Лживая Истина

(С): Альцест, ты занят?

Санчез стоял в конце коридора. Долгие гудки замедляли время. Он звонил ему третий, а может уже и четвертый раз. В итоге Альцест ответил почти под сброс звонка.
Он сонным и недовольным голосом что-то пробурчал, проклиная звонившего.

(С): Приди ко мне на ледники, это срочно.

Блондин отвел от динамика ухо. Альцест говорил не громко, даже толком не повышал голос, да и тон был не такой агрессивный. Но, почему-то, все, что он говорил ударялась о динамик и иногда прорывало звуковой барьер.

(С): Альцест, блять, тут Альфедов... Просто приди.

Голос в звонке стал менее буйным, больше опасливым.

(С): Сам посмотришь.

Сбросив звонок Санчез вернулся в комнату. Альфедов сидел на середине дивана упираясь локтями в колени. Выражение лица было спокойным, слегка улыбчивым. Но пустым. Ничего не говорил, на все вопросы мотал головой в стороны. Иногда его губы дрогались, искожая улыбку, но снеговик быстро возвращал самооблодание.

(С): Ты голодный? У меня это, как его... Пирог есть.

Ответа опять не было. Альфедов склонил голову вниз и слабо покачал ей в ответ Санчезу. Блондин воспринял это как соглашение и вышел из комнаты.

Для Санчеза такой вид друга был очень необычен. Не сказать, что Альфедов был суматошным или наоборот очень спокойный. Он был словно идеальное сочетание активного и нейтрального характера. Опасливый, но при этом интересующийся всем.
Он был тих. Но не привычно тих. Его до этого искренная улыбка, легкая свободная усмешка, что почти всегда была на лице, стала  абсолютно другой. Выглядит так же, но вот ощущение, что она наигранная. Чужая.

У блондина в душе что-то затрепещало. Он часто слышал от друга, что все не такие какие должны быть. Все остались собой, но будто полностью поменялись. Конечно, Санчез никого тут раньше не знал, да и тоже считал, что снеговик был.... Слишком встревоженный. А когда вовсе с ним сблизился он сам начал замечать странное поведение, но не чувствовал, что все вокруг не те, за кого себя выдают.
Сейчас же он понимал, что душу скребет то чувство, которое раньше не ощущал. Зато в этом чувстве всегда жил Альфедов. Перед ним сидит человек — внешне и по характеру как прежде, но поведение очень... Отли́чное от прежнего. Санчез словно попал в фильм, где сказав что-либо вместо Альфедова он увидит незнакомого человека. Остановили такие мысли понимание, что это — бред.
Он вернулся к снеговику с пирогом, разделенный на пару кусков. Поставил его на мизерный столик, скорее специальную дощечку для дивана. В комнате было много мебели и иных предметов, скорее выступающие как декорации, но самого стола не было.

(С): Я позвонил Альцесту. Он.. Скоро приедет.

Он сел слева от Альфедова. Взял небольшое блюдце, отложил туда кусок от всего пирога и подал его снеговику. Тот пару секунд даже не замечал, после увидел и так же пару секунд смотрел. С той же беспокойной улыбкой и не живым взглядом.
Санчез взял блюдце в другую руку, освободившуюся положил на плече Альфедова, привлекая взгляд на себя.

(С): Блять, Альфедов, я не знаю, что случилось, но тебе стоит хотя бы похавать. Понимаешь?

Он отвел взгляд. Грубый вдох и он берет терлку из рук Санчеза, но к еде так и не притронулся. С самого начала их встречи, что перешла в подобную ситуацию, он не произнес ни слова.

(С): Что произошло?
(А): ...
(С): Альфедов, ты просто попробуй объяснить, я помогу.
(А): ...
(С):Куда ты шел, что случилось?
(А): ...

Молчит. И знака не дает на намек в ответ. Санчез пытается снова что-то спросить, но рядом лежащий телефон звонит.
Альцест.

