ГЛАВА 5
—Так-так-так, кто это тут у нас? Легавые! – видимо, самый почитаемый малум обожает эффектные появления, потому как продефилировал к нам через «коридорчик» из факелов, сделанный другими служителями зла.
—Гляжу, друзей-то у тебя прибавилось, — Алек нахально отвесил поклон малуму: — Здравствуйте, сан По́ло. Как дела на самой темной стороне человечества?
Названный «сан» Поло вернул капитану его «дружелюбное приветствие» и отдал честь, приставив кулак к груди.
—На самой темной стороне человечества? Понятия не имею, мы же не выходим в мир людей, а живем в лесу и всего лишь поклоняемся своему Богу. У нас, как видишь, весьма пестрая жизнь, — малум покрутился, показывая нам со всех сторон свою прелестную алую накидку. – Познакомишь с этими милыми щенятами, Алек?
Я воинственно сделала шаг вперед, сжав руки в кулаки:
—Алек, ты водишь дружбу с... малумами?
Мой укоризненный тон вышел настолько пренебрежительным, что я разом оскорбила и капитана, и служителей зла.
—Познакомься, Поло, перед тобой жемчужины нации: адепты самой Королевской Академии Ордена Святой Инквизиции, — Ревон смерил меня осуждающим взглядом и прошипел: – Знакомства всегда должны быть полезными, иначе это не знакомства, а помехи.
При слове «адепты» Поло подавленно скривился, будто перед ним лежала целая куча птичьего помета.
—Последователи учений, которым они никогда бы следовать не стали, будь на то их воля, — малум снисходительно улыбнулся, глядя почему-то на меня. – Ты, синеглазка, не беспокойся. Мы не убиваем людей просто так, в отличие от солдат.
—Не пытайтесь ее задеть, — усмехнулся Тео, которого явно забавляла вся ситуация, и непонятно, то ли он издевается, то ли пытается меня защитить.
Вместо благодарности я выпалила:
—Ну, давай, скажи еще, что я бесчувственная тварь, которая закрывает двери перед самым носом.
—Ты ведешь себя как ребенок, Марджори, — фыркнула Мина.
—Хочешь помочь?
Алек молитвенно возвел глаза к небу всего на несколько секунд, а затем резко вернул прежнюю невозмутимость:
—Позволишь задать тебе пару вопросов, Поло?
—А у меня есть выбор, Алек? Впрочем, наблюдать за твоими утятами куда интереснее, чем вести светские беседы, посему не лишай меня удовольствия лицезреть столь занимательный спектакль. Правда, актерская игра хромает, но этот нюанс поправим. Ты вообще уверен, что они команда?
Капитан сдержанно улыбнулся.
—Уверен. Поло, ты или твои служители не замечали что-нибудь подозрительное в этой части леса?
Поло крепко задумался и, обведя пристальным взглядом остальных малумов, констатировал:
—Никто ничего не видел, что вполне ожидаемо. Лес на границе с Вэйдом – самое безопасное место, в отличие от части Монтея. Тебе следует ехать к Черной полосе, там вечно какая-то чертовщина происходит, даже нам не по себе становится.
Я напряглась, услышав об этом таинственном и в то же время жутком месте, о котором на протяжении веков ходили страшные, будоражащие нутро легенды. Несмотря на дурную славу, Черная полоса всегда привлекала пилигримов, подростков, людей, обожающих острые впечатления, и, конечно же, беглых преступников. Меня обуяла необъяснимая радость, приятное волнение от ожидания чего-то непомерно захватывающего и грандиозного, словно я ребенок, а Черная полоса – красочный шатер циркачей.
Тео тихо выругался, не разделяя мое возбуждение. Мина потрясенно, с испуганными глазками, ловила ртом воздух.
—Мы проверим, Поло. Благодарю за совет, — Алек быстро кинул взгляд в нашу сторону, будто говорящий: «Соберитесь, тряпки!», и, как ни в чем не бывало, продолжил: — Скажи, ты в курсе о некоем проклятии, предвестником которого являются жемчужные волки?
