Глава 21
Мораль стара как мир. В бесконечных поисках мы всегда упускаем то, что находится у нас прямо под носом.
Дело близится к вечеру. Мы выдвинулись к главной площади, на которой уже собрался развеселый люд и стояли большие самодельные костры, что в скором времени зажгутся от Священного Огня, а если быть точнее, Тамиан зажжет тем самым факелом, которым когда-то Катал осветил путь заблудившимся людям. Собственно, поэтому огонь в нашей вере считается некоей дорожкой, светом в конце тоннеля, который обязательно приведет нас к богу.
Алек приказал нам разделиться и ушел вслед за Тамианом, пока мы фланировали по периметру, высматривая подозрительных личностей. Однако Мина, которой не давали покоя мои ссадины на руках, побрела за мной с охапкой бинтов и вонючих мазей. В итоге она заставила меня усесться на скамью и принялась обрабатывать порезы от острых осколков разбитого аквариума.
--Если не обработать, начнется загноение, -- предупредила Мина, не отрываясь от дела. – Зря ты отказываешься от моей помощи.
Я заинтересованно склонила голову набок, переняв этот причудливый жест у Алека.
--Почему ты всегда рвешься всем помогать, Мина?
--Родители так воспитали: если есть возможность и не в ущерб себе – помоги.
--Но ведь использование магии всегда наносит ущерб вете.
--Это уже моя личная инициатива, -- Мина лукаво стрельнула малахитовыми глазками, тут же прикрыв их густыми рыжими ресницами. – Вы помирились с Тео.
--М-м, меня обсуждаете? – с издевкой усмехнулась я, запоздало осознав, что эти люди больше мне не враги. А как теперь вообще с ними разговаривать?
--Ты дорога ему, -- не без тоски протянула Расмина. – Он очень рад, что наконец между вами все разрешилось.
--А между вами?
Брови Мины поползли вверх.
--О чем ты?
--Может, я и не слишком коммуникабельный человек и плохо разбираюсь в чувствах, однако прекрасно вижу, что вы, два слепых идиота, друг другу нравитесь.
--Я...О...Мы...Э...Не...Ну...--На лице Мины меньше чем за секунду промелькнули все человеческие эмоции, пока она не перестала сопротивляться и смиренно не выдохнула: --Да. Но... Кажется, Тео по-прежнему влюблен в тебя, Марджори.
Ее слова полоснули ножом по сердцу, оставив большую кровоточащую рану. Ох, если бы она знала, как бы я хотела, чтобы это оказалось правдой! Я могла бы все вернуть, исправить ошибки, я могла бы любить его так, как он того заслуживает... Но вместо этого я глотаю свою беспомощность, как умирающая Анна захлебывалась собственной кровью.
--Нет, Мина, -- я опустила взгляд, чтобы она ненароком не увидела в моих глазах горькое раскаяние. –Ему нужна ты. Знаешь, Тео как-то сказал мне, что, если выбор встанет между тобой и мной, он обязательно выберет тебя. И я искренне верю в это.
Расмина округлила глаза от изумления, с трепетом и благоговением глядя на меня.
--Правда?
--Конечно. Когда-то я сделала ему очень больно после того, как он обнажил передо мной свои чувства. Возможно, поэтому он боится открыто проявлять их к тебе, ведь ему кажется, ты тоже его отвергнешь. Ты можешь пообещать мне кое-что, Мина?
--Да, Марджори?
--Что бы ни случилось, ты всегда будешь верить Тео. Не оставляй его. Он заслуживает любви больше, чем кто-бы то ни был.
Расмина озабоченно заморгала.
--Ты словно прощаешься с нами, Марджори.
Отнимаю свои бережно забинтованные руки и молча, не оборачиваясь, ухожу. Все, что я могла сказать – я уже сказала. Надеюсь, когда-нибудь они будут вместе, создадут дружную, прочную семью... У них получатся невероятно красивые дети.