(С): Да?
(А-т): >Блять, а вы где?
(С): Мы в этом, бля как его...? Короче в одной из ледяных пик.
(А-т): >Ебать, очень помог. У тебя здесь все одинаковое!
(С): Поищи, побегай. Тут их не так много!
(А-т): >Санчез я здесь уже минут пять, блять, нихуя не вижу!
(С): И что ты предлагаешь?
(А-т): >Выйди, встреть меня.
(С): И его в таком состоянии одного оставить?
(А-т) :>Блять, он же не умирает, тьфу Господи. Просто выйди на пару секунд.

Блондин неуверенно смотрит на сидящего рядом. Тот все так же спокоен, прожигает взглядом поданный пирог словно питаясь им не через рот, а через глаза.

(С): Бля, подойти к костру, он 
в центре.
(А-т): >Вижу.

Лежащая рука блондина несколько раз в дружелюбном жесте похлопала по плечу Альфедова. Тот, как и ожидалось, проигнорировал.

(С): Так. Ты это... Не уходи никуда.

Возможно, будь у снеговика его прежнее состояние настроения, то он бы кинул специфичную шутку в ответ.
Санчез поднялся со своего места и ушел к выходу, оставляя Альфедова одного в помещении.

Он редко здесь бывал, в основном он даже редко выходил со своего дома. Единственные частые места его посещения были у Альцеста, улицы центра острова и фермы, что находились за пределами его территории. Можно так же приписать пару мест где проводятся события, но у другим в гости он практически не ходил. Даже не смотря на отношения, которые складываются между Санчезом и Альфедовым — последний не ходил к нему. Ну может раз, два. Чаще сам блондин приходил к снеговику. Они оба жили на краях острова, в соседстве с зоной. Да, зона, конечно, стала расширяться, другие неприятные фишки острова тоже не трогали их, но это не меняет факта, что может произойти другой катаклизм. Поэтому даже вдали от всех и вся — риск быть погашенный неудачными обстоятельствами был свыше половины.

Здесь Альфедов был впервый раз. Красиво и уютно обостреная комната будто шептала о безопасности: стены были выкованы из-за льда самого пика, вместо ковров и других шерстяных вещей был использован мох. Пара картин с пейзажами и куча лишней мелочи. Здесь пахнет холодом.
Холод.
Комната пыталась подарить свое характерное приятное впечатление и чувство уюта. Но холод, лед, снег иногда проскальзывающий среди ледяных дорог, лишь давили на него. Давило памятью, ужасающими воспоминаниями.
Ему нравилось в этой комнате как холод ото льда переплетался с теплом от мха создавая необычные ощущения. Ему искренне это было по душе. Запах, что щекотно морозил легкие был чем-то близким ему. Он был бы не против в прошлом построить себе подобный дом.
Но то, что он любит убило тех кого он любит.
Даже если он отречется от своей позиции все равно не сможет так же спокойно как раньше смотреть на все, что связано с холодом.

Даже на ****.

(А-т): Альфедов, блять. Ты слышишь?

Альцест двумя руками держался за плечи снеговика, потрясывая его. Это вернуло его из астрала. Хлопающими удивленными глазами он смотрел на мужчину, что серьезным взглядом смотрел в душу.

(А): Д-да..?
(А-т): Слава Богу, вернулся..

Альфедов разминал пальцы, отвлекаясь от прошлых мыслей. Он даже не сразу заметил у него пропало блюдце с пирогом. Руки ели заметно подрагивали. Дыхание, что раньше казалось ровным, сейчас было с большой отдышкой. В комнате было просторно, прохладно, но для него тут было душно, жарко. Резко силы пропали и в глазах все плыло. Он мог бы упасть в обморок, но Альцест неожиданно начал того щипать за подушки пальцев. Не больно, он лишь слегка задевал белоснежную кожу своими ногтями, скорее было больше не приятно. Зато это сильно помогало придти в чувства.

(А-т): Что случилось вообще?
(С): Хуй его знает, он уже был в таком состоянии.
(А-т): Он к тебе пришел?
(С): Нет. Нашел таким.
(А-т): А как. В смысле?

Альцест сел по правую сторону, почесывая рукой бороду. Санчез вместо него теперь держал за руку Алфедова раз в полминуты прощупывая так же подушки его пальцев, чтобы не дать тому почувствовать себя хуже.

