ГЛАВА 3
Время перевалило за полдень; робкое солнце неуверенно выглянуло из-за серых туч, которые, прежде чем расступиться, навалили на землю целую кучу белых крошек. Несмотря на добротный снегопад, природа теперь выглядела как куцая меховая накидка из шкуры лишайных кроликов. Я недовольно поморщилась и, уныло окинув взглядом улицу, захлопнула окно своей комнаты. Нужно взять перчатки.
В душе все клокотало от злости, которую я срывала на собственных вещах, с остервенением заталкивая их в седельные сумки ровно до того момента, пока не услышала треск швов – одежда признала свою полную капитуляцию. Да уж, не лучшее начало Святой Недели. Мне бы корпеть над книгами в пыльной и Каталом забытой библиотеке, готовиться к предстоящим экзаменам, драться с Колой в конце концов, а не лететь сломя голову в другое графство по делу, которое не относится даже к моему профилю обучения, да еще с кем! С Тео! Его имя колючим комом царапало мое горло, вызывало отвратительный запах стыда, но я быстро взяла себя в руки и спокойно вздохнула. Тише, только не сейчас и только не из—за Тео. Спазм отступил, но оставил после себя ноющую боль в области груди, там, куда по преданию бог вкладывает дар людям. Я тряхнула головой и растерянно взглянула на запотевшее окно – надо взять перчатки.
В дверь моей комнаты постучали, нагло прерывая мысленные метания хозяйки. На такую дерзость способен лишь один человек в этой треклятой Академии. Лурд медленно вошел в комнату, с живым интересом оглядывая внутреннее убранство, якобы впервые видит данное помещение.
--Ветрено сегодня, -- говорит он и, от взмаха его руки, флаг на флагштоке перестает развеваться.
Я цокнула.
--Не выпендривайся, вета Воздуха. Ненавижу прощания, — бурчу, не глядя на своего опекуна.
—Знаю.
—А что толку? Продолжаешь делать по-своему.
—Не ворчи, жемчужинка, иначе начнешь кудахтать, как курица.
Я возвела глаза к потолку и обреченно вздохнула. Если Лурд начал с волшебных угроз, значит, не избежать тебе нравоучений. Покой твоей выдержке! Аминь. Так, не забыть бы перчатки...
—Ох, Катал, дай мне сил! У тебя, Марджори, слишком честное лицо, благодаря которому все вокруг в курсе твоих мыслей.
—Ладно, — равнодушно пожимаю плечами, — выкладывай очередную проповедь о силе добра и смирении, ибо Великий Катал молвил слово свое о всепрощении врагов наших.
—Ну-ну, не богохульствуй, — Лурд грустно улыбнулся и устало опустился на кровать. – Последнюю рубашку, естественно, врагу отдавать не стоит, но и злом на зло отвечать... Не по-каталиански. Великий Катал наказал нам молиться о своих мучителях. А ты ве́та, Марджори, тебе самой судьбой положено верить. Тебе дарована магия.
—Ну конечно, — фыркнула я и села рядом с Лурдом. – Демонов дар за эти годы так и не открылся, хотя мы перепробовали абсолютно все. Хожу теперь с клеймом «вета-резерв». Зачем мне нужна магия, если я не в состоянии ею воспользоваться? Только зря живу жизнью, которая мне не принадлежит.
—Не канючь, что-нибудь придумаем. Коли Великий Катал вложил свою искру в твое сердце, выходит, была на то причина, Марджори. Для тебя уготовлен путь, ведомый только нашему Богу, а ты играешь на нервах судьбы, то и дело влипая в опасные передряги.
Я резко повернулась к Лурду и выпалила:
—За этим ты меня отправляешь в Монтей? Хочешь, чтобы я отказалась от службы в Белой Гвардии?
—Успокойтесь, доми́на Лэйк. Мало ли, чего мне хочется. Как твой опекун, своей обязанностью считаю показать тебе ту жизнь, которую ты упустишь, если уйдешь служить в эту проклятую Гвардию. Сдалась она тебе! Сама прекрасно знаешь, в какие опасные точки посылают гвардейцев. Я не для того тебя с того света вытаскивал, чтобы какой-нибудь вонючий солдат насадил твое тело на меч! – Лурд начинал заметно нервничать, от чего слегка краснел и все чаще заходился кашлем.
Тихо рассмеявшись, я мягко обняла Лурда.
