Глава 3
Осень в этом году наступила рано и была необычайно суровой для этих, в сущности, теплых краев. Небо каждое утро наливалось свинцом, моросил холодный жалящий дождь, а деревья стояли почти голые, как будто уже заранее встречали зиму. Северус вспоминал свой первый октябрь в маленьком уютном домике, отданном ему в безвременное пользование Малфоем, когда близлежащая роща еще весело шелестела окрашенной в желтые и багряные тона листвой, солнце иногда припекало просто по-летнему, а трава в его собственном садике даже не пожухла.
— Надо же, как лето в этом году разгулялось, месье Снейп, — улыбалась Жанна — немолодая женщина, которую он нанял в деревне помогать по дому и готовить. В принципе, с уборкой он прекрасно бы справился и сам, но вот его познания в кулинарии равнялись нулю. Хотя она до странного напоминала зельеварение: добавить того, другого, помешать, снять с огня, но если зелья неизменно выходили превосходно, то с едой время от времени приключалась полная катастрофа.
Жанна нравилась Северусу. Она была неболтлива, не обращала внимания на его причуды, а самое ценное — довольно быстро сообразила, что месье Снейп неплохо разбирается во всяческих кремах и мазях — как лечебных, так и косметических — и стала приводить ему клиентов. Теперь, год спустя, он приобрел в этих краях такую известность и получал столько заказов, что впору было обратиться к властям за патентом на открытие небольшого бизнеса. Впрочем, Северус пока не спешил становиться своим среди магглов, хотя у него имелся выправленный по всем правилам международный паспорт. Ему вполне хватало на жизнь денег, снятых со счета в банке Гринготтс, да и продажа кремов, мазей, а иногда и «зелий» от кашля и мигрени, как он называл свои микстуры, приносила скромный, но стабильный доход.
Добираться пешком до ближайшего городка было далековато, и Северус освоил велосипед. С аппарацией после выздоровления не все складывалось гладко: нет, его еще ни разу не расщепило — Мерлин миловал! — но всякий раз мутило, кружилась голова и подкашивались ноги. Поэтому он приберегал это средство передвижения на самый крайний случай. Кроме того, обычно продукты и кое-какие ингредиенты для изготовления кремов ему привозила Жанна, а кое-что он выращивал в маленьком садике возле дома.
Северус полюбил этот коттедж. В нем всегда было много света, разгонявшего тоску и уныние, временами накатывавших на него в редкие минуты безделья. Хотя такие минуты выдавались у него нечасто — дом и сад требовали мужских рук: починить, укрепить, подкрасить, смазать скрипящие петли, прополоть сорняки. Он вставал еще раньше, чем в Хогвартсе, и до позднего вечера старался занять себя работой, а по ночам его посещали воспоминания. И от них пережившему войну и собственную смерть Северусу порой хотелось повеситься.
Овдовевшая несколько лет назад Жанна не раз и не два делала ему более чем прозрачные намеки — разница в возрасте у них была невелика, а Снейп явно нравился ей — но он пару раз отшутился, а потом, чтобы расставить все точки над «i» раз и навсегда, сказал, что играет «за другую команду» (только вот игрок из него вышел неважнецкий, да и команда давно разбежалась). Она расстроилась и даже всплакнула, а затем со вздохом изрекла:
— Почему, как нормальный мужик — так гей?! — и в дальнейшем они к этой теме не возвращались. Зато она притащила Северусу старомодный проигрыватель и гору виниловых пластинок. Научила им пользоваться («Неужели у вас в Англии нет проигрывателей, месье Снейп?»). Так что теперь вечерами он слушал джаз, шансон и наигрываемое на аккордеоне танго, помогавшие бороться с одиночеством и как будто даже облегчавшие ноющую боль в шраме от укуса Нагайны, и часами рассматривал затейливый узор Соулмейта на правом запястье. Он все ждал, когда же маленькие бутончики цветов шиповника раскроются, но время шло, а они так и не расцветали.
* * *
В понедельник Жанна не приехала. Северус прождал ее весь день, периодически посматривая в окно, за которым вот уже несколько суток моросил противный холодный осенний дождь, и борясь с глухой тревогой: экономка была очень пунктуальна, а в доме Снейпа не имелось телефона, и случись что — она не смогла бы предупредить.
Вечером он не выдержал. Надел плащ, защитил себя от непогоды Импервиусом и поехал в Ансуи (1). Сквозь косые струи усилившегося ливня коттедж Жанны выглядел одиноким и покинутым. Свет в окнах не горел. Бесцельно побродив вокруг дома, Северус пересилил себя и постучал в дверь семейства Сен-Поль — соседей и одних из первых клиентов Снейпа. Увидев залитого дождем припозднившегося визитера на пороге, толстуха Франсин всплеснула руками:
— В больнице она! Еще вчера сердце прихватило. Ночью на скорой забрали в Экс-ан-Прованс (2), — и, взглянув на сиротливо жавшийся к ногам Северуса мокрый велосипед, добавила: — Куда вы в такую погоду поедете — дождь вон как льет. Держите ключ от дома Жанны, там и переночуете, а ужин я вам сейчас принесу.
* * *
— Извините меня, месье Снейп! Подвела я вас, — бледное лицо Жанны выделялось даже на фоне подушки. — А за цветы спасибо. Вот уж не ожидала.
— Да не за что! — отмахнулся Северус. — Врачи-то что говорят?
— Микроинфаркт. Сама не пойму отчего, никогда ведь раньше сердце не болело... Сейчас-то уже самое страшное позади. Правда, кардиолог сказал, что это может повториться, и вот тогда...
