XV часть.
Астрид Дэвис
Я предложила своему профессору зарубежной литературы убить моего отчима? Серьезно? Черт. Не думала, что он согласится. Ночью в меня что-то вселилось, и я впервые поддалась ненависти к шерифу Дэвису. Но утром вспомнила свое место – я маленькая рыбка, которой повезло больше, чем другим женщинам Луксона: мне удалось ускользнуть из сетей.
Удалось ли… Томас Дэвис – пример того, что мужчины могут меняться, но не всегда в лучшую сторону. Во мне боролись детские воспоминания о добром отчиме и жестокая реальность – то, кем он стал после смерти моей мамы. Вдруг Дерек тоже изменится? Ричардсон слишком хорош, и я до сих пор не знаю, что случилось с Лорел Гуидзи. Мне следовало воспринимать профессора как временное приключение, а его дом как убежище на пару дней, но я едва смогла убрать идиотскую улыбку, чтобы накраситься. В книгах любовь лишала героев логики, а иногда инстинкта самосохранения. Кажется, в жизни происходит то же самое.
Я хотела поскорее встретиться с Дереком, поэтому быстро надела линзы, выбрала для наряда кремовый сарафан, расчесала волосы и ответила на сообщение Моники: уверила ее, что со мной все в порядке, я провожу время с подругой. Патриция! Точно! Я прислала Пат селфи на фоне спальни. «Репетирую жизнь в Нью-Йорке», – подписала фото.
Телефон я оставила в комнате и пошла на аромат кофе. Когда переступила порог кухни, Дерек, в брюках и рубашке, выкладывал на тарелку панкейки.
– Ого, начинаю привыкать, – сказала я вместо приветствия.
Привыкну, а потом буду скучать. Улыбка сошла с моего лица.
Томас Дэвис не из тех, кто выжидает. Если он объявится, то в ближайшие дни. А если опасность минует, то я смогу вновь посвятить все время учебе, жить в кампусе и гнуть свою линию – Ричардсону следует учитывать мои желания о независимости.
– Нравится радовать тебя, – ответил Дерек и полил панкейки кленовым сиропом. – Завтра составим расписание, чтобы ты тоже была у дел.
В солнечном сплетении закололо. Он воспринял мой переезд настолько серьезно? В книгах угрюмые злодеи влюблялись пылко и страстно, так, что и не снилось романтикам, но я отказывалась верить в его вчерашнее откровение. Опасно верить. Но разбить сердце этому шикарному мужчине я не могла. Поэтому улыбнулась, кивнула и приступила к завтраку.
Дерек не поднимал тему «поездки» к Томасу, и я тоже решила молчать. Наверное, Ричардсон воспринял мои слова как неудачную шутку.
– Тебе необходимо держать руку на пульсе, верно? – вдруг спросил он.
– А? Что? – Я вынырнула из мыслей. – Вовсе нет, – помотала головой.
Дерек пояснил:
– В твоей комнате я видел списки и стикеры. – Он положил кусочек панкейка в рот: капля сиропа блеснула на его губах. Внизу живота запульсировало желание, и я едва не опрокинула на себя чашку с кофе, а Дерек спокойно продолжил: – Вчера ты говорила про контроль.
Я заморгала, пытаясь сосредоточиться на его словах.
– М-м-м… Когда все мои действия расписаны, я будто отдаю контроль кому-то другому. Так проще. Мне… тяжело быть свободной. Я потеряна. – Ком подкатил к горлу. – В Луксоне женщина – тень своего мужчины или родственников-мужчин. Я была никем, прислугой. Пат рассказывала о независимости и самодостаточности, но… привычки остаются.
– Из тени легко управлять. Не думала об этом? – Дерек таинственно улыбнулся. – Женщин недооценивают. Когда-нибудь в Луксоне поднимется бунт.
– Бунт? – удивилась я.
Дерек кивнул.
– Вспомни мои постыдные «задания». Ты выполняла их, чтобы впечатлить меня или в первую очередь чтобы узнать свои пределы?
Собиралась ответить сразу: конечно, мечтала быть особенной и доказать, что мы на одной волне безумия! Но… Впервые я делала то, что хотела, и никто меня не осуждал. Последнее слово оставалось за мной.