(С): Я от ДиамКея шел, там закупился железом. Ну короче иду, а на середине дороги он стоит. Ни туда ни сюда, че не скажу — молчит блять, как мертвый. В руках телефон держал, там чат с тобой, Альцест, открыт был и, видимо, он писал какую-то хуйню.. Э-э.. Не помню че там, что-то на подобии: "Давай переговорим". Ну и я его как собчаку на ошейнике повел к себе.
(А-т): Ага. А хули ты его ко мне не притащил, раз он мне писал?
(С): По шкале от одного до десяти: сколько членов в жопе у себя я увижу, если зайду к тебе на территорию без ВРОТа?
(А-т): Ну блять, это же такой случай, типо..
(С): Ну он же не умер?
(А-т): Ладно блять, потом обсудим. Альфедов, ты как сейчас?

Альцест нагнулся к нему, поправляя спотевшую челку Альфедова назад. И физически и морально ему стало лучше. Все ж в кругу близких людей теряется страх и паника.

(А): Я.. Да. В порядке.?
(С): Что случилось?
(А-т): Да наверняка Джаст закошмарил.
(С): А че произошло?
(А-т): Так они ж это, живут вместе.
(С): Че нахуй?
(А): Дядь Леш! Ну я ж это по секрету сказал тебе.
(А-т): Ой блять. Я думал он знает.
(С): Ебануться, серьезно, вы в одной хате живите?
(А): Откуда ему знать?
(А-т): На вас как не глянь — так вместе, как женатики. Я подумал вы это, ну шпарите друг другу секреты.
(А):  Бля-ять, Альцест..
(С): Это реально?
(А-т): Да не-не-не. Эт у нас шутки такие, Сань. Шутки.
(А): Да ладно уже..
(С): Я вахуе, серьезно?
(А-т): Так, Санчез, подожди. Альфедов. Что случилось?

Альфедов мнется, нервно разминает шею и напряженно выдыхает. Оглашать проблему не хочется. Он понимает, что сам виноват по большей части: сам обратился к Джасту, сам снова попытался поверить ему, сам все рассказал.
Он не хочет огорчать Альцеста, а вместе с ним и напрягать своими проблемами еще и Санчеза. Он вовсе не привык оглашать свои трудности и просить поддержки. Помощь он всегда просит только если это касалось ресурсов, но никак не совета, душевного разговора и, тем более, сердечных разговоров. А если и мог обратиться к кому-то, то ставил под сомнение всех. Да, Санчез и Альцест были, пожалуй, самыми первыми в списке доверенных людей, но тысячи сомнений до сих пор разрушали здоровое отношение к ним.
Как бы Альфедов не хотел выписать их из списка несуществующих — он сделать это не мог.
Он пытался. Пытался поверить. Но над их головами всегда висел знак подозрения, в списках они были записаны карандашом, а на любое анонимное негативное последствие не исключало и этих двоих.

Альфедов переживает глубокий внутренний конфликт, который захватывает его разум и сердце. С одной стороны: желание вырваться наружу, поделиться болью и тревогами, словно тяжелый груз, который становится невозможным нести в одиночку. Он чувствует, как внутри бурлят эмоции — страх, обида, неопределенность и кажется, что если он промолчит, эти чувства загноятся и разрушат его изнутри.
С другой стороны: страх быть непонятым, осужденным или показаться слабым останавливает его. Он знает, что сам виноват, признает это, но если он услышит это сейчас от других — последние биты пульса обнулятся. В голове роятся сомнения: «А стоит ли это говорить? Не останусь ли я один?» Это чувство отчуждения и уязвимости парализует, заставляя сжиматься в себе и предпочитать молчание, чтобы сохранить иллюзию контроля и безопасности.
В душе Альфедова  настоящая метаморфоза. Он мечется между стремлением к поддержке и желанием защититься Его эмоции  словно шторм на море: одновременно манящий и пугающий, он не знает, куда отплыть — к откровенности или скрытности.
В итоге каждый момент выбора это маленькая битва с самим собой, прочувствованная всем телом и душой. Поиск баланса между открытостью и защитой. Между светом признания и тенью молчания.

(А): Я-..

Внутри мгновенно вспыхнуло новое пламя сомнение. Слово застопорилось между губ, словно опасаясь последствий, и сердце забилось громче. Он почувствовал тяжесть своей уязвимости, страх, что открытость разрушит привычную защиту.
В этот момент борьба между желанием говорить и инстинктом молчать стала почти осязаемой, оставляя его на грани решимости и отступления.

