Глава 7
Утро наступило резко и со всей силы ударило обухом по голове. Алек разбудил меня лишь одним словом, которое я слышала на протяжении всего обучения в треклятой Академии.
—Подъем!
Этого хватило, чтобы я разлепила веки и уныло, тыльной стороной ладони, стерла со рта свои слюни. Все. На большее в шесть часов утра мой организм был не способен, что, как оказалось, мало волновало капитана, который к тому времени уже успел умыться и поесть.
—Сначала отправимся к графу (я уже послал им предупредительное письмо), а затем проведаем Аркаду. Даже если у графа все так, как мы предполагали, девушку допросить тоже стоит. Не на пустом месте рождаются слухи. Поднимайся, Марджори, твой завтрак ждет.
Да, стоит отметить, что завтрак, доставленный прямо в комнату, горячий и благоухающий, в самом деле возымел власть над бренной голодной душой и заставил меня поднять свою тушу с кровати.
—Ой, — утреннее разочарование номер два. – Еда теплая.
—Конечно, — Алек посмотрел на меня как профессор, вынужденный разжевывать своей недалекой ученице каждую мелочь. – Тебе будет больно есть горячую пищу – губа еще не зажила.
—Ты специально не поднял меня раньше, чтобы завтрак успел остыть?
Извините. Моему шоку нет предела.
—Меньше вопросов – больше дела, — отрезал капитан.
Из этого мужчины клешнями придется вытаскивать любые объяснения.
Солнечные зайцы прыгали по лужам, отражаясь в запотевших витринах с красочными флажками и потертыми надписями на стеклах. Город ожил; гудел как переполненный пчелиный улей, стирая в своем бешеном ритме сонную негу, что абсолютно не свойственно для провинциального графства. Будь мы в Джасо, то подобная картина столичной жизни нисколько бы нас не смутила, но в Монтее спешка выглядит, как минимум, странно. К графу, в целях сохранения конспирации, мы поехали в ландо, любезно предложенном Уллой, поэтому дорога проходила более-менее спокойно, если не считать очередной стычки между мной и Тео.
—Выклянчила повозку, Марджори? – тихо, куда-то в сторону, бросает Тео, будто обращается вовсе не ко мне. – Не волнуйся, ты умрешь не из-за лошади.
Внутри забурила отравленная кровь, обливая на миг остановившееся сердце.
—Забочусь о твоей трусливой принцессе. Боюсь, после этой ночи ей будет тяжело держать ноги врозь.
Расмина резко обернулась ко мне. Ее глаза словно потемнели и стали похожи на копну ядовитого плюща, но сама она не произнесла ни слова.
—Хватит! – внезапно рявкнул капитан, и мы вдруг вспомнили, что все это время он сидел рядом. – Либо вы трое беретесь за ум, либо не видать вам службы как собственных ушей.
—А я особо и не рвалась в Охрану, — оскорбленно отворачиваюсь от Алека. Ладонью тянусь к кулону, но, вспомнив, что он под верхней одеждой, досадливо одергиваю руку.
Экипаж остановился возле резных кованных ворот, увитых сухой виноградной лозой. Графская резиденция представляла собой величественно возвышавшийся особняк с высокими заостренными крышами, голыми деревьями и кустами, что всего пару месяцев назад были прекрасным цветущим садом, и древним кладбищем с треснутыми заплесневелыми надгробиями. Несмотря на ясную погоду, дом графа казался самым угнетающим и хмурым местом во всей Лакладе.
Тео помог Мине выйти из коляски и демонстративно отвернулся, когда с сиденья собралась подняться я. Сглатываю колючий ком, который, расцарапав глотку, спускается ниже и ниже, наполняя мой рот металлическим привкусом крови... Перевожу взгляд на перекошенную ступень экипажа — больно надо, и без сопливых обойдусь. Поднимаюсь на ноги и замечаю протянутую мужскую ладонь. Проигнорировать вежливый жест капитана было бы неразумно с моей стороны, поэтому я натягиваю благодарную улыбку и принимаю помощь. Моя холодная рука схватилась за теплую длань Алека, как человек, увязший в болоте, цепляется за тоненький сучок, дабы хоть немного оттянуть свою гибель.
—Поздравляю, Лэйк, — шепнул Алек. — Ты удостоилась чести первой получить один из трех штрафов. Соберешь полную коллекцию – вылетишь из команды. Как отреагирует твое честолюбие, когда ты вернешься в Академию, с позором провалившая свою первую практику?
