Глава 20
Они устроились рядом у костром, прямо на свежей земле, где Отис помогал разложить принесённое. Дэрил, не теряя времени, разделывал тушу — делал это молча, уверенно, с точными движениями ножа, будто в этом был его язык. Когда отрезал часть мяса, бросил взгляд на Джесси и Карла.
— На, вам хватит, — сказал он, протягивая кусок, завёрнутый в ткань.
— Спасибо, дикарь, — усмехнулась Джесси.
Карл принял свёрток с горящими глазами.
— Мы правда будем это готовить?
— Конечно! — подмигнула Джесси. — Но сначала… мастер-класс от самого Отиса.
Она повернулась к нему, села на корточки, Карл повторил за ней.
— Ну что, шеф? Давай по пунктам. Нам нужно, чтобы получилось вкуснее, чем в ресторане.
Отис уселся напротив, вытирая руки о штаны.
— Барбакоа, значит… Хорошо. Сначала — выкопать яму. Глубокую. С ладонь в ширину и не меньше колена вглубь. Внутри разложим камни, разогреем их добела.
Карл слушал, затаив дыхание. Джесси — тоже, кивала, делая вид, что запоминает, хотя в голове больше крутилась мысль, как бы Карлу передать радость, а не результат.
— Потом… заворачиваем мясо в листья. Листьев у нас нет, но можно в ткань и с травами. Главное — пар. Закопать сверху землёй. И не трогать часа три, не меньше.
— О, как заклинание. Не тревожь — и будет вкусно, — улыбнулась Джесси.
— Как магия, — добавил Карл.
Отис рассмеялся, почесал затылок.
— Ну, тогда вы — мои ученики. Только без фокусов, ладно?
Они начали вместе готовить яму. Джесси нарочно позволяла Карлу командовать — он бегал, приносил палки, укладывал камни. Щёки его пылали, а глаза светились.
И впервые за долгое время в лагере снова пахло не просто дымом и сыростью — а чем-то настоящим. Домом. Теплом. Радостью.
Джесси стояла в яме почти по колено, лопатой осторожно рыхлила землю. Жара делала воздух вязким, а капли пота стекали по вискам. Она немного выпрямилась, вытерла лоб тыльной стороной ладони и снова опустилась вниз — копать дальше.
Рядом Карл бегал туда-сюда, возбуждённо размахивая руками. Он только что просил у Кэрол чистую ткань и пучок сушёных трав — "для настоящего мяса, как учил Отис".
— Джесси! Я нашёл мяту! — закричал он, показывая свёрток, почти как трофей.
— Мяту? Великолепно, теперь точно будет волшебно, — отозвалась она снизу, голос уже чуть хриплый от солнца.
Мимо проходил Глен с бутылками воды.
— Эй! — сказал он, остановившись. — Сказала бы, мы помогли.
Джесси подняла голову, прищурилась от солнца и усмехнулась:
— Ещё чего. Это наш проект. С Карлом. Только вдвоём. Так что кыш-кыш отсюда, — она махнула рукой, как будто отгоняла надоедливую птицу.
Глен рассмеялся, качая головой, и пошёл дальше.
Карл, сияя, вернулся к краю ямы.
— Я принёс ткань! И ещё розмарин! Он хорошо пахнет, правда?
— Пахнет, как победа, — подмигнула Джесси. — Давай, шеф, загружаем.
Лори спустилась вниз, наблюдая за происходящим. То, каким счастливым был Карл рядом с Джесси — со смехом, светом в глазах, движением — било по ней сильнее, чем она ожидала. Глубже, чем обида. Больнее, чем ревность.
Она сделала шаг, и всё вокруг вдруг чуть поплыло. Глаза затуманились, ноги подкосились — и как только она прошла ещё пару шагов, тело её осело, будто выключили изнутри.
— Лори! — вскрикнула Эмми, заметив падающую женщину.
Голова Джесси дёрнулась вверх, Карл резко обернулся на крик.
— Мама?! — закричал он и бросился к ней, забыв про всё.
Джесси рванула за ним, скользя коленом по земле, оказалась рядом почти одновременно.
Рик уже мчал с другой стороны лагеря, за ним — Шейн, Дейл, Ти-Дог.
— Что случилось? — Джесси опустилась возле Лори, быстро положила ладонь на её щёку, вторая — на запястье, проверяя пульс. — Лори? Слышишь меня?
Она пыталась привести её в чувство, приподнимая голову Лори, и не заметила, как подошёл Шейн. Он нахмурился, дыхание тяжёлое, взгляд тёмный.
— Что ты сделала? — выплюнул он, холодно, будто удар.
Джесси замерла.
— Что? — прошептала она, глядя в упор, не понимая.
Шейн опустился, взял Лори на руки, не сводя с Джесси взгляда, в котором читалась уже не просто враждебность — страх. Обвинение.
Карл стоял рядом, растерянный. Рик замешкался на шаге — между двумя огнями. Он бросил взгляд на Джесси, но ничего не сказал.
И в этом молчании — больнее, чем любые крики.
Рик, Карл, Хершел и Шейн, не сказав ни слова, ушли в дом, унося Лори. Дверь закрылась за ними тяжело, глухо, будто отделяя Джесси от всего мира, в котором только что она ещё что-то значила.
Она осталась сидеть на земле. Смотрела им в спину. Пыль на ладонях, пульс ещё бил в висках.
Нерешительно улыбнулась — криво, почти с усмешкой на себя. "Ну вот, снова я крайняя."
Поднялась, стряхнула с колен грязь. Взгляд случайно пересёкся с Дэрилом, стоящим в тени, прислонившимся к дереву. Он всё видел. И ничего не сказал. Только смотрел.
