Born to Die

Тэхен настолько сильно изменился, что все в графстве Вествуд смело распускали сплетни на протяжении четырех лет, пытаясь найти истинную причину неординарного поведения молодого герцога.

Некоторые думали, что это влияние нового статуса – Тэхен стал не просто правой рукой своего отца, но и представителем своего будущего графства во всех делах семьи: важные встречи, подпись контрактов, осмотр владений, грамотное распределение средств и даже переговоры. Единственное, чего он пока что не делал – прием у самого Короля, но с такими темпами он совсем скоро окажется в стенах Его Величества.

Некоторые думали, что это последствия переходного возраста. Тэхен с самого детства был неудержимым фейерверком, разрушая всё на своём пути, но оставляя за собой бурные искры. Постепенно, он менялся под давлением родителей, общества и будущего. Буйность сменилась хладнокровием, излишняя болтливость – молчаливостью, а жажда к приключениям – ответственностью перед графством.

Некоторые думали, что это последствия одинокого образа жизни. Тэхену двадцать два, а он всё еще без супруги, хотя от желающих не было отбоя. Мистер и миссис Ким вот-вот отойдут от дел – их старение неожиданно стало выделяться: морщинистая кожа, седые волосы, снижение веса. Они редко появлялись на публике, практически не давали интервью газете и присутствовали только на закрытых мероприятиях. Естественно, они нуждались во внуке или внучке.

Причин может быть много, но Сэм думает, что дело в другом.

Дело не в статусе – он ненавидел своё наследие, он пытался придумать любые способы, чтобы избежать звания полноправного герцога графства Вествуд. Он был надеждой, он обладал нестандартными идеями и креативным умом, и, несмотря на бесконечное количество обязанностей семьи Ким, всё еще находил время быть собой.

Дело не в переходном возрасте – ребенок или подросток, мальчишка или юноша – Тэхена не волновало. Он всегда был неуправляемым, всегда мог поддержать разговор на совершенно разные, иногда даже глупые темы, а приключения – то, что мотивировало нарушать правила.

Дело не в одиночестве – Тэхен всегда не был обделен женским вниманием, он мог выбрать кого-угодно, и любая принцесса хотела бы быть с ним, но он всегда относился к отношениям, как к чему-то скучному и бесполезному. Видимо, даже родители не могли заставить его определиться и взять кого-то в жены.

Дело в... дело в этом дурацком поцелуе.

Тэхен не просто изменился. Он начал отдаляться от Сэм за полгода до совершеннолетия. Они не обговорили наутро то, что было ночью, и оставили всё, как есть, а затем... на следующий день Демиана Уайта уволили. Мистер и миссис Ким полностью перекрыли Саманте доступ к своему лучшему другу, зная, как она на него влияет.

Значит, герцог с герцогиней узнали о поцелуе, узнали, что тогда проскользнуло между Тэхеном и Сэм, знали, что между их сыном и дочерью садовника что-то изменилось, и решили навсегда оборвать корни, не позволив даже расцвести. Сэм не могла писать Тэхену, они не могли связаться, её не подпускали к особняку, усилив охрану.

А потом, всё стало еще хуже. Как только им исполнилось восемнадцать, то, что Сэм слышала о Тэхене, и те фотографии, что она видела в прессе, заставляли задуматься о подлинности юного графа.

Она не помнит, когда в последний раз видела Тэхена вживую, не считая редкого появления юного герцога на публике. Однажды, ей показалось, что он пришел к ней на выступление, но капельдинер поклялся, что проверил билеты у каждого посетителя, и среди них не было Ким Тэхена. Фотографии в прессе стали своего рода подтверждением, что он еще жив, а статьям Сэм не до конца верила – они все писали только то, что было снаружи, но что было изнутри – никто не знал.

Когда-то, она пообещала себе, что словит его и поговорит с ним с глазу на глаз. Она допросит его и плевать, что он будет её отталкивать. Сэм не уйдет, пока не узнает от Тэхена правду. Она просто не верит, что какой-то поцелуй заставил его добровольно отказаться от стольких лет дружбы.