Капитан пошел вперед, присоединившись к Мине с Тео. Я осталась стоять у ворот, мечтая лишь о том, чтобы Святой Катал ниспослал молнию и сжег меня быстрее, чем это сделает чувство стыда. Проклятые эмоции, чертова ненависть и злоба... Как же я хочу перестать чувствовать.
***
Мажордом, чопорный и бездушный, провел нас в гостиную, а затем, известив о скором приходе господ, удалился. Графиня должна была спуститься с минуты на минуту, в то время как граф в одиночку совершает утренний моцион. Ожидание хозяев дома тянулось долго и мучительно, словно липкая густая патока, сползающая черной жижей по белым стенам особняка. Команда молчала, и я говорить не собиралась; отступила злость и обида, зато проснулась жажда справедливости – я получила штраф за то, что ответила на выпад в свою сторону. Капитан, судя по всему, приверженец каталианского учения «ударили по правой щеке – подставь левую». Вот только меня такой расклад абсолютно не устраивает.
Позолоченные напольные часы отбили восемь утра и продолжили размеренный стук тяжелого маятника, нарушая тягостное молчание, царившее в комнате. Я искоса взглянула на Мину, которая, отдалившись от Тео, с интересом рассматривала побрякушки, украшавшие резной камин. Наверное, и в правду я слегка перегнула палку, когда в попытке задеть Тео обидела Расмину... Поразмышляю об этом позже.
Доминаса Монтей, прекрасная белокурая женщина, хрупкая и тонкая, как каталийская березка, почти беззвучно появилась в гостиной, принеся с собой легкое дуновение ветра. Ее почти юное лицо хранило печать усталости и беспокойства, наложенную бессонными ночами, а над бровью виднелась пурпурная шишка, как от удара о тупой предмет. Алек представил своих адептов, как старший по званию и знакомый графини.
—Добро пожаловать в Монтей, — бесцветный тон и почти выцветшая радость глаз заставили команду заволноваться. – Благодарю вас за ожидание, мне слегка не здоровилось. Присаживайтесь, что же вы стоите... Позвольте угостить вас напитком, привезенным Тэлутой из Линди.
Графиня позвонила в маленький колокольчик, и в комнату моментально вошла служанка, будто все это время она стояла под дверью и подглядывала в замочную скважину. Девушка поставила поднос на столик из красного дерева и аккуратно раздала каждому по чашечке, наполненной горько пахнущей жидкостью, по цвету напоминавшей каштановый мед, но по консистенции – обыкновенную воду.
—Моя служанка Тэлута — линдианка. Со своей родины она привезла специальные кусты, из листьев которых готовит изумительный отвар. Сам по себе напиток крепкий и, на первый взгляд, противный, но я разбавляю его молоком, — пояснила графиня, видя всеобщее замешательство.
—Спасибо, доминаса Монтей, — капитан сделал глоток и удивленно вскинул брови: — Вкусный чай.
Хозяйка грустно улыбнулась:
—Так вы уже знаете его... Зовите меня Леора, капитан. К чему нам излишний официоз, не так ли? Вы ведь приехали из-за пропажи графа?
—Пропажи!? –почти одновременно воскликнула вся команда.
Леора нахмурилась.
—Я думала, вы знаете, Алек...
—Что произошло? – спросил капитан, поддавшись вперед к графине.
Она поежилась и обхватила себя руками, словно пыталась согреться остатками внутреннего тепла.
—Бэнри, он... Три дня назад как сквозь землю провалился. Пришел домой после открытия Святой Недели, взвинченный, без умолку тараторил о каком-то проклятии и жемчужном волке... Я приказала набрать горячую ванну с маслами, дабы хоть как-то успокоить расшатанные нервы мужа, но Бэнри словно с цепи сорвался. Кричал, как сумасшедший, начал крушить все, что попадалось ему под руку, а когда я попыталась его вразумить, он... – Леора крепко зажмурилась и отвернулась от нас – дрогнувший, треснувший голос договорил за нее, ровно, как и синяк над бровью.
Я в ужасе перевела взгляд на капитана. Алек сжал челюсть, заиграв желваками.
—Он... Ударил вас?
Леора замотала головой.
—Нет, что вы, нет! Он лишь оттолкнул меня, а я неудачно упала. Но... Алек, я никогда не видела мужа настолько невменяемым! Да, Бэнри когда-то страдал и бредил, однако болезнь давно в прошлом.
—Вы уверены? – мой голос прозвучал резче, чем я бы этого хотела. Леора впервые обратила на меня внимание, словно забыла, что разговаривает с командой, а не с одним капитаном. По ее лицу пробежала болезненная тень сомнений.
