Глава 4
Когда солнце скатилось за горизонт, и последний посетитель покинул замок, Нори стояла у окна, глядя на каменные шпили, что чернели на фоне угасающего неба. В голове зрела решимость. Она вернётся, не ради фото, не ради ощущений — ради ответов. Что-то было в этом месте древнее, забытое, и теперь звавшее её.
А ещё где-то в подвалах замка, в архивной комнате, по словам Тэхёна, всё ещё хранились старинные журналы, письма, зарисовки , всё что удалось сохранить после реставрации. Возможно, именно там она найдёт хоть тень объяснения. Кто он? Почему именно она? Почему, когда он смотрел на неё, в её груди будто отзывались воспоминания, которых не могло быть?
Поздним вечером, возвращаясь домой, Нори прижимала пальцы к губам, словно там всё ещё жил след холода. А в сердце уже давно созрело твёрдое решение: этой ночью она снова пойдёт в замок одна.
Ночь опустилась на город мягко, почти незаметно, как шелковый платок, скользнувший по плечам. Улицы притихли, фонари расплывались в лёгкой дымке, и только в её глазах горел неугомонный огонь, решимость, которой не было утром. Теперь всё было иначе.
С ключами, что ей оставил Тэхён «на случай чего», Нори подошла к массивным дверям замка, и едва металл замка щёлкнул, будто сам воздух внутри ожил. Будто стены почувствовали её возвращение. Она не стала медлить, не пошла ни в одну из комнат, мимо которых проходила. Только вперёд, по знакомым коридорам, туда, где воздух был прохладнее, где мрак лежал гуще — к залу с картиной.
Дверь открылась легко. Скрип как приветствие. Внутри было тихо, даже пыль, казалось, затаила дыхание. Картина висела на том же месте, в том же разбитом стекле отражалась только она. А он был частью теней, частью тайны, вновь заключённый в свою рамку. Нори подошла ближе. Сердце билось резко, в горле. Она не знала, услышит ли он. Но всё равно сказала не громко, почти шёпотом:
— Хан... Я знаю, что ты здесь. Ты слышишь меня, не так ли? —Тишина. Только слабый звук ночного ветра, проникающего сквозь оконные щели. — Я... Я не могу всё это оставить без ответа. Ты появился и исчез, и теперь... я не знаю, кто ты, что ты, но хочу знать. Хочу понять, почему мне кажется, что я знала тебя всегда.
Она опустила взгляд, на мгновение ощутив себя глупо — разговаривающей с пустотой, с тенью на холсте. Повернулась, чтобы уйти и тогда позади раздался голос, тихий, будто сотканный из самой ночи, — А я знал, что ты вернёшься.
Нори резко обернулась, сердце словно прыгнуло в горло. Перед ней стоял он. Точь-в-точь такой же, как в ту ночь, когда впервые вышел из картины. Его глаза, мерцающие в полумраке, ловили каждое её движение. Она не могла оторвать взгляда, но собрала силы и, слегка дрожа, протянула руку и почти невесомо коснулась его руки. Тот не отдёрнул её, не убрался прочь, а лишь чуть наклонил голову, словно приглашая к продолжению.
— Можно... — начала Нори, — можно мне изучить архив? Там, в замке, говорят, сохранились старые записи, письма и дневники. Я хочу понять... этот дом, эту историю, и тебя.
Хан улыбнулся, тонко и загадочно. Взгляд его стал мягче, почти ласковым. — Ты хочешь узнать правду, — прошептал он. — Но будь осторожна, Нори. Истина – это не всегда свет и покой. Иногда это тьма, которая прячется за каждым словом.
Он отступил на шаг, но не исчез. Его тень осталась рядом, как тихий страж, готовый сопровождать её в ночном путешествии по памяти замка. Нори покинула зал с картиной, её шаги глухо отдавались в коридорах замка. Тишина вокруг была почти осязаемой, словно сама атмосфера ждала чего-то важного. Она знала, куда идти — к старинным архивам, спрятанным глубоко в подвалах замка.
Холодные каменные стены сопровождали её, отражая отблески свечей, которые она зажгла на старых кованых бра. Каждый шаг отзывался в груди легким волнением и загадкой, которую ей предстояло разгадать. Хотя вокруг не было никого, Нори ощущала чьё-то присутствие тонкое, почти невесомое, как дыхание ветра. Это было как будто он шёл рядом с ней Хан, тот, кто скрывался в тенях замка, но невидимый для её глаз.
Она не оборачивалась, не знала, стоит ли позволять себе верить в это ощущение, но в глубине души чувствовала, что не одна в этом древнем, полном тайн месте. Нори осторожно открыла один из пыльных томов, его страницы были пожелтевшими от времени и покрыты мелким почерком, иногда украшенным выцветшими чернильными разводами. Свет лампы отбрасывал тёплый круг на страницы, заставляя древние буквы играть в танце теней. Её пальцы скользили по строкам, пока взгляд не остановился на заметке, выделенной тонкой красной линией:
«В тех далёких днях, когда страх и суеверия царили над народом, жила здесь девушка — ведьма, чья сила и красота привлекали и тревожили сердца. Её звали иначе, но память о ней осталась навсегда. Она была любимой Хана — таинственного юноши из рода, окутанного легендами и мраком. Хан, чей дар и проклятие связывали его с тьмой и светом, был хранителем замка и его тайны.
