Born to Die

Официальные похороны герцога и герцогини состоялись ровно через три дня после объявления их смерти. Те, кто успел приехать с другого конца графства, заполонили главную площадь, обложив фонтан сотнями цветов. Главная церковь города Тис, где прощались с мистером и миссис Ким, была забита людьми настолько, что Сэм с Джеком пришлось занять место на улице.

Все стояли молча, слушая речь священника и пение церковного хора. Много кто плакал, много кто искренне скорбел по умершим душам. Горе коснулось каждого жителя графства Вествуд, и даже отец Саманты не мог скрыть тяжести в груди.

Сэм не видела Тэхена в тот день, но она бы очень хотела поговорить с ним, поддержать его. Сложно представить, насколько ему трудно: смерть родителей, скорая коронация, полное отсутствие поддержки и съедающая изнутри потусторонняя сущность. Больно думать о том, как он пытается справиться со всем в одиночку, не желая просить помощи у Саманты, которая не имеет права его осуждать.

Она знала, что что-то было не так, знала, что герцог с герцогиней не могли умереть от болезни, хотя данную причину чаще всего распространяли по газетам.

Сэм не могла сдержать слез, когда увидела, как выносят гробы герцога и герцогини из церкви. Несмотря на то, что с самого детства мистер и миссис Ким пугали её, что они были довольно строгими и лишили Тэхена выбора – они были справедливыми, хорошими и сильными правителями, которые старались не только для себя, но и для всего графства. Они оберегали Тэхена, как могли, они пытались убрать Саманту подальше от проблем, но Смерть не щадит никого.

Всеобщий шок от кончины мистера и миссис Ким быстро сменился предвкушением коронации, которая должна была состояться через неделю после похорон. Приглашали всех желающих, не ограничиваясь количеством. В день коронации объявили всеобщий выходной, дабы позволить людям отпраздновать столь радостное событие.

Все любили Тэхена, все были рады, что он вырос собранным, надежным, умным и чудесным, не менее прекрасным правителем, чем его родители. Никого не смущал возраст – все были уверены, что новый герцог принесет графству небывалую славу, успех и развитие, не говоря уже о столь прекрасной комбинации с такой прекрасной девушкой, как Хлоя...

...которая уж очень сильно напрягала Сэм.

Дело не в том, что она займет место почетной супруги и станет Хлоей Ким. Дело в том, что всё упирается в неё.

Разве герцог с герцогиней могли умереть в один день от болезни? Тэхен не появлялся на публике со времен похорон, и вместо него всегда выступала Хлоя, принимая соболезнования и общаясь с прессой. Всех цепляло ангельское личико, сверкающие слезы и чересчур убедительная демонстрация горя, но разве никто не видел в этом фикции?

У Хлои вполне себе достаточно причин убить герцога с герцогиней. Чем быстрее Тэхен займет трон, тем быстрее она станет его женой и правительницей графства Вествуд. Но зачем? Зачем ей это нужно? Сэм пыталась понять, пыталась сама разгадать, но у неё ничего не получалось, и единственная помощь, которую она могла получить – её отец.

Папа пообещал отвести в Тот Мир, где она узнает все ответы на все вопросы, но он настаивал дождаться коронации, чтобы Саманта смогла увидеться с Тэхеном до того, как она уйдет, ведь неизвестно, какие последствия могут быть, и что её там ждет. Отец пообещал, что тоже придет на коронацию, но он не сказал, где его можно будет найти.

Но, если честно, Сэм не была уверена в том, что она вообще сможет пообщаться с Тэхеном, ведь желающих присутствовать на церемонии необъятное количество, и ей должно чертовски сильно повезти, чтобы оказаться в первых рядах. Конечно же, она не могла не удивляться тому, как отец уговаривал её пойти. Он же всегда был против их дружбы, и он знал, кто такой Тэхен на самом деле, но... но что-то в отце Сэм надломилось после их встречи, и она даже не знала, к худшему это или к лучшему.

***

На коронацию приехал сам Король, чтобы лично надеть на Ким Тэхена корону и наградить его титулом полноправного герцога графства Вествуд. Зрителей оказалось намного больше, чем Сэм могла себе представить, но каким-то чудом, она смогла пробраться в особняк. Не первые ряды, но всё равно в стенах поместья – некоторые не смогли пробраться даже не территорию владений семейства Ким.