Но она и подумать не могла, что капкан уже расставлен, и всё, что ей нужно сделать – крошечный шаг, дабы клешни впились в кожу.

***

— Милая, тебе письмо! С печатью дома Кимов!

Сэм хмурится, отрываясь от книги. Поднимает взгляд на Джека – тот только вернулся с работы и, несмотря на позднее время и бесконечную усталость, всё равно решил забрать почту. Он кладет письмо на колени своей жены. Казалось, это всего лишь конверт, но от чего-то желудок неприятно свело, хотя Сэм должна была обрадоваться – о ней помнят.

— Ты уже ужинала?

— Да... да, там остывает суп и запеченная индюшатина, — отвечает Сэм и следует за мужем.

Они вместе садятся за стол. Джек что-то рассказывал об удачных сделках и сертификатах, что позволяют расширить доставку выпечки и открытие производства в соседних графствах. Сэм бы обрадовалась за него, но её отвлекает письмо, которое она всё еще боится открыть.

— Всё в порядке? — вдруг спрашивает Джек. — Выглядишь встревоженно.

Сэм не отвечает. Всё еще гипнотизирует конверт.

— Хочешь, я прочту? — вежливо интересуется Джек.

— Да. Да, если... если ты не против.

Джек кивает, вытирает руки о салфетку и аккуратно берет письмо. Он тянется за ножницами на тумбе, разрезает бок и вытряхивает лист бумаги на ладонь. Прочистив горло, он приступает, пока Сэм всё еще смотрит на стол перед собой.

"Уважаемая Саманта Рейнольдс,
С превеликим удовольствием мы обращаемся к Вам с приглашением принять участие в нашем предстоящем закрытом бале, который состоится в третью субботу мая месяца, в 21:00.

В этот вечер мы собираемся отметить важное событие для нашей семьи: наш сын, Ким Тэхен, сделал предложение руки и сердца прекрасной принцессе Хлое Дюпон из графства Стелларис.

Мы приглашаем близких нашей семье лиц, а также важных персон из соседних графств. Поэтому, мы считаем, что Ваше мастерство и талант в области скрипичного искусства могли бы придать этому особому моменту неповторимую атмосферу. Ваше участие сделает наше мероприятие еще более восхитительным и незабываемым.

Мы уверены, что Ваше великолепное выступление станет ярким воплощением этого события.

С нетерпением ожидаем Вашего ответа и надеемся на благосклонное решение.

С уважением,

Герцог и Герцогиня Ким."

Это не приглашение. Это плевок в лицо Сэм.

Джеку сложно было скрыть восторг вместе с удивлением. В нем читалась гордость за свою жену и, несмотря на их брак по договоренности, где они обменивались, разве что, краткими объятиями и дружескими поцелуями в щеку, он относился к Сэм, как к супруге. Жаль, что у них нет чувств друг к другу.

Но Саманта не в силах разделить радость. То, что она услышала – напрягло, и не потому, что Тэхен женится. Нет.

Просто... должно быть, это всё какая-то шутка...

Саманта Рейнольдс – не такая уж и известная скрипачка. Да, о ней знают многие, на её соло концерты часто приходят уважаемые люди, а если её ставят играть в струнном квартете, как аккомпанирующую, то в утренних рецензиях расплывчато отмечают "чарующую игру двух скрипачей".

В оперных залах выступают люди намного талантливее и профессиональные, чем она; те, кто окончил музыкальную школу, кто родился в семье инструменталистов и вокалистов; те, кто не преследовал чей-то приказ, а жил и мечтал. Для Саманты, они были примером; классики и эстеты – идеалом, но ей так далеко...

Поэтому, вместо поистине гениального скрипача, которого семья Ким уж точно может себе позволить, они приглашают среднего музыканта, чьё имя не вошло в учебники истории музыки и упоминается в кругах аристократии реже, чем непозволительная вульгарность.