Джесси качнула плечами, улыбнулась ему той самой короткой, ироничной, почти беззвучной улыбкой — "ну и хрен с ним, да?" — и отвернулась.
— Пойду, — тихо произнесла она, не для кого. — Барбакоа само себя не приготовит.
Она направилась обратно к костру. К яме. К приготовленному мясу. Не потому, что хотелось. А потому, что кто-то должен был это закончить.
И она умела — держаться, даже когда никто не держит её.
Джесси сидела у ямы, в которой медленно тлел жар. Камни внутри потрескивали, поднимая в воздух лёгкий дым, пропитанный запахом дикой мяты и розмарина. Пахло едой. Пахло домом. Но самой Джесси было холодно, несмотря на огонь рядом.
Она обхватила колени руками, прижала их к груди, подбородком уткнулась в ткань брюк. Сидела молча. Не шевелясь. Лишь глаза бегали — то в сторону дома, где сейчас была Лори, Рик и Карл… то в пламя.
"Я влезла в их историю," — думала она.
"Они были. Они были давно, с самого начала. У них уже всё написано, всё решено. Я не должна была быть здесь."
Огонь отражался в её глазах. Ресницы чуть подрагивали.
"Рик... Он хороший. Слишком хороший. Слишком человечный. И потому уязвимый."
Она вздохнула.
"Но я для него лишняя. Я не отсюда. Я не вписываюсь. Ни в его прошлое, ни в будущее."
Камень в яме треснул с глухим щелчком. Джесси не вздрогнула. Просто крепче обняла колени.
"Меня не должно здесь быть."
"Я — реальна. Я настоящая. А они... они — сериал. Их придумали. Их создали для боли и драмы, и героизма, и падений. А я? Я просто сорвалась сюда, как ошибка в программе."
Она наклонилась ближе к яме. Пламя облизало воздух, чуть тронуло кожу. Но не обожгло.
"Может, я нарушила их историю. Может, я и есть тот сбой, из-за которого всё летит к чёрту."
И вдруг, совсем тихо, она прошептала, едва слышно:
— Может, мне и правда пора уйти.
Но ответа не было. Лишь дым поднимался вверх, растворяясь в небе, и огонь трепетал — будто слушал.
Мясо было готово глубокой ночью. Аромат был насыщенный, обволакивающий — дым, трава, тепло. Джесси вытащила его из земли, аккуратно развернула ткань. Пар поднимался клубами, скрывая её лицо на мгновение.
Она передала всё Отису — тот как раз не спал, сидел у огня, облокотившись на колено.
— Готово. Осталось только нарезать и разложить, — сказала она, передавая свёрток.
Он кивнул, не спрашивая лишнего. Джесси криво улыбнулась, почти извиняясь, и пошла прочь, сгорбленная под тяжестью не усталости, а чего-то другого — чужого, прилипшего к плечам за день.
На лестнице она остановилась.
"Он, наверное, ждёт. Там. В их квартире."
Но ноги несли её выше.
Она не дошла до двери Рика. Просто прошла мимо. Мимо света, тепла, мимо его ожидания.
Дошла до своей бывшей квартиры. Приоткрыла дверь — тихо, будто боялась разбудить прошлое. Внутри было пусто, пыльно, тёмно. Но здесь была тишина. И никто не смотрел, не ждал, не судил.
"Мне правда лучше быть одной," — подумала она, проходя внутрь.
Закрыла дверь. Не заперлась — просто отгородилась.
А Рик…
Он ждал.
Сначала час. Потом второй.
Мясо должно было быть готово давно. Она должна была вернуться, войти тихо, усмехнуться, пожаловаться на копчёные волосы. Но — её не было.
Он сидел у окна, смотрел на двор, на костёр, на то место, где она сидела, свернувшись у ямы.
"Её взгляд… когда Лори стало плохо," — думал он.
"Её брови, как сдвинулись, когда я пошёл за Шейном. Когда не остался с ней."
"Я причинил ей боль."
Прошёл ещё один час. Лагерь затих. Костёр почти догорел. Карл спал. Даже Лори молчала, где-то в другой квартире.
А Джесси так и не вернулась.
Утром Рик проснулся один. Ощущение пустоты было другим — не просто отсутствие тела рядом, а пустота внутри, на уровне клеток. Он сел на кровати, медленно провёл ладонью по лицу.
"Где она, чёрт возьми?"— промелькнуло.
Он встал, оделся, накинул куртку, вышел наружу. Лагерь потихоньку просыпался: Эмми собирала посуду, Глен ковырялся у машин, Карл куда-то убежал с каким-то свёртком. Всё было как всегда… кроме одного.
Джесси не было нигде.
Рик прошёл по периметру. Спустился к машинам. Проверил задний двор, где стояли канистры и остатки от генераторов. С каждым шагом внутри поднималось ощущение тревоги, что становилось болью.
Он подошёл к Андреа, что чистила винтовку у входа.
— Ты не видела Джесси? — спросил он, стараясь говорить спокойно.
Андреа подняла глаза и покачала головой:
— Нет. С вечера не видела.
Рик выдохнул и пошёл дальше. Обошёл весь лагерь по кругу. Заглянул даже в трейлер, где никто давно не ночевал.
Джесси нигде не было.
И тогда он по-настоящему испугался. Не просто встревожился. Не просто подумал, что она ушла.
А понял — она могла уйти. От него. Из этого лагеря. Насовсем.
Это осознание ударило по нему, как выстрел в живот.
И тут…
— Да и похер, — пробурчал знакомый голос.
Рик замер, обернулся — Дэрил выходил из подсобной постройки, где хранили снаряжение.
И за ним — вышла Джесси. Волосы собраны в пучок, на ней старая футболка и штаны, на щеке след от сна или стены. Она кивала Дэрилу, как будто что-то обсуждала.
