IX часть.
Астрид Дэвис
– Мне страшно, – скулю я. – Очень-очень страшно.
Его пальцы касаются моего виска. Я шиплю от боли. Он не обращает внимания. Размазывает кровь по моему лицу: вниз, со лба до подбородка. В ответ судорожные вздохи, тихие всхлипы.
– Мне страшно… – повторяю.
От запаха металла – вернее, крови – тошнит. Оставаться в сознании – единственный способ выжить. Нельзя закрывать глаза, поэтому смотрю на свои запястья: проступают синяки, видны царапины. Радуюсь, что кости целы. Повезло. Я могу улыбнуться.
Его это радует. Он заставляет меня открыть рот и слизать со своих губ кровь. Тихо, настойчиво произносит:
– Тебе не страшно.
– Астрид!
Я подскочила на стуле, раскидав вокруг картошку фри.
– Ты уснула? – обиженно спросила Тейлор. – Разговоры о моих тренировках по чирлидингу настолько утомительны?
– Прости… – Я окинула взглядом столовую и пришла к выводу, что на нас никто не смотрит. Тейлор наклонилась, и светлая челка упала ей на глаза. Тейлор искренне волновалась за меня? Или ею руководило любопытство? Я добавила с улыбкой-извинением: – Плохо сплю.
– М-м-м. – Тей подняла со стола картошку и ткнула в мою руку. – Это после ночи, проведенной в объятиях профессора Ричардсона?
Меня словно укололи иглой. Съежившись, я положила ладони на колени: непривычно чувствовать под пальцами джинсовую ткань. Я сжала кулаки, довольная собой. Надела джинсы, потому что сама того захотела. Дереку нравилось, когда я носила платья, и это был протест. Таким образом, я поставила точку. Заткнула свое наивное, впервые влюбленное сердце.
– Мне рассказали, что с вечеринки вы ушли вместе. – Тейлор говорила с легкой обидой, словно не она кинула меня ради подруг из группы поддержки.
– А ты скоро переезжаешь в коммуну?
– Подала заявку, но они рассматривают кандидаток месяц или два, – ответила Тейлор, не уловив моей колкости, и хитро улыбнулась: – На лекции Ричардсон постоянно отвлекался и косился на твое пустое место.
– Ага. – Я усмехнулась и съела пару уцелевших картофелин. – Ты чересчур романтична, Тей! Между нами ничего нет, а не пришла я из-за того, что в тот день скрутило живот. Сейчас мне лучше, спасибо.
– Эх, Джуди спала и не слышала вас, – досадливо сказала Тейлор.
По телу волной пробежал озноб. Мы были не одни! Я совсем забыла, что Джуди не посетила вечеринку. И пусть профессор не делал со мной ничего противозаконного, его забота и внимание принадлежали только мне, как и наши разговоры по вечерам. Жаль, последний разговор все испортил. Постоянно прокручивая в голове слова, что он хочет ощутить мой страх, я все сильнее убеждалась – это опасная связь, неразумная, фатальная.
Я вскочила и отнесла поднос. Разговор был окончен. Не выдержу ни минуты нового допроса. Хватит и того, что спать мне мешали кошмары, а Пат все реже отвечала на сообщения из-за учебной нагрузки. Я радовалась за подругу: ее взяли на эпизодическую роль в спектакль, – но одиночество подбиралось все ближе. Предстояло самой решить, что делать дальше, но я игнорировала проблему.
Всю неделю я избегала Дерека: сбрасывала его звонки и впервые прогуляла лекцию, наступив на горло среднему баллу. Первый пропуск в семестре, прекрасно. Три раза я написала заявление о переводе на другой курс. Три раза написала и порвала. Сегодня, в пятницу, Дерек Ричардсон поймал меня в коридоре. Он вежливо попросил зайти в его кабинет – не думала, что он умеет просить, а не только требовать. При стольких свидетелях отказать не получилось. Это было бы странно: перечить профессору, с которым нас связывают исключительно деловые отношения.
Я неопределенно дернула плечами и проследовала за ним в кабинет. Там Ричардсон оперся спиной о край стола и указал на первую парту.
Покачав головой, я осталась стоять – надолго не задержусь.
– Я чем-то обидел тебя, Астрид?
– А вы не определились, «мисс Дэвис» или «Астрид»? Я спешу.