Значит, герцог с герцогиней всё еще помнят, кем она приходится Тэхену.

Они помнят всё, и хотят, чтобы Сэм своими глазами увидела, как она не достойна Тэхена. Они хотят, чтобы она навсегда забыла о нем, хотят, чтобы она угасла в разочаровании и захлебнулась горечью запертых чувств.

Зачем? Зачем они это делают? Сэм уже четыре года не общается с Тэхеном, они никто друг другу, у каждого своя жизнь. Так в чем же дело?

Всё это очень подозрительно.

Джек дает время переварить услышанное. Саманта берет письмо обратно и заново всё перечитывает. Дважды. Кладет на стол и смотрит на Джека, который практически доел свой ужин, но который всё еще с любопытством поглядывал на свою жену.

— Ты сможешь пойти со мной?

— Я?! Но меня не приглашали. Тебе даже не написали, что ты можешь привести пару.

— Они пустят тебя... не сомневайся. Думаю, это отличная возможность получить новые контакты. На закрытых вечеринках всегда присутствуют уважаемые люди, а уж тем более в особняке Ким, — Сэм мягко улыбается. Джек неуверенно замычал, но идея ему понравилась.

На самом деле, это не первоначальная причина, почему она приглашает своего мужа посетить бал вместе. Да, аристократия – отличный способ распространить и продать свою идею. Но Сэм не могла открыто признаться, что ей просто нужен кто-то рядом, кто-то, кто сможет помочь, если что-то вдруг пойдет не так.

После того случая, когда Джек чуть не изнасиловал Сэм, он понял, что натворил. На следующий день, как только она вернулась к отцу, он стоял на пороге, с большим букетом цветов. Он упал на колени, моля о прощении. Сэм была уверена, что Тэхен не причем, Джека никто не запугивал – он сам понял, что сделал.

Как она и говорила, Джек – нормальный. Позже, он скандалил с родителями, угрожая бросить дело, если они не прекратят то, что делают. Он блефовал, но мистер и миссис Рейнольдс так испугались, что лично попросили прощения у Сэм.

Удивительно, но Джек также отчитал и мистера Уайта на пару с Самантой. В отличие от родителей Джека, отец Сэм был менее чувствительным и более упертым, так что извинился лишь спустя год, на свадьбе у дочери. Она соврет, если скажет, что больше не держит на него зла.

Их женитьба играет на руку обоим. Каждый занят своим делом. Никакой любви, никакого секса и принуждений – они хорошие друзья, и, на самом деле, Сэм очень повезло. Хорошо, что у Джека есть мозги, в отличие от других мужчин, за которых вышли замуж её бывшие одноклассницы. У некоторых уже дети, а некоторые погрязли в домашних делах настолько, что перестали посещать ежемесячные девичьи вечера.

Другими словами, Джек – единственный, с кем она может пойти на бал; единственный, кому она доверяет и знает, что он не даст её в обиду.

Хорошо, что Джек согласился.

***

Поиск платья не занял целую вечность, но нужно было подойти к выбору с учетом того, что Сэм должна играть большую часть вечера на скрипке, а значит: никаких длинных рукавов, обязательно собранные волосы, отсутствие перчаток и шали.

Платье морского цвета, где синий сливается с зеленым. Всё-таки, она будет стоять на сцене, будет ведущим скрипачом, и ей необходим цепляющий образ. Плечи открытые, рукава совсем короткие – голые руки среди женщин-музыкантов всегда приветствуются, дабы добавить элегантности и нежности выступлению. Тугой корсет обтягивал грудь с талией, пышная юбка свободно падала вниз, скрывая каблуки. По всему платью раскиданы черные цветочные узоры.

Шею украшало ожерелье, которое Джек подарил на их первую годовщину. На пальце обручальное кольцо. Волосы высоко собраны, вечерний макияж украшал лицо, но не старил. В ушах изумрудные серьги.