—Тебе все хихоньки да хаханьки... — старейшина недовольно покачал головой.
—Прости, — сильнее прижимаюсь к нему, — это все мои эротические фантазии. В следующий раз с осторожностью подбирай метафоры, связанные с насаждением на какие-либо предметы.
Лурд издал нервный смешок и своими теплыми, сухими ладонями начал ласково гладить меня по макушке. С того момента, как юную и никому неизвестную Марджори Лэйк привезли в Академию, я ни разу не покидала территорию графства Вэйд, в котором и расположено учебное заведение. Мне банально было некуда ехать, поэтому крепкие стены Академии стали моим домом, а Лурд – семьей. Уходя на рынок, выставки или учения, я знала, что обязательно вернусь и снова увижу эти выцветшие голубые глаза, выслушаю очередную порцию нравственных лекций и просто порисую рядом, пока мой единственный друг шелестит документами за рабочим столом. Сейчас же меня пробрала мелкая дрожь лишь от мысли, что все это однажды канет в пучине мучительных воспоминаний.
—Паинькой быть не обещаю, — усмехнулась я, отгоняя скверные мысли. – Мой начальник доверия не внушает, уж больно скользкий. Что за капитан такой, который спрашивает разрешения и говорит «пожалуйста»? Лизоблюдство!
—Нормальные люди зовут это «воспитанием», — рассмеялся Лурд, выпуская меня из объятий. – Тем не менее, ты обязана его слушаться и отдавать ему честь.
—Вот как заслужит, так и отдам.
Лурд вновь покачал головой. Он всегда так делает, когда обдумывает упрек, чтобы тот звучал не слишком обидно.
—Алек уже выказал опасения по поводу твоей дисциплины, а точнее ее отсутствия. Моя вина, каюсь, сам разбаловал и поздно уж посыпать голову пеплом, однако ради Святых, Марджори, береги себя! Засунь свой авантюризм глубоко в...
—В честь и отдать ее капитану? – прихожу на «помощь» запнувшемуся Лурду. Тот, прищурившись, смерил меня задумчивым взглядом, видимо точно решив, что дела здесь творятся абсолютно безнадежные.
—Ты вещи собрала?
Согласно киваю. Лурд взвалил на себя мои сумки и резво двинулся к выходу. Вопреки своему возрасту, старейшина отличался довольно крепким и подтянутым телосложением, даже недюжинной силой, хотя здоровье в последнее время начало все-таки подводить Лурда, то и дело вставляя ему палки в колеса. Вздыхаю, с долей грусти осматривая комнату – кажется, я что-то хотела взять... Закатив глаза, подхватываю свое оружие и направляюсь в конюшню, мысленно перебирая варианты того, что именно я могла забыть. Скорее всего – чулки.
***
Капитан Ревон выглядел и, судя по всему, чувствовал себя гораздо лучше после принятия горячей ванны. Он стоял подле вороного коня, весь такой чистенький и ухоженный, тихо переговаривал с профессором Иллиа, наблюдая за сборами своей команды. Пока позволяла дистанция между нами, я внимательно оглядела капитана; его движения точные, рациональные, даже своими черными глазками стреляет исключительно с какой-то целью, точно бездушная кукла, созданная для исполнения определенной задачи. Мне с таким будет тяжело... Расмина и Тео готовили своих лошадей, но, увидев меня, рыженькая адептка бросилась на помощь Лурду.
—Старейшина Лурд, тяжело ведь! Позвольте помочь...
Он весело подпрыгнул, не выпуская из рук мои сумки, мол, глядите, как могу!
—Я же не какой-нибудь дряхлый старикашка, Йессен, а мужчина в самом расцвете сил! Возраст – это лишь отрезок времени, на бесконечной прямой нашей жизни.
—Поберегись, Лурд, тебе еще на моей присяге стоять, — усмехаюсь и забираю у него свои вещи. Естественно, я могла бы и сама донести сумки, но... Лурд в последние месяцы скис, сбитый с толку своей неизлечимой болезнью. Он подшучивает над собственной смертью, но в его светло-голубых глазах я впервые за все время нашего знакомства вижу страх. А такой пустяк, как помощь в транспортировке сумок, хоть немного, но заставляет Лурда чувствовать себя живым, словно он молод и по-прежнему силен, как бык.
—Ладно, удачи вам, ребята! Отыщите ключ к этой удивительной загадке.
