Глава 12
Три года назад
Они встречались так долго, что уже никто не сомневался в том, что они поженятся. Николас и Лилит были идеальной парой, если так можно считать. Они не ревновали друг друга. У них никогда не было для этого повода. Они выслушивали друг друга и всегда приходили к компромиссу, когда что-то обсуждали или ссорились. И самое главное, они любили друг друга так сильно, что оба думали о том, как они состарятся вместе.
Они готовились к свадьбе вот уже полгода. Планировали место, день, список гостей. Даже свадебное путешествие на три дня в Новый Орлеан – сосредоточие туристов и оккультистов магии вуду.
На календаре числилось четырнадцатое декабря, но снег еще не спешил укрыть белым одеялом город. Лилит возвращалась в их крохотную съемную квартирку, находящуюся в Квинсе, раньше обычного. Ее тошнило с самого утра и ей пришлось отпроситься из кофейни, где она сначала подрабатывала, пока училась, а после получения диплома осталась доработать до конца года. С января ей предстояло стать социальным работником в одном из центров детей, лишившихся одного из родителей.
Лилит уже подходила к их дому, когда заметила Николаса. Она хотела окликнуть его, но тут увидела рядом с ним незнакомую девушку: высокую и худую, со стрижкой каре и густо подкрашенными бровями. Лилит она показалась ничем не примечательной.
Николас ей что-то сказал. Незнакомка улыбнулась, отчего вокруг губ образовались заметные складки. А затем они поцеловались.
Сердце Лилит рухнуло вниз. Будто вся жизнь промелькнула перед глазами. Но только в ее случае кусок жизни, связанный с Николасом длиной в семь лет.
Собравшись, Лилит проникла сначала в мысли незнакомки. Они встречались уже месяц. Сначала просто общались, а потом дело дошло и до постели. Ей он нравился и был нужен только затем, что Николас имел хороший заработок, работая художником в частной студии, а еще продавая эскизы в тату-салон. Дамочка была из тех, кто любил, чтобы ее обеспечивали финансово.
Затем Лилит попыталась прочесть мысли Николаса. Она не могла копнуть глубоко, так как он все еще пытался держать блок против ее способностей. И все же в его блоке оказалась маленькая трещинка, через которую Лилит смогла узреть крупицы правды, которых стало достаточно, чтобы поставить точку их отношениям.
Он был влюблен в Ровену – эту неказистую малопривлекательную незнакомку.
Лилит выбралась из его сознания, продолжая смотреть, как они целуются. Затем они попрощались. Пока Ровена шла в другом направлении от того места, где стояла Лилит, Николас провожал ее взглядом. Затем вошел в дом.
Она выждала несколько минут и тоже пошла к дому. Войдя в крохотный коридор, она услышала голос Николаса из кухни-гостиной:
– Лил, это ты?
Лилит не стала отвечать. Она не спеша сняла с себя пальто и повесила на крючок позади двери. Затем прошла в спальню и раскрыла шкаф времен пятидесятых годов. Достала чемодан и принялась складывать в него свои вещи, стараясь утихомирить чувства и мысли внутри себя.
Боль, злость, обиду, предательство, унижение, оскорбление, гнев. Можно продолжать перечислять вечно. Нож в ее сердце нанес чертовски глубокую рану.
В проеме двери показался Николас.
– Что ты делаешь? – спросил он без капли удивления, увидев, как она достает вещи из шкафа.
Даже не посмотрев в его сторону, Лилит, кладя нижнее белье в чемодан, ответила:
– Собираю вещи.
– Я это вижу. Но зачем?
Внутри Лилит словно подлили масла в огонь гнева. Он, что думает, будто собирался скрывать от нее свою любовницу вечно? Или что она такая дура, раз ничего и никогда не узнает? Или, быть может, он забыл, что она владеет телепатией?
Она бросила свой любимый серый кардиган на кровать и посмотрела на Николаса. Он стоял, прислонившись плечом к косяку и скрестив руки на груди, наблюдая за ней с безмятежным спокойствием на лице.
В груди у Лилит защемило. Глядя на знакомые черты его лица, зная его предпочтения и вкусы на различные вещи, и, наконец, зная, что он изменил ей – она все еще любила его.
Но она вытравит эту любовь из себя.