– Тебя интриговало не только то, как далеко я зайду, Астрид, но и мои действия после, мое восхищение тобой. – Он усмехнулся: – Можно сказать, ты управляла мной.
– Я… не задумывалась в таком ключе.
– Подумай. – Дерек понизил голос: – Ты обладаешь большей властью, чем тебе кажется. Особенно когда отдаешь контроль.
Черт. Я не могла отрицать, что испытывала… Восторг?
В легком недоумении от беседы я тоже задала интересующий вопрос:
– Все обсуждают Лорел…
Ричардсон дернулся.
– Но была другая. Вторая первокурсница. Что случилось с ней?
Откинувшись на спинку стула, Дерек спокойно сказал:
– Катрин Холт. Для нее мой мир оказался жестоким.
– Твой мир? О чем ты? – Теперь напряглась я. Вдруг его мир станет жестоким для меня? Но… с учетом того, откуда я родом, вряд ли будет хуже.
– Я учел ошибки и осторожен с тобой, Астрид. Всему свое время. – Он проигнорировал то, что я спросила, а я взглядом требовала подробностей. Дерек вздохнул: – Рассказывать особо нечего. Катрин влюбилась в меня. Я ответил взаимностью. Но ничего не вышло.
– Ты разбил ей сердце?
– Мы разошлись мирно. Не думаю, что она злится. Если у тебя есть вопросы, поговори с ней. Учебу Катрин не бросила.
– Она расскажет «о твоем мире»? – поддразнила я.
Дерек вытер рот салфеткой. Порой меня бесило его спокойствие.
– Только то, что знает. Остальное расскажу сам. – Дерек встал и сложил посуду в раковину. – Ты никуда не пойдешь? Сегодня в Берроузе открытые лекции по профориентации. Интересный способ провести субботу.
– Н-нет. – Мысли о том, чтобы заявиться в кампус, скрутили желудок в тугой узел. – Останусь дома. Плохо себя чувствую.
Ричардсон нахмурился, но его лоб быстро опять стал гладким.
– Поправляйся. В холодильнике есть вчерашняя паста. Вернусь поздно, а завтра проведем весь день вместе. – Дерек сделал паузу, и я судорожно вздохнула. Он вернул голосу нейтральный тон: – Идти на улицу с монстром необязательно, он привык гадить на пеленку.
– Биббо не монстр! – возмутилась я.
– Поживи с ним недельку – согласишься с моим мнением.
Окей, я могла понять Дерека. Его спокойный темперамент не подходил к воспитанию активного щенка. Я играла с Биббо целый час, но пес снова и снова приносил мне игрушку-пищалку. Поэтому, на свой страх и риск, я вышла с ним на прогулку в парк. Благо, вокруг было много собачников-свидетелей, и черный джип я не видела.
Пес вымотал меня так, что сил хватило помыть Биббо, завалиться на кровать и взять телефон. Десять пропущенных от Патриции! Ей, разумеется, интересно, где я нахожусь: спальня профессора совсем не походила на мою розовую девчачью комнату.
Палец завис над кнопкой «позвонить». Я понимала, что долгий отказ от видеозвонков натолкнет Пат на подозрения, поэтому, секунду поразмыслив, нажала на иконку с видео.
– Наконец-то! – взвизгнула подруга.
Ее кожа посветлела, а волосы, напротив, потемнели: из выгоревших морковно-рыжих они стали почти бронзовыми. По мнению Пат, единственное, в чем Нью-Йорк уступал ее второму любимому городу, Лос-Анджелесу, – это количество солнца. «Но мы будем столько зарабатывать, что отпуск в Калифорнии станет нашей обыденностью!» – мечтала подруга. Ее зеленые глаза сияли, а яркий макияж придавал сходство с кинодивой двадцатых годов. Когда-нибудь Патриция покорит и Бродвей, и Голливуд.
– Отвлекаю?
– Нет, – отмахнулась подруга. – У меня перерыв.
– Играешь в спектакле?
– Помогаю другу. – Задать новый вопрос я не успела, Патриция прислонила телефон так близко, что я увидела каждую блесточку на ее тенях. – Ты не красишься просто так! – воскликнула Пат и отстранилась. – Рассказывай! Зачем ты купила тональник?