Они говорили спокойно. Слишком спокойно.
Рик застыл.
"Они были вместе?" — эта мысль ударила с силой молота, вытеснив всё, даже облегчение.
Он не знал, что сказать. Не знал, что делать.
Он просто смотрел. Молча.
Отис разложил мясо по тарелкам. Аромат барбакоа распространился по всему двору — мягкий, насыщенный, обволакивающий. Патрисия помогала, улыбаясь и подавая порции. Один за другим, люди рассаживались у импровизированного стола. Садились все: Глен, Андреа, Хершел, даже Шейн — молча, сосредоточенно.
Не было только Дэрила и Джесси.
Рик, как обычно, занял место в центре. И — как обычно — оставил место рядом с собой. Никому не сказал. Просто не позволил никому сесть туда. Оно было для неё. Он ждал. Ждал, что она сядет. Как раньше. Что всё вернётся.
И вот — смех, шаги.
— Доброе утро! — весело крикнула Джесси, заходя на двор. Щёки румяные, взгляд открытый, голос — живой, звонкий.
За ней шёл Дэрил, чуть насупленный, с арбалетом за плечом.
Все обернулись. Несколько человек кивнули в ответ.
Рик поднял глаза. Замер.
Джесси даже не взглянула в его сторону. Лишь махнула всем рукой, села рядом с Дэрилом, поставила перед собой тарелку, тихо рассмеялась чему-то, что он ей сказал, и принялась есть.
Рик всё ещё сидел с пустым местом справа. Он даже не смотрел на еду.
Смотрел — на неё.
А она сидела будто в другом мире. Весёлая. Дальняя.
"Не его."
— Лори, как ты себя чувствуешь? — вдруг спросила Джесси, повернув голову и взглянув на женщину через стол.
Голос её был мягким, тёплым — ни капли раздражения, ни укора. Только простая человеческая забота.
Лори чуть подняла глаза, на миг замешкавшись, но ответила:
— Уже лучше. Спасибо.
Джесси кивнула, улыбнулась ей открыто, искренне, как будто между ними не было ни напряжения, ни взглядов, ни слов, что вчера резали воздух.
— Ты нас вчера напугала… ухх… — она тихо выдохнула. — Если что — проси. Думаю, тут все тебе помогут. И я тоже.
На мгновение всё стихло. Даже звуки посуды затихли, как по команде.
И именно в этот момент Рик почувствовал удар — невидимый, но такой, от которого внутри всё сжалось.
Он вспомнил. Слишком чётко.
Шейн, стоящий над Джесси, холодный.
Слова: "Что ты сделала?"
Джесси, опустившая глаза.
И он сам, стоящий в стороне.
Молчащий.
Ничего не сказавший.
Не вставший рядом.
"Чёрт..." — подумал он, стискивая челюсть. — "Я снова позволил. Опять позволил ей быть одной. Когда она больше всего нуждалась."
Он опустил взгляд в тарелку. Но есть уже не мог.
После завтрака Джесси смеялась у умывального ведра вместе с Кэрол, Мегги и Бет. Они стояли вчетвером, передавая друг другу миски и кастрюли, плескали тёплой водой, шептались, болтали.
— А один раз, — рассказывала Джесси, вытирая мокрую тарелку, — кэп был в бешенстве. Кто-то забыл вытереть плиту. И он заставил всю смену перемыть всю посуду в части. Всю. Даже ту, что была в шкафу. На три этажа!
— Серьёзно? — засмеялась Мегги.
— Какой кошмар, — Бет покачала головой.
— Зато теперь я могу работать на кухне как профи, — рассмеялась Джесси, играючи взмахнув мокрой рукой. Капли полетели, и девушки засмеялись.
И тогда она почувствовала — взгляд. Прямой. Тяжёлый.
Рик стоял немного в стороне, в тени. Наблюдал. Молчал. Лицо было напряжённым, глаза потемнели.
Он сделал шаг вперёд.
— Пошли поговорим, — тихо попросил он.
Джесси обернулась. В ту же секунду её улыбка исчезла. Исчез свет в глазах. Она просто кивнула. Ни слова. Ни вопроса. Ни эмоции.
И это был ещё один удар по Рику.
Они отошли за угол, туда, где было тихо, только ветер трогал сухую траву.
— Джесси, вчера… — начал он.
— Не нужно, — перебила она спокойно, но чётко. — Я всё понимаю.
Она сделала шаг в сторону, собираясь вернуться, но он вдруг произнёс:
— Ты не пришла ночью.
Джесси замерла на полшага, а потом медленно пожала плечами. Даже не обернулась.
— А зачем?
И ушла обратно. Вернулась к умывальнику. К кастрюлям. К смеху. К воде.
А Рик остался стоять, будто снова услышал приговор, подписанный собственным молчанием.
Лори медленно подошла к Рику. Она с самого утра наблюдала. Видела, как Джесси не смотрит на него. Как не садится рядом. Как смеётся, шутит, улыбается — но только не ему.
И это… принесло облегчение. Тёплое, почти сладкое.
— Рик… — начала Лори осторожно.
Он слышал её голос. Но глаза его были прикованы к Джесси.
Она смеялась. Стояла у ведра с водой, что-то говорила Бет, и вдруг появился Дэрил. Хмурый, как всегда, с насупленным лицом. Он подошёл ближе, и в этот момент Джесси посмотрела на него — так легко, тепло, будто он был солнцем, вынырнувшим после дождя.
Рик знал этот взгляд.
"Нет… Нет. Она смотрела так только на меня…" — стучало в голове. — "Это был мой взгляд. Мой свет. Она… она не может так смотреть на него…"
— Рик, — снова позвала Лори, чуть громче.
