Магия Арбателя

Абсолютная мудрость заключается в Боге, за ней следует мудрость духовных существ и,наконец, существ, облеченных плотью. Четвертая степень мудрости в природе и предметах, к ней относящихся.

Затем, с большим промежутком, идут падшие духи и оставленные до страшного суда.

Афоризм 9. Магия Арбателя.

Раздался звонок, и я поспешила за своей одногруппницей Юлькой, которую за её манию величия прозвала Бонапартом. На самом деле, она была очень хорошим человеком и творческой личностью. Мы познакомились поближе ещё до начала учёбы, когда работали на отработке — убирали спортзал и пололи клумбы.

Она дружила с «непосредственными» — теми людьми, что забираются на горы (а в нашем случае холмы) с огромными рюкзаками, ночуют в палатках, сидят в электричках на полу, едят сгущенку из железных банок и громко загадывают друг другу тупые загадки. Они еще странно одеваются и иногда играют во «Властелин колец».

Сама Бонапарт всего этого не делала, но усердно притворялась, чтобы дружить с девчонкой с пятого курса по прозвищу Мерри. (как хоббит из «Властелина колец».) Мерри была звездой «непосредственных», а Бонапарт все повторяла за подругой: красилась в рыжий цвет, носила одежду как у старообрядцев и пела песни под гитару.

Я подловила ее у «Студенческого», и она приветливо помахала мне. 

- Привет, как жизнь в вашем обществе? Ходите в походы? - я вспомнила, что еще с конца августа обещала, что приду хотя бы на одну сходку, и так ни разу и не заявилась. Мою улыбку знатно покорежило от стыда и страха, что Бонапарт пошлет меня куда подальше.

Но всё прошло хорошо. Юля забыла о своих обидах, и мне пришлось ради дела проводить её до самого дома. Соблюдая приличия, я выслушала все её переживания и трудности.

Наконец она спросила, почему я ни разу не ответила на её приглашения и игнорирую её в чате. Я с лёгкостью рассказала ей о том, что произошло в моей жизни за последнее время: о смерти Славика. Бонапарт сразу же прониклась загадочностью и трагизмом этой истории.

Я поведала Бонапарт о своей  плане, который изобрела на скучных парах и попросила о помощи. Она опешила.

- Ты хочешь забраться внутрь общаги? – ее низкий голос дрогнул. Мы стояли на улице, возле ее подъезда, все еще моросил дождь, и ее короткие рыжие волосы стали почти мокрыми.

- Да.

- Но как это поможет тебе? – она посмотрела на меня сочувственно, будто я чокнулась из-за смерти друга и предлагаю сумасшедшие идеи, но она все понимает.

- Понимаешь, – доверительно начала я, – в его комнате осталась одна важная мне вещь, – вдохновенно соврала я, – я должна ее достать, но там все опечатано. И потом, в общагу просто так не пустят. Без пропуска.

- Может, лучше кого-то найти, кто тебя проведет? – с сомнением предложила Бонапарт.

- Нет, – я покачала головой, – у меня нет знакомых из общаги, а у тебя?

- Нет, – Бонапарт задумалась, – так ты хочешь, чтобы я взяла из нашего кружка альпинистское снаряжение, и ты бы с помощью него забралась на четвертый этаж в окно?

- Да, – бодро кивнула я.

- Похоже на приключение, – глаза Бонапарта загорелись. Я знала, что в ее кампании ее никто не уважает, и она давно хотела чем-то там выделиться, а история о таком грабеже общаги со взломом могла бы поднять ее статус в глазах непосредственных.

- Идет, я позвоню вечером. – Согласилась она.

Мы разошлись по домам, чтобы приготовиться к ночной вылазке.

Дома Бабка встретила меня лекцией о нормах на воду и электричество. Она заявила, что мы с Кошкой потеряли стыд, купаясь слишком часто. Я в ужасе ждала, что она запретит купаться вовсе, и тогда я стану ходить как грязная вонючая бомжиха. Но Бабка сжалилась все-таки и просто сказала, чтобы я как можно меньше пускала воды. Я согласилась. И стала подумывать, что если мой сон был правдой, то Бабка специально меня изводит, чтобы воды меньше тратить.

Пока оставалось время, я поделала все задания. Это меня успокоило. Не хочу прийти на пары с невыполненной домашкой. Поела. Так как продуктов было мало, то я просто пожарила картошку. Кошка сообщила мне, что я неправильно питаюсь и растолстею как бомба через пять лет, если продолжу в том же духе. Я ответила ей, что нет. Но все же пойдя в душ, осмотрела свою фигуру. Я была небольшого роста, и вроде лишних килограмм не наблюдалось. Все в порядке.