Громкий, грандиозный оркестр, пышные платья и взволнованный шепот, яркий солнечный свет, цветы и красная дорожка; Его Величество, который с улыбкой стоит перед толпой, собравшейся в главной зале. Позади него пустой трон, где когда-то сидел отец Тэхена; трон, который ожидает своего нового правителя... узника, как кажется Сэм, которая наблюдала за всем, стоя примерно в середине толпы, практически у красного ковра.

Сэм не знала, что надеть, но она хотела, чтобы Тэхен её заметил, чтобы он знал, что она здесь, с ним. С другой стороны, ей не стоило сильно светиться, иначе могут быть проблемы. Простенькое, синее платье, покрывающее всё тело, отлично подходило под мероприятие, хоть и не было таким же вычурным и ярким, как у большинство аристократов.

Джек где-то затерялся, отец тоже. По дороге на коронацию, Сэм заметила несколько своих коллег и подружку, у которой на руках был годовалый ребенок. Все говорили лишь о том, как же им не терпится увидеть нового правителя. Сэм не могла разделить их предвкушение... скорее, она очень переживала, что Тэхен и вовсе превратится в бледного, ходячего мертвеца после того, что с ним произошло.

Его Величество требует внимания. Все затихают, наблюдая за высоким, величественным королем, в красной, шикарной накидке и искусных одеяниях. Под его густой, седой бородой скрывалась добрейшая улыбка, а в глазах сияло что-то, схожее с надеждой.

Сэм не уверена, что Король причастен к тому же ужасу, что и другие правящие семьи... Тэхен ничего такого не упоминал о Его Величестве, но что-то подсказывало, что он замешан точно так же, как и все остальные.

— Уважаемые подданные! Я рад приветствовать вас сегодня в столь необыкновенно радостный и великий день для всего Королевства – коронация Ким Тэхена, человека, который достоин обладать почетным титулом, переданным ему не просто по наследству, но по усердному труду и верности своим обязанностям, — зал наполнился одобрительным шушуканьем, аплодисментами и улыбками. — Попрошу приветствовать вашего будущего правителя, Ким Тэхена!

Громоздкие двери медленно отворяются, и все затихают. Музыка из праздничной перетекает в более торжественную, таинственную. Взгляды устремляются на одинокую фигуру в черном, укрытую благородной, красной мантией из меха. Все затаили дыхание, не рискуя издать лишнего звука.

Сэм сама не заметила, как перестала дышать. Пальцы крепче ухватились за шляпку, пока сердце отбивало до боли знакомый, взволнованный ритм.

Тэхен шел вперед тяжелыми, уверенными шагами, пока края мантии пламенем тянулись за ним. Он неотрывно смотрел исключительно на Короля, не обращая внимания на застывших подданных, на влюбленные вздохи и желание... острое желание почувствовать на себе холодный, властный взгляд Его Сиятельства.

В темных глазах Тэхена был всё тот же мрак, от которого кровь стыла в жилах, от которого хотелось спрятаться, уменьшиться и исчезнуть. Идеальное лицо истинного аристократа не наталкивало на мысль о запретных сделках и грешных контрактах. Тэхен покорял, и все готовы были пасть к его ногам, покорно отдавая собственную жизнь в его руки.

Сэм не моргала. Она завороженно наблюдала за тем, как Тэхен проходит мимо неё, не удостоив взглядом, как он непреклонно двигается прямиком к Королю, словно он здесь совершенно один. Он практически не изменился и выглядел так, словно у него не умерли родители, словно он всегда мечтал сесть на почетный трон и управлять графством. Тэхен не мог по-другому, он не мог демонстрировать слабость – лишь сила, невероятная сила и могущество.

Сложно сказать, что он чувствовал на самом деле, но Сэм не могла отделаться от всплывающих воспоминаний их первой ночи, когда они отдались друг другу. Она краснела, прикрывая лицо шляпкой, и пыталась себя успокоить. Не время думать о непотребствах, когда Тэхен... когда Тэхен в очередной раз меняет свою жизнь, вне зависимости от собственных желаний.