Что меньшее из зол – поездка в Луксон или ночь в доме профессора? Выбор очевиден.
– Я у Дерека Ричардсона. Хотела быть красивой для него, – промямлила я, осознавая, как по-идиотски кокетливо прозвучали слова.
– У Дерека Ричардсона?! – Пат завизжала, будто выиграла в лотерею.
Если сосед Дерека, Джон Голдман, дома, то я уверена, он услышал этот визг сквозь несколько этажей. А она и не думала успокаиваться:
– Вы переспали? Какой он, а? Ну, в постели?
– Я… не знаю. Мы не… Я только вчера приехала.
Патриция присвистнула.
– Ты решилась на авантюру, подруга! Горжусь.
Кто-то позвал Пат, и она спешно добавила:
– Мне пора, Асти. Жду много горячих подробностей!
М-да… От допроса мне не отвертеться. Но все лучше, чем объяснять, какой дурой я была, раз добровольно поехала в Луксон.
Телефон завибрировал в моих руках.
«Как самочувствие?» – сообщение от Дерека.
«Спасибо, лучше, – написала ответ. – Как ты? Скучно на работе?»
«Терпимо. Сейчас перерыв. Рад, что тебе лучше. В ванной, в шкафчике, подарок для тебя».
Любопытство взяло верх, и я сразу побежала в ванную комнату. Предвкушение отдавалось танцующими бабочками в животе. Среди аптечки и средств личной гигиены я увидела коробку из черного бархата: немного больше моей ладони и совсем не тяжелую. Внутри непонятный овальный предмет. Я провела пальцами вдоль: твердый силикон, а в центре серебряная ребристая поверхность. Наверху кнопка включения.
Что-то для машины? Брелок? Ричардсон подарил мне автомобиль? Профессор официально сумасшедший. Я оставила устройство на раковине и вновь заглянула в шкафчик: ничего подходящего.
Тогда я взяла коробку и вернулась в спальню. Что мне с этим делать? Я озадаченно рассматривала предмет, когда мой телефон зазвонил.
– Алло?
– Нашла подарок?
– Да… – Я потрясла коробку. – Что это?
– Вибропуля.
Вибро… что?
– Вибратор. Для тебя.
Я посмотрела в зеркало, и мое лицо покраснело сильнее. Отвернувшись, я вновь уставилась на непонятный предмет. Я знала, как выглядят вибраторы, – видела в порно – и они… огромные.
– Если это пуля… где пистолет? – задала я логичный вопрос.
Дерек захохотал, но его смех был теплым и мягким.
– Астрид! Ты – находка. Вибропуля – это один из видов вибраторов. Маленький, удобный, идеален для тебя.
– Эм… Спасибо?
Дерек молчал, а я смотрела на непонятную пулю, совсем непохожую на пулю, кстати говоря. Дерек понизил голос:
– Мне напомнить, что тебе следует сделать?
– Опять останешься на линии? – В крови закипел адреналин.
– Останусь. И попрошу перечислить всех президентов Соединенных Штатов Америки. Раз уж ты не пошла в университет.
– Но сегодня не было занятий! – запротестовала я.
– Тем лучше для тебя.
Щеки обдало жаром. Он намекнул, что заставил бы меня засунуть эту штуку в себя на лекциях?! Колени непроизвольно свелись вместе.
– Это не похоже на вибратор…
– Нажми на кнопку и положи игрушку в свое белье, Астрид.
От его властного тона мои трусики вмиг стали мокрыми. Когда там будут его пальцы? Я надеялась, что сегодня вечером или завтра. Игры дарили гамму новых ощущений, но, черт побери…
– Я жду.
– Хорошо, хорошо. – Вибропуля идеально поместилась в моей промежности, плотно прилегая к клитору. Я легла на кровать и уставилась в потолок. – Готово. И? О, боги!
Я подпрыгнула на пружинистом матрасе: игрушка резко завибрировала. Мои нервные окончания будто взбесились. Пульсация нарастала, и тело било крупной дрожью – впервые в мастурбации не участвовали мои пальцы или насадка душа. Легкая паника сбила дыхание.
– Как… Как его остановить?!