Он очнулся, обернулся, медленно кивнул, будто говоря: слушаю тебя. Но глаза его оставались расфокусированными, мысли — всё ещё рядом с Джесси.
— Карл вчера расстроился, — мягко начала Лори. — Может… устроим прогулку? Только ты, я и он. Просто сменить обстановку, как раньше. Втроём.
Но Рик её не слышал.
Он видел, как Джесси положила ладонь на грудь Дэрила, будто в шутку, что-то говоря, и смеялась. Смеялась открыто.
А Дэрил — смотрел на неё по-другому. Уже не просто как на напарницу. Он стоял ближе, чем раньше. Слишком близко.
И это жгло.
Рик кивнул Лори. Не вслушиваясь. Не понимая.
Просто — кивнул.
И даже не заметил, на что он только что дал согласие.
Джесси, смеясь, плеснула водой из ведра прямо на Дэрила — капли разлетелись, оставив тёмные пятна на его майке.
— Ну что, дикарь, давай, догони! — выкрикнула она, уже убегая.
Дэрил не сказал ни слова. Только выдохнул и… побежал. Быстро, резко, как хищник. Не по правилам. Совсем не так, как привыкла Джесси. И когда он догнал её, одним движением подхватил и закинул себе на спину, она взвизгнула:
— Эй! Ты жульничаешь!
Смеялась. По-настоящему. Широко, с живым блеском в глазах.
А в это время Рик стоял, не в силах даже пошевелиться. Сердце билося в груди тяжело, как кулак по пустому ведру. Сцена перед ним будто медленно резала изнутри.
Он прикрыл глаза. "Только бы не сорваться…"
— Папа? — услышал он.
Открыл глаза. Перед ним стоял Карл, глядя с ожиданием и странной детской прямотой.
— А когда мы пойдём?
— Куда? — Рик выдавил, голос дрогнул.
— Как? мама сказала. Что ты хочешь прогуляться со мной и мамой. Как семья… — сказал мальчик.
А потом, взглянув в сторону:
— О! Джесси! Привет! — весело крикнул он.
И только сейчас Рик осознал, на что дал согласие.
Как будто удар пришёл с опозданием, но с двойной силой.
Он резко перевёл взгляд. Джесси была близко. Слишком близко. И, похоже, она всё слышала.
Она посмотрела прямо на него.
И… криво улыбнулась. Усталой, грустной, но уверенной улыбкой — как человек, который уже всё понял. И решил не драться.
Рик сделал шаг к ней. Хотел сказать. Хотел остановить. Хотел что-то исправить.
Но она уже развернулась.
И пошла.
Спокойно, твёрдо.
Прочь.
Шейн ходил взад-вперёд по комнате, взгляд тёмный, резкий. Лори стояла у стены, скрестив руки, спокойная, почти отрешённая.
— Зачем ты это делаешь? — резко спросил он, остановившись прямо перед ней. — Прогулка… семьи. Ты с ним опять хочешь быть?
— Карл был расстроен, — тихо ответила Лори, делая шаг ближе. — Это поможет ему.
И прежде чем он успел ответить, она наклонилась и поцеловала его — медленно, как будто хотела заткнуть вопросы губами. Он на секунду растаял, но потом снова отстранился.
— Ты со мной теперь, а не с ним. Так какого чёрта ты…
— За это не беспокойся, — перебила Лори, спокойно глядя ему в глаза. — Ты сам видел: Джесси игнорирует его. Думаю, она почти ушла. И он будет страдать. Тебе же лучше.
Она пожала плечами, словно это была не семья, а план тактической осады.
Шейн сжал кулаки, но промолчал.
Лори поправила волосы, подошла к двери, открыла её… и вышла.
На улице, внизу, ждал Карл. И… Рик. Стоял, глядя в землю, руки в карманах, явно не осознавая, что только что одним кивком разрушил себя.
Но Карл сиял. Он ждал. Он верил.
— Пап, пошли? — радостно крикнул он, хватая Рика за руку.
И Рик… не мог ему отказать.
Он посмотрел на Лори, кивнул.
И пошёл.
В сторону семьи, которой больше не существовало.
Шейн вышел на улицу, остановился рядом с Джесси. Она как раз заканчивала закреплять кобуру, пальцы ловко проверяли магазин.
— Возьми кого-нибудь и пройдись за пределы города. Разведка. Присмотрись — всё ли спокойно, — коротко сказал он.
Джесси посмотрела на него, чуть прищурилась, затем пожала плечами:
— Без проблем.
Она говорила спокойно, даже ровно. Но в голове всё ещё крутилась картина: Рик.
Уходит вдоль улицы, рядом с ним — Карл. А по другую сторону — Лори.
Семья. Полная. Без неё.
"Ну и хрен с вами," — подумала Джесси, отвернувшись.
Она развернулась, откинула с лица прядь волос и направилась к Дэрилу, что как раз сидел у ступеней, точа лезвие.
— Слышь, "второй босс," — сказала Джесси, поднимая руки и делая в воздухе кавычки. В голосе — лёгкая насмешка, но глаза оставались тёмными. — Шейн намекает, что пора проявить инициативу.
— И куда? — буркнул Дэрил, не отрывая взгляда.
— За город. Разведка. Пошли со мной?
Он посмотрел на неё. Потом — на Шейна. Губы сжались в тонкую линию, челюсть напряглась. Но он ничего не сказал. Просто кивнул, поднял арбалет, перекинул через плечо.
— Я проверю пистолет и выдвигаемся, — добавила Джесси и уже через минуту оба шли через разбитые ворота, туда, где начинались пустые дороги, заросшие поля и возможные ответы.
Никто не останавливал их. Никто не провожал.
