Глава 13
Глаза открываю на пороге незнакомого дома и обнаруживаю себя на руках капитана, который, точно зная путь, следует в просторную спальню и кладет меня на мягкую постель.
--Запачкаю, -- мямлю я, почему-то распереживавшись о благосостоянии белых простыней.
Чувствую на лбу горячую ладонь Алека и понимаю, насколько оледенело мое тело. Сквозь полупрозрачную пелену вижу огонек, лихорадочно двигающийся около меня. Вероятно, это Мина с копной ее густых рыжих волос. Не хватает одного...
--Тео? – шевелю губами, надеясь быть понятой, однако никто мне не отвечает. Здорово, меня даже в таком состоянии окружающие игнорируют.
--Дайте ей это выпить, -- какая-то старушка отдает кружку Алеку.
Тот покорно вливает мне в рот неизвестное пойло, которое я тут же выплевываю и начинаю вертеть головой.
--Не буду, не хочу, как грибы...
--Какие грибы? –Алек удивленно уставился на Мину, но та лишь неопределенно пожимает плечами, хотя все прекрасно знает.
Она тогда была одной из тех, кто окунал меня лицом в лошадиную поилку. Зачем я вообще кинулась ее спасать?
--Пей, Марджори, ты можешь мне верить. Все хорошо, ты в безопасности, --Алек вновь подносит к моим губам кружку. Как же мне не хватало этих слов пять лет назад! Почему то, о чем мы в исступлении молимся богу, приходит к нам с таким убийственным опозданием?
Послушно глотаю жидкость, оказавшуюся на удивление сладкой и теплой. Мне почти сразу же становится лучше. С глаз спадает пелена, я начинаю чувствовать конечности и, в конце концов, связно формулировать предложения. Такому эффекту мое тело обязано стараниям алхимических эликсиров, поэтому подозреваю, что Алек намеренно принес меня именно в этот дом.
Перехватываю руку Мины, которая собиралась дотронуться до моего бока.
--Убери.
--Марджори, я могу излечить твою рану одним прикосновением.
--Обойдусь.
Поднимаюсь с кровати, но Алек заботливо укладывает меня обратно, спокойно приговаривая:
--Молодец, показывай свой характер. Так мы будем знать, что ты живая. Заноза в заднице, но живая. Мина, делай все, что понадобится.
Она весело кивает и поднимает мою окровавленную рубаху.
--Пугающий энтузиазм, -- выдыхаю я, откидываясь на подушки.
Приятный жар плавно блуждает по телу, освещая огнем венные ветви. С губ срывается сдавленный стон. Объятая наслаждением, прикрываю веки, словно я на пустом летнем пляже, абсолютно голая ныряю в прохладное море, которое своими солеными волнами ласкает меня, точно страстный любовник.
Внезапно видение отступает, призвав возмущенно распахнуть глаза. Мина убирает руку и вытирает льющуюся из ее носа кровь, улыбается, как бы извиняясь за свой внешний вид.
--Готово. Как новенькая.
Алек тут же наливает ей горячего меда и подает мокрую салфетку, как самый заботливый папочка в мире.
Какая прелесть, меня сейчас вырвет. Я, чтобы не лицезреть сие душещипательное действие, беспрепятственно встаю с кровати и подхожу к огромному старинному зеркалу. Выгляжу не очень: лицо вымазано в глине, глаза красные, уставшие, а белая рубаха ныне кроваво-алая. Зато рана затянулась и даже рассеченная Колой губа теперь абсолютно цела и невредима. Однако с одеждой – беда. Вспоминаю про свой плащ.
--А где мой...
--Подобрали, не волнуйся. Висит в парадной, -- успокаивает Алек.
--Ладно, --киваю. У меня было столько вопросов, но по какой-то непонятной причине сейчас в голове лишь ухает сова, да шумит лесной ветер в ветках древних елей.
В комнату входит уставший, замученный Тео, но, увидев меня, он ожил, как тяжелораненый солдат собирает все свои силы для последней атаки. Словно Тео с превеликим облегчением сбросил с плеч тяжеленный груз, и его губы невольно растянулись в счастливой улыбке.
--Бог ты мой, Тео, что это на твоем лице? Какая мерзость!
--Здравствуй, Марджори. Я, конечно, рад, твоему исцелению, но ты мне больше нравилась без сознания... В общем, я узнал о нападавших, капитан. Банда Ван Эка, одного из самых «дружелюбных» головорезов, обитает на территории Черной полосы. Убивает, грабит, короче вытворяет все, что может себе только позволить любая уважающая себя банда. Людей у Ван Эка осталось немного. Джонс и еще один охранник, сопровождавший нас, собирают группу для ликвидации, скажем так, разбойничьих остатков.
--Джонс жив? – удивляюсь я.
--Все наши живы. Сомневаюсь, что кто-то из разбойников вообще умеет драться, если даже ты троих уложила. Устрашающе они выглядят разве что для не владеющих оружием горожан.
–Тогда поспешим. Надо работать, выяснить ...
--Могу ошибаться, но, по-моему, вы обе кое-что забыли... -- подозрительно прищурившись произносит Алек.
--Прости?
--Вы с Миной оказали друг другу помощь. В порядочном обществе и дружной команде за подобное принято благодарить.
Мое лицо расплывается в саркастичной усмешке.
--Никогда не работала с порядочным обществом. Думаю, это что-то из разряда дешевых утопий. За что мне благодарить Мину? Я спасла ее хорошенькую голову от двух разбойников, вместо того, чтобы оставить умирать, как поступил бы на моем месте любой здравомыслящий человек. А Мина, в свою очередь, просто вернула должок. Бартерная система, никаких сантиментов.