Весь внешний вид акцентировал самое главное достоинство Сэм – её глаза.

Все говорили, что тяжело долго смотреть в то таинство, что скрывает непроглядный зеленый. Тэхен – единственный, кто никогда не говорил об этом, словно он вообще не обращал внимание на внешность Сэм.

Но сегодня она сделает всё, чтобы он увидел и запомнил не только зеленый, но и густой гнев, что жаждал выплеснуться отравляющим ядом.

Главное, не показывать настоящих эмоций во время выступления. Скрипка – очень чувствительный инструмент.

Движения плавные, грациозные, музыка чувственная и всепоглощающая. Все присутствующие как минимум дважды останавливались на несколько минут, чтобы послушать Саманту Рейнольдс вместе с аккомпанирующим ансамблем. Обычно, музыка должна сопровождать вечер, быть приятным фоном, создавать необходимую, расслабляющую обстановку, но сегодня она отвлекала.

Сэм не могла увидеть герцога и герцогиню среди толпы. Джек тоже затерялся, а Тэхен всё еще не вышел. Новую пару хотели официально представить ближе к полуночи, как объяснял Виктор, новый дворецкий. Он не сказал, чем занят Тэхен, приехала ли Хлоя, не сказал, где они вообще.

Почему-то Сэм хотела услышать, что он сбежал, что никакой свадьбы не будет, и всё подстроил будущий герцог, превратив вечер в комедийное представление. То письмо с приглашением – просто шутка, чтобы заманить Саманту, а Хлоя – предлог обвести родителей вокруг пальца.

Да, это был бы Тэхен. Это было бы в стиле того Тэхена, которого Сэм знала.

Но когда она увидела его, спускающегося по лестнице вместе с обворожительной Хлоей Дюпон, то рука дрогнула. Сэм сфальшивила, сильно, но, к счастью, никто не заметил. Всё внимание украли будущие мистер и миссис Ким, сияющее посреди зала.

Тэхен практически не улыбался. У него отрасли волосы, но всё еще сохраняли детскую пышность. Непослушные локоны скрывали тяжелый взгляд. Он смотрел перед собой, как будто спал, как будто он лунатил, а Хлоя, что лучезарно улыбалась, вела его за руку, чтобы он не упал. Он вырос еще больше, он был выше мисс Дюпон на целую голову. Фигура окрепла, Тэхен возмужал и лишь отдаленно напоминал того подростка, что любил щекотать и отдавать глупые приказы.

Он даже не посмотрел в сторону Сэм. Он разговаривал с гостями, отвечал на все вопросы и принимал поздравления. Хлоя болтала больше. Она хвасталась кольцом, льнула к Тэхену, периодически прижимаясь щекой к его плечу, и ни разу не взглянула на своего будущего мужа.

Хлоя была... нет, "красивая" – не подходит. Сэм не знает такого слова, которое полностью бы описало её невероятную красоту. Хлоя Дюпон была известной тем, что покоряла своей улыбкой, что мужчины готовы были пойти на войну и отдать свою жизнь, лишь бы она взглянула них. Для обычных девочек она была настоящей принцессой, которой все мечтали стать, а для собственного графства – сокровищем.

Она чуть ниже Сэм. У неё красивые, длинные волосы цвета натурального блонда. Глаза, как два сияющих сапфира. Аккуратное, милое личико, худые, открытые плечи и небольшая грудь. Изумительно платье, пошитое на заказ, воздушно-белыми облаками окутывало Хлою, делая из неё настоящее солнце. Пышное, нежное, с драгоценными жемчужинами на корсете. Такой фасон носят только принцессы и дочери тех, кто, как минимум, приближен к Королю.

На фоне Тэхена, она была ангелом.

Правда, молчаливость и сдержанность будущего герцога привлекала намного больше женского внимания, включая замужних женщин и молодых девушек.