Внезапно малумы возбужденно загудели, и в какофонии тревожных голосов, мы четко расслышали слово «восстание».
—Капитан, — впервые за весь разговор голос Поло дрожал, — у вас провокационные вопросы и, что бы это ни значило, мои люди не имеют к этому ровно никакого отношения.
—Что вы, Поло! Даже в мыслях не было обвинять вас, — Алек вымолвил слова успокоения настолько громко, что с соседних деревьев вороны испуганно взмыли вверх, а малумы в ужасе отскочили от нас.
—Послушайте... — Поло примирительно поднял руки. — Мы законопослушные служители зла, как бы парадоксально это не звучало. Даже в жертву мы приносим гусей, вместо того, чтобы сходить на Жемчужное озеро и пострелять из лука в лебедей.
—Неслыханное благородство, — прыснула я. – Священную птицу жалеете, а вет убивали.
Поло побледнел, весь подобрался, распетушился, гневно насупив брови.
—Это было еще во времена Раскола, когда Катал, будучи божьим сыном, посмел возвысить некоторых людей до величия самого Господа, и раздал недостойным святые дары. Я не оправдываю тех, кто начал гонения на вет, сжигая их на кострах – варварство, не иначе! – однако поддерживаю Святую Инквизицию, которая заставляет клеймить вет специальными блокаторами. Куда гуманнее избавляться от угрозы ее же методами. Веты живы, но не могут колдовать.
Волна негодования захлестнула меня с головой так, что я чуть не захлебнулась ее пеной.
—Вы так говорите не из соображений гуманности, Поло. Люди всегда боялись того, чего не могли объяснить, того, что сильнее их, что не поддается простому человеческому восприятию. Притеснение вет – это трусость, а не гуманность, — выплюнула я и, круто развернувшись, поспешила к лошадям.
Никто не пытался меня остановить или окликнуть, следовательно, мое присутствие на их празднике жизни было абсолютно бессмысленным. Пусть идут к черту! Вернусь в Академию, встану на рога и заявлю, что ноги моей не будет в Королевской охране. Ха! Гуманность! Подумать только! Сердце обливается кипящей кровью от одной мысли о всех бесчинствах, которые вытворяли малумы в эпоху Раскола, о том, как они сдирали кожу с вет, отрубали головы, строили горы из трупов одаренных и простых людей, что помогали ветам спрятаться или сбежать от произвола. Это они распяли Великого Катала, это они обрекли на верную смерть десятки тысяч ни в чем неповинных людей. И я безмерно счастлива, что во время Великой смуты веты объявили на малумов охоту – недостаточно, чтобы уничтожить окончательно, но достаточно, чтобы унизить и отомстить за своих сородичей.
Сильно сжимаю челюсти, стараясь унять пульсирующую головную боль, пока гнев ковырял мое тело ржавым ножом. Я запрокинула голову, жадно ловя ртом морозный воздух. Мой первый в жизнь допрос провалился – позор! Лурд прав: я должна научиться сдерживать эмоции, перестать взрываться при малейшей искре, как бочка с порохом.
Ребята, сопровождаемые густым и липким облаком презрения, присоединись ко мне минут через пять. Не сказать, что я сильно расстроилась их молчанию, напротив, радовалась удобному случаю привести мысли в порядок, не слушая при этом издевки Теостана или предложения о помощи Расмины. Капитан же всегда был немногословен, за что ему отдельное спасибо.
***
Монтей встречал своих гостей проливным холодным дождем; копыта лошадей устало чавкали по размытой проселочной дороге, то и дело застревая в грязи. Тори брыкалась и нервничала, отчего мой эмоциональный карточный домик начал разваливаться. «Проверь седло, проверь седло, проверь седло», — набатом стучало в голове, пока сердце пропускало удар за ударом. Руки запутались в поводе, Тори противно завизжала, я случайно ударила ее ногой в бок, и лошадь немедленно отреагировала на столь грубый пас, попытавшись встать на дыбы. Алек схватил Тори за узду и притянул ее обратно к себе, не дав животному скинуть меня на мокрую землю. В попытке совладать с разрывающей паникой, я порывалась слезть с этого чудища.