До боли закусив губу, чтобы подавить нахлынувшие эмоции, я замолчала. В груди грохотало то, что осталось от разбитого сердца. Я без сожалений раздробила его кувалдой.
– Астрид, мне жаль.
– Хватит извиняться! – Все тело затрясло. – Хватит делать виноватый вид! Мы даже, – я оглянулась – класс был пуст, но я все равно понизила голос, – не целовались ни разу. Вы не должны мне ничего объяснять. Это было забавно. Интересно. Любопытно. На этом все.
Дерек встал ровно. Его рука потянулась к моей. Ненавязчиво и аккуратно, я не успела среагировать: через секунду Ричардсон коснулся моих пальцев, будто случайно столкнувшись с ними в воздухе, но его жест вызвал бурю внутри. Втянув носом воздух, я отвернулась, чем выдала себя. Изо всех сил я пыталась сохранить самообладание, но он видел, как влияет на меня. По-прежнему. Вопреки.
– Это слишком, профессор.
– Но тебе понравилось? – хрипло спросил он.
– Я чувствовала себя особенной, только и всего.
Его рука казалась огромной на фоне моих тонких побелевших пальцев.
– Тебе нравилось ломать что-то внутри, выходить из зоны комфорта. Нравилось… слушаться. – Я уверена, он собирался сказать «подчиняться».
Откинув его руку, я отошла к профессорскому столу. Пошарила взглядом среди бумаг: искала что-то противоестественное, ненормальное, за что могла бы зацепиться и пристыдить, но на столе царил порядок.
Увлеченная поисками, я не сразу заметила, что Дерек подошел ко мне вплотную. Терпкость защекотала ноздри. Я глубоко вдохнула, словно запоминая аромат, но уже знала его наизусть. Ричардсон тем временем медленно провел пальцами по моему бедру, воспламеняя кожу через ткань джинсов. Со стороны – я посмотрела в мутное стекло закрытой двери – не видно, что Ричардсон меня трогает. Будто просто стоит рядом, опустив руку.
– Если позволишь… – Он просил разрешения? – Я многое покажу тебе. Я изменю твою жизнь.
Чувства, запертые в сознании, вырвались и затопили меня. Я вспомнила, как хотела Дерека Ричардсона в первую встречу, думала о нем по ночам и сгорала от редких прикосновений, постыдных приказов, шепота в телефонной трубке… Осознание, что я так и не получила желаемого, опалило злостью. Он искал во мне покорность… или, напротив, пытался ее искоренить? Дерек убрал руку, и я едва не застонала, оперевшись ладонями на стол. Черт возьми, он не переходил грань, но делал все, чтобы я соскользнула в пропасть по своей воле.
– Вы сказали… вы спросили, – тяжело собрать мысли в связные предложения, когда его пальцы могут снова коснуться моих ног, а за закрытой дверью кабинета ходят студенты и преподаватели. – Вы спросили, профессор, нравится ли мне вас бояться. Но я не боюсь. Я не понимаю.
Он обогнул стол и сел за рабочее место: занялся документами, дал мне время. А я словно очнулась от чарующего сна. Что я. Мать его. Творю? Для Ричардсона наша связь – развлечение. Но для меня? Я могу полюбить его, по-настоящему, сильно, а он наиграется и бросит меня. Или, хуже того, я не окончу университет, как Лорел.
Нужно остановиться. Мне следует остановиться.
Дрожащей рукой я достала из кармана ключи от квартиры и кинула на письменный стол. Неприятный звон эхом раздался по пустому кабинету.
Ричардсон не моргая смотрел на ключи.
– Что это значит? – спросил он. Тон бесцветный, с легкой долей любопытства. Восхитительное самообладание!
– Это значит, что ключи от вашего дома мне не нужны. Я не собираюсь тайком сбегать из кампуса, чтобы «узнать вас поближе».
– Что ж… – Он помолчал, будто ждал, что я передумаю. Почему я до сих пор тут?! Он ничего не делает, но заставляет меня оставаться на месте. И сомневаться. Попалась, Астрид? – Мне тоже они не нужны, – добавил невозмутимо. – Ключи твои. Я отдал их тебе.
И все? Черт возьми, все, что он ответит? Никому не нравится безразличие, профессор. Особенно не стоит так поступать, если ваша цель – расположить к себе девушку. От возмущения я выпалила:
– На хрен ваши ключи! Засуньте себе их в зад, если хотите! – Смахнув со стола металлическую связку и пару листов, я выругалась. Ключи звонко шмякнулись об пол, бумаги разлетелись по кабинету.