– Никак, игрушка на дистанционном управлении. Это первая скорость.
Я судорожно вздохнула. Волны удовольствия сотрясали тело, и, чтобы не выронить телефон, мне пришлось прижать аппарат к уху. Соски затвердели и терлись о ткань сарафана, а я хватала ртом воздух.
Вдруг импульсы резко прекратились. Я неудовлетворенно застонала, а мой клитор заболел. Пальцами я потянулись закончить дело.
– Не смей касаться себя, – услышала в динамике телефона.
– Вам не угодить, профессор.
– Почему же? Перечисли всех президентов.
– Джордж… Ах! – Дерек снова нажал на пульт дистанционного управления. Я прикусила губу, чтобы подавить стон.
– Продолжай, Астрид.
– Ты издеваешься?!
– Немного.
– Вашингтон! Джордж Вашингтон!
Вибрация ослабла. Мягкими волнами она ласкала самую чувствительную часть моего тела.
– Следующий президент?
– Зачем ты это делаешь? – Он подводил к краю, и, когда я была готова получить свой первый оргазм, к которому не имела никакого отношения, Дерек останавливался. – Ты… мучаешь меня.
Ублюдок.
– Тебе нравится? «Передать контроль кому-то другому»?
Утренний разговор. Вот для чего он задавал вопросы.
– Все для вас имеет пошлый подтекст, профессор.
– Осталось… хм… чуть больше сорока имен.
Я взвыла, вцепившись пальцами в покрывало.
– Твои стоны сладкие. Назови пять последних президентов США, и я позволю тебе кончить, – сжалился Ричардсон.
Всего пару недель назад он был бесправным слушателем, а сегодня сам диктовал условия. Как далеко он зайдет? Но вместо злости или отчаяния я ощутила… освобождение. Сердце стучало хаотично, но мысли прояснились. Получилось «передать контроль»? Мне было хорошо. Дерек выключил вибрацию, и я перечислила нужные имена.
– Доволен? – саркастично спросила, пытаясь отдышаться. – Никогда эти старики не ассоциировались у меня с желанием получить оргазм.
Дерек вновь рассмеялся.
– У меня тоже, – ответил он и, мать его, точно выбрал самую последнюю скорость. – Наслаждайся, Астрид.
Я громко стонала, цепляясь за изголовье кровати, и выронила телефон на подушки. Удовольствие озарило мир яркой вспышкой.
Когда Дерек сказал «вернусь поздно», я не думала, что это значит после полуночи. Я уснула раньше и проснулась тоже рано – в квартире царила тишина. Биббо лежал в моих ногах: он недовольно поднял мордочку.
– Прости, малыш. – Я погладила пса по холке. – Мне приятно, что ты спишь со мной.
Интересно, когда твой временный хозяин к нам присоединится?
Сегодня мы проведем день вместе – эта мысль возносила до небес. Я приняла душ, надела нежно-розовое белье, накрасилась, а также выбрала короткое платье. «Он не сможет отказать», – сказала бы Пат. Я хихикнула и решила приготовить завтрак, чтобы поблагодарить Дерека за гостеприимство, доброту и… я посмотрела на коробку с вибропулей на тумбочке, – за новые эмоции.
В морозилке нашлась замороженная вишня, а на полке – мука и яйца. Пирог по маминому рецепту – идеально в тон моему бордовому платью.
Дерек пришел на кухню, когда я доставала пирог из духовки. На беспристрастном лице не считывались эмоции, но я надеялась, что не перестаралась с образом. О пироге он высказался весьма четко:
– Вкусно. Напоминает рецепт моей покойной наны[29] по маминой линии. Я приготовлю на обед ее фирменную лазанью. Нужно съездить в магазин. – Он доел и пошел в комнату.
– Сейчас?! – возмутилась я.
– Чтобы нас ничего не отвлекало, – отозвался Дерек.
Вчерашнее предвкушение напоминало бабочек, а сегодня – рой пчел. Разъяренный рой пчел.
– Ла-а-адно, – протянула я, заглянув в спальню. Дерек уже надел джинсы и синий свитер, причесал волосы, взял куртку. – В тебе умер шеф-повар! Никогда не поздно сменить профессию, верно?
– Да. – Он кивнул. – Я подумаю. Идешь?