Северус вспоминал этот разговор, сидя на скамейке в парке Тюильри (3) и пытаясь привести в порядок сбившееся после аппарации дыхание. Чары отвлечения внимания он набросил на себя еще на пороге больницы, и ранние прохожие, торопившиеся по своим делам, не замечали неизвестно откуда появившегося мужчину.
Снейп не имел понятия насчет точного местоположения магического квартала в Париже. Из обрывков бесед студентов Шармбатона знал только, что он находится где-то в районе Сорбонны (4). Впрочем, еще на подходе к величественному зданию старинного университета он ощутил ни с чем не сравнимое дыхание магии.
Увидев, как элегантно одетый молодой мужчина буквально просочился сквозь стену, Северус быстро последовал за ним и... зажмурился от пестревших всевозможными красками витрин разнообразных бутиков, поразивших неискушенного в моде и всегда тяготевшего к черному бывшего профессора зельеварения яркостью цветов и оттенков.
Магический квартал Парижа был так же не похож на своего лондонского собрата, как бабочка на скромную гусеницу.
Несмотря на близость самого старинного университета Франции, местные маги явно уделяли больше внимания собственному внешнему виду и удовлетворению иных плотских потребностей, чем знаниям. По улице плыл аромат кофе. На прилавках кондитерских возвышались горы всяческих птифуров (5), от которых у любившего (чего греха таить!) сладкое Северуса потекли слюнки.
Удивительно, но даже публичные дома не были здесь стыдливо оттеснены в боковые проулочки, а сверкали яркими зазывными вывесками с крылатыми малышами купидончиками, озорно палившими из золотых луков в кроваво-красные сердца.
С трудом отыскав в этом вихре красок, запахов и звуков неприметную лавку с ингредиентами для зелий, Северус после долгого перерыва вновь почувствовал себя в родной стихии. Массивная дверь затворилась за ним с тихим звоном колокольчика, пропуская внутрь полутемного помещения и словно отсекая от суеты и гомона парижского волшебного квартала. Его окружала ласкающая слух тишина. Продавец — немолодой маг, одетый в рабочую робу, наброшенную поверх простой синей мантии — внимательно наблюдал, как Северус тщательно отбирал ягоды черной бузины, стебли и красные, похожие на засохшие звездочки цветы болотного сабельника, метелочки пахучей руты и складывал все это на прилавок.
— Bonjour (6), — степенно сказал он, — я вижу, вы неплохо разбираетесь в травах.
Разговор велся по-французски. Снейп еще в первые дни своего пребывания во Франции убедился, что местные жители предпочитают исключительно свой язык, и поэтому попросил Жанну сначала научить его нескольким расхожим фразам, а затем, общаясь с покупателями, понемногу расширил словарный запас.
— Да, вы правы, — ответил Северус, надеясь, что хозяин магазинчика не захочет вести беседы на более возвышенные темы, тут его лингвистических познаний явно бы не хватило. — Будьте любезны, еще унцию порошка из рога единорога, — когда-то он экспериментировал с зельем для укрепления сердечной мышцы и добился наилучшего успеха, добавив в уже почти готовое снадобье щепоть этого редкого и дорогого ингредиента.
Покончив с покупками, Северус не смог отказать себе в чашке восхитительного кофе с эклером, и так как в Париже он был впервые, а Жанна все-таки находилась под наблюдением хоть и маггловских, но врачей, решил немного погулять по городу.
__________________________
1. Ансуи́ — (фр. Ansouis) — коммуна на юго-востоке Франции в регионе Прованс — Альпы — Лазурный Берег, департамент Воклюз, округ Апт, кантон Пертюи. Ансуи был построен в защищённом от мистраля месте, занимает доминирующее положение в долине Дюранс и входит в список самых красивых деревень Франции.
2. Экс-ан-Прованс (фр. Aix-en-Provence, окс. Ais de Provença) — город и коммуна на юго-востоке Франции в регионе Прованс — Альпы — Лазурный Берег, департамент Буш-дю-Рон, округ Экс-ан-Прованс, кантон Экс-ан-Прованс.
3. Сад Тюильри́ (фр. le jardin des Tuileries) — общественный парк в центре Парижа, в 1-м округе, занимает территорию между площадью Согласия, улицей Риволи, Лувром и Сеной; раскинулся на 25,5 га, его длина 920 м, а ширина 325 м.
Когда-то к нему примыкал дворец Тюильри. Ныне парк — самый значительный и самый старый сад «а-ля франсез».
4. Сорбо́нна (фр. la Sorbonne) — архитектурно-исторический памятник, центр Парижского университета в столице Франции; расположена в Латинском квартале Парижа; является собственностью города.
Название Сорбонна происходит от имени богослова Робера де Сорбона, духовника короля Людовика IX Святого, основавшего в городе в XIII веке богословский колле́ж — Коллеж Сорбонна, позднее вошедший в Парижский университет. Термин по смежности был перенесён на сам университет и закрепился за ним до сегодняшнего дня.
5. Птифур (фр. petits fours) — ассорти из разного маленького печенья (или пирожных), которое чаще готовится из одинакового теста, но отличается оформлением и добавками. Чаще птифур готовят из бисквитного и песочного теста, наполняя разными начинками и украшая кремом или глазурью. Эти мини-закуски, рассчитанные буквально на один укус, подаются в ассортименте в конце еды (к кофе, чаю, коктейлям)
6. bonjour — добрый день, здравствуйте (фр.)