XII часть.
Астрид Дэвис
В понедельник я надела шерстяной свитер, плотные колготки и длинную юбку, а на лицо нанесла толстый слой тонального крема. Образ дополнили очки. Как в старые добрые времена… Я отмахнулась. Синяки сойдут, все забудется. К пасмурной погоде наряд подходил.
А план на сегодня – я сверилась со стикерами: не попадаться профессору Ричардсону. Злость горячей волной поднялась по пищеводу. Я вцепилась ногтями в ладони, пытаясь остудить ярость. Чертов шериф Дэвис! Когда я уезжала из кампуса, то мечтала увидеть Дерека, а теперь должна избегать его минимум до среды, вновь пропустить его лекцию и молиться, чтобы два пропуска мне простили. Но что поделать, меньше всего хотелось расспросов, особенно после неоднозначного диалога с Джоном Голдманом.
– Привет! – Тейлор помахала надкусанным тостом.
– Привет, – ответила я и спустилась по лестнице, стараясь не прихрамывать. – Рада, что мы идем на социологию вместе.
– Ой, прости, я перевелась, – отозвалась Тейлор. – Девочки посоветовали выбрать другой предмет.
Свободное время Тей проводила на тренировках по черлидингу, и мы виделись все реже. С одной стороны, я ожидала, что хотя бы на первом курсе мы – две соседки-первокурсницы – будем держаться вместе, а с другой – мне не придется лгать ей про Дерека, как Лорел лгала Кармен… Я впервые задумалась: играла бы по его правилам, не будь у профессора столько тайн?
– Моника сказала…
Я остановила Тейлор взмахом руки.
– Все в порядке, честно.
Тей кивнула. Завтрак закончился в тишине, и до учебного корпуса мы шли молча: Тейлор всю дорогу с кем-то переписывалась, а я думала о лекциях. Попрощавшись, каждая из нас пошла своей дорогой.
Но дойти до кабинета мне было не суждено. Кто-то бесцеремонно схватил меня за локоть посреди заполненного студентами коридора и прижал к себе, окутав ароматом терпкой ванили. Разум протестовал, но сердце предательски трепетало. Дерек Ричардсон втолкнул нас в ближайшее открытое помещение и закрыл дверь.
Спиной я наткнулась на деревянные полки. Чихнула и быстро заморгала, привыкая к темноте. Наверное, это кладовка. Я обрадовалась: Дерек не увидит синяки, а я смогу объяснить, почему мне нужно несколько дней подумать над своим решением. Я убегу раньше, чем он все поймет.
Но рукой он коснулся моего виска, вызвав сотню мурашек, которые выдали мой положительный ответ. Дерек потянулся к выключателю.
– Нет!
– Из-за чего я не могу включить свет, Астрид? – Бархатный голос отдавал сталью, а пальцы стиснули мое плечо. – Ну?
– Так… сексуальнее, – выпалила первое, что пришло на ум.
Дерек хрипло рассмеялся. Его дыхание опалило мне губы – настолько близко мы друг к другу. Я встала на цыпочки, отчаянно надеясь поцеловать его и переключить внимание.
Но Дерек снова поднял руку. Я зажмурилась. Теперь всегда буду ожидать удар? Мне казалось, я переросла мысль, что все мужчины одинаковые. Сильнее я боялась стыда, когда профессор увидит то, что я скрываю. И я тихо пискнула, когда он нажал на кнопку.
Теплый свет озарил полки с бытовой химией и полотенцами. В углу стояли ведра и швабры, а напротив – недовольный Дерек Ричардсон.
– Объяснишь, черт возьми?
– Ого, вы ругаетесь, профессор, – попыталась сменить тему.
Вдруг он ничего не заметит? Я хорошо накрасилась, а одежда скрыла все повреждения на теле. Но Дерек схватил мой подбородок, а другой рукой провел по скулам, чтобы стереть тональный крем.
Я быстро моргала и тщетно боролась со слезами. Больно не было – отек, словно в заморозке, достиг максимального пика и посинел. Но хотелось провалиться сквозь землю.