– Не притворяйся, – прошипела Лилит. – Или ты сам хотел уйти?
– Мы ведь скоро поженимся, – рассмеялся он. – Зачем мне уходить от тебя?
– Я расторгаю нашу помолвку.
Она демонстративно сняла с безымянного пальца левой руки серебряное кольцо с небольшим топалом и швырнула его в Николаса. Он даже не сделал попытки поймать его. Кольцо со звоном упало на пол, покатилось и замерло в трех дюймах от ног Николаса.
– Не хочу тебе мешать строить отношения с той, в кого ты не так давно влюбился, – добавила Лилит, глядя ему в глаза. – Думаю, Ровена больше оценит предложение руки и сердца от тебя.
Николас шагнул в ее сторону. Схватил ее за плечи, больно вцепившись пальцами, будто она собирается вырваться.
– Ты бы лучше закрыла рот и успокоилась, – в его голосе сквозила злость, которую раньше Лилит слышала только в отношении недоброжелателей. – Я больше не желаю, чтобы ты копалась в моей голове.
Николас еще сильнее сжал ее плечи, будто пытался вдавить пальцы в ее кожу, как в пластилин. Слезы навернулись Лилит на глаза. Она сконцентрировалась и отбросила Николаса от себя в сторону. Он ударился о стену и распластался на полу.
Лилит глянула на чемодан с неупакованными вещами. Затем на Николаса, который начал подниматься с пола. Ее охватил страх, что он наброситься на нее, как когда-то в академии набросился на Харди.
Она еще раз отшвырнула его телекинезом в сторону и выбежала в крохотный коридор. Схватила пальто и выбежала в подъезд, даже не захлопнув за собой дверь.
Спускаясь по лестнице, Лилит спешно надевала пальто.
– Лил, вернись, – кричал ей с верхнего этажа Николас.
Но Лилит продолжила бежать. Даже оказавшись на улице, она бежала, пока у нее не начало саднить горло от холодного воздуха и не закололо в правом боку.
Она дошла до ближайшего кафе и, заказав раф, набрала номер Джины. Подруга по академии Роя Орсена все еще проходила стажировку в Нью-Йорке в строительной компании и только после рождественских праздников собиралась задуматься о переезде в родной Сан-Франциско.
Джина приехала за ней на такси и сразу же обняла Лилит.
– Поверить не могу, что этот придурок так с тобой поступил, – первое, что сказала Джина, все еще сжимая подругу в поддерживающих объятиях.
Затем она отстранилась от Лилит и оглядела ее.
– Выглядишь паршиво, – заметила она.
Лилит вымученно улыбнулась и сказала:
– А чувствую себя еще хуже.
Немного помолчав, она добавила:
– Я ведь беременна от Николаса.
Джина приоткрыла рот от удивления.
– Я хочу сделать аборт, – продолжила Лилит спокойным голосом.
До приезда Джины у нее было достаточно времени, чтобы все обдумать.
До сегодняшнего дня она собиралась рассказать Николасу о том, что у них будет ребенок. Но теперь ее пугала мысль о том, что ей придется рожать и воспитывать ребенка одной. Она не планировала покидать Нью-Йорк. Но теперь твердо намеревалась вернуть в Северную Дакоту.
***
Джина сама вызвалась забрать вещи Лилит из квартиры, где теперь Николас будет жить один. Или с новой возлюбленной.
– Я не боюсь его, – твердо отчеканила она.
Лилит не говорила ей, что Николас причинил ей помимо душевной боли еще и физическую. Проснувшись утром в квартире Джины, Лилит увидела синие точки от пальцев Николаса на верхней части руки, где он вчера хватал ее. Но ведь Джина могла это увидеть в видении, спрятав свои мысли от телепатии Лилит.
– Хоть я и не обладаю телекинезом как ты, но думаю, что сумею за себя постоять, – добавила Джина, надевая красную теплую куртку.
Лилит не боялась за Джину. Она знала, что та никогда не даст себя в обиду с ее лидерскими качествами и острым язычком. Лилит боялась за себя.