Король широко улыбается юному графу, когда тот кланяется и опускается на одно колено в знак верности и уважения. После, Тэхен встает и разворачивается лицом к залу, пока Его Величество произносит заготовленную речь и берет со стола золотую корону. Он демонстрирует её людям, расхаживая со стороны в сторону, и останавливается возле неподвижного Тэхена, низкий голос которого разносится по стенам зала.

— Я клянусь здесь и сейчас стать вашим легитимным и верным герцогом, и я обещаю быть преданным законам и обычаям, а также верховной власти и достоинству Королю. Я обещаю защищать каждого, кто попросит помощи, обещаю быть мудрым и сильным правителем, каким были мои родители, — Тэхен выдыхает и не вздрагивает, когда зал разоряется бурными аплодисментами.

Король улыбается, медленно кивает, соглашаясь со словами Тэхена, и встает напротив юного графа.

— Пусть эта корона будет символом твоей преданности и ответственности перед твоими людьми. Пусть она напоминает тебе о высоких целях и о необходимости служить народу с любовью и состраданием, — Король медленно опускает корону на голову Тэхена, и, казалось, только Сэм заметила, как в его глазах проскочил еле ощутимый страх. — Да здравствует Его Сиятельство, великолепный герцог Ким Тэхен!

Толпа сходит с ума. Восторженные крики, громкие возгласы и свист. Люди хлопают в ладоши, кидают цветы, пока Король проводит Тэхена к трону. Новый герцог садится на свой почетный престол и кратко склоняет голову в знак благодарности к своим людям.

Но Сэм... весь шум вокруг превращается в неслышимый гул, в какофонию неразборчивых звуков, когда она понимает, что Тэхен обречен.

Всё детство он мечтал убежать от самого себя, мечтал покинуть особняк и отдаться приключениям, но судьба надела на него наручники, приковавши к трону, и приклеила корону, как символ позора, символ принадлежности к одному единственному месту, откуда ему ни за что не спастись.

Люди не могли успокоиться: кто-то плакал, кто-то смеялся, но абсолютно все были счастливы тому, что Ким Тэхен стал их новым правителем. Никого не волновало, чего хотел сам Тэхен, опомнился ли он после смерти родителей, что его беспокоило. Все видели то, что хотели видеть, и Сэм... Сэм ощущала боль, удушающую боль и желание спасти его.

Его Сиятельство встал с трона, когда перед ним появилась Хлоя. Вся в белом, сверкающая и гордая за своего будущего мужа. Она взяла его под руку и под всеобщие возгласы повела по красной дорожке к выходу. Герцог шел рядом, приветливо махал людям, натягивая вымученную улыбку, но неосознанно застыл, когда Сэм одними губами позвала:

— Тэхен.

Они столкнулись взглядами на краткое, слишком быстрое мгновение. Никто не заметил паузы, никто не заметил, как Его Сиятельство на долю секунды потерял маску бесстрашия и величия, как в его темных глазах проскочило что-то, напоминающее шипучую радость и безмолвную благодарность, что она... что Саманта здесь, что она рядом с ним, несмотря на то, что всё еще слишком далеко от него.

Тэхен отвернулся, прошел мимо, и Сэм шумно выдохнула, чувствуя, как её бросило в жар. Пытаясь остудиться шляпкой, она шла сквозь толпу, выбираясь на улицу, где людей было еще больше. На губах застыло его имя, а в голове – тысячи несказанных слов, которые Сэм с горечью проглотила.

Смогут ли они встретиться сегодняшней ночью? Сможет ли она позвать его так же легко, как и сейчас? Сможет ли он прийти к ней, оставив корону позади?

Сэм вздрагивает, когда кто-то кладет руку ей на плечо.

— Ты... в порядке?

Отец выглядел встревоженным, но всё таким же уставшим и не менее расстроенным, чем его дочь. Он оделся в официальный костюм, даже бабочку завязал, но сам-то не сильно разделял всеобщее празднование.

— Да. Да, всё нормально...

Они оба остаются в стороне, наблюдая, как Тэхен с Хлоей садятся на лошадей и прогулочным темпом движутся вглубь города, к главной площади, принимая поздравления. Прорываться сквозь не принесло бы никакого результата, и Сэм оставалось лишь надеяться, что они смогут увидеться до того, как она уйдет.