Но в груди Джесси — снова дышала свобода.
Они прошли поля, углубились в лес. Вокруг царила странная, тяжелая тишина. Даже птицы не пели. Даже ветер стих.
Слишком тихо.
— Слишком тихо… тебе не кажется? — прошептала Джесси, оборачиваясь, винтовка опущена, но глаза насторожены. Они были уже очень далеко от города, за линией разведки, туда, где редко ходили.
Дэрил прищурился, посмотрел сквозь деревья на небо, что уже затягивалось вечерней серостью.
— Да. Нужно возвращаться, — сказал он, напрягая плечи. — Что-то здесь не так.
ХЛОПОК.
Глухой, резкий, будто воздух сам треснул.
— Что за хрень?.. — прошептал Дэрил, мотая головой, прижавшись к дереву. Пытался понять, откуда звук. Слева? Сверху? Открытое поле?
— Дэрил, — тихо позвала Джесси.
Он не обернулся. Прислушивался.
— Дэрил… — снова сказала она, чуть громче, уже с дрожью. Слишком спокойно.
Он повернулся…
И остановился.
Джесси стояла, шатаясь. Пыталась улыбнуться — та самая её кривая, упрямая улыбка, но она сразу потонула в крови, что вытекала из уголка её рта.
А на груди — медленно, уверенно расползалось тёмное пятно.
— Чёрт… — прошептал он.
ВТОРОЙ ХЛОПОК.
Пуля вошла ему в ногу.
Дэрил закричал, рухнул на землю, хватаясь за бедро, лицо исказилось от боли.
Он увидел, как у Джесси закатываются глаза.
Колени подгибаются.
Тело валится вперёд.
— НЕЕЕЕТ! — закричал Дэрил, хрипло, отчаянно, дико, не чувствуя своей боли.
И только лес ответил — эхом.
И снова… тишиной.
***
Джесси резко распахнула глаза, с трудом вдохнула, будто вынырнула из воды, и первое, что почувствовала — это мягкость под спиной. Под пальцами была не земля, не грязь, не листва, а простыня. Чистая, чуть тёплая, домашняя. Она лежала на своей кровати. На той самой, в своей собственной квартире, которую помнила до боли. Рядом стоял её ноутбук, открытый, как она его и оставила — заставка, еле слышный шум кулера, лампа на прикроватной тумбочке.
На секунду Джесси не могла дышать. Всё казалось неправдой. Ошибкой. Иллюзией. И всё же… это было настоящее. Именно то, что она оставила в тот день, когда заснула, включив видео на фоне. Когда… проснулась в мире ходячих мертвецов.
— Я… дома? — прошептала она, чувствуя, как внутри всё сжимается в комок. Она села на кровати, резко, как после кошмара, оглядела комнату — взгляд метался, не веря. В углу стоял её стул с накинутой кофтой. На полу лежала закатанная упаковка с доставкой. Телефон на зарядке. Магниты на холодильнике на месте. Даже старый плед на диване — тот самый, с распущенным краем, всё было так, будто ничего не происходило. Совсем ничего.
Она вскочила, прошлась по комнате, дотронулась до стены, коснулась полки с книгами, открыла холодильник — там лежал йогурт, закрытая упаковка молока. Всё настоящее. Всё её.
И тут… зазвонил телефон.
Звук врезался в уши резко, будто удар. Она вздрогнула, подошла медленно, нахмурившись. На экране высветилось имя:
"Том".
Она застыла. Сердце ударилось в грудь. Рука задрожала. Всё это было неправильно. Будто кто-то взял её за горло изнутри.
Она аккуратно взяла трубку, прижала к уху. Молчала.
— Привет, — прозвучал знакомый голос, спокойный, родной. — У меня сегодня нет смены в участке. Я просто… думал, ты в последнее время выглядишь расстроенной. Может, выберемся куда-нибудь? Просто так. Поужинаем, выпьем что-то. Как раньше.
— Том… — голос Джесси сорвался. Она выдохнула. — Мы ведь… мы расстались.
— Знаю, — ответил он после короткой паузы. — Но, может, просто как друзья? Я не хочу, чтобы ты была одна.
Она закрыла глаза. Перед ней стояли лица. Карл. Рик. Лори. Кровь. Пыль. Крики. Тот хлопок в лесу. Плечо Дэрила, её пистолет… И всё это в голове, как будто она прожила десятки жизней между прошлым и этим звонком.
Но голос Тома был спокойным. Он вытягивал её обратно.
— Хорошо… — наконец сказала она тихо. — Давай. Встретимся у бара на углу Семнадцатой.
— Отлично. Через час? — уточнил он.
— Да, — кивнула она, хоть он не мог её видеть.
Когда разговор завершился, Джесси положила трубку и осталась стоять посреди квартиры. Она слышала тикание часов. Слышала улицу за окном. Всё было так, будто мир сжалился и решил вернуть её туда, где она когда-то чувствовала себя живой.
Но она знала… что-то не так.
Слишком правильно.
Слишком тихо.
***
Ближе к вечеру Рик, Лори и Карл вернулись в лагерь. Карл сиял, глаза его светились, он болтал без остановки, рассказывал, как видел знакомый магазин, как нашёл старый плакат, который висел там ещё до всего этого. Рик шёл рядом, слушал, иногда улыбался. Даже отвечал Лори, когда она с ностальгией вспоминала эпизоды из их прежней жизни — как Карл не хотел идти в первый класс, как Рик однажды забыл купить корм для собаки и свалил вину на погоду.
Он был рядом. Телом. Голосом.
Но не мыслью.
Мысль была там. У костра. У посуды. У неё.
"Я должен извиниться."
"Я должен ей сказать. Что она мне дорога. Что это всё — ошибка. Что я испугался."