Хоть Сэм и играла без остановки, пытаясь совладать с эмоциями, она улавливала чужие разговоры, зернышки сплетен, который разлетятся по миру со скоростью ветра.

— Какие же они обворожительные! Прямо как фарфоровые куклы.

— У них будут просто прекрасные детки.

— Сколько нежности, сколько любви. Они просто замечательная пара!

— Они буквально созданы друг для друга.

Почему никто не видит фальши?

Брак с Джеком научил различать фарс с настоящими чувствами в мгновении ока. Они слишком много играли, слишком часто приходилось притворяться счастливой парой на деловых встречах и официальных балах. Сэм смеялась с шуток Джека, Джек осыпал Сэм комплиментами.

Но всё ломалось, как только падал занавес. Они возвращались домой, благодарили друг друга за содействие и снимали маски влюбленной пары.

Поэтому Сэм так легко увидела всю фиктивность брака Тэхена с Хлоей.

В расписании у музыкантов присутствовал пункт о перерыве, так что Сэм им воспользовалась. Через двадцать минут после появления нашумевшей пары, она попросила полчаса отдыха. У неё не так уж и много времени, чтобы поговорить с Тэхеном, но она ни за что не упустит такую возможность.

К счастью, он был без Хлои. Тэхен общался с каким-то мужчиной. Они стояли недалеко от высоких дверей. Сэм могла бы просто подойти, взять его за руку и утащить, но... нет, на самом деле, она не может так сделать.

Поэтому, пришлось воспользоваться помощью Джека.

— Что-что мне надо сделать? — он распахивает глаза и смотрит в сторону Тэхена.

— Мне надо поговорить с ним наедине. Ты сможешь отвлечь того, второго?

— Хм... дай-ка подумать. Если я не ошибаюсь, то это... руководитель судостроительного завода. Мне о нем рассказывал Карл, и...

— То есть, ты сможешь или нет? — немного нетерпеливо спрашивает Сэм, и Джек быстро кивает.

— Я попробую. Но, ничего не обещаю.

Джек предлагает руку, Сэм сразу же хватается за неё. Они натягивают привычные улыбки, созданные как раз для таких случаев, и решительным шагом направляются прямо к беседующим мужчинам.

Чем ближе, тем громче у Сэм сердцебиение. Нехотя, она сразу же вспоминает ту самую ночь. Вспоминает, что с тех пор никогда ничего подобного не чувствовала. Понимает, что, на самом деле, ей страшно, что скажет Тэхен, но осознание приходит слишком поздно.

Он смотрит на неё.

Сэм невольно вздрагивает. Улыбка исчезает, как только она чувствует всё то, что пишут о Тэхене, что рассказывают о Тэхене. По коже пробегают мурашки, а в груди что-то сжимает, ни то от страха, ни то от шока.

Он смотрит на неё с ужасающим хладнокровием, с болезненным безразличием и невыносимой тяжестью. В его карих глазах, когда-то светлых и сверкающих жаждой к приключениям, теперь сплошная тьма. Нет того, что очаровало Сэм, нет того, что делало Тэхена Тэхеном.

Это совершенно незнакомый ей человек.

Сэм приходит в себя, когда Джек прочищает горло и дергает её за руку.

— Я отойду, поговорю насчет кое-чего и...

— Да. Хорошо, — Сэм хмурится, замечая, как дрогнул голос.

Джек с руководителем завода уходят. Тэхен всё еще стоит и всё еще смотрит.

С чего начать? Что сказать?

Но первой говорит не она.

— Что ты от меня хочешь? — низким, пробирающих до костей басом, спрашивает Тэхен.

Сэм сглатывает. Не замечает, как вцепилась пальцами в юбку платья, нервно сжимая. Шум вокруг раздражал, напрягал, а мысли в голове вертелись в бесконечном вихре.

— Поговорить. Я хочу поговорить, Тэхен.

— Нам не о чем говорить с тобой, — он дергается в сторону, желая уйти, но Сэм хватает его за локоть.