– Что с тобой?
– Упала с лестницы.
– У лестницы хорошо поставлен удар.
– Это не ваше дело, – отрезала я, отпрянув, – позади упало несколько швабр. Пальцы Дерека были согнуты, будто он до сих пор держал мой подбородок, а серые глаза потемнели до цвета обсидиана. Я попыталась обогнуть его и вырваться наружу. – Мне надо на лекцию! Отпустите!
Ричардсон поймал меня за локоть, наклонился, вкрадчиво произнес:
– Когда ты впервые вошла в кабинет, Астрид, это стало моим делом.
Я закрыла глаза. По телу разлилось тепло. Я не могла ему сопротивляться. Не хотела? Но то, что Дерек увидел, все усложнило.
– Прошу… профессор… – Голос снизился до шепота. – Пусть увиденное не повлияет на ваше ко мне отношение.
Я все та же Астрид. Первокурсница, заинтригованная тайнами. Я хочу понять, что вы скрываете и что случилось с Лорел. Но главное, мне любопытно познать новое: страсть, увлечение… любовь?
– Ты не доверяешь мне?
Распахнув веки, я спросила:
– А следует?
Он коснулся губами моей шеи – там, где неровно бился пульс.
– Не доверяешь. Но тебе интересно.
Его губы пошли выше. По подбородку, по щеке, достигли рта.
Я застонала и позволила ему проникнуть глубже, коснуться языком моего языка. Забыть, что мы в учебном корпусе Берроуза, а за хлипкой дверью кладовки ходят студенты и преподаватели. Я позволила Дереку целовать меня и доказывать, что он серьезен.
Когда он отстранился, то выдохнул:
– Кто сделал это с тобой?
Я молчала.
– Не знаю, что ты скрываешь. Но если хочешь узнать мои козыри, придется выложить свои. Либо ничья, либо мы играем вечно.
– Профессор Ричардсон, – я секунду хмурилась, подбирая слова, – понимаю, вы должны докладывать об обстановке в учебном заведении, если заметите что то необычное, и я помню, университет старается поддерживать дружелюбную и уважительную атмосферу, но, уверяю вас, все в порядке. Я просто неуклюжая. Скоро вы сами это поймете.
Послав ему улыбку-извинение, я попыталась пройти к двери.
– Стоять! – приказал Дерек.
Я застыла, больше удивленная, чем напуганная.
Он злился? Почему?
– Мисс Дэвис, – подыграл моему официальному обращению. – Мне не нравится, что вы лжете мне, – Ричардсон надавил на последнее слово, – и я, черт побери, в ярости от того факта, что кто-то причинил вам боль. – Он завел руку за спину, открыл дверь и, перед тем как выйти из кладовки, оставил меня наедине с его словами: – Примите к сведению, я бы не стал докладывать в деканат. Я бы разобрался сам.
Дерек Ричардсон
Я не смог ее защитить. Фраза на губах как нож в грудной клетке. Провернуть вдоль его оси – повторить. Я не смог ее защитить. Кровоточит. Повторить. Своеобразный ритуал-напоминание. Каждый раз, когда я просыпался, то слышал свой шепот. Я не смог ее защитить.
Люси Ричардсон была хорошим человеком, но она была женщиной. После трагедии – девятнадцать лет моей жизни с камнем вместо сердца и с чувством вины вместо искренней улыбки – нашлось всего одно весомое оправдание, почему это случилось. Моя мать была женщиной, из-за этого ее убили. Также убьют и Астрид.
– Астрид, – прошептал в темноту. – Я смогу ее защитить.
Слова кололи язык, словно я жевал иглы. Закостенелый язык изменил положение, и выученная фраза прозвучала будто на другом языке. С другим оттенком. Вместо разломанного прошлого – шаткое будущее. Голова начала пульсировать в районе висков. Сильнее, сильнее.