—Лурд... — я предостерегающе качнула головой.
—Забыл, Марджори! – стукнув себя по лбу, воскликнул старейшина и умчался в обратном от меня направлении. Без него я почувствовала себя голой, стоя перед тремя людьми, с которыми мне придется работать, однако давать им такую радость, как мое замешательство, я не собираюсь. Собственно, поэтому я ненавижу прощания – это всегда проявление слабости.
—Давай помогу? – Расмина мило улыбнулась и протянула мне свою конопатую руку.
Я недовольно фыркнула.
—Справлюсь, добрая фея, лети к своему гоблину.
Йессен видимо задумалась, кого из присутствующих мужчин я осчастливила таким званием, потому что с ее лица мгновенно сползла сладкая улыбочка, которую тут же сменило недопонимание.
Ледяной ветер неистово дул в затылок, подгоняя меня ближе к конюшне. Небо снова заволокло грязно-белыми тучами, благо ни дождя, ни снега пока что не было. Надеюсь, дорога до Монтея пройдет спокойно, и нам не придется ехать по сколькой замерзшей тропинке.
—А где экипаж? – удивленно оглядываюсь в тщетных попытках отыскать карету.
—А где твои слуги? – в тон спрашивает Тео.
—Мы что, будем добираться до города... — от ужасной догадки я аж шумно сглотнула: —...верхом?
Ревон с явным любопытством склонил голову набок, точно песик, внимающий командам своего хозяина.
—Проблемы, адепт Лэйк?
—Пф, никаких! – отрезала я и уверенным шагом направилась к уготовленной мне лошадке по кличке То́ри.
Капитан проводил меня долгим, внимательным взглядом. Клянусь, в этих черных глазах пляшут черти.
Трясущимися руками я кое-как собрала в поездку это ужасно непослушное животное, которое то и дело оглушающе ржало, фыркало, мотало своей большой головой и пыталось всячески лягнуть меня копытом. Нет, я не смогу ехать на этом чудовище. Даже представить страшно! С меня уже в три ручья льется нервный пот, а когда я запрыгну в седло, то рискую захлебнуться собственными слезами.
—Бедная девочка... И это я о Тори, — усмехнулся Тео, подойдя ко мне почти вплотную. – Минута. Ровно столько ты продержишься в седле до тех пор, пока эта дивная красавица не затопчет тебя копытами, предварительно скинув на землю.
Его сиплый голос напоминал тысячу металлических прутьев, одновременно скользящих по стеклу. Мою спину бессовестно атаковали мурашки, и я поспешила отвернуться от Тео.
—Заткись, или, клянусь Каталом, я всажу тебе в сердце самый тупой и ржавый кинжал.
Губы Тео растянулись в язвительной усмешке:
—Вытащи сначала старый.
Меня больно кольнуло чувство вины, заставившее впервые посмотреть прямо в янтарные глаза Теостана. Он улыбается, его слова льются плавно, словно елей, но внутри таится обида, как змея, что опутала своим скользким телом истощенную душу. Я слишком хорошо знала этого мужчину, чтобы повестись на показушное равнодушие и колкости, буквально кричащие о страданиях. Но извиняться за содеянное не собираюсь.
—Исчезни, — процедила я, стараясь подавить в себе дикое желание обнять Тео. Не дождется.
—В чем дело? — грозно интересуется Алек, видя нашу перепалку. Он подъехал ближе, уже сидя верхом на коне, и надменно взирал на двух ругающихся адептов, как если бы на нашем месте были нашкодившие дети.
—Ни в чем, — небрежно пожимаю плечами и резко нахожу что-то интересное в подпруге, словно никогда не видела ничего прекраснее.
—Объяснись, Лэйк.
Я взглядом даю Тео понять, что его компания меня тяготит, и он, многозначительно фыркнув, направляется к своей лошади.
—Можно я... Поеду с вами? – неуверенно кошусь в сторону капитана. Моя рука вновь потянулась к кулону.
—Не понял.
"Значит, ты легендарный идиот".
—Вы за столько лет учебы в академии не научились ездить верхом, Лэйк?
"Или не идиот".
—Просто я бою... Кхм, недолюбливаю лошадей.
—А в моем седле долюбливать собрались?
"Нет, всё-таки идиот".