Когда они подошли к дому, Рик ускорил шаг, глядя вперёд. Внимание было напряжено до предела.
"Где она?"
Он сразу начал искать Джесси глазами. Окинул взглядом двор, костёр, вход в дом, стоянку машин. Но её не было. Ни смеха. Ни волос, собранных в пучок. Ни лёгкой походки.
И что хуже — не было Дэрила.
Лоб Рика нахмурился, в животе потянуло холодным чувством. Он остановился.
— Ты чего, Рик? — подошёл Глен, заметив, как резко тот изменился в лице. — Ты напряжённый как перед рейдом.
Рик посмотрел на него, голос стал жёстче, чем хотел:
— Я не вижу Джесси. И Дэрила.
Глен опустил взгляд, на секунду задумался.
— Так они же ушли… вроде сразу после вас. Шейн говорил, что отправил их за пределы города. Разведка. На юг. Или на запад… не помню.
Рик сжал кулаки.
— Они должны были вернуться давно.
Глен тоже почувствовал холод по спине. Посмотрел на солнце, что уже клонится к горизонту, потом — за пределы города, что вели в поля.
— Да… что-то их долго нет, — сказал он тише, уже без прежней лёгкости.
Рик сделал шаг назад, взгляд стал острым, как нож.
Он почувствовал это нутром.
Что-то не так. Совсем.
Дэрил, несмотря на боль, прижатый к земле, уловил движение — тени скользнули между деревьями. Не думая, поднял арбалет. Выстрел. Один — и тело повалилось. Второй. Третий. Тишина.
Слишком быстрая. Слишком ненадёжная.
Он не расслабился. Лес не простил бы этого.
Оглядевшись и убедившись, что рядом всё чисто, он пополз к Джесси. Она лежала неподвижно, бледная, как пепел, но… дышала. Слабо, натужно, с хрипом. Грудь едва поднималась. Кровь пропитала её футболку, землю под ней, стекала в мох.
— Жива… сука, жива… — прошептал Дэрил, прижавшись к ней.
Он огляделся. Никого. Только лес, сырой воздух, и далёкий звук какой-то птицы. Он попытался подняться.
— Бля… — скривился от боли.
Нога горела. Но это не имело значения.
Нужно было тащить её. Иначе она умрёт.
— Чёрт… чёрт… сука, — выругался он, закидывая Джесси себе на спину, чувствуя, как её тело повисает мёртвой тяжестью. Он стиснул зубы и хромая, через боль, через чёрные круги в глазах, пошёл обратно. Через лес. Через всё.
— Ты только не сдохни… слышишь меня… пожалуйста, — выдохнул он, почти рыча, таща её за собой. Каждый шаг отзывался болью в кости, но он шёл.
В это же время, в лагере, Рик метался по двору, как зверь. Его лицо было перекошено гневом.
— Какого хрена, Шейн?! — кричал он, шагая к нему угрожающе.
— Хватит орать! — бросил Шейн, сжав кулаки. — Это была обычная разведка. Мы должны быть готовы ко всему.
— Обычная? На пару часов, Шейн! — рычал Рик. — А их нет весь грёбаный день! Солнце уже почти ушло! И ни слова! Ни сигнала!
Напряжение росло, как раскалённый металл.
И вдруг — крик.
— ХЕРШЕЛ! — раздалось с конца улицы.
Голос — хриплый, искажённый болью.
Дэрил.
Они все повернулись. И замерли.
Из-за поворота, опираясь на стену, выползал Дэрил. Весь в крови, одежда порвана, арбалет волочился по земле. А на его спине, почти безжизненно, — Джесси.
Он рухнул на колени, хватая воздух.
— ХЕРШЕЛ, БЛЯДЬ! — заорал он во второй раз, уже не надеясь, а прося.
Тело Джесси соскользнуло с его спины. Она лежала, без сознания, с открытой раной на груди, под ней — лужа крови. Губы бледные. Глаза не открывались.
Дэрил упал рядом, выдыхая последние силы.
Лагерь рухнул в шок.
***
Когда Джесси подошла к бару, она остановилась у стеклянных дверей и на секунду прикрыла глаза, глубоко вздохнув. Внутри было светло, мягкий тёплый свет струился из-под ламп, висевших над стойкой, доносился негромкий гул разговоров, звенели бокалы, на полках за баром поблескивали бутылки с дорогим алкоголем — бурбон, бренди, вино с пыльными этикетками.
Она толкнула дверь, шагнула внутрь. Бар встретил её уютной прохладой кондиционера и запахом цитрусового дезинфектора вперемешку с карамельной ноткой виски. Люди сидели небольшими компаниями, кто-то у барной стойки, кто-то у окон. И среди них — в дальнем углу — сидел Том. Он уже заметил её, как только она вошла, и сразу махнул рукой, подзывая к своему столику, где стояли два пустых бокала и уже принесённое ведро со льдом.
Джесси медленно подошла, улыбаясь вежливо, сдержанно, но в глазах всё же теплился тень настоящей улыбки.
— Привет, — сказала она, садясь напротив.
— Привет, — ответил Том, пододвигая к ней бокал. — Я подумал, ты не придёшь.
— Я тоже, — призналась Джесси, наливая себе немного бурбона, лёд мягко зазвенел в стекле. — Но, видимо, старая я ещё не совсем умерла.
Они выпили. Первый глоток обжёг горло, но был тёплым, почти домашним. Вторая порция пошла мягче. Разговор потёк сам собой — как будто ничего не было. Не было боли, разлуки, не было конца света и ни одного зомби в округе.
Они начали смеяться, вспоминая службу.
— Помнишь, как твой кэп случайно запер себя в оружейной? — хохотал Том, откидываясь назад. — А ты, вместо того чтобы вызывать техников, просто позвала меня с отмычкой!