Местные жители боялись и ненавидели их обоих. Они пришли к замку с факелами, чтобы покончить с ведьмой и её возлюбленным, которого тоже хотели уничтожить из-за страхов и предрассудков.
Во время казни, когда пламя охватило её тело, голос прорезал ночь:«Я вернусь и правда выйдет наружу. Не одна, но с тем, кто поклялся хранить меня в вечности». С тех пор духи их любви и борьбы остались в этих стенах, и замок стал местом, где переплетаются судьбы, а тьма и свет — вечные спутники.»
Нори на мгновение замолчала, ощущая, как слова впитываются в её душу, связывая её с этим загадочным прошлым и с самим Ханом. Она продолжила внимательно листать страницы древних рукописей, и каждая новая запись словно повторяла одну и ту же трагическую историю — но с разных сторон, разными словами.
«...Любовь Хана и той, кого сожгли на костре, была крепка, как сама тьма ночи. Их души навеки связаны, и замок хранит эту тайну, спрятанную от посторонних глаз...»
На мгновение Нори задумалась: если эта история была настолько страшна и запретна, почему же эти записи дошли до наших дней? Почему никто не уничтожил архивы, если хотел скрыть правду?
«...Она была ведьмой, чью силу боялись и ненавидели. Народ пришёл с факелами, чтобы покончить с ней, но её проклятие эхом звучит в этих стенах и по сей день...»
Нори почувствовала, как растёт в ней ощущение, что молчание — не просто страх или забвение, а часть самой легенды, её неотъемлемый элемент.
«...Хан — сын древнего рода, чья кровь несёт печать тьмы и света. Он поклялся хранить память о ней....»
Почему же, если жители боялись и ненавидели их, эти тайны всё ещё живы? Кто оберегал их и прятал от времени? Ответов не было, но чувство неизбежности росло с каждой прочитанной строкой.
Нори глубоко вздохнула, собравшись с мыслями, и тихо позвала, — Хан, ты здесь? Мне нужно с тобой поговорить.
Из темноты, словно растворяясь в воздухе, медленно вышел он — тот самый загадочный вампир, чьи глаза скрывали множество тайн и боли. Она встретилась с его взглядом, чувствуя, как внутри растёт решимость, — Почему эту историю всегда скрывали? Почему никто не говорит правду о той ведьме? И если правда так страшна, почему эти архивы до сих пор существуют? Почему никто не уничтожил их?
Хан на мгновение опустил глаза, будто взвешивая слова, а потом тихо заговорил, его голос был наполнен древней печалью, — Эти архивы — не просто страницы и чернила. Это память, которую пытались уничтожить не один раз. Местные жители боялись правды, боялись того, что она откроет, и хотели стереть всё следы, чтобы спрятать страхи и ошибки прошлого. Но я... я был хранителем этих тайн. Я оберегал их, как оберегаю саму память о той, кто была дорогой мне. — Он сделал шаг ближе, и в его голосе прозвучала глубокая преданность. — Истина слишком важна, чтобы быть забыта или искажена. Я защищал эти архивы, потому что знал – однажды кто-то придёт, чтобы понять и принять её, и я верю, что этот момент наступил.
Нори почувствовала, как слова Хана словно задели что-то в её душе, открывая перед ней не просто историю, а часть их общей судьбы, переплетённой с тенями прошлого и надеждой на будущее.Она опустила взгляд на пожелтевшие страницы, ощущая их хрупкость и одновременно силу. Каждая буква, каждое слово — как эхо давних дней, которые казались такими далекими и одновременно живыми.
— Значит, всё это – твоя память, твоя боль и надежда — прошептала она, не отрывая взгляда от рукописей. — Но почему именно я? Почему теперь? Почему ты показался именно мне?
Хан улыбнулся — улыбка была одновременно мягкой и печальной, словно он видел в ней нечто большее, чем просто девушку, забредшую в его мир.
— Потому что твоя душа связана с этой историей гораздо глубже, чем ты можешь представить. Ты – не случайность, Нори. Ты – продолжение того, что начиналось давно, в огне и крови, в страхе и любви. Ты – надежда, которая может вернуть свет туда, где царила тьма.
Время словно замерло между ними, и в этот миг Нори почувствовала не просто страх или любопытство, а зов, который был сильнее всего, что она знала до этого. — Я хочу понять, — сказала она тихо, — хочу знать правду, и я готова идти до конца.
Хан посмотрел на неё с глубокой признательностью и тихо произнёс, — Тогда готовься. История только начинается.
В этот момент мягкий свет луны проник в зал, озаряя их фигуры и словно подтверждая, что путь к разгадке открыт — путь, который изменит всё.
Нори аккуратно сложила рукописи и свитки, бережно взяв их в руки, словно храня в себе часть забытой истории. Каждая страница, каждая запись теперь была её грузом и ключом одновременно. Медленно поднявшись, она направилась из холодного архива обратно в залу с картиной, где так много загадок оставалось нераскрытыми. Вновь оказавшись среди знакомых стен, Нори ощутила, как прошлое и настоящее начинают переплетаться, готовя её к новым открытиям.