Незаметно наступил вечер, и звонок Бонапарт предупредил меня о том, что надо собираться. По моим представлениям, отправляясь на такое дело, необходимо выглядеть как можно более незаметно. Поэтому я надела черные узкие брюки, черную кофту с капюшоном и кеды. Решив, что может быть прохладно я надела кожаную куртку. Заплела волосы в хвост и даже спрятала их под кепкой. Черные очки? Нет, сейчас же ночь. Что еще может потребоваться? Может, нож, веревка, кредитная карта, которой открывают замки. У меня была только студенческая карта для стипендий. Но я решила, что она не поможет, поэтому не взяла ничего кроме телефона. В последнюю минуту я прицепила к кофте золотую брошку в виде пики. Это показалось мне важным.

Было около 22.00. Я вышла на улицу. Моросил дождь. Общежитие располагалось рядом с третьим и четвертым корпусом Академии. То есть, недалеко от меня. Я прошла магазин, двор академии, и оказалась возле нескольких многоэтажных зданий. Это и были общежития. Мне надо было в третье. Но прежде надо встретиться с Бонапартом. Она ждала меня возле спорткомплекса, где у нас проходила физкультура. К моему удивлению она была не одна. С ней рядом стояла вышеупомянутая Мерри – кудрявая долговязая девушка в очках, и еще двое парней.

-Привет, - кивнула я немного испуганно Бонапарту.

-Привет, это Марго,- представила она меня, - а это Мерри, Базилио, - указала она на усатого парня, больше напоминающего Д'Артаньяна. – и Епископ.

Последний оказался невысоким парнем с мелированными кудрявыми волосами, отчего его шевелюра напоминала мне размазанную по тарелке лапшу.

-Епископ? – переспросила я с нескрываемым недоумением.

-Да, - с блеском в глазах отозвалась Бонапарт и бросила на своего друга влюбленный взгляд, он не ответил ей, и посмотрел равнодушно на меня.

-Почему Епископ? – не унималась я.

-Это целая история! – вдохновенно ответила Бонапарт.

Я выжидательно уставилась на компанию. Но они не смогли ничего внятно объяснить, кроме того, что однажды они плыли на лодке и решили поженить Базилио и Мери, поэтому Епископ стал Епископом. Я хотела высказать им, что они плохо придумывают прозвища, но вовремя остановилась. Надо было выяснить, зачем они, вообще, здесь.

-Понимаешь, - немного нервно пояснил Базилио, - когда Юлька рассказала нам о том, что ее подруга хочет забраться незаконно в общагу с помощью нашего снаряжения, мы напряглись.

-Да, - кивнул Епископ и осмотрел меня презрительно. Я ответила ему тем же.

-Но когда она рассказала, в чем там дело, - продолжила Мерри, которой я явно тоже не нравилась. Она так усиленно обнимала Базилио, что я поняла, что ей просто не нравится, что ее парень говорит с другой девушкой. Если бы она только знала, меньше всего на свете меня интересовал Базилио. Хотя Епископ и был хуже него. Пожалуй, он интересовал меня еще меньше.

-То мы, - уже веселее подхватил Базилио, шевеля усами, - решили помочь и тоже пойти на дело. Ведь Юлька-то ничего не умеет. Ты, я понимаю, тоже. Не хватало, чтоб вы еще разбились!

Он посмеялся, и мне подумалось, что не такой уж он и никчемный. Я улыбнулась ему в ответ. Мерри нахмурилась.

Так как было еще рано, то мы побродили по округе. Базилио укрывал Мерри от дождя, и даже Епископ снизошел до того, что ухаживал за Бонапартом. Мне стало немного одиноко. Не то чтобы я хотела сейчас с кем-то обниматься. Не знаю. Перед глазами вдруг появился облик Аскеназы. Но нет. Я не влюблена в него. Он красивый и странный. Умный. То, что мне могло понравиться как раз. Но на самом деле он игнорирует таких как я. Ему гораздо ближе Кошка. И даже не в этом дело. Я чувствовала себя не в безопасности рядом с ним. От него постоянно исходило что-то хищное, чувство опасности. Мне становилось страшно, когда я встречала взгляд его сумасшедших черных глаз. Что таили они в себе? Я не знала. И почему мне казалось, что я видела эти глаза раньше, в зеркалах. Мое шестое чувство говорило мне, что все эти таинственные вещи, происходящие со мной, связаны с Аскеназой. Но логически это нельзя было вычислить. Он просто преподаватель. Хотя нет. Так глупо даже произносить это вслух. Он не похож на просто преподавателя из лесохозяйственной академии. Здесь явно есть какая-то тайна. Уж я-то вряд ли должна отрицать такие вещи.