(А-т): Альфедов. Мы поможем.

Пара слов, а сколько в них надежды для него.
В руке до сих пор была рука Санчеза, но уже плотно прижималась ладонью об ладонь. Это тепло держало его здесь. Помогало понять, что сейчас, даже если ему страшно, лучше высказаться.
Эти простые жесты со стороны друзей были сейчас самым необходимым.

(А): Я когда вернулся домой там стояла блядская табличка СекБи. Типо это я сношал Невидимку динамитом, которого у меня нет.
(С): Подожди. Она была у входа из сарая?
(А): А.. Да..
(С): Так там же написано было.. Блять, как там. "Сюрприз" или че-то такое.
(А): Я-э.. Такой не видел.
(С): Я недавно к тебе забегал печкой  по пользоваться, там стояла.
(А-т): А из какого дерева?
(С): Березы.
(А): Я.. Не помню..
(А-т): Так. Спокойно блять. Дальше что было?
(А): Я боялся лишний шаг ступить, там типо.. Ну в плане спрятан динамит. Ну я и перебрался на пару дней к Джасту.
(С): А тебе не кажется, что хуйню придумал?
(А): Слушай, я-
(А-т): Я уже его отчитал, Сань.

Альцест слабым ударом дал подзатыльник Альфедову, тот несильно дернулся и виновато посмотрел в пол. Чтож, пониманиемо и заслуженно.

(А-т): Эх ты. Дебил.
(С): А дальше?
(А): Мы с тобой возились кучу времени, там его только больше стало. Потом услышал пару разговоров Джаста и СекБи.. До пизды не очень приятных.
(А-т): О-о-ой, ну очевидно же что и Джаст там, где СекБи. Два предателя — два еблана.
(С): Ну-у. Блять я бы не сказал, короче похуй. Это да, было ожидаемо.
(А): У Джаста..

Алфедов запнулся. Это был самый неприятный и до тошноты мерзкий момент который он не хотел вспоминать в принципе. Что-то зажало гортань, пара секунд молчания для него оказались отдельной вечностью пыток. Он не хотя запомнил дословно почти каждую строчку, которую успел прочесть. Каждая идея как камень билась об стекло, постепенно разрушая и без того хрупкое связующее Джаста и Альфедова.
Его почти охватила паническая атака — воспоминания вызвали сдавленность в груди и дрожь в руках. Но когда Альцест тепло потрепал его по макушке по-отцовски, а Санчез мягкой рукой убрал волосы с лица, словно защищая — это вернуло его в настоящий момент, успокоило и помогло справиться с тревогой. Сейчас он в безопасности.
Альцест и Санчез молчали, смотря на Альфедова. Они его не торопили, будто зная на собственной шкуре как ему сейчас важно время.

(А): У Джаста была книжка. В ней десятки идей как меня разыграть. Я прочел не все, но все, что успел, с каждой новой мыслью было более уебищной.
(А-т): Эм, Альфедов, ты конечно прости, но чет я не понял. Ну книжка и книжка.
(А): Джаст каждый раз приходил ко мне домой и подставлял диманит на уже очищенные места! Этот выблядок подробно придумал идею прикола с тем, чтобы я, как ебанную шутку, снова увидел как вы все подыхаете во льде! Они хотели снова убить Камаза и других моих питомцев, да даже если они не живые, там такой-
(А-т): Я понял. Все, тише-тише..
(А): ...
(С): Альфедов?
(А): Если они это все это сделают — моя менталка не выдержит.
(С): Альцест, он и сейчас не выдержит. Ему нужно успокоиться.
(А-т): Блять.. Я вижу. Ты помнишь как появился у Санчеза?
(А): Джаст пытался что-то спиздануть, я прогнал его и лег спать. Часа два провалялся и стало только хуже. Я подумал, что с тобой будет правильнее посоветоваться, дядь Леш. Пока писал видимо онемел от навалившегося.
(А-т): Ты мог позвонить.
(А): В три ночи? Ты бы меня убил.
(А-т): Ну эта же мразь сидит спокойно здесь.
(С): Я звонил тебе больше трех раз!