— С ним всё будет хорошо, — вдруг говорит отец, словно пытается успокоить свою дочь, словно еще помнит, как она была привязана к герцогу. — Хоть Тэхен и продал часть своей души, но он... отличается от своих родителей. Я знаю. Я вижу. Я проработал в особняке почти сорок лет, я видел многое, и Тэхен... в нем еще есть что-то светлое, хоть и тлеющее.

Сэм тяжело вздыхает и надевает шляпку.

— Мне кажется, что под давлением Хлои он потухнет.

— Может быть. Может, и нет. В любом случае, Тэхен – не твоя забота, и ты не должна волноваться о нем, — отец разворачивается и идет в сторону кареты. — Тебе нужно сегодня отоспаться и отдохнуть. Поехали домой.

— Да, хорошо.

Возле кареты ожидал Джек, беседующий с двумя незнакомыми Сэм мужчинами. Он сказал, что будет поздно, так как хочет отпраздновать коронацию со своими друзьями, да и просто выпить и отдохнуть. Сэм лишь кивнула, поцеловала в щеку и пожелала хорошего вечера.

Они с отцом заходят внутрь, садятся друг напротив друга и уезжают от поместья Ким. Сэм всегда ощущала тоску, когда покидала особняк, когда прощалась с Тэхеном, но сегодня всё намного хуже и мрачнее. Яркий, солнечный день прекрасно сочетался с коронацией, но Сэм ощущала противоположную радости печаль, что густой тучей накрывала всплывший в голове образ герцога, сидящего на трону.

Она должна что-то придумать, чтобы встретиться с Тэхеном сегодняшней ночью, но что?

— Придешь к моему дому ровно в одиннадцать, хорошо? — говорит отец, смотря в окно. — Я буду ждать тебя. Нам нужно будет успеть до двух ночи, иначе придется ждать еще сутки.

— Да, хорошо.

— Оденься как можно проще, накинь плащ с капюшоном и, если тебя остановят, скажи, что ты идешь к больному папе, проведать меня, — отец дает четкие инструкции, как будто он работает не садовником, а как минимум солдатом. — Джек придет пьяный и не заметит твоей пропажи. Но, если вдруг у него поменяются планы, то скажи, что сегодня ты бы хотела побыть со мной.

— Я... что-то придумаю, если он вернется раньше, — кивает Сэм.

Карета замедляется и кучер открывает двери мистеру Уайту, который не хотел уходить. Он поднял взгляд на свою дочь, как будто пытался понять, точно ли она уверена в своем выборе. Сэм знала, что отец был бы рад, откажись она от его предложения, но после сегодняшней коронации решимость лишь укрепилась.

— До встречи, Саманта.

— До встречи, пап.

Отец выходит, и Сэм долго смотрит ему вслед. Они перестали обниматься уже очень давно, хотя почему-то в этот раз хотелось выйти и прижаться к нему со спины, просто чтобы удостовериться, что их всё еще что-то связывает.

Сэм поблагодарила кучера после того, как вышла напротив своего дома. Постукивая каблуками по каменной дорожке, она подошла к главной двери и достала ключ из-под вазы на подоконнике. Зря так кропотливо укладывала волосы и наводила макияж. Тэхену не до этого и...

— Сэм...

Сначала ей кажется, что ей показалось, что она настолько сильно погрузилась в мысли, что они стали реальны, но когда она подняла взгляд на стоящего перед ней Тэхена, то неосознанно вздрогнула и сделала шаг назад.

На всякий случай, она протирает глаза и моргает несколько раз, но герцог не исчезает. Он стоит посреди коридора, в том же королевском одеянии, в той же красной мантии и с короной на голове. Только в отличие от того Тэхена, холодного и жесткого, этот рывком подлетел к Сэм и мягко, отчаянно целует, заставляя закрыть дверь.

Ощущения слишком живые, чтобы быть иллюзией.

Сэм задыхается и целует в ответ, ладонями обхватывая чужое лицо. Он всё такой же горячий и приятный, пахнет теми же цветами, а в глазах всё тот же... тот же мрак, но с долей настоящего, ранимого Тэхена, который, не сдержавшись, крепко-крепко прижимается к Сэм, пряча лицо в девичьей шее.