Эта мысль добила меня окончательно. Я пять лет была одна, но почему-то именно сейчас, в кругу людей, у которых есть возможность обрести свое счастье, одиночество ударило меня больнее всего. Сердце сковало ледяной коркой, а уставшие глаза заслонило жгучей пеленой слез. А ведь на месте Мины могла быть я! Словно желая меня уничтожить, воображение начало рисовать яркие картины упущенных возможностей: вот мы с Тео в доме его родителей получаем благословление на брак, вот он целует меня нежно и бережно, как тогда, под старым кленом, и клянется быть верным и в горе, и в радости, а вот я в белоснежном воздушном платье, точно ангел, спустившийся с небес, гляжу на своего мужа со страстным обожанием... Любила ли я Тео, раз легко отказалась от него, позволив себя обмануть? И почему же сейчас на душе так паршиво?
Мерзкая, сырая погода не помешала людям вырваться из плотного кольца будничной рутины и глотать на улице дешевый алкоголь, пошло двигаясь в лубочных танцах под бездарную пасторальную музыку. Башенные часы настырно отсчитывали минуты до выступления Тамиана, двигая стрелки часов ближе к восьми вечера. Меня окружила толпа подростков, разодетых в аляповатые наряды и театральные маски. В импровизированном маскараде нет ничего удивительного: наступает первая неделя сочельника, которую в каталианстве принято встречать в костюмах всяких чудовищ или животных. Раньше люди верили, что начало сочельника – время, когда ткань мироздания становится особенно тонкой, поэтому в наш мир может попасть нечисть. Чтобы она тебя не нашла и не навредила, ты должен был прикинуться чем-то другим. Годы шли, поверья менялись, и облачение в костюмы на первую ночь сочельника теперь не более чем баловство, которое, стоит отметить, нравится не только детям.
Я продолжала вылавливать из толпы отдельные лица, кроличьи уши, пестрые плащи, пока не наткнулась на... Того самого типа, что следил за мной прошлой ночью. Ошибки быть не могло: это точно он! Стоит поодаль в малиновой накидке, словно заблудший малум, прикрывая лицо плотной черной маской. Будь у меня хоть капля мозга, я бы послала за помощью, но так как такой роскошью моя голова не располагает, я осторожно пошла за преследователем.
Он, моментально заметив погоню, рванул вперед, путая следы и пытаясь затеряться в густой толпе. Плюю на конспирацию и вовсю несусь за незнакомцем, попутно ударяясь о так не вовремя появившихся прохожих. Малум (а, судя по плащу, это был именно он) пустился во все тяжкие и начал сносить все, что попадалось ему на пути, дабы хоть как-то замедлить мой бег. Неуклюже оступившись, я падаю навзничь, буквально ударив лицом в грязь. Поднимаюсь на ноги, прекрасно понимая, что шпион исчез также внезапно, как и появился. Черта с два я его теперь найду, но, на всякий случай, еще раз обхожу площадь, хватаясь за призрачную надежду отыскать хоть одну зацепку. Бесполезно. Потраченного времени жаль.
Умываюсь снегом и вновь возвращаюсь к мероприятию. Башенные часы разрезают гомон праздника, восемь раз скандируя удары медного колокола. Тамиан, будто по команде, появляется на импровизированной сцене. Его золотые кудри слегка выбились из прически и упали на лоб, точно милые пряди-завлекалки. Молодое, но уже мужественное лицо умело констатировало с мальчишеским обаянием и дерзкой полуулыбкой, застывшей на малиновых губах.
--Дорогие горожане! – начал Тамиан. – Мы отважно преодолели порог, отделявший нас от главного праздника – Рождения Катала. Эта неделя выдалась тяжелой, полной событий, как грустных, так и веселых. Однако что ни делается, все к лучшему! Мы во власти судьбы, ведь пути, которые уготовил нам бог – неисповедимы. Предлагаю нам взяться за руки и помолиться о наших бренных душах, пока горит Священный Огонь.
Он взял в руки горящий позолоченный факел, словно увитый рубиновой лозой, и поднес огонь к самому большому костру. Пламя лениво перекинулось на груду ветвей, обильно смоченных керосином, и моментально приласкало другие деревянные доски, сваленные в эту кучу. Костер вспыхнул гигантским светлячком, озарив ночное небо подобно полуденному солнцу. Спустя пару мгновений зажглись десятки других костров, и вновь заиграла громкая музыка вперемешку с задорными плясками вокруг горящих цветов, распустивших наконец свои огненно-красные бутоны.