– Останусь, если можно, – запротестовала я. Выйти в парк рядом с домом – это одно, а идти в магазин вдоль улиц, где ездят черные джипы… Во рту стало сухо. – Мы с Биббо успеем соскучиться. – Я подняла щенка на руки, и Дерек впервые погладил питомца без страданий на лице.
– Хорошо. – Ричардсон поцеловал меня в висок и ушел.
На кухне я прибралась быстро и теперь слонялась по квартире в поисках интересного занятия. Заглянула в кабинет. Села на высокий кожаный стул. Подергала ногами в воздухе: привыкла не доставать до пола. Закрыла глаза, покрутилась. «Еще! Быстрее!» А в ответ: «Ну, держись, малышка!» – и дух захватывает от скорости. Малышка… Голосом Дэвиса. Я открыла глаза и вскочила со стула, будто он вмиг стал раскаленным металлом. Куда все делось? Почему Томас изменился?
Чтобы жалость и оправдания монстра-шерифа не прорвались сквозь мою броню, я сосредоточилась на полках с книгами. Дерек хранил учебную литературу по своему предмету и классические произведения из разных стран, но также я заметила парочку триллеров от современных авторов. Я водила пальцами по бархатным корешкам, пока не наткнулась на глянцевый. Эта книга выше и тоньше других. Я потянула за корешок. Не книга – альбом. Его выпускной альбом! Как любопытная девчонка, я потерла ладони, предвкушая увидеть своего профессора в шапочке выпускника. Каким он был пару лет назад? Носил усы? Смешную челку?
Я раскрыла альбом, и на пол цветастым веером посыпались фотокарточки с полароида. Ого, Дерек увлекается фотографией? Поэтому забрал фото, когда приходил в мою комнату? Интересно, где оно сейчас?
Я оставила выпускной альбом на полке и наклонилась, чтобы посмотреть фотоснимки. Их пять. Я взяла одну из карточек, но через секунду выронила. Взяла следующую. Смотрела и не могла понять, что вижу.
Не хотела понимать.
Девушка. Блондинка. Полностью обнаженная. Ее запястья связаны веревками, и она висит на крюке. На другом фото часть женской спины, на коже маркером написано «моя». На третьем фото девушка привязана к кровати. На ее шее отчетливо видны следы мужских пальцев и багровые засосы.
Я поняла, что не дышала, пока рассматривала фотографии, и шумно вдохнула. Вместе с выдохом изо рта вырвался всхлип. Глаза наполнились слезами: они размыли фотографии, но я отчетливо запомнила увиденное – насилие, Лорел, насилие, Лорел.
– Что ты делаешь?
Голос не медовый, не бархатный, не напоминает о Нью-Йорке. Голос хриплый, зловещий – идеально подходит насильнику.
Я обернулась на Дерека, застывшего в дверном проеме. На Дерека, моего профессора, моего спасителя и самого воспитанного мужчину на моей памяти. Это был тот же Дерек, который, вероятно, и сотворил это с Лорел.
– А ты что делаешь?! – Я схватила одну из фотокарточек, выпрямилась, показала снимок. Зубы болели – так сильно их сжала. Ярость заволокла все туманом. – Ты сделал эти фото?
Он медленно подошел. Чтобы посмотреть на фото? Понять, о чем речь? Но его взгляд не метнулся в сторону снимков. Я поняла: он знал их наизусть. Противно представить, с какой целью Ричардсон хранил снимки в кабинете, но я отчетливо видела в своих мыслях: он пересматривает, возбуждается…
– Я все объясню.
– Пошел ты, извращенец! – Я кинула фото в его сторону.
Карточка долетела до плеча Дерека и упала к его начищенным ботинкам.
– Не ругайся, Астрид. Мне придется тебя наказать.
От смеха заболели ребра.
– Ты, блин, серьезно?!
– Хорошо, обсудим позже. Ты сейчас не в состоянии…
– Она поэтому бросила учебу? Ты шантажировал ее? – Я сорвалась на крик: – Что ты сделал с Лорел?! Она жива? Или ты убил ее?!
Лицо Дерека побелело, словно я его оскорбила.