Дерзкий поступок точно должен вывести его из себя! Заставить его проявить эмоции. Показать мне, что я больше чем развлечение. Да банально разозлиться на мою строптивость! Выставить за дверь, раз мне самой не хватает духа развернуться и уйти из кабинета.
Он спокойно осмотрелся, чтобы оценить, какой беспорядок я устроила.
– Астрид, не делай так, пожалуйста. Впредь ты можешь говорить прямо о своих желаниях, куда и что тебе засунуть, а не метафорами и проецированием. Подобное, кажется, было у Фрейда?
Я изумленно моргнула. Что?
Ричардсон добавил:
– Принеси ключи. Сейчас же. Иначе я попрошу тебя, – он пару раз ритмично ударил ручкой по столу, – встать на колени и принести ключи в зубах. Вот так нужно говорить о своих желаниях.
Спокойный тон. Не дрогнувший ни один мускул на лице. Ровная осанка.
«О своих желаниях?!» Разумная часть меня понимала: в кабинете есть камеры – мне не придется делать то, о чем он сказал. Мне никогда не придется выполнять чужие команды, потому что я не соглашусь подчиняться. Но было в тоне Ричардсона что-то категоричное, что-то командирское. Что-то, из-за чего я выбрала меньшее из зол: нагнулась и подняла связку ключей. Или сыграли мои старые паттерны? В Луксоне…
– Благодарю, – саркастично ответил Дерек. – А теперь, – указал взглядом на мою ладонь, – прошу тебя оставить ключи. – Он встал, взял связку, положил ключи в карман моей блузки и похлопал по ткани. – Обсудим позже твои предпочтения, и, Астрид, надеюсь, ты не избегаешь меня. Было бы печально закончить наше общение на такой ноте.
– Да. – Раздражение граничило с унижением. – Печально.
Не понимаю. Ничего, мать его, не понимаю!
Я звонила Пат снова и снова, но она пропадала на репетициях. С кем мне посоветоваться? Как поступить? Дерек Ричардсон опасен?
Пару секунд я утирала слезы. У лучшей подруги сбывается мечта, и я не могу грузить ее своими проблемами. Я снова посмотрела на телефон. Но могу узнать правду из других источников.
Женская коммуна внешне мало отличалась от мужской: такой же особняк в викторианском стиле. Но внутри помещение светлее и аккуратнее: по-девчачьи розовые стены и мягкая обивка на креслах. В зале длинный стол из светлого дерева, украшенный подсвечниками и вазами с камелиями.
– Астрид? – В кресле с книгой на коленях сидела Кармен. Ее темные волосы заплетены в косы, а фигуру облегало розовое платье. Она милая, как куколка, но при виде меня ее черты заострились. – Лиама тут нет.
– Привет. – Чтобы пальцы не дрожали, я спрятала ладони в карманы. – Я не искала Лиама. Я хотела поговорить с тобой.
– Со мной? – Кармен встала, положила книгу на стол, подошла ко мне и скрестила руки на груди. М-да, дружить она точно не собирается. – Поговорить? О чем?
– У тебя есть номер Лорел? – решила я перейти сразу к делу.
Кармен засмеялась. Ее хохот эхом прокатился по просторному залу.
– Так и думала, что ты захочешь с ней связаться.
– Мне нужно знать, с чем я имею дело.
Кармен склонила голову, снова улыбнулась, цокнула языком. Она будто наслаждалась моей растерянностью.
– А у вас общее дело, Вишенка?
– Нет, но… – Я замялась. Какого черта! Я не обязана оправдываться! – Ты говорила, у тебя есть номер. Дай, пожалуйста.
– Есть, – признала Кармен. Она взяла со стола мобильный и посмотрела на экран. Когда Кармен подняла глаза, в них плескалась боль: – Но уже полгода номер недоступен. Возможно, Ричардсон добрался до нее. Он запугал Лорел так, что она больше не хочет меня видеть.
Но Дерек едва скрывал боль, когда речь зашла о Лорел. Он… переживал. Я стиснула кулаки. Бессмыслица!
– Ты обращалась в полицию?