Что если Николас попытается ее найти? Она не боялась, что он нападет на нее, как это случилось вчера. Николас не желал, чтобы она бросила его. Но злой холодный взгляд Николаса уже говорил Лилит о многом. О том, что он больше не испытывает к ней той любви, какая была у них в самом начале. В сердце Николаса больше не было места для нее. Не было места для заботы о ней. В нем поселилась теперь Ровена.
Лилит боялась его силы. Его способности внушать.
Из памяти всплыл похороненное воспоминание, о котором она надеялась забыть навсегда.
За две недели до вчерашнего дня они с Николасом прогуливались по Центральному парку, когда какой-то подросток выхватил из рук Лилит сумку и попытался убежать. Николас догнал его.
По сравнению с ним, Лилит бегала не так быстро. И все же она подоспела в тот момент, когда Николас внушал парню следующее:
– Ты сейчас пойдешь к Гудзону и зайдешь в него по пояс, а затем нырнешь. Если вынырнешь из ледяной воды, то пойдешь в полицию и сознаешься в том, что ты вор. Если нет, то ты искупишь свои грехи.
Николас отпустил воришку, который помчался прочь, исполнять «приказ». Николас обернулся и посмотрел на Лилит ничего не выражающим взглядом.
– Ты же его отправил на самоубийство, – прошептала она.
– Ой, брось, Лил. Он заслужил это.
За два дня до вчерашних событий Лилит через одного из социальных работников учреждения, где она должна была работать, и имеющего связи с полицией узнала, что паренек выжил, но попал в больницу с сильнейшим воспалением легких.
Лилит утерла тыльной стороной ладони проступающие на глазах слезы. Она вернется домой к отцу. Родной дом даст ей силы прийти в себя и начать двигаться дальше. Если она только сможет пережить то, что разрывало и уничтожало ее изнутри беспощадно и ежечасно.
***
Все это время Николас пытался с ней связаться. Стабильно три раза в день он звонил ей. Но она заблокировала его номер, не в силах слушать его голос, который будет разрывать ее сердце еще больше.
Он пытался передать слова прощения через Джину, но та лишь послала его к дьяволу.
– Поверить не могу, что он еще пытается что-то объяснить, – возмущалась Джина. – Если он думает, что вашу любовь можно спасти и его извинительные речи чем-то помогут, то этот придурок глубоко ошибается. Когда человек любит, он все скажет честно до того как переступит грань дозволенного.
Лилит знала, что Джина права. Слишком многое навалилось сразу. Незапланированная беременность. Измена Николаса. Расторжение помолвки. Аборт. Предстоящий переезд. Отказ от работы, о которой она мечтала.
В тот день у Лилит случилась первая паническая атака, начавшаяся с нехватки воздуха и дрожью в кистях рук. Джина увидела ее приступ и помогла ей с ним справиться, заставляя равномерно дышать и сосредоточиться на звуке ее голоса.
– Советую тебе послушать подкаст Барбары Гловер, – сказала Джина, дав Лилит стакан воды. – Я включаю ее подкасты, когда медитирую. Очень расслабляет и позволяет отключиться от посторонних мыслей.
– Если ее медитации окажутся бесполезными, ты будешь оплачивать мне психолога, – улыбнулась Лилит страдальческой улыбкой распятого Христа.
Джина рассмеялась.
– Договорились, – согласилась она и погладила Лилит по спине чуть выше лопаток.
***
За неделю до Рождества Лилит сделала медикаментозный аборт. Безболезненно. Быстро. В домашних условиях. Всего лишь две таблетки и будущая новая жизнь покинула ее тело также как и попала. Ей повезло, что срок был всего шесть недель, иначе потом пришлось бы избавляться хирургическим путем.
А затем полетела в Северную Дакоту – справлять Рождество с отцом.
Ей пришлось сказать ему часть правды, чтобы уберечь от стресса, который ему был вреден после инсульта, случившегося в день годовщины со дня смерти мамы. Врачи говорили, что еще один инсульт будет смертельным.
Поэтому Лилит сказала ему, что разорвала с Николасом помолвку сразу же, как узнала о том, что он изменил ей.
– Да уж, – произнес папа. – Не думал, что вы с ним расстанетесь. Столько лет вместе...
Он покачал головой.
Папа знал, что Николас тоже обладал колдовскими способностями и что они учились вместе. Узнав его получше, папа не раз говорил Лилит о том, как ей повезло с ним.