Я ощутил, что задыхаюсь. Глотал ртом воздух, выдыхал его сквозь зубы. Вцепился в грудную клетку, едва не порвал футболку. Метался по кровати. Закрывал и снова открывал глаза. В спальне видны только очертания предметов, но ее я видел так же отчетливо, как и сегодня утром.
Лицо… Багрово-фиолетовое. Ложь… неприкрыто-искусственная. Она лгала мне, чтобы что? Защитить кого-то? Оправдать? Она в опасности?
Лоб покрылся испариной, тревога сдавила ребра. Я включил лампу и нашел телефон. После двух непродолжительных гудков прохрипел в трубку:
– Сессия. Сейчас.
– Да, Учитель, – незамедлительно последовал ответ.
Запах дорогой кожи, латекса и порочных тайн наполнил легкие. Я приехал в комнату, оборудованную под мои – и Джона – нужды. Мы сделали звукоизоляцию, купили необходимую мебель, привезли любимые игрушки. Тут все вернулось на свои места. Призраки прошлого замолкали во время сессий: я был сосредоточен на настоящем, отвечал за чужую безопасность и удовольствие, а сам мог обрести контроль.
По периметру комнаты горели настенные лампы в черных абажурах. Они хорошо сочетались с бордовыми стенами и паркетом из темного дерева.
– Заходи, – кивнул Сабе – мы не знали имен друг друга, но имена и не требовались. Ее покорность и профессионализм намного важнее. – Прошу прощения, что выдернул среди ночи. Я оплачу по двойному тарифу.
– Все в порядке, Учитель.
Она прикрыла рот ладошкой и склонила голову так, что ее светлые волосы в стрижке каре закрыли миловидное лицо. Очевидно, она боялась меня: Сабмиссиву нельзя разговаривать, пока Доминант не разрешит. Но многое из мира БДСМ казалось мне излишним пафосом.
Щелкнув пальцами, я привлек внимание Сабы и указал ей на кушетку.
Разделась. Молочная кожа, округлые бедра. Ей примерно двадцать пять, она опытна, но не испорчена опасными практиками – то что нужно.
– Приступим, – сказал я, и Нижняя вытянула руки вперед.
Внутри меня клокотало предвкушение. Каждый раз, будто впервые, я изумлялся Теме: на пару часов я становился Доминантом – единственным, кому Саба принадлежала, доверяла, за кем пошла бы в огонь. Я мог делать с ней что угодно – в рамках оговоренных табу, – и Саба меня благодарила.
Из коробки я достал ножницы и толстую плетеную веревку. Натуральный, обработанный джут идеально подходил для моего любимого направления БДСМ – шибари. Японское искусство связывания. Я лишал Сабу возможности двигаться и сопротивляться, но не причинял боли. При правильном связывании она не испытывала даже легкого дискомфорта.
Переместившись на ковер, я поманил Сабу и, когда она села напротив, приступил к делу. Начал с рук, сделал пару узлов, перешел на грудь. Мне нравилось единение, что устанавливалось между нами на время сессии. Будто нас соединяла невидимая нить. Готов поклясться, наши сердца стучали в унисон. На миг я закрыл глаза. Следовало вызвать сегодня Шерил, у нее волосы с оттенком как у Астрид.
Я подумал о своей студентке, методично оплетая веревками Нижнюю. Находясь в своеобразной медитации, я впервые за долгое время не сумел полностью очистить разум. Я думал, что хотел бы показать Астрид свой мир во всех его проявлениях. Что бы ни случилось с ней в реальной жизни, во время шибари она будет в безопасности. По словам моих Саб, именно это чувство дарит связывание. Парадоксально, но, обездвиженные и уязвленные, девушки освобождались от внутренних оков.
Последний узел закончен, а каждая веревка имела равную степень натяжения. Я встал, чтобы полюбоваться работой. Идеально. Ладони приятно ныли от джута – завтра на коже проступят мозоли. Я наклонился и проверил, чтобы узлы были прочными, но не сдавливали суставы и нервные окончания. Два пальца свободно проходили между телом и веревкой в местах запястий и лодыжек. Я мог бы связать ее с закрытыми глазами, но всегда перепроверял работу и никогда не спешил. Это не бандаж для того, чтобы жестко изнасиловать Нижнюю после. Она – мой холст. Веревки – мои кисти.