– Еще бы! – обиженно бросила Кармен. – Я умоляла их найти Лорел. Они уверены, что с ней все в порядке: каждый месяц она посылает родителям деньги. Подумаешь, никто понятия не имеет, где ее местоположение, учится она, работает, осталась в Америке или уехала в другую страну. Никому, кроме меня, нет до этого дела. Они смирились! А все, что представляет собой Лорел, – это банковские чеки. Ее родители не хотят со мной разговаривать! Им всегда было плевать на нее. Я умоляла их дать мне новый номер Лорел – они и слушать не стали. Я бы угрожала Ричардсону, только бы он раскололся, но на него нет никаких улик. Поэтому он так спокоен. Сукин сын.
– Или он не виноват…
Я не смог ей помочь. Как? Как он пытался помочь Лорел? Голова заболела, и я поспешила сесть на стул. В моей реальности не находилось причин, из-за которых Лорел бросила бы учебу ради чего-то эфемерного.
– О! – Кармен скривилась. – Так что же, ты сомневаешься?
– Я не…
– Иди и спроси его. Что, не можешь? – Она вновь коротко рассмеялась, теряя терпение. – Я предупреждала тебя, Астрид. Ты будешь следующей. Ладно. – Кармен всплеснула руками, признавая поражение, и, вероятно, ей надоело меня переубеждать. – Если тебе нужны улики, поищи в своей комнате. А теперь уходи. Меня тошнит смотреть на его очередную игрушку.
– В моей комнате? – Я вскочила со стула. – Но мне сказали, что до меня там жила девушка… она переехала к парню.
– А два года назад там жила Лорел.
Комната, к которой я успела привыкнуть, снова показалась чужой. Я окинула взглядом кровать, шкаф, письменный стол. Где искать? Что искать? Я видела здесь все. Под бешеный стук сердца я начала исследовать ящики. Вытряхнула постельное белье, раскидала одежду. Ничего. Осматривала каждую деревяшку, каждый миллиметр обоев. Не знаю, что я искала. «Профессор Ричардсон хочет меня убить», «Теперь я живу на Тибете и счастлива». Что-то такое? Но нашла только старые фантики и клубы пыли. Вспыхнувшая надежда, пока я неслась к коттеджу от женской коммуны, улетучилась. От отчаяния я выругалась и кинула на пол косметичку. Содержимое тут же разлетелось. Замечательно! Устраиваю беспорядок. Я нагнулась и полезла под кровать, чтобы поднять закатившуюся туда помаду.
Почему я решила, будто есть что искать? Лорел сделала свой выбор. Прошлое не должно влиять на настоящее – в этом-то я уверена. Никто не ищет Лорел, кроме подруги, – а такие уж они подруги? – значит, слухи об исчезновении преувеличены. В университетах любят рассказывать легенды. Мало ли причин начать новую жизнь?
Под кроватью оказалось грязно, сюда лет сто не заглядывали с пылесосом. А вот и моя помада. Я крепко схватила колпачок и полезла назад, но не рассчитала траекторию и ударилась затылком о деревянные доски. Черт! Потирая ушибленную голову, я не выдержала и чихнула. От порыва воздуха зашуршала бумага. Бумага? Я подняла голову – аккуратно, чтобы не встретиться с кроватью лбом, – и увидела в промежутке между досками сложенный пополам лист. Я вылезла, схватила телефон, включила фонарик и залезла обратно. Одной рукой я держала мобильный, а ногтями другой руки пыталась подцепить лист. От пыли и грязи слезились глаза. Тесно, жарко. Пару раз я касалась бумаги, но та ускользала. Надеюсь, оно того стоит. Я замерла, пытаясь успокоить сердце.
Ура! Записка у меня в руках.
Я вылезла из-под кровати, выключила фонарик и отложила телефон в сторону. Рассмотрела найденную вещь: лист в мелкую клетку, вырван из тетради, пожелтел от времени. Я аккуратно развернула его.
«Ты был моим, а я твоей. Но что же делать нам теперь? Я знаю твой секрет. Ты знаешь мой. Как жить нам дальше, дорогой?» А ниже много раз: «Дерек, Дерек, Дерек».
Первая мысль: скомкать записку и выбросить. Это ничего не объясняет. Влюбленная девчонка, первокурсница. О ком я – о себе или о Лорел? Обе хороши. А Кармен, внушившая мне, что Дерек Ричардсон серийный убийца, хороша вдвойне. Лорел была влюблена в Дерека, вот и вся правда. Мне вспомнились слова Лиама в нашу первую встречу: «Ей стало стыдно, и она перевелась». М-да, сыщик из меня никакой. Все оказалось так просто. И вот почему Дерек не смог ей помочь – не ответил взаимностью.