— Спокойно, я рядом, — ровным голосом произнес Алек, словно ничего страшного не произошло, словно я не могла сейчас погибнуть или покалечиться, словно эта лошадь совершенно спокойная и не собирается скинуть меня, словно...
—Марджори! – крикнул капитан, приводя меня в чувства. Я медленно выдохнула. Сердце бешено колотилось, застряв в горле желчным комком, но волна паники схлынула с берега моего разума, оставив мокрые и противные следы на песке.
Остаток пути прошел спокойно. Алек не вернулся к своему коню, а остался рядом со мной и, забрав повод из моих ослабевших рук, сам повел Тори...
Дабы не промокнуть до нитки и в столь поздний час не беспокоить графа (а приехали мы за полночь), было принято решение все-таки переночевать на постоялом дворе, что находился почти у самой границы города. Однако странности начались уже при въезде на территорию Монтея. Он был огорожен массивной каменной стеной, с высокими смотровыми башнями, на которых развевалось два флага: нежно-голубой и знакомый мне белый флаг с ракушкой. Второй принадлежал нашему Королевству Лаклада, это знает каждый ребенок, а первый, как можно догадаться, флаг города-графства Монтей.
Мы въезжали в главные ворота. Охранник по имени Джонс, суровый мужчина лет 35, дотошно осматривал нас на протяжении получаса, и, так как мы приехали абсолютно инкогнито, нам пришлось придумать правдивую легенду, чтобы хоть как-то объяснить столь поздний приезд четырех людей, трое из которых с оружием. Таким образом, я оказалась женой Алека, а Мине с Тео досталось почетное звание слуг.
—Уж больно симпатичная служанка у вас, доминаса, — охранник недоверчиво покосился в сторону Мины. Последняя, моментально вжившись в роль, сконфуженно опустила голову, как подобает девушке ее ранга.
—Прекрати ее смущать, право слово. Где же ты видел, чтобы красивым дамам прислуживали уродливые гоблины? – вступилась я за свою «прислугу».
Джонс добродушно рассмеялся.
—И то верно. Так что же вас привело в Монтей?
—Решил навестить близкую подругу, которая когда-то и познакомила меня с любимой женой, — разоткровенничался «муженек» и, для пущего эффекта, нежно поцеловал мою руку. – Святая Неделя – лучшая пора для неожиданных и приятных встреч, вы не находите, Джонс?
Охранник согласно кивнул, стряхнув дождевые капли с пожелтевшей накидки, пропитанной льняным маслом. Хм, интересно. Подобные «дождевики» из старых парусов обычно шьют моряки, но никак не сухопутные охранники. Я не преминула указать Алеку на эту деталь, кинув многозначительный взгляд на Джонса. Капитан медленно моргнул, как бы принимая к сведению мои наблюдения.
—Ваша жена владеет оружием? – Джонс бережно вытаскивает из ножен красивый меч среднего размера. Такое оружие рассчитано специально для женщин, поэтому у охранника не возникло сомнений в том, кто хозяин меча.
—Разумеется. К сожалению, я не всегда могу быть рядом, чтобы в любой момент уберечь от беды. – объяснил Алек и, заговорщически улыбнувшись, шепнул Джонсу: — Зато теперь она виртуозно владеет мечом, поэтому я сам начинаю ее побаиваться. Женщина и режущие предметы – опасное сочетание.
Я смерила хохотнувшего охранника надменным взглядом, продолжая остервенело теребить жемчужный кулон – случай с Тори по-прежнему съедал меня изнутри.
—Что ж, вопросов больше не имею, — Джонс вернул нам вещи, помогая крепить чересседельные сумки. – Добро пожаловать в Монтей!