Дух перехватило от созерцания необыкновенной красоты, проникшей в самые потаенные уголки сознания, чтобы отогреть замерзшую душу и пламенным язычком облизать тонкую корку белого инея, сковавшего сердце. Вокруг целуются влюбленные парочки, гулко смеются друзья, радостно обнимаются семьи, а я стою совершенно одна и ощущаю, как медленно опускаются руки. Наверно, именно потому я никогда в Академии не отмечала праздники и не посещала подобные мероприятия: чувствую себя жалкой и ничтожной песчинкой в огромном человеческом рое.
Мне не с кем разделить свою любовь.
--Поедем в особняк. Тамиан с ребятами ждут нас возле кареты, -- выдавил недовольным голосом Алек. Ему явно действовали на нервы религиозные празднества, а, подойдя ко мне ближе, он и вовсе нахмурился так, что брови буквально слились в одну линию. – Клянусь Каталом, я оставил тебя одну всего на час! Во что ты уже успела влипнуть? -- Алек протягивает мне шелковый носовой платок, указывая место, которое следует вытереть. – Под носом грязь.
--Я видела того шпиона, -- заявляю сходу, опустив вступительную часть. – Проворный ублюдок ускакал раньше, чем я успела поднять левую ногу. Так что, если бы вы не слиняли не пойми куда, мы бы его догнали. На нем одежда малума. Либо он взаправду служитель зла, либо разодетый клоун.
Алек отчего-то прыснул.
--Обожаю твой лексикон. Тысяча и один способ оскорбить человека, при этом не ругаясь как сапожник. Отличительные черты какие-нибудь имеются у нашего малума?
--Могу сказать примерно – неуверенно пожимаю плечами. – Ростом немного ниже тебя, выше меня на голову где-то. Ловкий, зоркий, но быстро устает, поэтому прибегает к хитрости.
Складываю платок, подмечая вышитого серебряной нитью прекрасного лебедя, под которым черным жемчугом переливаются инициалы «АТ». Моя мама была швеей, и рассказывала, что если вручную сшить человеку какую-нибудь вещь и загадать желание, связанное с этим человеком, то оно обязательно сбудется. Мол, таким образом можно даже кого-нибудь приворожить.
Язвительно ухмыляюсь и возвращаю дорогую тряпицу.
--Прелестный платочек, умелая работа. Возлюбленная подарила?
--Нет, -- мрачно сверкнув угольными глазами, отрезал Алек.
Ну и ладно, не особо хотелось. Возвращаюсь к расследованию:
--Думаешь, преследователь убил алхимика, чтобы подставить нас?
--Разве он знал, что тебя потянет на приключения именно в ту ночь? –недовольно огрызнулся Алек.
--Резонно. Значит, он убил алхимика, а я оказалась не в том месте, не в то время.
--О, ты оказалась там очень даже вовремя! Помнишь Глота? Так вот он сказал, что некто передал ему сообщение о незаконном проникновении в дом алхимика. Этот малум следил за тобой и зачем-то решил вас с Тео подставить. Следовательно, гибель девушки и пропажа графа связаны. Плюс ко всему, он вырвал страницы из записной книжки, явно пытаясь кого-то выгородить. К слову, никто понятия не имеет, куда делась записная книжка.
--Тебе не кажется, что в Управлении происходит какая-то чертовщина?
--Мне «не кажется» – я знаю. - Алек покачал головой. - Последние слова Анны ставят в тупик.
Перед глазами по-прежнему всплывает искаженное болевой гримасой лицо Анны и багровая струйка крови, вытекающая медленной змейкой изо рта. «Он обманул. Убей его. Маги.»
--«Он», -- размышляю я: -- Получается, незнакомец – однозначно мужчина. Что означает «маги»?
--Магия? Магистр? Могила?
Мы одновременно резко остановились, взволнованно обернувшись друг к другу.
--Могила, -- повторила я. – Что если, она знала какую-то информацию о могиле Магдалены, а этот человек как раз искал ключ? Не о нем ли говорил граф сан Циону?
--Он мог похитить или убить графа, а сейчас следит за нами, зная, что рано или поздно мы этот ключ найдем.
--Осталось дело за малым: установить личность преследователя, -- с поддельным ликованием произнесла я.