Я выкинула тетрадный лист в урну под столом. Надо бы извиниться перед Дереком за подозрения. Он мне нравился, и я верила в его невиновность. Но разберусь во всем в понедельник – на выходные есть планы. Я вышла из комнаты. Остановилась. Сжала пальцами дверной косяк.
Его замкнутость, когда я упомянула Лорел, секреты, боль в его глазах. Я вернулась и перечитала записку. Аккуратный почерк с завитушками.
Я знаю твой секрет. Ты знаешь мой.
– Куда-то уезжаешь? – Моника посмотрела на мой рюкзак и воскликнула: – Асти, ты собираешься повторить поступок Лорел Гуидзи? Пожалуйста, не надо!
Я замерла. Уезжать из кампуса мне хотелось меньше всего. Но дата на календаре жгла сетчатку – я не могла игнорировать день рождения мамы. Здравый смысл кричал: «Останься! Не иди на поводу у сентиментальности!» Но мне нужен ее совет. Поэтому я дописала в текущий список дел на неделю лаконичное «приехать к маме», положила блокнот в кармашек и застегнула рюкзак.
Моника все так же выжидающе смотрела.
– А почему ты решила, что я собираюсь повторить поступок Лорел?
Соседка усмехнулась. Отлично! Сплетни летают по Берроузу?
– У тебя все на лице написано, – снисходительно ответила Моника. – С одной стороны, я рада за тебя – профессор Ричардсон сексуален как черт. Но ты знаешь, да? Она вышла из кампуса и не вернулась. Будто испарилась.
– Слухи преувеличены, – буркнула я.
– Конечно! – Моника захихикала. – Но Лорел была чертовски общительной девчонкой, душой компании. И так… перечеркнуть все.
Я села на кровать, вдохнула резкий запах сигарет, исходивший от Моники, и задумчиво покосилась на книгу «Джейн Эйр». Именно туда я спрятала найденную записку. От воспоминаний о сумасшедшей жене мистера Рочестера меня передернуло.
– Неужели никто не стал ее искать? Не узнал, почему она бросила не только университет и друзей, но и социальные сети?
– Лорел уехала в пятницу, – отозвалась Моника, вмиг погрустнев. – Все думали, что она вернется в понедельник. Первым, кто спросил, где Лорел, был Ричардсон. Перед его лекцией Кармен пыталась дозвониться до Лорел, но та не брала трубку. Тогда Кармен пообещала спросить у профессора напрямую, что он сделал с ее подругой. Но когда он поздоровался с аудиторией, посмотрел на присутствующих и спросил, где мисс Гуидзи… Даже Кармен поняла: он непричастен к исчезновению. Да, сейчас Кармен пытается убедить всех, что наш профессор – второй Тед Банди, но в глубине души знает: Лорел пропала по другой причине. Знать бы какой…
– Слухи о романе не подтвердились? Вдруг профессор Ричардсон понятия не имел, что Лорел собирается сбежать? Кармен говорила: ее подруга сильно изменилась перед тем, как бросить учебу.
Моника захихикала:
– Ты, влюбленная девчонка, защищаешь его!
– Нет, я… – Черт, и правда. Я поспешила сменить тему: – Не переживай, я вернусь в кампус завтра днем. Уезжаю на одну ночь – проведать маму. Ты не успеешь соскучиться. И своровать мои шмотки!
Моника невинно заулыбалась.
– Отличной поездки, Астрид! Мы тебя ждем. Но если решишь исчезнуть… оставь в коттедже сарафан с вишенками.
Закинув рюкзак на плечо, я топала к автобусной остановке, расположенной за воротами кампуса. Не верится, что месяц назад я приехала в университет, начала новую жизнь… и возвращаюсь в Луксон по собственной воле. Моросил легкий дождь, я спрятала волосы под капюшон толстовки. Надела куртку, джинсы, кроссовки. Никаких ярких цветов и приметных деталей. Меньше чем через два часа буду дома, а утром вернусь обратно – легкий в исполнении план, я не облажаюсь.
– Астрид!
Голос с нью-йоркским акцентом показался шелестом листьев. Обернувшись, я сфокусировала взгляд и не смогла угомонить бешеный пульс: Дерек Ричардсон стоял под фонарем. Косые капли дождя падали ему на лицо, волосы, черное пальто. Наши глаза встретились, и Ричардсон направился к остановке. Мне стало жарко, несмотря на непогоду.
