Часть 2. Неприятие
Во вторую очередь что-то случилось с дружбой с ее давней подругой. Женя являлась для нее человеком, с которым Сонечка имела удовольствие исправно общаться вот уже много лет. Странное событие произошло во время звонка, вернее, попытки Сонечки до нее дозвониться.
В тот день Сонечка так и не поняла, что произошло, но после нескольких попыток попросить Женю прекратить эту странную шутку, она услышала извещение о том, что ее номер заблокирован. В течение первого звонка она просто пыталась узнать, как обычно, последние новости и дела. В ответ слышала глупые вопросы о том, кто звонит. Во второй звонок подруга раздраженно попросила больше ее не беспокоить и уточнила, что та, вероятно, ошиблась номером. Обращалась, к тому же, на "вы". В третий звонок Сонечка услышала звуки синтезированного голоса, зарезервированного оператором для случаев блокировки номера, и сама сбросила набор.
Она еще несколько часов ждала, что Женя позвонит и скажет ей, что это была шутка, всего лишь странная шутка. Но кто так шутит вообще, и зачем? Позлить ее, заставить почувствовать себя ничтожной? Странно даже для их взаимных полуиздевок. Давняя подруга не могла вдруг забыть о ней или просто прекратить общение таким странным образом. В конце концов, они были достаточно взрослыми, чтобы суметь открыто сказать, что дружба себя исчерпала. Но даже если так, какие причины тому? Недавно они хорошо пообедали вместе, да и в последнее время Сонечка ясно чувствовала, что в ней нуждаются. Такие вещи она всегда чувствовала. Непонятные дела, в общем.
Еще и это странное исчезновение дурацкой вазы вчера. Стоит ли ущипнуть себя, чтобы проверить, спит ли она?
Она спрашивала у Фрэнки, но тот на этот раз не ответил. Он иногда отвечал ей, и смутно она осознавала, что это ее собственное сознание говорит с ней, ее, может быть, какие-то ее определенные стороны. Но также она понимала, что никогда он не ответил бы того, к чему она сама не смогла бы прийти, пускай и не совсем прямыми или простыми путями. В данном случае, никаких ответов ни у него, ни у нее не было.
Единственно более-менее правдоподобным объяснением происходящему показалось решение, что у нее по какой-то причине начались провалы в памяти. В таком случае, именно теперь она в первый раз заметила реальные проявления своих поступков, случившихся в эти периоды. Предпосылок к амнезии, как Сонечка полагала, никаких не было. К тому же она, навскидку, могла вспомнить все, что делала в последние дни. Она даже записалась на прием к терапевту, чтобы провериться и убедиться, что просто перетрудилась в последние недели срочных дедлайнов и поспешных требований начальства.
Конечно, врач - это поспешное решение, и пара дней до приема еще есть. За этот срок Женя, разумеется, позвонит и объяснит ей, что то была лишь шутка, а она сама вспомнит, как именно избавилась от назойливого подарка матери.
В дополнение всего, опять снился сон-продолжение прошедшей ночи. Эти сны были странно-яркими, такими реалистичными, что после пробуждения слишком долгое время не отпускали и сохраняли приторный осадок почти весь день. Возможно, именно поэтому у Сонечки сохранялось твердое ощущение связи последних абсурдных событий и возвращения в давно прошедшие дни. Понять, какого рода свяэь она наблюдала, пока не могла. Это казалось очень важным, слишком фундаментальным, чтобы оставлять на потом. Но она так устала, и она еще успеет об этом подумать. Она еще успеет подумать обо всем.
***
Софи уже несколько дней пробыла на отдыхе. В тот вечер они с семьей снова наблюдали пока не успевшую надоесть программу развлечений, которая, казалось, была прописана на месяцы, а то и целые сезоны вперед. Поскольку поток постояльцев в курортном отеле был непрерывным, а продолжительность их проживания, как правило, не составляла более недели, однообразие не имело значения. Зрителям программа просто не успевала надоедать.
Развлекательные мероприятия проводились каждый вечер, когда отдыхающие собирались на специально выделенном пространстве, выстроенном в форме амфитеатра. Сначала для зрителей проводились детские шоу, совмещенные с танцами и их обучением малышей. Потом, как назвала бы это Софи, детей выдворяли. Начиналось что-то вроде кабаре-выступлений, исполняемых не слишком виртуозно. Они также разбавлялись приглашением на сцену зрителей, для потехи и развлечения их самих. Однако до этой части шоу Софи досидела только один раз, и более там бывать не планировала.
Но важное происшествие, которое, быть может, изменит слишком многое в жизни Софи на целые годы вперед, случилось отнюдь не во время слишком вульгарного для ее взгляда шоу.
В тот вечер Софи увидела ее впервые. Та девушка танцевала во время детской программы, но сама была далека от возраста обычной для "Песенки поезда" аудитории. Выглядела она на двадцать или около того, и поначалу Софи приняла ее за одну из аниматоров-ведущих. Девушка стояла немного с краю сцены, в тени колонны, подпирающей навес импровизированного амфитеатра. Она притягивала к себе внимание, но отнюдь не за счет выделяющегося от остальной аудитории возраста. Просто она двигалась очень легко и искренне, ей было весело, так, как по мнению Софи мало кто смог бы в таком положении. Девушке было все равно, что подумают о ней. И эта черта стала первой, что бросилась Софи в глаза. Это стало первым, чем девушка ее захватила.
Пока Софи не понимала, почему незнакомка так привлекла ее внимание, но все оставшееся время до конца развлекательной программы она наблюдала только за ней. Девушка пригласила на сцену подругу, которая, как потом догадалась Софи, наверняка являлась ее сестрой, так они были похожи внешне. А вот внутренне – не слишком, потому что сестру пришлось практически затаскивать на сцену за руку. Да и потом она держалась несколько скованно, хотя тоже веселилась.
Тот вечер был полон для Софи темно-синего света, разбавленного кружащимися белыми и желтыми огоньками. Так организаторы осветили сцену, когда в песне наступил момент временного затишья и все участники опустились на пол, разыгрывая сон. Девушка тоже опустилась, и была похожа на уснувшего ангела, уставшего за время возвращения на Землю. Сонечка могла наблюдать только издали, но ничто не мешало ее взгляду. Она радовалась тому, что никто не мог заметить его. Затем магия развеялась, когда мгновения темноты стали распадаться, а "танцоры", повинуясь свету и указаниям ведущего, подниматься на ноги из своего импровизированного сна. Софи увидела, как красиво ткань сарафана парит вокруг девушки. Он приходил в движение на ней так, что казалось, будто она находится под водой, и не поднимается с колен, а всплывает со дна моря, рядом с которым они жили сейчас и которым дышали вместе. А может быть, это само время замедлило свой ход, специально для Софи, чтобы она могла полностью вобрать в себя ценность происходящего. В тот момент ей очень хотелось бы в это верить.
В тот вечер она вернулась в их с семьей номер гостиницы спокойная, настроенная на созидание. Она сидела за столом на балконе, под тусклым освещением лампы, изливающей желтый свет. Под ее карандашом рождались образы, которые она собрала в себе за последние часы. Вокруг шуршали пальмы своими жесткими листьями, почти касающимися парапетов здания. Море дотягивалось до нее тихим, вечным зовом, который она никогда уже не сможет забыть. Так же, как и прошедший вечер.