Поджав губы, возвожу глаза к самой верхушке флагштока, где послушный ветру развевается белоснежный флаг с изображением жемчужной раковины.
—Возможно, я смогу помочь, капитан... — осторожно встревает Расмина.
Мой взгляд прямо-таки рухнул на нее тяжелой глыбой льда:
—Никогда не видела, чтобы с таким рвением предлагали помощь. Тебя в детстве не любили?
Йессен залилась краской, как закатное солнце, и поспешно отвернулась к Тео. Тем лучше. Надеюсь, больше она со своей дурацкой помощью ко мне не пристанет. Ее прелестный дружок в лице Теостана недобро на меня глянул и выпустил из носа две струи дыма. Ой, как страшно!
—Прекратите! – гаркнул капитан, от чего я непроизвольно вздрогнула и схватилась за рукоять меча. Спешившись, Ревон стремительно направился в мою сторону. – Запрыгивайте в седло, я поддержу.
Поддержишь? Как? Будешь свистеть и хлопать в ладоши или что? Подавив нервный смешок, берусь влажной рукой за заднюю луку седла. Если смерти не миновать, то прими ее достойно, как подобает бесстрашному воину, Марджори. Бесспорно, я умею ездить верхом, ведь росла рядом с конной фермой, куда меня часто приводил отец... Чего уж лукавить, ферма до сих пор существует и принадлежит родителям Тео. Семейство Бэри всегда было радо видеть нас, мы даже праздники проводили вместе, несмотря на разительное отличие наших капиталов. Именно Тео когда-то научил меня ездить верхом, после чего мы с ним ускакали чуть ли не до самых границ нашего родного графства. Родители жутко ругались...
Нахлынувшие воспоминания немного отвлекли меня от кипящей внутри паники, благодаря чему я без лишних волнений оказалась в седле. Лошадь дернулась, заставив меня охнуть, но Ревон вовремя схватил ее за узду, отвлекая на себя.
—Если что, я рядом, — заверил капитан и, бросая в мою сторону настороженные взгляды, ловко взобрался на своего коня.
Низко склоняю голову, пряча так не вовремя вспыхнувшее пламя на лице, однако спина остается прямой, словно я проглотила крепкую деревянную палку. Напряжение не спадает; стоит моргнуть, как мне кажется, что вот-вот я снова окажусь на сырой земле, измазанная липкой и зловонной грязью, и, не в силах даже пошевелиться, смиренно ожидаю своей участи под копытами разъяренного животного. Сердце бешено колотится в груди, яростно ударяясь о ребра, а руки, с огромным усилием вцепившиеся в поводья, словно онемели. Чтобы не выдать волнение случайным восклицанием, я прикусила рассеченную губу, даже не заметив острой боли, с которой вновь открылась чуть затянувшаяся ранка.
—Почему вы боитесь? – тихо поинтересовался капитан, неотрывно следя за дорогой.
—Я не боюсь! – мой протест вышел громче, чем я ожидала, почти крик души.
Тео вставил свои пять монет:
—Пару лет назад кто-то подложил ее лошади колючки под седло, и та сбросила Марджори с себя, чуть не задавив.
—Кто-то? – я горько усмехнулась. – А, по-моему, очень даже конкретный персонаж.
—Я не собираюсь перед тобой оправдываться, — отрезал Бэри.
Как легко он описал то, что мне пришлось пережить! Полгода не вылезать из лазарета и корчиться от дикой боли в спине, но не принимать обезболивающие, из-за которых неустанно клонит в сон, потому что спать тебе совершенно не хотелось, ведь как только ты закроешь глаза, перед тобой появляется огромная животина, вставшая на дыбы.
—Все знают, что это был не Тео, Марджори, — подала на удивление твердый голос Расмина.
Тео фыркнул на девушку:
—Не надо, Мина, ей плевать.
Я с наслаждением облизнула кровоточащую губу и судорожно выпустила из легких застоявшийся воздух. «Мина», значит... Эти двое определенно что-то скрывают как от нас, так и друг от друга, учитывая с какой необычайной нежностью в глазах Расмина взирает на Теостана. Хотя, бьюсь об заклад, она смотрит на речной камень абсолютно также, поэтому свои умозаключения я пока не могу подкрепить весомыми аргументами. Тео заменил меня ею? Что ж, недурно, хотя могло быть и лучше.
Алек молчал, убедившись в том, что вряд ли из нас получится крепкая и дружная команда.