его лице не было той лёгкой расслабленной улыбки, что он дарил гостям вечера. Вместо этого — тень задумчивости, лёгкое огорчение, как будто он осознал что-то, что его разочаровало.

Хосок сжал бокал в руке. Порывистое желание написать ему, спросить, что случилось, нахлынуло неожиданно. Очередное исчезновение омеги начинало раздражать его, но он тут же понял — номера телефона у него нет. Чимин даже не пытался обменяться с ним контактами, ни разу не попросил у альфы его номер, не дал своих соцсетей. Тот аккаунт, который они с Чонгуком нашли, явно принадлежал Виёну.

Хосок медленно провёл языком по верхним зубам, мысленно усмехнувшись.

— Интересно, — задумчиво пробормотал он себе под нос.

«Набиваешь себе цену? Или играешь в недотрогу? Посмотрим, как быстро ты будешь искать внимания, когда поймёшь, что игры затянулись», — подумал про себя Хосок.

Он поднял бокал, допил остатки шампанского и развернулся обратно к входу. На вечеринке его ещё ждали.

***

Тэхён открыл глаза, тяжело моргнув, и первым делом осознал, как непривычно спокойно ему было. Ни тысячи мыслей, ни хаоса в голове, только ощущение жара, ленивой тяжести в конечностях и странного умиротворения. Тело приятно ныло после долгожданной разрядки, а в воздухе витал терпкий запах Чонгука, пропитавший постель и даже кожу.

Он медленно потянулся, осознавая, что до следующего приступа помутнения у него есть немного времени, чтобы привести мысли в порядок. Одежда, пахнущая дорогим парфюмом и альфой, валялась где-то в стороне, но поверх покрывала лежали футболка и штаны. И то, что он был заботливо укрыт пледом, отозвалось в сознании чем-то странным. Футболка оказалась мягкой, удобной, а вот штаны явно были великоваты. Подняв с пола своё бельё и с разочарованием откидывая его обратно, осознавая, что легче будет выбросить его, чем надевать ещё раз, Тэхён затянул пояс на штанах как можно туже, впервые за весь день испытывая облегчение от того, что на нём снова свободная одежда.

Натягивая ткань, Тэхён наконец-то оглядел комнату. Просторная, оформленная в тёмных тонах, сдержанная и дорогая, кровать казалась просто огромной, а чёрное атласное бельё делало её почти необъятной. Дорогая мебель, аккуратный минимализм — всё идеально вписывалось в образ Чонгука. В углу привлекла внимание коллекция виниловых пластинок и проигрыватель. Подойдя к стеллажу, где аккуратно были расставлены разные пластинки, Тэхён понял, что никогда не слушал ничего из того, что тут было. Он в целом не слушал музыку, только то, что Чимин включал, когда готовил или убирался, но чаще всего это были популярные треки со всего мира. Тут же названия совсем ни о чём не говорили омеге.

Напольная подсветка разливалась мягким полумраком, делая комнату уютной. Здесь было... хорошо. Слишком хорошо.

Тэхён вернулся к кровати, проведя рукой по простыням с целью найти свой телефон, чувствуя остаточное тепло тканей. Дрожь пробежала по спине. Он был с Чонгуком — если это вообще можно было назвать чем-то настоящим. В голове оставались только ощущения: прикосновения, тепло и полное бессилие думать о чём-то ещё.

Мысль ударила по сознанию как молот.

Резко выдохнув, он зажмурился, будто это могло помочь отогнать воспоминания. Это должно было быть просто инстинктами, всего лишь способом справиться с течкой, но стоило закрыть глаза, как тело тут же вспоминало, как сильно ему было необходимо ощущать горячие руки Чонгука на своей коже. Как он тянулся к нему сам, жадно, срывая дыхание, как ловил каждое прикосновение, не в силах сопротивляться. И самое страшное — он не хотел сопротивляться.