В воздухе витал запах шампуня Санчеза: ежевика и ваниль. Приятное мягкое сочетание. Громкий голос Альцеста бассом отражался по стенам, не давая мыслям себя переглушить. Тишина бы сейчас сделала только хуже. Альфедов на половину съел кусок пирога, за спиной конфликтовали Санчез и Альцест, подкалывая друг друга на разные шутки. По-семейному, по-дружески. И блондин и мужчина держались одной рукой за плече, демонстративно, как рычаг победы, перетягивая Альфедова на свою сторону дивана, каждый раз говоря свои аргументы. Снеговику это не сильно мешало, наоборот было даже забавно. Было хорошо.
В неуютной, дискомфортной, шумной, давящей комнате — было безопасно.

(А-т): Ой, все блять. С тобой как с петухом разговаривать.
(С): Э-э!
(А-т): Че с Альфедовым делать будем?
(С): Ты пойдешь обратно?

Санчез обратился к снеговику. Тот нервно усмехнулся ничего не говоря. Блондин понял, что он не горит желанием, в особенности учитывая его "побег". Хотя и побегом это не назовешь.

(А-т): Короче, оставим его у тебя, Сань.
(А): А.. Я это, не хочу в ледниках. Без обид.
(С): Та похуй. Значит у Альцеста?
(А): М-м, ебать. Ну могу только в общежитие поселить. У меня там постройки везде.
(С): Можем потом встретиться где-то нормально обсудить всю эту хуйню.
(А-т): Так к нам приди.
(С): А вот ВРОТ бы..
(А-т): Блять, ладно. Сделаю исключение на пару дней. Не больше трех.
(С): Заебись, мне хватит.
(А-т): Тогда взамен я накопаю пару стаков льда у тебя тут?
(С): Да, без проблем вообще.
(А-т): Все, ждите.

Альцест встал с дивана. Сразу Сидушка подскочила и стало просторнее. Мужчина вышел из помещения, оставляя парней наедине.
Альфедов и Санчез уютно устроились на мягком диване в полумраке комнаты. Санчез, осторожно облокотившись головой на плечо Альфедова, легко и непринужденно показывает ему что-то на экране телефона. Возможно, забавное видео или неудачные фотографии.

В этот момент разговор между ними приобретает теплый, почти доверительный оттенок. Настроение Альфедова перенастроилось с сдержанного и серьезного, в мягкого и беспечного. Он невольно улыбается и забывает о переживаниях. Тяжелые события отступают, пусть и на время. Он ощущает поддержку и спокойствие рядом с Санчезем, его голос становится мягче, а взгляд – спокойнее. Между ними возникает тихое взаимопонимание, снова проскакивает та связь, которая позволяет просто быть рядом и ни о чем не думать.

В переднем кармане белых штанов искрылся фонарик, который сигналит о выплывшем уведомлениям с другого телефона. Санчез сразу меняет настроение и медленно убирает голову с плеча. Закинув локать на спинку дивана, а кисть на предплечье Альфедова. Он достает телефон. Снеговик лишь вопросительно посмотрел на него.

(С): Это, Альф. Ты прости, но так сложилось, короче.

Он протягивает Альфедову его телефон. Сам снеговик уже и забыл про него.

(А): А, спасибо.
(С): Ты ж был не в себе, там тебе Джаст писал.
(А): Вот как..
(С): И звонил.

Альфедов включил экран. Высветились куча уведомлений: несколько реклам, пара сообщений от Ники, Фарадея, Блса.
Слабая улыбка испарилась, видя десяток пропущенных от Джаста и тучу сообщений.

Сообщения от Just_S

>Альфедов, давай поговорим.
>Слушай, я понимаю это выглядит не так как....
>Ты у себя? Я зайду.
>Ты где?
>Я могу объяснить, без шуток.
>Я не хотел давить, давай я тебе расс..
>Возьми трубку, пожалуйста.
>Хорошо. Я понимаю, ты когда будешь..
>Ты от части тоже виноват, пойм...
>Я не упрекаю, не перекладываю..
>Тебе самому не кажется, что твоя паранойя..
>Скажи где ты, я приду.
>Альф, я прошу тебя.
>Почему сбросил?
>Ты в порядке?