– Тебе не придется хранить от него секреты касательно твоих особенностей, – говорил отец, когда Лилит приехала к нему вместе с Николасом впервые. – Берегите друг друга.
Лилит ковыряла салат, который традиционно готовила мама каждое Рождество. А потом его стал готовить папа. Салат был простым, но в то же время восхитительно вкусным: консервированная кукуруза, пекинская капуста и полу копченая колбаса под майонезным соусом.
– Лил, милая, это тебя, – вырвал ее из размышлений голос папы.
Она оторвалась от созерцания тарелки и посмотрела на него. Папа протягивал ей свой телефон.
Рука Лилит затряслась, едва она увидела номер Николаса. В ее телефоне он по-прежнему был заблокирован. Решил достать ее через отца.
– Что тебе нужно? – тихо спросила Лилит.
– И тебя с Рождеством, – усмехнулся он в динамике телефона. – Послушай, Лил, я хочу сказать, что не хотел причинить тебе боль.
– И, тем не менее, ты это сделал.
Николас промолчал, не найдя наверное в первые в жизни, что сказать в ответ. Обычно он за ответом в карман не лез.
– Как, кстати, поживает твоя новая подружка? – язвительно спросила Лилит, надеясь, что он почувствует в словах яд ее боли.
– Мы расстались сегодня.
– Долго же вы пробыли вместе.
– Ровно двадцать четыре дня, – ответил Николас, хотя она и не ждала от него этих данных. – И, если тебе интересно, мы познакомились в тату-салоне, для которого я предоставлял несколько эскизов своих работ.
Воображение Лилит тут же нарисовало ей картину, как они сначала разговаривают, затем флиртуют за чашкой кофе, а позже лежат обнаженные в их постели.
– Лил, я не надеюсь на прощение, но мы можем попытаться...
– Мне это не интересно, Николас, – оборвала она его и завершила звонок.
Вернув телефон отцу, Лилит сказала:
– Я не хочу, чтобы он звонил и тебе.
– Не беспокойся, милая, – улыбнулся ей отец. – Я позвоню ему прямо сейчас и скажу, чтобы он оставил тебя в покое, если не хочет иметь дело со мной.
Лилит благодарно ему улыбнулась. Отец сжал ее левую руку своей широкой ладонью с чуть огрубевшей кожей.
Впервые за долгое время с того дня как отец отвез ее в академию Роя Орсена, узнав о ее колдовских способностях, у них зарождались другие, более теплые отношения.
***
Несколько месяцев Лилит переживала панические атаки, затмевающие все, что существовало в действительности. Она дышала. Равномерно и глубоко. Как советовала в подкастах Барбара Гловер. Равномерно и глубоко. До тех пор, пока пронизывающее чувство распоротой трахеи не покидало ее тело.
Она пыталась читать Джона Маррса «Когда ты исчез». Это было ошибкой. Главная героиня, как и Лилит, пыталась наладить свою жизнь после ухода любимого.
Она пыталась отвлечься любимым «Астралом» и «Американской историей ужасов». Но и там были сцены той любви, какая могла быть у них с Николасом.
Она слушала песню Ланы Дель Рей «Ожерелье из конфет», бьющую по больному. В раненное сердце и в воспаленный от постоянно-бесконечных мыслей мозг.
И панические атаки от этого никуда не девались. Наоборот. Будто только усиливались.
На их уничтожение потребовалось полтора месяца. Полтора месяца, казавшихся целой вечностью.
Долгие отношения, построенные на взаимной любви, навсегда остаются в сердце, каким бы печальным не было их окончание. Восстановление же занимает ни один месяц. А порой может длиться намного дольше, чем этого хотелось бы.
К счастью для Лилит, она нашла работу в Бисмарке, где они жили с отцом. Устроилась в скромный консультационный центр, где помогала людям, оказавшимся в трудной ситуации. Помогала им снова отыскать себя.
Все постепенно налаживалось.
Через десять месяцев у отца случился инсульт. Как и предвещал доктор – он оказался летальным.
Через полгода ей предложили работу в центре социальной помощи Нью-Йорка, расположенном на Манхэттене, где она должна была работать еще три года назад. Только теперь немного в другой роли.
И Лилит согласилась вернуться туда, где началось ее разрушение.