Тэхён взъерошил волосы, пытаясь вытеснить эти мысли. Это не имеет значения. Это всего лишь удобный способ подобраться ближе, завоевать его доверие, втереться под кожу.

Чонгука в комнате не было, но и за дверью стояла звенящая тишина.

Взяв телефон, Тэхён обнаружил одно единственное сообщение от Чимина: «Со мной всё хорошо. Надеюсь, с тобой тоже. Приезжай, как только сможешь».

Он судорожно выдохнул. Странное ощущение скручивания внизу живота заставило его резко подняться с кровати. Босые ноги мягко ступали по прохладному полу, пока он выходил из спальни. Дом был тих, как и в тот раз, когда он очнулся здесь в первый раз. Какая-то комическая закономерность. То ли судьба, то ли просто дурацкое стечение обстоятельств, но его снова приволокли сюда в бессознательном состоянии.

Спускаясь по лестнице, Тэхён чувствовал, как слабость пробирается в конечности, заставляя время от времени опираться на стены. Какого чёрта...

Гостиная встретила его тем же умиротворением, что и в прошлый раз. Здесь они ночевали с Чимином. Здесь он в первый раз почувствовал себя в безопасности, хоть и не признавался в этом даже самому себе.

Рядом тихо появился слуга. Он даже не поднял взгляда, а лишь ровным голосом произнёс:

— Что вам угодно, господин?

Тэхён застыл. Господин? Его так ещё никто не называл. От неожиданности он слегка опешил, но быстро справился и, нахмурившись, спросил:

— Где Чонгук?

— Господин Чон в своём кабинете, — уважительно ответил слуга. — У него неотложные дела по работе. Но если вы хотите, я немедленно провожу вас к нему.

Тэхён сжал губы.

— Не нужно, — спокойно сказал он, но внутри закипела странная эмоция. Какого чёрта он вообще думает о том, чтобы пойти к нему?

Чтобы отвлечь себя, он неожиданно спросил:

— У вас есть мятные леденцы?

Слуга задумался на секунду, а затем покачал головой:

— К сожалению, точно нет.

Тэхён вздохнул. Ну, конечно.

— Ожидаемо, — пробормотал он и, прикрыв глаза, провёл рукой по лицу. Жар не отступал, из-за течки его то и дело бросало в пот.

— Можно мне выйти в сад? — спросил он, понимая, что ему сейчас просто нужен свежий воздух.

— Господин Чон распорядился выполнять любые ваши просьбы, — безразлично сообщил слуга.

Тэхён кивнул.

— Тогда принесите, пожалуйста, мятного чая.

Слуга поклонился и исчез, а Тэхён вышел в ночную прохладу.

Сад встречал его тишиной. Уже давно за полночь, но воздух свежий, прохладный, дарящий облегчение разгорячённому телу. Он медленно дошёл до беседки и сел, облокотившись на перила. В последний раз он сидел здесь с Чонгуком. Здесь тот признавался ему в чувствах.

Тэхён сжал пальцы на колене, глядя в темноту.

— Чёртов альфа... — тихо выдохнул он, но сам не понял, на что именно сейчас злится больше.

Сидя на скамье и обхватив ладонями чашку с мятным чаем, он медленно делал глотки, позволяя горечи и прохладе напитка разливаться по языку, но это не приносило желаемого облегчения. Разум продолжал выдавать слишком противоречивые картины: вспышки чувств, прикосновения, тяжесть тела Чонгука, его голос. Всё это не оставляло его, и Тэхён отчётливо понимал, почему все эти годы предпочитал блокаторы. Тогда всё было проще. Тогда ему не приходилось сталкиваться с собственными желаниями.

Сам факт того, что его разум рисует образы именно Чонгука, злил и сбивал с толку. Тэхён нахмурился и сосредоточился на чае, но не заметил, как к нему подошёл Чонгук. Лишь когда сильные руки обвили его, заключая в тёплое кольцо, он вздрогнул. Альфа легко прижал его к себе, уткнувшись подбородком в его плечо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он негромко.