Некоторые сообщения были не до конца написаны, ограничения в количестве символов не позволяли прочитать их полностью. Между некоторыми были обрывки периодов в десять минут,  некоторые через полчаса и больше.
Альфедов не хотел заходить в чат, и вообще не хотел сидеть в телефоне. Минуту назад ему было лучше беседуя с Санчезом.

(С): Я случайно ответил на один звонок.

Он медленно повернул голову на блондина. Взгляд показывал всю тревожность, а выражение лица — неприязнь. Он не мог поверить, что так Санчез может поступить с ним.

(С): Блять, я случайно! Когда тебя тащил домой забрал телефон на время себе и случайно ответил.

Стало легче. Все же предательство не может быть везде верно?

(А): ...
(С): Я сразу выключил, не слушал, что он говорил.

Момент застыл, воздух словно потяжелел. Санчез медленно убирает руку с плеча Альфедова, слегка почесывая затылок
Внутри беспокойство и неуверенность. Взгляды обоих рассеяны, словно они ищут слова, но молчание продолжает висеть между ними, создавая ощущение сдерживаемого напряжения. Ни один из них спешит нарушить эту паузу пытаясь найти тему. Тут нет открытой вражды, нет уверенности в нем. Неопределенность.

(А): Спасибо.
(С): Да ладно, не чужие друг другу.
(А): ..Не за это.

Санчез не сразу понял, что он сказала. Точнее за что он благодарит. Но знает, что Альфедов точно не согласен с тем, что они "не чужие".

(А): Хуйня в жизни всякая. Особенно сейчас. Вас напрягать не хотелось.
(С): Ой блять, не начинай. Ты всегда можешь обратиться ко мне.
(А): Мне.. С тобой легче. Проще.
(С): Хах. Спасибо?
(А): Без шуток, Сань. Мне серьезно с тобой хорошо. Забываю весь этот пиздец.
(С): У-у. Это что? Признание?
(А): Умеешь момент подпортить, дурак!

Альфедов пинает блондина в плече. Оба задорно смеются, словно рассказывают друг друга анекдоты.
Душевно.

(С): Ой, извини, признание подпортил.
(А): Да харе, дурень!

Он дергает его за уши, тот дергается и смеется еще больше.
Неудачные попытки защититься от нападавшего пришли в борьбу щекотки. Альфедов всячески пытался пробраться к бокам Санчеза, тот лишь скукожился и молил о пощаде.
Они словно дети, не чувствовали время и проблем.
Пара минут пролетели незаметно.
Санчез лежал на коленях Альфедова, почесывая свое колено. Сам снеговик  закинул руки за голову и смотрел в потолок.

(С): Ты прости, что порой заставляю сомневаться во мне.
(А): Да ладно уж. Бывает.
(С): Прощаешь?
(А): Ну-у, я подумаю.
(С): Что я могу сделать, чтобы ты правильно думал?
(А): Это стремно звучит.
(С): Да бля, это я еще порчу момент?

Молчит.

(А): Просто не буду странным.
(С): Как не хуй делать!

Оставшееся время они просидели так же. В спокойной обстановке. Ледяные стены больше не давали, холод не пугал. Они играли в слова.

(А-т): Так, я накопал. Ой.

Парни оба повернулись к мужчине. У Альцеста в руках был шалкер льда, обмороженный по краям.

(С): Ахуеть. Ты говорил стак!
(А-т): Я помешал сексу?
(А): Че нахуй?
(С): О нет, нас спалили.
(А): Блять вы как кретины.
(А-т): Засмущал? Эх вы.
(А): Ну дядь Лешь..
(А-т): Та все. Пошли давай.

Санчез встает, убирая голову с колен Альфедова. Тот сам встал с дивана и пошел к выходу. Альцест махнул рукой Санчезу и вышел на улицу, не закрывая дверь. Отренний мороз ударил в лицо. Альфедов не смотрел на время. Уже светало. Долго же они тут просидели.
Придерживая дверь Альфедов обернулся.

(А): И это. Не замерзай.
(С): И не подумаю.

***

Джаст поливал цветок. У ромашки остался последний лепесток.