3 часть
Прошла неделя. Потом ещё одна.
Их стало пятеро. Пять тел. Пять женщин. Разного возраста, роста, цвета кожи, работы — ничего общего. Кроме одного: каждая из них, по словам свидетелей, хоть раз пересекалась с ним. В магазине. На улице. В кафе.
Они не были близки с ним. Он даже не помнил их лиц. Но для убийцы этого хватало.
Соник стоял над шестым телом. На этот раз — девушка из булочной, где он обычно покупал круассаны по утрам. Он не знал её имени. Никогда не говорил с ней.
Она просто однажды улыбнулась ему, когда выдавала сдачу.
На полу — снова письмо. Складка в складку. Почерк стал увереннее. Или — безумнее.
> *"Ты ведь даже не знаешь, как её зовут.
Она смотрела на тебя, Соник. Она хотела быть ближе.
Мне пришлось напомнить тебе, кто рядом с тобой всегда.
Я.
Только я.
Хочешь, я расскажу тебе секрет?
Я вижу, как ты спишь.
Ты говоришь во сне. Иногда зовёшь кого-то.
Но никогда меня.
Это обидно.
Но я всё равно люблю тебя.
С любовью,
Твой."*
Соник медленно сложил письмо.
— Чёрт… — прошептал он. Его голос едва не дрогнул.
Он не признавал страха. Но сейчас, впервые за долгое время, ему стало не по себе.
Потому что убийца не просто знал его распорядок.
Он знал, как он говорит во сне.
А значит… он был в его доме.
Был рядом. Может, даже прямо сейчас.
---
Он вернулся домой поздно. Квартира встретила его тишиной. Привычной. Почти утешающей.
Никаких фотографий, никаких воспоминаний, никаких зацепок. Чисто. Холодно. Одинокий свет над кухонной стойкой мерцал, будто отзываясь на состояние хозяина.
Соник снял пальто, бросил его на спинку стула. Прошёл по комнате — взгляд выхватывал мелочи: занавески сдвинуты. Не так, как он оставлял. Книга на столе сдвинута в сторону. Ванная — капли воды на полу, хотя он не принимал душ с утра.
Он остановился. Слушал. Тишина. Но что-то в воздухе дрожало.
Он не мог объяснить, как, но чувствовал — тут кто-то был. Или всё ещё есть.
На подушке — письмо. Белый конверт. Открытый. Внутри — знакомый почерк. Ровный. Чистый. Почти красивый.
> *"Ты так хорошо пахнешь после дождя.
Я люблю, когда ты злишься.
Ты говоришь сам с собой, когда думаешь. Это мило.
Сегодня ты читал мою записку дольше обычного. Я горд.
Я оставил тебе чай. Он на плите. Не бойся. Я не подсыпал ничего.
Я просто хотел сделать тебе приятно.
Надеюсь, ты улыбнёшься.
Я снова был рядом.
Твой."*
На плите действительно стояла чашка. Тепло ещё не ушло.
Соник сел на край кровати. Не сводил глаз с письма. Пальцы дрожали.
Он не привык к этому. Никогда не позволял себе эмоций. Он жил по правилам, жил в чётком порядке.
Но этот человек — он знал его. Видел насквозь. Как будто читал его изнутри.
А теперь… он был в его личном пространстве. Нарушил границу. Вошёл в святое.
У Соника не осталось ни одной безопасной точки.
И где-то за окнами, в темноте, кто-то наблюдал за тем, как он держит письмо.
И улыбался.