Тэхён замер, его тело слишком быстро среагировало на близость — настолько, что он даже поджал пальцы на ногах, пытаясь взять себя в руки. Грудь Чонгука касалась его спины, горячее дыхание обдавало шею, и это было невыносимо. Но каким-то образом он смог ответить как можно спокойнее:

— Пока терпимо.

— Спасибо за одежду... и за заботу, — добавил он чуть тише.

Чонгук крепче прижал его к себе, молча втягивая его запах, и Тэхён ощутил, как напряжено его тело. Он понимал, что Чонгуку тоже тяжело, но тот держался. Он не делал ничего, что могло бы поставить Тэхёна в неловкое положение, и, возможно, именно это пугало больше всего.

Чонгук задумчиво провёл ладонями по его рукам и, будто желая отвлечь, заговорил:

— Расскажи о себе. О том, что тебе нравится.

Тэхён напрягся.

— О чём именно?

— О чём угодно, — Чонгук улыбнулся, даже не пытаясь ослабить объятий. — Об искусстве, например. Или о том, чем ты занимаешься.

Тэхён чуть прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Я никогда не понимал, где моё место, наверное, поэтому увлёкся искусством. Оно такое же необъятное, влекущее для многих, — он говорил медленно, почти без эмоций. — Моя судьба была решена за меня. И теперь я живу так, как живу.

Чонгук задумался, не сразу понимая, что он имеет в виду.

— Я знаю, что это такое, — произнёс он после паузы. — С рождения моя дорога была определена. Я всегда знал, что буду управлять бизнесом отца. Меня учили, готовили. Но я никогда не жалел. Мне нравится добиваться успеха.

Тэхён сжал пальцы на чашке, напряжение пробежало по его телу.

— А Хосок? — спросил он, переводя разговор. Тэхён услышал, как тяжело выдохнул Чонгук.

— Отец не видел в нём руководителя. Считал его слишком несерьёзным, недостаточно умным. Я боялся, что он отдалится, что разозлится на меня, но он просто перестал обращать внимание на отца. Наш папа всегда говорил ему, что каждый должен найти своё место, сыграть свою роль, и ему не стоит думать, что вся жизнь связана только с компанией. А после смерти отца он сказал, что не будет претендовать на пост. Что ему комфортнее быть вице-президентом и поддерживать меня.

Тэхён внимательно слушал.

— Почему погиб ваш отец? — спросил он, будто бы вскользь, почувствовав, как внутри всё сжалось в ожидании ответа.

Чонгук помолчал, раздумывая.

— Он доверился не тому человеку. И тот его предал.

Тэхён резко повернул голову и вскинул взгляд.

Чонгук говорит об отце Тэхёна? Намиль, но... он не предавал Чон Хуна. Он пытался его спасти.

Тэхён почувствовал, как внутри всё перевернулось.

***

Ночь давно опустилась на город, и офис STELLAR постепенно опустел. Большая часть сотрудников разошлась по домам, и только гул серверов в дальней комнате создавал иллюзию движения. Юнги сидел в серверной — неофициально его кабинет. Здесь, среди мерцающих ламп и тихого шороха вентиляторов, он чувствовал себя в своей стихии.

Он откинулся в кресле, устремив взгляд в монитор, на котором было открыто личное дело Ким Сокджина. На экране — некачественное фото с бейджа: омега лет тридцати с небольшим, короткие волосы, строгий разрез глаз, тонкие губы и выражение лица, от которого веяло зрелостью, холодной сдержанностью и чем-то скрытым. Внизу жирным шрифтом: Ким Сокджин. Возраст: 32 года. Образование: программирование, административное управление. Бывший сотрудник компании. Уволен два года назад.