— А что? Ты же тогда хотел блеснуть. И блеснул, когда сигналка орала на весь участок, — смеялась Джесси, покачивая бокал.
— Ну хоть не выломали дверь, — усмехнулся он.
— Это потому что у нас в пожарке всё проще. Если дверь не открывается — выламываем, а потом объясняем.
— Типичная ты. Без разговоров — в лоб, — сказал Том с улыбкой, уже с тем взглядом, в котором теплилась не просто память, а почти… сожаление.
Джесси вздохнула, оперлась на стол.
— У нас был случай. Один новичок решил, что шеф не придёт на смену, и начал греть себе бургер в микроволновке в комнате отдыха. А там, ты помнишь, проводку никто сто лет не чинил…
— Что, сгорело?
— Почти. Всё задимилось, сигналка сработала, шеф вбегает — злой, как чёрт, и орёт: "Если я ещё раз услышу запах котлет в диспетчерской — вы будете есть их из кастрюли с водой!"
Они оба захохотали, почти до слёз. Смех скатывался в тепло, в знакомое ощущение "раньше". Бокалы наполнялись, потом опустошались. Лёд таял, вечер мягко тянулся дальше, не торопя.
На какое-то мгновение, среди звона стекла, запаха бурбона и света ламп, Джесси почувствовала, как будто всё было по-настоящему. Как будто никакой другой реальности и не существовало.
***
Когда Рик увидел Дэрила, появившегося в конце улицы, с тенью на плечах, сердце его на секунду перестало биться. Он стоял, не двигаясь, пока не осознал — тень на спине Дэрила это тело.
"Джесси."
Почти все бросились к ним — крик, движение, суета. Карл растерянно смотрел, не до конца понимая, а Рик бежал изо всех сил, ощущая, как адреналин колотится в висках.
И когда он добежал — мир словно раскололся.
Джесси лежала на асфальте, из груди текла кровь, разливаясь в темную, густую лужу под телом. Одежда разорвана, лицо бледное, губы посинели. Плечо и шея были в пятнах крови, словно кто-то её держал, сжимал — и отпустил.
Рядом, на земле, Дэрил, тоже без сознания. Его нога была пробита пулей, ткань штанов пропиталась кровью. Он почти не двигался, только изредка слабо дергался, как будто боролся во сне.
Крови было слишком много.
— Херше-е-е-ел! — закричал кто-то, но Хершел уже был там. Он и Патрисия опустились на колени прямо на асфальт, не теряя ни секунды. Мгновенно начали работать: один рвал ткань, другой пальцами проверял пульс, третий вскрывал сумку с медицинскими принадлежностями.
— Живая! — крикнула Патрисия. — Слабый пульс, но есть!
Хершел не сказал ни слова, только нажал на рану, остановив кровотечение, и посмотрел на Патрисию:
— Мы её не потеряем. Только держи давление. Держи!
Мэгги и Глен бросились к Дэрилу. Глен держал ему голову, а Мэгги уже бинтовала рану на ноге.
— Дышит. Сознание уходит, но сердце бьётся, — бросила Мэгги.
Рик стоял рядом, колени дрожали. Он смотрел на Джесси, на её руки, безвольно раскинутые по земле, на грудь, что еле приподнималась, на кровь, которая текла из уголка рта, и не мог пошевелиться.
Он не успел.
Он должен был сказать ей…
Он должен был защитить её…
— Джесси… — выдохнул он, почти беззвучно, но она не слышала.
Хершел работал сосредоточенно, с лицом, напряжённым до предела, его руки были по локоть в крови, но ни один палец не дрожал. Он зашивал рану на груди Джесси — быстро, точно, глубоко, накладывая шов за швом, плотно стягивая края ткани, чтобы остановить внутреннее кровотечение, и уже через несколько минут перешёл к ране на спине — пуля прошла навылет, но задела мышцу, и каждый его укол иглой сопровождался тихим, рваным дыханием Патрисии, что держала Джесси за плечо, не давая телу дёрнуться.
— Мэгги! — резко крикнул Хершел, не отрываясь от шва. — У Дэрила пробита нога, входное — чистое, выходное — рваное, бинтуй туго, но оставь зазор, мы не можем перекрывать артерию, ему нельзя терять сознание. Готовь антисептик и жгут, если кровь пойдёт сильнее.
Мэгги кивнула, уже стоя у ног Дэрила, она работала быстро, её пальцы дрожали, но движения были чёткими — она завязывала повязку, сжимала ткань, а потом склонилась над ним, слушая, как он тяжело дышит, сквозь зубы.
И тогда Хершел, глядя на Джесси, увидел, как пульс на шее стал уходить, стал тонким, еле уловимым, и повернулся к Рику.
— Мне нужна кровь. Срочно. У неё падение давления. Я не уверен, что она доживёт до полночи без переливания.
Рик не колебался ни секунды — он уже стягивал куртку, закатывал рукав рубашки, опускаясь рядом с Джесси прямо на залитый кровью асфальт, даже не думая о том, как это выглядит, потому что чувствовал только её — бледную, тихую, полумёртвую.
— Бери. Всё, что нужно, — сказал он, подставляя вену под катетер, чувствуя, как игла входит в плоть, как кровь начинает течь, как мир сужается до этой девушки, лежащей рядом, без сознания, с тенью боли на лице, и с его именем, возможно, так и не сказанным вслух.
"Ты не умрёшь. Не со мной. Не сейчас. Я не позволю. Я отдам тебе всё, даже если сам сдохну за это."