—Вообще-то нет, — сдалась графиня. -- Порой ему снились кошмары, он ходил во сне и рассказывал взахлеб сущие нелепицы... Бесспорно, подобное поведение выходит за рамки привычного быта, но оно вполне безобидно. Бэнри никогда не поднимал на меня руку, никогда не повышал голос. Странности начались на прошлой неделе. Ему что-то приснилось, и утром он встал удрученный и настороженный одновременно, постоянно повторял что-то про волков и ключ. Бэнри стал раздраженным и злым, я... Я испугалась. Вероятно, он осознавал весь ужас происходящего, поэтому написал письмо вам, Алек, и попросил Тамиана вернуться со службы домой, хотя бы на время праздников.
Капитан согласно кивнул.
—Граф Монтей упомянул в письме некое проклятие, нависшее над городом. Вам известно что-нибудь об этом?
—Увы, Алек. В данном вопросе я бесполезна. Вам следует допросить Тамиана, моего пасынка. Он должен был поговорить с Бэнри наедине... – Леора усмехнулась, отчего у меня по спине пробежали мурашки. – У мужчин всегда есть секреты, ведь им кажется, будто именно тайна придает людям изюминки. Наивные идиоты.
Графиня резко и нервно вдохнула, словно нутро сотряслось от разочарования и невыносимой боли. Мина неуверенно подсела ближе к Леоре.
—Позвольте, доминаса, помочь вам, — Расмина прикрыла ладонью синяк над правой бровью Леоры.
По венам Мины побежал поток солнечного света, устремленный к покалеченному телу юной графини. Последняя расслабленно прикрыла веки и с удовольствием отдалась власти веты-целительницы. Мина убрала руку и одарила ласковым взглядом восхищенную Леору, синяк которой исчез без следа.
—Вы вета!
—Да, — улыбнулась Мина. – И по совместительству военный лекарь. Надеюсь, вам хоть немного лучше.
—Шутите! Внутри словно бабочки порхают, дорогая Мина!
Какое душещипательное представление, я сейчас расплачусь. Завистливо сжимаю кулаки, подняв глаза к потолку.
Очевидно, Алек тоже был не в восторге от инициативности Расмины, поэтому решил скорее вернуть разговор в прежнее русло.
—Расскажите подробнее о том дне, когда исчез граф. В котором часу он вернулся с открытия Святой Недели?
Графиня крепко задумалась, покосившись на часы.
—Около семи вечера.
—Где был домина́с Монтей-младший? – почему-то заинтересовало меня. Если он находился дома, то обязан был вмешаться в происходящее.
—Он... – Леора замялась. – Вроде уезжал с отцом на открытие праздника, но граф вернулся один, без сына. Я не знаю, где был Тамиан, извините.
—Хорошо. Граф вернулся домой – что было дальше?
—Понимаете, Алек, Бэнри, по обыкновению работавший допоздна, никогда не ужинал со мной, поэтому я всегда велю прислуге подавать лишь одну порцию. В тот вечер он освободился рано и, застав меня за трапезой, принялся укорять и скандалить, видите ли, я не подумала о нем, о том, что он вернется уставший и голодный! Никогда! Ни разу за все время нашего брака он и словом меня не задел, а тут – совершенно чужой, незнакомый человек. – Леора судорожно выдохнула. – Я пыталась его успокоить, но Бэнри как будто не слышал меня и продолжал твердить одно и то же. Он оттолкнул меня, когда я попыталась обнять его. Взял и...оттолкнул.
—Где это произошло?
—Возле лестницы, на втором этаже. Бэнри поднялся в свой кабинет, а я за ним, требуя хоть каких-то объяснений от невменяемого мужа... Напрасно. Разозлила еще сильнее.
—Что было дальше?
—Бэнри развернулся и ушел. Спустился по лестнице, громко хлопнул дверью да так и исчез.
Не могу сказать однозначно, горюет ли молодая женушка по пропавшему мужу в летах, но ее смятение, словно упрямый дятел, долбило черепную коробку всем присутствующим.
—Кхм, прошу прощения, доминаса, я могу выйти в сад? Мне дурно, — для пущего эффекта хватаюсь за голову.
Алек встревоженно оглядел меня с ног до головы.
—Разумеется, домина Лэйк, — Леора выдавила заботливую улыбку. – Обойдите лестницу, там найдете дверь, ведущую в сад.
—Доминас Бэри присмотрит, — в черных глазах капитана сверкнуло острое лезвие, рассекающее мое дальнейшее сопротивление.