Юнги знал его — скорее по статусу, чем по сути. Сокджин был начальником технического отдела, а он тогда — одним из многих, кто просто выполнял задачи, не высовываясь. За всё то время от Сокджина едва ли можно было услышать что-то больше пары коротких фраз, брошенных вскользь. Он был замкнутым, точным, всегда при деле. И если кто-то искал его — достаточно было найти Чон Хуна: Сокджин почти всегда находился рядом.

Пристально вглядываясь в изображение, Юнги понимал, что что-то в нём не сходилось. С самого взлома во время собрания, с того самого нападения на сеть, Юнги не мог выкинуть это имя из головы. Тогда он впервые почувствовал, что за атакой стоял кто-то, кто знал, что делает. Не просто специалист, а человек, думающий на шаг вперёд, просчитывающий действия, как в шахматной партии.

Сокджин был программистом, но в деле нигде не значилось, что он хакер. Однако уровень последнего взлома... Это нечто другое. Слишком чисто, слишком филигранно.

«Он скрывал свои навыки? Или за два года успел стать кем-то другим?», — подумал Юнги, листая дальше досье, вчитываясь в строчки, в которых не было ничего сверхъестественного. Всё ровно, аккуратно. Слишком аккуратно. Это и настораживало.

Юнги медленно провёл пальцами по щеке, ощущая, как внутри снова просыпается что-то старое, забытое. Интуиция? Или просто паранойя?

Он откинулся назад и позволил себе нырнуть в воспоминания.

Ему сейчас двадцать пять, и он держит в руках всю систему STELLAR. Как он сюда пришёл? Всё началось в школьной информатике. Ему было двенадцать. Маленький альфа с острым умом, тихим голосом и пустыми глазами. Пока другие дети носились по коридорам, Юнги задерживался в кабинете информатики, будто искал там спасение. Он читал статьи о хакерах, истории о взломах, смотрел старые фильмы и представлял себя теми героями, что могли одним нажатием клавиши изменить ход событий.

Поначалу он просто копировал коды, пробовал писать вирусы в блокноте, создавал фальшивые страницы для тренировки. К пятнадцати годам у него уже был старенький ноутбук — купленный на деньги, которые он собирал буквально по монетке. Разносил почту, мыл полы в мелких магазинчиках, помогал на рынке. Работал везде, где не спрашивали возраст. Всё заработанное — в сторону техники.

Он был один. Всегда. В семье — лишний, не нужный, не запланированный. Его отец и папа работали на рыбном рынке: один таскал ящики, другой что-то выкрикивал за прилавком. Между ними и Юнги не было ничего — ни слов, ни жестов, ни даже ненависти. Только тишина. Холодная, тягучая. Его не били, не кричали, просто не замечали. Он сам просыпался, сам ходил в школу, сам лечился, сам взрослел.

Однажды он целую неделю ходил с температурой и воспалёнными лёгкими. Всё, чего добился, — упаковка дешёвых таблеток и раздражённое: «Опять ты. Одни проблемы».

Проблема. Ошибка. Его появление было случайностью, от которой не смогли избавиться — врачи запретили аборт. И с тех пор одна фраза слишком часто звучала в их доме: «Я родил тебя, потому что не было выбора. Будь благодарен за еду и крышу над головой».

И он был. Или делал вид. Потому что в том доме на большее рассчитывать не стоило.

К шестнадцати он уже знал тени интернета. Пользовался псевдонимами, общался в чатах с неизвестными. Его окружали люди старше, опаснее, опытнее. Кто они были — он не знал. Но это был его мир.

Однажды ночью он взломал первый интернет-магазин. Маленький, никому не нужный, но факт состоялся. Оплаты — на заранее созданный кошелёк через сторонний VPN, всё по схеме, как он вычитал в каком-то забытом форуме. Сидя перед тусклым экраном, Юнги почувствовал, что он сможет, постарается ещё, станет лучше, быстрее, умнее. Сможет выбраться.