– Жива. – Ричардсон попытался коснуться меня, но я увернулась. – Не убил и не причинил боль. Послушай…
– Не причинил боль! – передразнила я. Сердце бешено колотилось, советовало мне заткнуться, но я не могла успокоить злость. Он, мать его, издевался. Считал, я дура? – Смотри. – Я нагнулась, схватила очередное фото – на бедрах Лорел россыпь глубоких, кровоточащих царапин – и показала Дереку: – Смотри! Похоже, что ей не больно?!
Мне, черт возьми, неинтересно, что он скажет. Каким образом рискнет оправдать себя. Я знала, из-за чего бывают синяки, ссадины, переломы. Я не только знала – я проживала на своей шкуре. Три. Проклятых. Года. И он пытается убедить меня, что это «не больно»?! Воспоминания судорогой свели пальцы, я выронила фото. Плечи содрогались, горло охрипло от рыданий, а комната кружилась. Я дышала очень-очень часто. Вот и все. Вот и… все.
– Убей меня быстро.
В пару шагов Дерек пересек расстояние между нами, и я представила, что его руки сомкнутся на моей шее. Я ждала свой неромантичный финал: заранее выпустила из легких весь воздух, прикрыла глаза. Глупая, влюбленная первокурсница. На что ты надеялась?
Руки профессора коснулись меня. Но почему-то ниже – он стиснул мои плечи. Я шумно вдохнула и встретилась взглядом с паническим ужасом в его серых глазах. Сильная эмоция, контраст на непроницаемом, будто восковом, лице. Дерек боялся? Он сжимал мои плечи и вкрадчиво говорил:
– Астрид, я не причиню тебе боль против твоей воли. Никогда. Клянусь. Сегодня я планировал все рассказать. Позволь объяснить. – Он путался в словах, повторял «прошу», «пожалуйста», «я все объясню», но его хватка оставалась железной. – Астрид?
Главное, что я уяснила, прожив несколько лет под одной крышей с агрессивным алкоголиком Томасом Дэвисом, – спокойствие. Сохраняй спокойствие, говори тихо, смотри вниз. Дерек не был ни агрессивным, ни пьяным. Но я совсем его не знала. Он был незнакомцем. Опасным. Безумным. Поэтому отточенная тактика показалась верной.
– Да, профессор Ричардсон. Я вас поняла.
– Прошу, зови меня Дерек. – Он ослабил хватку – получается!
– Конечно. Простите.
Он погладил мои плечи и… отпустил. Он потерял бдительность.
– Не подходите ко мне больше никогда, – сказала я бесцветным голосом. – Вы больной человек.
Он сильнее физически, и обмануть его – единственный шанс спастись. Я схватила со стола мобильный и ринулась к выходу из квартиры. Кровь шумела в ушах, ноги заплетались, но я смотрела вперед: на дверь, на единственный шанс. Я умоляла судьбу сжалиться, чтобы профессор забыл закрыть дверь или оставил ключ в замочной скважине.
– Астрид!
Повезло: я увидела, как блестит ключ. Сердце колотилось, казалось, у самого горла, оно мешало сделать вдох. Я кашляла, давилась воздухом. Слезы вновь застилали глаза, а тяжелые шаги… близко. Я ускорилась, добежала и вытащила ключ. Распахнула входную верь, впуская в квартиру сквозняк. На секунду замешкалась, улыбаясь свободе, подхватила с пола кроссовки, а с вешалки – куртку и выбежала на лестницу.
– Астрид, прошу!
Его пальцы коснулись моих волос. Секунда – и он затащил бы меня в квартиру. Но я оказалась в коридоре раньше: захлопнула дверь, вставила в замочную скважину ключ, повернула. На какое-то время это его задержит. На адреналине я достала и выкинула ключ. Спускаясь вниз, я терла заплаканное лицо. Что нужно Дереку Ричардсону? Чего он хочет?
Я упала на последней ступеньке: локоть пронзила боль, вернув меня, словно капсула времени, в те дни, когда я сбегала из дома – к Патриции, в парк, на парковку школы. Я чередовала места, чтобы Томас не нашел меня до утра. Но куда бежать теперь?
Дерек Ричардсон знает, где я живу. Он знает, где я учусь.
А я знаю его страшный секрет.