Теостан раздраженно повел плечом, но приказа ослушаться не посмел. Плевать на него, пусть делает, что хочет. Начнет досаждать — скину с лестницы.
Вне всяких сомнений – осторожный и педантичный Алек ожидает от меня каких-то фокусов, поэтому приставил грозную няньку с уязвленным чувством собственного достоинства, дабы я не выкинула очередной фортель в присутствии графини. Что ж, капитан, попытка хоть и засчитанная, но провальная.
Спокойно выхожу из гостиной в сопровождении пристальных взглядов, и резво, перескакивая сразу через две ступеньки (благо моя служебная форма позволяла), поднимаюсь на второй этаж. Лестница была огромная, выполненная из белого чистого мрамора. Обычно такие сооружения застилают не менее дорогим ковром, но видимо у графа было иное мнение на этот счет.
Позади слышу сердитое ворчание.
—В чем смысл, Марджори? Или у тебя фетиш на спонтанные и ничем не обоснованные поступки?
—Заткнись, иначе совершенно спонтанно проскачешь на голове по мраморной лестнице. Ой! – округлив глаза от невообразимого ужаса, оборачиваюсь к Тео: — Беги скорее к мамочке и пожалуйся на злюку Марджори! Надеюсь, наказание не заставит себя долго ждать, и меня высекут по строгим академическим правилам. Только, чур, розги держать будет Алек.
—Сомневаюсь, что капитан захочет марать об тебя руки.
—Ох, точно, ты прав. Я случайно сравнила капитана с тобой.
Тео дернулся как от звонкой пощечины, а ноздри его раздулись и, казалось, из них сейчас повалит густой дым. Плевать, пусть обижается. Если он думает, что я забыла о его унизительном поступке, то глубоко ошибается. По сей день красуется уродливый продолговатый шрам, рассекающий мою спину поперек, и, каждый раз, когда я вижу его в зеркале, меня пронизывает острая, резкая боль, от которой все тело охватывает мучительная судорога. Я чувствую, как буквально лопнула кожа, из которой полилась горячая кровь, растекаясь по белой спине, словно безобразная ажурная шаль. Мне хочется кричать, реветь и биться в спазме, но все, что я делаю – неотрывно смотрю на Тео, сидящего прямо передо мной. Он не заступился. В тот день я первый раз видела, как он плачет.
От тягостных мыслей меня отвлекает маленькая бордовая капелька на стене. То место, об которое при падении предположительно ударилась Леора. Я встала спиной к лестнице.
—Оттолкни меня, Тео.
—Я, конечно, тебя ненавижу, но не настолько...
—К стене оттолкни!
—Зачем?
Тяжко вздыхаю. О Великий Катал! За какие грехи мне достался бездарный ассистент в лице этого кретина?
—Я должна проверить версию Леоры.
—Ты что!? – громко воскликнул Тео, но, вспомнив о конспирации, шепотом переспросил: — Ты что, подозреваешь графиню!? В своем уме, Лэйк? Считаешь, будто эта маленькая хрупкая женщина размозжила голову графа о туалетный столик?
—Это лишь одна из версий, — пожимаю плечами. – У меня есть несколько гипотез, которые необходимо либо опровергнуть, либо подкрепить аргументами. Так что не мешай мне чувствовать себя героиней женских романов и сделай уже то, о чем я тебя прошу. Найдем графа – заработаем плюшки от папочки-капитана, а значит быстрее вернемся в Академию и разойдемся, как в море корабли.
Тео обреченно вздохнул, встал ко мне лицом и легонько толкнул. Я даже с места не сдвинулась.
—Ты солдат или дохлый индюк?
Теостан идеально выполнил мою просьбу, поэтому я полетела вниз, но вовремя задержалась руками, дабы не встретиться со стеной лицом. Если бы Леора стояла к лестнице спиной, как я, то ударилась бы левой стороной. Мы повторили те же действия еще несколько раз, перемещаясь по маленькому коридорному проему.
—Ну что? – Тео нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
—Рана у графини была над правой бровью. Следовательно, Леора стояла лицом к лестнице, в то время как граф – спиной.
—Погоди-ка, домина, к чему ты клонишь?
—Тео, ты придурок, а не идиот. Пораскинь мозгами и догадайся, кто еще мог пораскинуть мозгами на мраморной лестнице, которая непокрыта ковром.
—Вы что-то потеряли? –бархатный мужской голос заставил нас с Тео лихорадочно отскочить от стены.