--Чудно, -- Алек поднимается с кресла и направляется к выходу. –Оставлю вас на пару минут, но, когда я вернусь, конфликт между вами должен быть исчерпан.
Уводит с собой ошеломленного Тео и просто хлопает дверью! Глядите, кем себя возомнил!
Досадливо утирая нос, подхожу к плошке с чистой водой с целью привести свой внешний вид в какой-никакой порядок.
--Марджори...
Она еще здесь. Черт.
--Не утруждайся, Мина. От тебя мне не нужны ни извинения, ни благодарности.
--Послушай, я понимаю, ты в праве злиться и считать меня своим врагом после всего того, что я наделала. Однако, считаю необходимым разъяснить подоплеку моих не самых лучших поступков...
--Уволь! –вздыхаю я, едва сдерживая гримасу отчаяния. Руки предательски дрожат и резкими, рваными движениями стирают с лица засохшую грязь. –Вряд ли найдутся слова, способные переплюнуть обыкновенное понятие «трусость».
--Да, ты права. Я испугалась. Когда ребята схватили тебя и начали... --она запнулась, понурив плечи.
--Начали «издеваться» ты хочешь сказать? Макать лицом в поилку для лошадей, раздевать и пихать в рот галлюциногенные грибы?
--Марджори...-- задрожав всем телом, Расмина выдавила: –Прости. Я должна была вмешаться, попытаться помочь тебе, остановить их... Мне никогда не хотелось быть солдатом, да и сейчас им не являюсь, ведь я всего лишь лекарь. Тогда, глядя на бесчинства, вытворяемые моей командой, я оцепенела от ужаса и даже не думала о том, чтобы помочь тебе. Это бы вряд ли что-то изменило и, скорее всего, унижали бы нас обеих. Мне пришлось выбирать: либо ты, либо я. После того, как ты... отомстила обидчикам, я перепугалась еще больше и старалась не попадаться тебе на глаза, но представь мою потерянность, когда я вошла в кабинет старейшины Лурда и узнала, что буду с тобой работать! Несомненно, ты узнала меня. Я нервозно ждала уже давно остывшей мести, поэтому попросила Тео не заселять нас с тобой вместе.
--Тео знает обо всем? –забеспокоилась я.
--Нет, -- Мина решительно качает головой. –Только то, что мы якобы когда-то повздорили. Я думала, что он в курсе произошедшего, так как ты подожгла сарай с ребятами...
Да. Я заманила их в сарай, заперла там и подожгла. Стояла напротив великолепно полыхающего костра, освещающего темную беззвездную ночь, и ликовала, пританцовывая под крики помощи. Они молили о пощаде, проклинали, обещали несметные богатства и долгую, мучительную смерть, но я была непреклонна. В конце концов, меня же они не услышали.
--Они хотели увидеть монстра – они его получили. Стоило позволить им окончательно превратиться в зажаренных куриц, а не убирать засов и тушить огонь.
--Тогда бы ты стала убийцей.
--Уже, --отрешенно ковыряю ногтем подоконник.
Троих разбойников я не просто покалечила... Это были чужие жизни. Никчемные и убогие, но жизни.
--А Тео? –осторожно интересуется Мина.
--Насколько я знаю, он тогда был в Тель-Гайе. Взял каникулы по семейным обстоятельствам. Скорее всего, Тео знает о случившемся по слухам, но не более.
Желание расспросить ее о Тео выжигало на сердце омерзительное клеймо. Хочу узнать, как он жил, что их двоих связывает, говорил ли он когда-нибудь обо мне... Но вместо этого я прикусываю язык. Эти вопросы доказывают то, что я жутко скучаю по Теостану, что он мне интересен, а признаваться в этом не хочется даже самой себе, не говоря уже о Мине. Наверняка они после этого будут меня обсуждать, а Тео приговаривать: «Она сама вырыла себе могилу, а я лишь засыпал тело землей». Твоя самоотверженность всегда выходит тебе боком.
Повисло неловкое молчание. Оно материализовалось плотной густой дымкой, которую можно было потрогать руками и подушечками пальцев ощутить колючий холод.
Я поежилась. Понимаю, что Мина по-своему права. Она была не обязана заступаться за меня и, будучи тогда совсем еще зеленой, конечно, растерялась, но другая моя часть неустанно твердит: в тот момент Расмина могла позвать на помощь взрослых.
Тяжело вздыхаю, пока воздух пробирается через терновые ветви, сковавшие мои легкие. Зачем же я спасла ее, совершенно не задумываясь о собственной безопасности? Ответ пришел сразу: «Потому что ты желаешь смерти и не дорожишь своей жизнью. Человек, который не боится погибнуть, способен на все». Страх сковывает, тормозит, в то время как равнодушие и в некоторой степени желание отправиться на тот свет делают тебя практически неуязвимой.
Тяготит данный разговор, словно кто-то взволновал стоячие воды, и мерзкий вонючий ил поднялся на поверхность. Не хочу думать о Мине, не хочу ни с кем дружить, не хочу привыкать к людям...
--С-с-спасибо, Мина. За рану, -- буквально гоню розгами слова изо рта.
--Позволь реабилитироваться моей чести, Марджори. Отблагодарить тебя, ведь сегодня ты спасла мне жизнь, несмотря на проступок, совершенный мною.
--Не принимай на свой счет. Мне просто не хотелось тащить твою мертвую задницу обратно в Академию.
Смущенно отворачиваюсь прежде, чем она увидит на моем лице фейерверк эмоций. Еще, не приведи Катал, решит, будто я человек, и у меня тоже есть чувства.
Расмина явно хотела что-то сказать, но в комнату как нельзя кстати вошел капитан, а за ним и Тео с той самой незнакомой старушкой.
Потрясающе! У наснамечается семейный ужин.