Глава 12
День близится к концу. С приходом сумерек затянутое тучами небо стало еще угрюмее, плотным покрывалом укутав хвойную часть леса. Где-то вдалеке без устали ухает сова, пока в такт ей под моими ногами трещат замерзшие ветви деревьев. Команда не спеша плетется позади и переговаривается, пока я, увязшая в болоте собственных мыслей, тоскливо пинаю маленький камушек да насвистываю мелодию колыбельной.
Кто-то из ребят тихо посмеивается. Оглядываюсь через плечо и вижу, как они идут вместе, такие веселые, такие дружные, словно тысячу лет знают друг друга, в то время как перед ними идет совершенно незнакомая девица из тех, кого никогда не замечают в толпе, а, увидев, моментально выбрасывают из головы. А что, если бы я сейчас шла рядом с ними? Наверное, они бы не смеялись. Никто со мной не смеется.
Резко втягиваю носом холодный, колючий воздух, и с явным отвращением на лице отворачиваюсь от «коллег». Надо гнать подобные мысли взашей. С чего я вообще взяла, будто мне нужна их потрепанная дружба? Поскорее бы уйти в Белую Гвардию и погибнуть на поле боя, как доблестный воин. Я устала ждать встречи со своей семьей.
Женский вопль нарушает лесной покой, пробуждая ото сна горластых ворон. Кричала Мина, но я не сразу поняла, что произошло, пока перед моим носом не сверкнуло лезвие. Нас окружили со всех сторон лохматые, грязные разбойники, кровожадно ухмыляющиеся уроды, которые убивают ради забавы.
На меня напали двое. Мысленно прикидываю варианты развития событий, ведь как бы я ни выпендривалась, с двумя здоровыми мужчинами справиться будет трудно. Лихо уворачиваюсь от первого удара, а дальше все происходит очень быстро. Скидываю плащ и оголяю свой клинок, отскакивая в стороны от последующих выпадов. Ухожу в бесконечную защиту, быстро отступая к краю берега, отмечаю приближение потока ледяной воды. Журчание реки под нами дает мне надежду на избавление хотя бы от одного из разбойников, к тому же таким образом оба остаются в моем поле зрения. Я парирую серию рубящих ударов и отвожу укол четвертой защитой, проводя сталью по груди прямо подмышкой соперника. Неожиданная победа выбивает нападавших из колеи, благодаря чему я успеваю вспороть брюхо раненому и пнуть его в реку. Раздается жуткий треск костей, от чего мой желудок подскакивает к горлу.
Горячий пот заливает глаза. Если я сейчас не сделаю вдох, то выплюну свои легкие.
Избавляясь от первого противника, совсем забыла о втором, который, воспользовавшись заминкой, оказался ко мне угрожающе близко. Мой клинок уходит вниз, игриво оголив тело для атаки, и разбойник естественно делает необдуманный выпад, целясь в мой корпус. Сквозь звон в ушах я слышу с каким свирепым свистом рассекает воздух сталь соперника, отчего рискую впасть в ступор.
Не хочу умереть от руки немытого урода.
Соображаю первую защиту – его клинок встречается с моим, затем я резко выворачиваю руку и почти нежно провожу лезвием по лицу разбойника. Он инстинктивно отворачивается, предоставив мне свободу действий. Не задумываясь, опрокидываю его на спину и пригвождаю мечом к земле.
Периферийным зрением замечаю, как один из ублюдков хватает Мину за косу и тянет к себе. Девушка, глотая горькие слезы, пытается вырваться, но только раззадоривает нападающего, будто он издевается не над живым человеком, а собирается выпотрошить соломенную куклу.
Внезапно вспоминаю себя, такую же напуганную, одинокую, в руках своих однокашников, которые разжимают мне челюсти и пихают в глотку грибы, при этом стягивая с меня мокрую рубашку. Мне тогда никто не помог.
Отворачиваюсь от Мины, пытаюсь убедить себя в том, что она тоже обучалась бою, а значит справится сама, как я всегда справлялась, но непонятно откуда взявшееся чувство долга заставляет меня подскочить к обидчику и угостить его сталью со вкусом крови его же товарищей. Расмина падает на землю, чем моментально привлекает внимание другого разбойника. Он замахивается мечом, но я, не до конца отдающая отчет своим действиям, закрываю Мину собой, уводя при этом наши тела от оружия. Меня пронзает острая жгучая боль, из груди вырывается надрывный крик, и я начинаю заваливаться на бок, чувствуя, как мокнет моя рубашка. Проклятье!
Пихаю Мину в сторону, а сама вскакиваю на ноги, отвлекая разбойника на себя. Наношу пару ударов, затем обманным выпадом увожу противника в сторону и задеваю его предплечье. Удар из-за раненого бока у меня получается слабый. Я так нелепо спотыкаюсь о камень и носом клюю промерзлую землю. Заставляю себя перевернуться на спину, дабы встретить смерть лицом к лицу. Что ж, по крайней мере не от чумы, и то хорошо. Жаль только, Лурд страшно расстроится. Он возлагал на меня большие надежды...
Я не вижу перед собой злобно усмехающегося разбойника и направленного в сердце острия. Думаю о маме. Папе. Мики. Интересно, как они меня встретят? Будут ли гордиться? Хочу обнять мамочку, уткнуться носом в ее плечо и выплакать все, что накопила в себе за пять лет. Как долго я ждала... Мики, наверное, так вырос...Первым делом, как увижу их, расцелую и извинюсь за свои последние слова, сказанные им в приступе гнева. Я тогда не знала, что вижу семью в последний раз...
Вокруг словно сгустилась тьма, липкая и зловонная, леденя душу, она обволакивает нависшего надо мной разбойника. Он исчезает, но я еще слышу его оглушительный визг и хриплый стон, словно убийца начинает захлебываться вязкой противной слизью.
Ко мне возвращается умение ясно мыслить. Неожиданно осознаю, что тьма вполне реальна, это не наваждение, вызванное лихорадкой. Медленно встаю с земли и начинаю оглядываться, но вижу только ничто. Цепляю рукой клубы черного дыма, но он сразу же начинает исчезать. Туман лениво ползет от меня в сторону, и, когда перед глазами вновь предстает хвойный лес, я вижу Алека, по венам которого течет тьма до тех пор, пока она не растворяется вовсе в его черных глазах.
Наши взгляды со звоном скрещиваются, как шпаги двух солдат на поле боя. Он в страшном изумлении бросился ко мне, однако я малодушно отпрянула от его протянутых рук, моментально взвыв от рвущей боли в боку.
--Марджори, ты ранена, -- Алек не замечает моего испуга (или осознанно игнорирует). – Обопрись на меня.
--Всего лишь царапина. Я не умираю, не дождешься.
--Ерничаешь, значит, и правда в порядке, -- капитан все же берет меня под руку, вопреки моим вялым попыткам высвободиться от его оков.
Мир вертится волчком, кружится в хороводе с зелеными елями и омерзительным запахом еще горячей крови поднимает внутренности к горлу. Я убила трех человек. Я никогда еще не убивала...Воздуха катастрофически мало...Главное, не отключиться на потеху ребятам. Дойду до своей комнаты, запрусь в ванной и зашьюсь, сжимая в зубах полотенце, но не покажу им слабость. Не покажу. Не пока...