— Я не мог... не мог... не мог не убежать..., — напряженно всхлипывая, неразборчиво шепчет герцог. — Сэм, я... я... мне так... я так рад, что с тобой всё в порядке, и...

— Успокойся. Всё... всё хорошо, — она обнимает в ответ, чувствуя легкую дрожь. — Я здесь.

Тэхен тяжелеет в её руках. Он сдается, и Сэм ощущает слезы на своем плече. Тэхен пытается не разреветься, он со всех сил старается держать себя в руках и контролировать неожиданный всплеск эмоций, но у него очень плохо получается.

Впервые она чувствует такую боль. Впервые она видит Тэхена таким... хрупким, разбитым. Он распадается на части, и Сэм делает всё, лишь бы не дать ему рассыпаться. Позволяет ему плакать столько, сколько понадобится, позволяет быть собой в стенах обыкновенного дома, но не в королевской тюрьме. Она мягко гладит его по спине, чувствует его сердцебиение своей грудью, и понимает, что, еще чуть-чуть, и она заплачет вместе с ним.

Нет, нужно... нужно привести его в порядок. Вдруг его ищут? Он стал герцогом полтора часа назад, а уже сбежал со своего трона.

Сэм ведет его на кухню, усаживает за стол и набирает воду в чайник. Тэхен сидит молча. Он вытирает слезы, пытаясь прийти в себя, и с благодарностью кивает, когда перед ним оказывается чашка ромашкового чая. Лицо лишь слегка покраснело и казалось, что он вообще не плакал.

— Мои родители... коронация..., — хрипит Тэхен, смотря в чашку. — Всё это... я просто...

Сэм берет его за ладонь и говорит ему то же, что он сказал четыре года назад.

— Ты не должен мне ничего объяснять, ясно?

Тэхен кивает и расслабляется. Плечи сгорбились, голова не поднимается, а руки неподвижно лежат на ногах. Грудь тяжело вздымается при каждом вдохе, но когда он делает несколько глотков чая, то с облегчением вздыхает и поднимает взгляд на Сэм.

Он смотрит так, словно вот-вот умрет.

— Я устал... я устал за эти две недели, я...

— Ты можешь быть здесь столько, сколько хочешь. Когда Джек вернется, я попрошу его не говорить, что ты...

— Нет, — мотает головой Тэхен и выпрямляется на стуле. — Никто не должен знать, что я здесь был. Я... я сбежал, сказав Хлое, что хочу побыть один. У неё нет выхода – она будет меня прикрывать, иначе придется выдать сразу несколько тайн, — его губы растягиваются в насмешливой ухмылке, но Сэм не обращает внимания.

Всё, что её сейчас волнует – состояние Тэхена и то, что можно сделать, чтобы всё это исправить.

— Она знает, где ты?

— Возможно, — он дергает плечом и делает еще несколько глотков.

— То есть? Хлоя понимает, что из всех мест на земле, ты отправился в дом Рейнольдсов? — хмурится Сэм, хотя вовсе не злится.

Тэхен не отвечает, пытаясь собраться с мыслями. Он постепенно успокаивается, хотя в целом ему всё еще сложно свыкнуться с тем, что он может полчаса отдохнуть вдали от всех.

— Нет. Я никому и ничего не рассказывал о нас с тобой, но она..., — Тэхен трет глаза пальцами и наклоняется чуть вперед. — Сэм, я хочу, чтобы ты была осторожной, хорошо? Не приближайся к моему особняку без меня, ясно? Будь всегда с кем-то – с Джеком, друзьями, коллегами с театра – неважно с кем, просто не смей передвигаться одна, особенно ночью.

— Тэхен, — Сэм делает глубокий вдох и на удивление не ощущает страха, лишь слабую тревогу. — Объясни мне, почему ты так переживаешь за меня?

Он облизывает губы, тяжело дышит и еле слышимо рычит. Тэхен хмурится, откидывается на спинку стула и сжимает челюсти, медленно выдыхая.

— Хлоя узнала. Она узнала, что я... узнала о наших встречах.

— Что? — Сэм бледнеет, но вместо того, чтобы бояться за свою жизнь, она понимает, что больше всего пострадала не она.