Совесть? Он выжиг её изнутри ещё в детстве. Когда понял, что никому не нужен — даже своим. Желание быть кем-то — сильнее всего.

Но однажды всё пошло не по плану.

Отец ворвался в комнату — воняющий рыбой, уставший, злой. С криками: «Чей-то сын уже работает в магазине, помогает отцу, а ты всё сидишь и пялишься в монитор!»

Юнги вспыхнул:

— Я тоже работаю! Зарабатываю! Если бы ты хоть иногда говорил со мной, ты бы знал, чем я занимаюсь!

Но отец не слушал. Только смотрел, как на чужого. И в один момент просто швырнул ноутбук об стену. Хруст пластика. Удары сердца. Тишина.

Той ночью Юнги просто ушёл. Без плана. Без вещей. Без цели. Вышел за порог и пошёл, не разбирая дороги. Улицы были тёмными, пустыми, скользкими от снега и чужих жизней. Он замерзал, проваливался в собственные шаги, а слёзы текли по щекам, собираясь холодными каплями на подбородке. Тогда он пообещал себе: больше никогда. Больше ни одной слезы. Ни за кого. Ни о чём.

Так он оказался в интернет-кафе — облезлые стены, запах пластика и пыли, гул вентиляторов. Старый монитор стал его первым окном в другую жизнь. Он вошёл в хакерскую сеть заказов, взломал по-крупному, продал украденное, получил деньги. Не спасение, нет, — просто первое доказательство того, что он может что-то взять из этого мира сам.

Начались съёмные квартиры — сырые, убитые временем. Несовершеннолетний альфа, у которого не было даже права на собственные решения, жил в тени. Считал дни до восемнадцати, как приговорённый — не к свободе, а просто к возможности не быть полностью чужим в собственном теле.

Последний год он провёл в одной особенно старой квартире, снимая её с другим альфой. Хозяин старик, от которого за версту несло перегаром, интересовался только одним: чтобы деньги приходили вовремя. В остальном — тишина.

Так у Юнги появился сосед. Странный парень. Всего восемнадцать, университет, бессмысленная музыка, вечные наушники. Они почти не разговаривали. И в этом молчании Юнги чувствовал себя по-настоящему спокойно.

Он жил на грани. Без гарантий, без привязанностей, без будущего. Но для него это была единственная форма свободы, которую он знал.

Пока не случился провал. Он взял заказ на взлом защищённого сервера. Задача была привычной, но всё оказалось ловушкой. Его отследили. И вот — полицейский участок. Наручники. Слова офицера:

— Долго же мы тебя искали. Знаешь, что ты пытался взломать сервер компании STELLAR?

Потом появился он — Чон Хун. Холодный взгляд, строгий костюм, хищный, почти довольный. Он предложил сделку:

— Либо тюрьма. Либо работа. На меня. Всегда. Только на меня.

— Какая вам выгода с меня? — сидя на холодном металлическом стуле под взглядом альфы, спросил Мин. — У меня не получилось взломать сервер.

— У тебя почти получилось его взломать. Из 15 человек ты был единственный, кто смог зайти так далеко. Мне не помешает такой, как ты.

Юнги согласился. Тогда это казалось концом мечты, но теперь он понимал — это был выход. Работа на Чон Хуна, а теперь и на Чонгука — не спокойствие. Это было поле боя. События два года назад это доказали, тогда после смерти Чон Хуна, он остался единственным, кого не уволили по подозрениям в помощи и сговоре с Сокджином. Теперь он был не в атаке, а в обороне. Но от этого азарт не исчез.

Сидя в серверной, он смотрел на лицо Сокджина.

Cory? Это он?

Что-то в нём не сходилось. Если это был он — он не работал один. Такой уровень, такая подготовка — это уже сеть. Команда.

И вот, среди ночи, под гул серверов, Юнги впервые почувствовал, что их игра только начинается.

И, возможно, ему придётся сделать выбор. Снова.