– Ты готова?
Саба кивнула, и я аккуратно закрепил ее на железных кольцах. Поднимая девушку вверх, я сам испытал внутренний подъем. В теплом полумраке рассматривал веревки: они покрывали бледную кожу словно узоры. Прекрасна.
Астрид будет прекраснее.
Астрид Дэвис
Мне не хватало воздуха. Пару минут я кашляла и восстанавливала дыхание. Под утро я запуталась в одеяле и подумала, что меня душат. Я села на кровати, потерла лицо. Пальцы задели синяк, и я заскулила. Больно. Но отражение в зеркале радовало: гематома уменьшилась, губы не кровоточили. Я провела по ним ладонью – губы помнили о Дереке. Он не побрезговал. Не ужаснулся. Что будет, если я расскажу ему о шерифе?
Вне округа власть Дэвиса ничтожна, но я все равно боялась встретиться с ним снова. Мне было бы легче, сделай Дерек вид, что ничего не случилось, – так три года, что я жила вдвоем с отчимом, поступали горожане Луксона.
Вчера я пропустила звонок Пат: занималась до ночи домашними заданиями. Но… на самом деле я стыдилась, что не посоветовалась с подругой: она бы точно вправила мне мозги и отговорила от поездки. Закинув в сумку учебники, я набрала номер Патриции.
– Почему ты не говоришь со мной по видеосвязи? – заныла Пат. – Мне нужна твоя идиотская улыбка – я соскучилась! – и поддержка! Роль Джейн Эйр отдали другой девушке.
– Ты не похожа на Джейн, – успокоила я. Вопрос про видеозвонок я тактично оставила без ответа: узнай Патриция, что я возвращалась в Луксон, она бы разнесла весь Берроуз, отчитывая меня за глупость.
– А на кого, по-твоему, я похожа? – поинтересовалась Пат.
– Хм-м-м… Кэтрин Эрншо?
– Я истеричка с пограничным расстройством личности? Ну спасибо!
– Ты такая же красотка!
– Ладно-ладно… Думала, ты скажешь: «Элизабет Беннет». Ах, где мой мистер Дарси? – Пат театрально вздохнула.
– Ты ненавидишь этого сноба, – напомнила я.
– Точно. Идеальный для меня мужчина не создан Вселенной. Как дела с профессором?
Я принялась смахивать пыль с корешков книг, чтобы занять руки.
– Мы притираемся, – ответила туманно. – Через пару дней… – «Когда синяки исчезнут», – добавила я мысленно, – перейду к активным действиям.
– Так держать, подруга! Кстати, не думаешь приехать в Нью-Йорк после первого семестра? Покажу тебе город.
– Будет здорово. – Я мечтательно прикрыла глаза.
В Нью-Йорке шериф Дэвис точно меня не достанет. Затеряюсь в мегаполисе. Но что делать с профессором? Он останется в Хейстингсе?
Или выберет переехать со мной?
Романтичная натура во мне прочитала десяток любовных романов и видела один исход: мы сближаемся, влюбляемся, уезжаем в Нью-Йорк. Но реальность такова: наши отношения далеки от понятия «нормальные».
И в принципе от «отношений».
Во вторник лекции в Берроузе начинались позже, и студенты толпились в кофейне. Самые удачливые заняли диваны и кресла, несколько человек разместились на высоких стульях у окна, но многие остались на улице, в парке у фонтана, и грели руки о стаканы с горячими напитками.
Мой план был прост: взять латте с миндальным сиропом и почитать на лавке под ветвистым деревом. Но перед этим придется отстоять огромную очередь.