– Добрый вечер, – сказала я первое, что пришло в голову.
– Тебя подвезти?
– Нет, – вспомнила, что поездки с ним не заканчивались ничем хорошим. – Жду междугородный автобус, мне надо домой.
– Все в порядке? – Ричардсон слегка прищурился, и мне искренне захотелось, чтобы это был признак того, что он волнуется обо мне.
– Да, еду проведать маму. А вы что здесь делаете?
Дерек указал на припаркованный автомобиль:
– Собрался в город. Очередной скучный вечер перед телевизором.
Снова посмотрел на меня. Под крышей остановки мы спаслись от дождя, но капли медленно падали с кончиков темных волос. Мне едва удалось сдержать порыв взъерошить мокрые пряди Дерека, зачесать их назад, получше рассмотреть черты его лица. Я могла бы поехать с Дереком, провести с ним выходные. Это же было приглашение? Ключи от квартиры покоились во внутреннем кармане рюкзака.
– Профессор, я… – «Боюсь», – собиралась добавить, но не успела.
Он наклонился, и его холодные, слегка влажные от дождя губы накрыли мои. То, что начиналось как неспешный поцелуй, переросло в чувство, что это самое правильное решение из всех возможных. Дерек покусывал мои губы, спешил ворваться языком в рот. Его не волновало, что мы всего в десяти шагах от кампуса, и целовался он лучше, чем я могла представить. Страстно, с намеком на продолжение.
Но поцелуй прекратился так же быстро.
Дерек отстранился на пару дюймов. Выдохнул мне в губы:
– До встречи, Астрид.
– Что это значит? – вырвалось шепотом. Я вцепилась в рукав его пальто, не позволив уйти. – Вы хотите начать со мной отношения? – Прозвучало глупо. Мы школьники и пытаемся «перейти на другой уровень»? Но мне нужно знать, как он ко мне относится. Сейчас это особенно важно. – Или все, на что я могу рассчитывать, – это выполнять… прихоти?
Дерек отошел и прислонился спиной к остановке. Молчал, улыбался, терпеливо ждал, что еще я добавлю. Я не выдержала:
– Мистер Ричардсон! Вы мой профессор.
– На семестр, да. Но это мелочь в сравнении с препятствиями, которые предстоит преодолеть. – Он снова оказался рядом. Наклонился и провел пальцами по моему подбородку. – Будет интересно. Обещаю.
Препятствия? О чем он?
Перехватив его запястье, спросила:
– Вы боитесь, что я поступлю как Лорел? Брошу вас?
Дерек напрягся. Когда речь заходила о ней, он менялся, мрачнел. Отношения все-таки были. Но чем закончились? Разбитым сердцем? Обоюдным разочарованием друг в друге? Трагедией?.. Не знаю, сколько раз мне нужно упомянуть Лорел, чтобы он раскололся и что-то объяснил. Как бы он ни отмахивался, Лорел стояла между нами. Если я буду молчать, она не уйдет. Забавно, что Лорел исчезла из жизни Дерека Ричардсона два года назад, но была здесь. Тенью в его глазах.
– Я похожа на нее?
Он опять оставил меня без ответа. Схватил за затылок, притянул к себе, поцеловал. Ладонью другой руки скользнул по моей щеке ниже, к шее. Он дотронулся пальцами до ключицы. Сжигал прикосновениями.
Нас озарили фары. Автобус подъехал к бордюру, и водитель нетерпеливо нажал на гудок. Я вздрогнула от резкого звука.
– Возвращайся, – сказал Дерек. – Я буду ждать.
Означает ли это, что он согласился перевести нашу связь на новый уровень? О каких препятствиях говорил? И что ждет нас дальше? Голова взрывалась от вопросов, в то время как автобус нес меня прочь от кампуса.
Силуэт в черном пальто исчез среди туманных сумерек. Я выругалась, включила Black Lab и смотрела, как за стеклом Берроуз сменяется на густые леса Миннесоты, а позже на реку Миссисипи.
Разве имеет значение, что Дерек Ричардсон жуткий тип? К тому же мой профессор? Абсолютно плевать на все предупреждения других студентов. Для меня Дерек не монстр. Он – заколдованный принц и скрывает темную тайну. Поэтому неважно, что будет, когда я ее разгадаю. Решение принято, и я готова поддаться искушению.