— Она побоялась, что, в какой-то момент, я сдамся, заберу тебя и исчезну. Да, у меня были такие планы, и если бы не... не..., — он закрывает глаза на пару секунд, чтобы не сорваться. — Поэтому она убила моих родителей. Показала, что... что то же самое она сделает с тобой, если я не пообещаю жениться на ней и сделать своей супругой, той, кто будет иметь власть над всем графством. У неё будет полное право самой отлавливать еду, — Тэхен делает акцент на последнем слове и смотрит на Сэм, которая сглатывает и неосознанно сжимает руки в кулаки. — Я... мои покровители – демоны, которые не такие уж и прожорливые, как вечно голодные левиафаны. Им всегда мало, поэтому... поэтому Хлоя хочет всё и сразу.

— Подожди, стой... ты сказал, что она убила твоих родителей?! Почему ты молчишь?! Почему ты не рассказал об этом Королю?!

— Сэм... у меня нет доказательств и... и тогда будет война, а я не хочу десяток тысяч невинных смертей, — Тэхен мотает головой, не обращая внимания не внезапную ярость со стороны Саманты. — Точно так же... я не могу убить её. Мне хватит сил, но тогда графство Стелларис объявит войну, и Король возьмет их сторону, ведь я герцог, которому нет и дня.

— Откуда они вообще узнают, что её смерть – твоих рук дело? Про твоих родителей же никто не знает.

— Сэм... они узнают, что это я. Узнают, — он практически переходит на шепот, и Сэм понимает, о ком он говорит. — У них намного больше власти. Покровители знают всё, и родители Хлои ни за что в жизни не простят смерть своей дочери.

Трудно отследить источник той необузданной жестокости и желания крови, что проснулись в Сэм, но она слишком ослеплена гневом, который затмил здравый рассудок. То, как Тэхен вынужден подчиниться, вынужден делать то, что хотят другие, и с каким спокойствием он принимает всё это – раздражает.

— Ты не можешь всю жизнь страдать, Тэхен, — хмурится Саманта. — Ты не можешь потерять всё, что у тебя есть, лишь бы быть чьей-то марионеткой. Нет. Не можешь.

— У меня нет выбора.

Вдруг Сэм прозревает, понимая, что Тэхен в отчаянии, что он не знает, что ему делать.

Он вновь помрачнел, вновь закрылся в себе. Тэхен – тот, кто всегда был светящейся надеждой в глазах маленькой Саманты, но сейчас он просто... он просто хочет сделать всё так, как будет лучше для других, как он считает нужным. У него нет родителей, с кем бы он мог посоветоваться, нет близких друзей, которые готовы встать на его защиту. Все в графстве обожают его, но кто поверит, если они скажет, что ненавидит себя и свою семью?

Поэтому он пришел к Сэм. Поэтому он не смог больше вынести ноши. Он не знает, куда ему идти, и... и Сэм помнит это чувство, до боли в груди помнит и ощущает каждой клеточкой своего тела.

— Всегда есть выбор, и ты имеешь полное право им воспользоваться.

— Нет, Сэм, всё не так, как ты думаешь...

— Ты ведь эгоист, ты мне сам об этом говорил, так почему в нужные моменты ты не пользуешься своим эгоизмом? — Тэхен молчит, отворачивается, и Сэм решает идти ва-банк. — Если ты не сделаешь выбор, то я сделаю его за тебя.

Что-то в её тоне напрягает герцога, и он тут же подскакивает со стула, смотря на Саманту так, словно перед ним сидел совершенно другой человек.

— Нет. Нет, ты ничего не будешь делать.

— Буду.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Да! — Сэм подскакивает. — Я всегда тебя слушала, но ты должен понимать, что иногда тебе нужно послушать меня.

— Ты..., — он рычит и поднимает указательный палец, обходя стол. — Не смей ничего делать, слышишь? Я остановлю тебя, и ты это знаешь.

— Ты не сможешь.

— Смогу, — он подходит впритык, и в его темных глазах проскакивает незнакомая свирепость. — Я сломаю тебе ноги, если понадобится.

Сэм дергается, сглатывает, но не отступает.

— Ты не... не причинишь мне боль, — пытаясь скрыть страх, отвечает, не отводя взгляда от Тэхена.