Наконец, почти все окна в общежитии потухли, и мы отправились на дело. Подойдя к нужной стене, мы обнаружили, что в принципе никто не должен нас заметить. Базилио и Епископ с увлечением занялись подготовкой снаряжения. После того, как на мне застегнули ремни, Базилио объяснил какие-то правила, из которых я ничего не поняла. Я не представляла, как, вообще, буду лезть по отвесной стене. Еще и как можно меньше задевая подоконники. Это было необходимо для конспирации. Утешало меня только одно, что Бонапарт тоже лазить не умела. А еще она рассказала мне одну историю, в которой Базилио однажды спас падающую в пропасть Мерри. Говорят, он держал ее на собственных руках. Так, кажется, они и начали встречаться. Я понадеялась, что руки у Базилио достаточно сильные, чтоб выдержать и меня, и Бонапарта, и Мери, если все мы начнем падать в пропасть двора общаги.

Когда я уже была готова начать восхождение, Базило и епископ рассмеялись, а Мерри ехидно поскуливала.

— Ты что, серьёзно собралась лезть по отвесной стене? — спросил Базилио.

— Ну вы же сами... — произнесла я, сгорая от злости на них и стыда одновременно.

— А за что ты будешь цепляться страховкой? Или клинья в кирпичи вбивать?

Я сжала губы в тонкую линию, возмущённая их насмешками.

— Пошли, у нас есть друзья в общаге. Надо просто подняться по лестнице, пока коменда не увидела, — предложил Базилио.

Так мы и сделали. И вот невероятно захватывающий подъём, который вознёс бы меня на вершину не только этого общежития, но и всего мироздания, закончился обыденным и таким простым решением, как подняться по лестнице.

Мы оказались в темной небольшой комнате. Я почувствовала на себе то обжигающе странное чувство, когда ты знаешь, что внутри что-то есть и оно наблюдает за тобой. Моим спутникам тоже было не по себе. Они сгрудились возле окна. Я сглотнула и взяла себя в руки. Епископ подал мне фонарь. 

Тени разметались по стенам. В комнате все было вверх дном. Разобранная кровать. Письменный стол с валяющимися бумагами. Посреди комнаты стоял табурет. Меня передернуло. Неужели Славик и вправду повесился. Я сделала пару шагов вперед. Что-то захрустело под ногами как песок. Я присела и осмотрела пол. На нем было рассыпано много соли. Я удивилась. Откуда она? Тут же меня пронзила догадка. Всем известно, что соль используют как защиту от злых духов. Я прошла дальше и к своему ужасу обнаружила нацарапанный на полу круг.

 Он был сделан явно неверной рукой. Я пощупала пальцами царапины и взглянула на табурет. Так и есть, на нем были выцарапаны какие-то символы. Рядом валялся нож, свеча и разбитый стакан. Неужели Славик и вправду здесь магией занимался? Но что могло произойти? Неужели он просто сошел с ума? Сидя возле табурета, я беспорядочно скользила фонарем по комнате. Вдруг я увидела перо. Такое же, как и у меня, оно было под кроватью. Я подбежала и попыталась поднять его. Но оказалось, что это просто игра света. Там ничего не было. Но дальше у стены под кроватью лежало что-то другое. Это была массивная книга. Сначала я даже подумала, что это шкатулка. Ее кожаный переплет был украшен рисунками в виде перьев. В центре была надпись. Но не на русском. Кажется, на латинском. Надпись гласила:

"Arbatel de magi a veterum"

Я пролистала страницы. Они все были не на русском. Какие-то рисунки. Внутри на другой стороне обложки была изображена высокая башня, теряющаяся в облаках. А в центре я нашла картинку прекрасной девы в короне и с мечом. Ее окружали четыре всадника, смотрящих в разные стороны. Я попыталась понять, на каком языке написана книга. Но в этот момент за дверью стал раздаваться шум. Я испуганно направила фонарь туда, и тени вновь, как живые, заметались по комнате. Кто-то пытался зайти.

-Уходим, - громким шепотом крикнула я и побежала вместе с книгой к окну. Но там никого не было, я так четко вообразила подъем с улицы по стене что всерьез бросилась к окну. в оо время как мои спутники, вышли через дверь. Я испуганно осмотрелась. Но фонарь вдруг потух. 

- Мерри! Юля, Базилио! 

Я оказалась в полной темноте. Шум стих, и мне показалось, что я слышу чье-то дыхание и осторожные шаги. Меня охватила паника. Я прижалась к подоконнику, и рама неожиданно сдвинулась и открылась наружу. Я не касалась её, но как же тогда она открылась? Возможно, в панике я просто не заметила этого.

 Волна холодного воздуха и капли дождя обдали меня свежестью. Я попыталась удержаться на одной руке,  удерживая в другой тяжелый том. Книга мешала мне. Надо ухватиться поудобнее, но пальцы ничего не ощутили. когда я пыталась взяться за откос стены. Мой взгляд скользнул вниз. Голова закружилась. В висках стучало. Руки слабели. Ладони вспотели. Я больше ничего не чувствовала. Все случилось за долю секунды. Кажется, я разжала руки и полетела вниз.

Я не увидела ничего, ни кадры из своей жизни, ни Божественное откровение, ни даже проносящиеся этажи.