А может, и не придется: я увидела знакомую светлую макушку и подбежала к прилавку. Лиам негромко пел что-то из репертуара Backstreet Boys, но, заметив меня, замолчал и ссутулился. Его уши покраснели.
– Привет, Астрид!
– Привет. Красиво поешь.
– Не говори никому. Иногда я забываю, что не в душе.
Вздохнув, я похлопала его по плечу – вернее, по модной куртке – и спросила:
– Когда тебе станет все равно на чужое мнение?
– Когда ты начала краситься как дрэг-квин? – Лиам попытался смазать тональный крем с моей щеки, но я увернулась. – Оу, тебе неплохо досталось… – Он заметил синяки на моем запястье.
– Не говори Кармен! – отзеркалила я умоляющий тон.
Слухи «После Лорел профессор Ричардсон нашел новую жертву-первокурсницу» мне, а тем более Дереку, совсем не нужны.
Лиам забрал свой бамбл-кофе и сделал заказ за меня. Посетители недовольно заворчали, но я слишком сильно хотела уйти из шумной кофейни. Пока мы ждали мой напиток, Лиам снисходительно сказал:
– Скоро Хэллоуин! Все готовятся к празднику и думают только о том, какой костюм выбрать на вечеринку. Расслабься. Кстати, можешь говорить любопытным, что репетируешь образ.
– Образ кого? – я рассмеялась. – Сгнившего яблока?
– Почему нет, оригинально! Или хромающего зомби. Рад был поболтать! – Лиам подмигнул девушке-бариста, когда она отдала мне напиток. – Увидимся на обеде. – Лиам пошел в сторону диванов (кто-то обязательно занял место любимчику университета).
– Увидимся! Спасибо за кофе. – Направляясь к выходу, я предвкушала встречу с книжными героями, но дорогу мне преградил Дерек Ричардсон. – Начинаю думать, что вы меня преследуете, – пробормотала я.
А внутри все задрожало. Что он подготовит сегодня? Поцелуй в его классе? Пошлый разговор во время экзамена? Не будь на моем теле синяков, я бы сама подкараулила горячего профессора в укромном углу Берроуза. Но сейчас покачала головой, натянула рукава на ладони и продолжила путь.
– Мисс Дэвис, хочу обсудить с вами эссе. У меня есть несколько вопросов. – Студенты в очереди за кофе тут же потеряли интерес к нашему диалогу, и тогда Дерек увел меня в сторону. На нем был серый плащ и темные брюки, я засмотрелась на стильный образ и не сразу уловила, что Дерек сказал. Тихо, но уверенно: – Ты переезжаешь ко мне.
– Простите? – не поняла я.
– Ты переезжаешь ко мне.
– Я услышала. Почему? Зачем?
Мне нравилось в коттедже, и я не собиралась терять место, которое стало моим домом. Сбегать из кампуса на встречи с профессором – звучит интригующе; быть зависимой и жить у него – звучит дерьмово.
Дерек глубоко вздохнул.
– Потому что твой парень придурок и не заслуживает тебя.
– У меня нет парня.
Ричардсон сузил глаза.
– Тогда кто оставил синяки на твоем лице? Не нужно рассказывать про злую лестницу, Астрид. Звучит дешево.
Я покусала губу.
– Этот человек в прошлом.
– Что ж… – Дерек нахмурился. – Мое предложение в силе.
Он развернулся и направился к дверям кофейни. Звякнул колокольчик, впуская в помещение холодный воздух.
– Зачем, профессор?! – окликнула я. При свидетелях не решилась ничего добавить, но, уверена, он понял, что я хотела сказать: какого хрена происходит? Мы, черт побери, не на том уровне, чтобы жить вместе.
Ричардсон покинул кофейню, а несколько студентов с любопытством на меня уставились. Да пошел он! Все будет не так, как он сказал!
Я ринулась в сторону туалетных кабинок, закрылась и выдохнула. Проклятый профессор сведет меня с ума.
Спустя пару минут на телефон пришло сообщение:
«Ты до сих пор не поняла, Астрид? Ты под моей защитой».