Когда всё было законченo, Патрисия и Мэгги на носилках, из старой двери и ткани, с осторожностью подняли Джесси и Дэрила — сначала её, запеленутую, с перевязанной грудью, прикрытой одеялом, потом его, с туго перемотанной ногой, всё ещё без сознания, но живого. Осторожно, шаг за шагом, их внесли в дом.
Внутри, на первом этаже, выделили старую квартиру — раньше это был склад медикаментов и тёплое помещение. Туда сейчас положили их обоих — на два матраса, рядом, разделённых лишь шкафом. Воздух внутри был густой, пропахший лекарством, кровью и страхом.
Рик стоял у входа, прислонившись к косяку, всё ещё не отрывая взгляда от Джесси.
Он видел, как Патрисия меняет капельницу, как Хершел проверяет пульс.
"Она жива."
"Бьётся. Потому что я должен был… сказать. Потому что теперь не могу без неё. Потому что, чёрт побери, это моя вина."
Он медленно выдохнул, провёл ладонью по лицу, и остался на пороге, как страж. Он не уйдёт. Не сдвинется. Пока она не откроет глаза.
"Прости, что не сказал раньше. Но я скажу. Ты только открой глаза, Джесси."
***
Тихий, хриплый голос прорезал тишину комнаты.
— Напали внезапно… — Дэрил говорил медленно, с перерывами, сидя на матрасе, упираясь ладонями в край, чтобы не завалиться. — Сначала хлопок. Я даже не понял. А потом… потом увидел, как Джесси… — он сглотнул, опустив глаза. — Потом снова хлопок. Мне — в ногу. Я убрал троих. Быстро. Но… не уверен, что их было только трое.
В комнате были Рик, Шейн, Глен и Мэгги. Все слушали. Шейн стоял в углу, хмурый и напряжённый, Глен нервно теребил край своей куртки, а Мэгги сидела рядом с Дэрилом, готовая подхватить, если он ослабнет. Рик стоял ближе всех к Джесси — он не сводил с неё глаз, затаив дыхание, будто ждал сигнала от самой жизни.
И тогда… Джесси зашевелилась.
Сначала неуверенно. Веки дрогнули. Затем её пальцы слабо сжались в простыню, дыхание стало чуть глубже — и резкий спазм боли прошёл через всё тело, отражаясь в гримасе на лице.
Она открыла глаза.
Зрачки были мутными, неровно фокусировались, взгляд блуждал по потолку, затем по стене, потом резко — на лица.
Рик заметил первым. Его сердце ухнуло вниз, и он шагнул ближе.
— Джесси… — прошептал он, но она будто не слышала.
Всё, что было перед ней — расплывалось, словно сон. И в этой пелене она начала шептать:
— Нет… нет… только не снова… — голос был тихий, будто сорванный, но в нём была боль — иная, не физическая. — Я была дома… я же была дома…
Её губы дрожали. Глаза смотрели сквозь Рика, сквозь Шейна, сквозь стены, как будто мир снова рухнул.
— Там был Том… он был рядом… я… я уже ушла… — и её голос стал тоньше, срывистее. — Почему… почему снова здесь?.. Почему…
И Рик застыл.
Будто его ударили. Не по лицу, а в самое сердце. Он слышал всё. Слышал имя, которого здесь быть не должно. Слышал, как не он, а кто-то другой, был рядом, когда ей было спокойно. Когда она чувствовала себя живой.
"Она… не хотела возвращаться. Она была где-то, где ей было легче. И теперь снова здесь. Из-за меня."
Он не мог вымолвить ни слова. Только смотрел на неё.
А она — будто кричала глазами в тот другой мир, из которого её вырвали обратно в боль и кровь.
Рик стоял, не двигаясь, чувствуя, как воздух в лёгких становится тяжелее, будто он больше не принадлежит телу, будто каждое дыхание — через воду. Её голос… Эти слова… Не в бреду, не в забытьи — осознанно, с болью, с отчаянием — "Нет… я была дома… рядом был Том…"
И в голове Рика, будто вспышкой, всплыла фраза, сказанная ею однажды, теперь она прозвучала как приговор:
"Этот чёртов твой мир."
"Чёртов мой мир…"
"Чёрт… мой… мир…"
Рик стиснул челюсть, сердце грохнуло в груди — не от страха, от осознания. Она ненавидит этот мир. Его правила. Его боль. Его тьму. То, что он считал жизнью, тем, за что дрался, чем жил, — для неё это была тюрьма.
"Что, чёрт возьми, с тобой происходит, Джесси?" — пронеслось в голове.
Он не понимал. Не мог принять. "Как она могла быть… где-то ещё? Какой дом? Какой Том? Почему она говорит, будто вырвали её из чего-то… правильного? Спокойного? Почему в её голосе была такая тоска, будто она снова оказалась в аду?"
"Где твой дом, Джесси? Где он на самом деле? И почему ты не хочешь возвращаться… ко мне?"
Он чувствовал, как ревность смешивается с обидой. Но даже обида меркла перед страхом — страхом, что её сердце уже не здесь. Что оно осталось в том месте, которое ему никогда не будет доступно. Может, в прошлом. Может, в сне. Может, в той реальности, где его нет.
"Кто такой этот чёртов Том?.."
Имя неслось в голове, как выстрел. Оно было реальным, не вымышленным, не случайным. Слишком… личным. Слишком живым.
Рик отвёл взгляд, чувствуя, как сжимается всё внутри. Он больше не понимал, что происходит. Всё, что знал — она жива. Здесь. И при этом — так далеко, что дотянуться до неё теперь казалось невозможным.
Он стоял у кровати, смотрел, как её грудь тяжело поднимается, как капельница медленно капает, как её пальцы еле-еле шевелятся…
И всё, что он мог — думать.
Без слов. Без выхода.
"Ты вернулась… но не ко мне."