Она не думает... не думает, что он в очень очень подвешенном состоянии, что он за последние две недели испытал столько стресса и боли, что с трудом может контролировать то, что делает. Тэхен очень легко заводится, его без труда можно вывести из себя, и если раньше это было смешно и весело, то сейчас – страшно и жутко.

Он хватает её за руку и прижимает к стенке с такой силой, что в затылке отдает болью, и на секунду ей кажется, что он действительно может сломать ей ноги. Но Сэм пытается не вдаваться в панику и смело принять ярость, с которой Тэхен на неё смотрит, ведь... ведь он не в себе, он просто не в себе и... и даже так, он ничего с ней сделает. Он не простит себе, и он обещал.

— Я остановлю тебя любым способом, и если ты меня не послушаешь, то пеняй на себя, — рычит, и Сэм видит отросшие клыки.

Она хочет ответить в той же жестокой манере, но они оба застывают, когда слышат, как в дверях поворачивается ключ.

Сэм реагирует первая. Она хватает Тэхена за руку, тот не вырывается и послушно идет наверх. Джек, насвистывая, заходит внутрь и не слышит, как двери в гостевую комнату тихо затворяются на замок. Сэм прислушивается, как её муж зовет её, проверяя, не вернулась ли она домой, и затем движется в ванную, весело напевая себе под нос.

Тэхену хватило времени, чтобы немного прийти в себя, но он всё равно нервно ходил по комнате со стороны в сторону.

— Успокойся, Тэхен, — шепчет Сэм, прижимаясь спиной к двери.

— Я не могу, нет. Ты... ты вынуждаешь меня делать то, что я не хочу, — он тихо шипит, мотает головой и правда пытается быть тише. — Я, как полноправный герцог, приказываю тебе не высовываться, ясно? Приказываю тебе не лезть ко мне и дать разобраться во всем самому.

— Нет, — скрещивая руки на груди, перечит Сэм. Тэхен буквально бледнеет, задыхаясь от возмущения, и Джек – единственное, что мешает ему слететь с катушек. — Скажи, что бы ты делал, будь ты на моем месте? Просто молча смотрел на то, как я гублю себя? Жертвую собой? Ты бы мог просто сидеть и ничего не делать? — Тэхен молчит, и Сэм это не устраивает. — Отвечай.

— Нет, — еле слышимо, говорит Тэхен.

— Вот и я не могу, — хмурясь и сглатывая, мотает головой Сэм. — Я не могу смотреть на то, как ты мучаешься, как вся твоя жизнь превращается в круги Ада. Я отказываюсь просто так сидеть. Хватит. Я достаточно молчала, и если я и дальше буду молчать, то просто... просто потеряю тебя... и в этот раз навсегда, — Сэм облизывает губы, пытаясь держать под контролем кипящие эмоции, но сложно не поддаваться хаосу, что бушует внутри. — Я сделаю всё, чтобы помочь тебе, и мне всё равно, что ты об этом думаешь.

— Сэм..., — мягко, удивленно и болезненно-чувственно говорит Тэхен, но она его не слышит.

— Не смей меня отговаривать. Нет. Ты ни за что в жизни, никакими угрозами не отговоришь меня. Ломай мне ноги, руки, лицо – убей меня, если тебе так будет легче, но ты не посмеешь отговорить меня от...

Тэхен нетерпеливо целует, срываясь с цепи, и плотно прижимает Сэм к двери, из-за чего корона падает, катится, и по дому разносится неопределенный гул. Он целует грубо, жадно, не скрывая безумного желания.

Он хочет Сэм, и Сэм... Сэм хочет его.

Он – голодный, требовательный, эгоистичный... она – ненасытная, жаждущая, умоляющая...

Они целуются отчаянно, понимая, что следующего раза у них может не быть. Тэхен боится не уберечь, а Сэм может не вернуться. Он не может остановить себя, а она притягивает лишь ближе, позволяя целовать глубже, позволяя утянуть в пучину разврата, ту самую, что вызывает зависимость.

То, что сидит в Тэхене, всё больше и больше сливается с ним воедино. Оно нуждается в Сэм, в её объятиях, в её поцелуях и касаниях, ему необходима вся Сэм, и она тонет в грешной похоти вместе с ним, задыхаясь и возбуждаясь.

Кажется, что ни что в мире не заставит их замедлиться и опомниться, даже Джек, который всё еще находился в доме.