Сама не понимает, что сделала. Но она не может отпустить его.

Тэхен молчит. Он всё так же холодно смотрит на неё, но руку не выдергивает.

— Я хочу поговорить, — повторяет с нажимом, как будто это поможет.

Тэхен тяжело вздыхает. Он не касается Сэм, а просто идет в сторону двери, к левому крылу. Открывает, не оглядываясь. Саманта хочет его отпустить, но не может. Кажется, что он убежит, что она упустит его, и больше никогда не узнает ответы.

Они заходят в пустую комнату. Сэм отпускает чужую руку. Тэхен включает свет и опирается о стену, лениво смотря на когда-то подругу.

— Слушаю. О чем ты хочешь поговорить?

— О том, что с тобой, черт возьми, происходит? — не выдерживает, дает волю эмоциям, сжимая ладони в кулаки. — Ты... ты вообще на себя похож, Тэхен. Всё графство не понимает, что случилось, все видят, что ты изменился. И я в том числе. Я вижу, что с тобой что-то не так, и не смей мне врать.

Тэхен насмешливо дергает бровью.

— И что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

— Правду, Тэхен.

Он нечитабельно смотрит на Сэм, медленно засовывая руки в карманы брюк.

— Правду? Вот какая правда, Саманта. Совсем скоро мои родители умрут, и я стану полноправным герцогом. Мой долг – управление Вествудом. У меня больше нет времени на баловство. Мне нужно думать о будущем графства, о своем будущем, включая свою семью. Ты – не моя семья, и никогда ею не была.

Сэм делает шаг назад. Не верит. Она не верит в то, что только что услышала. Не верит, что Тэхен сказал всё это столь безжалостным тоном, как будто хотел ударить как можно больнее.

— Ты... ты кто вообще такой? — практически шепотом спрашивает Сэм. — Тот Тэхен никогда бы мне ничего подобного не сказал. Тот Тэхен принял меня посреди ночи, он сбежал со мной, игнорируя правила, и...

Он намеренно громко вздыхает, чтобы прервать Саманту. Он так морщится, словно ему физически больно, словно слушать голос Сэм – это настоящие испытание.

— Я знал, что это плохая идея. Приглашать тебя сюда. Но... родители настояли. Сказали, что мне нужно закончить то, что я начал.

Сэм вздрагивает.

Почему-то подтверждение того, что вся эта затея шла от родителей, а не от Тэхена, стало последней каплей.

— Ты о своем приказе? О приказе, который ты отдал мне, когда нам было по восемь лет? Или, может, ты имеешь ввиду тот приказ, когда ты подарил мне скрипку? М? Или... или когда ты приказал мне подарить тебе свой первый поцелуй?

Он не меняется в лице, но челюсти напряженно сжимает.

— Всё. Закончить всё, что связано с тобой. Мы больше не можем общаться, Саманта.

— Почему? Потому что ты женишься? Потому что ты стал занозой в заднице?

Он рывком отталкивается от стены и делает несколько шагов к Саманте, одаряя жестоким взглядом. Тэхен поднимает указательный палец, угрожая.

— Я – будущий герцог. Следи за своим грязным языком.

— О, так теперь у меня язык грязный? Тебе стоило об этом подумать, когда пихал свой собственный мне в рот четыре года назад!

— Я прикажу отрезать тебе его к черту, если ты не заткнешься, — злобно шипит Тэхен, приближаясь вплотную.

Сэм не замечает, как часто дышит, как грудь Тэхена вздымается в том же ритме. От него веет властью, неудержимой злостью. Он на грани, хотя Сэм почти ничего не сделала.

Тэхена всё так же легко вывести из себя?

— Как мелочно, — фыркает Саманта, не желая отходить хотя бы на миллиметр. — Может, сразу гильотину?

— Если ты хочешь, чтобы тебе отсекли голову – милости прошу. Меньше проблем будет, — он щурится, неотрывно смотря в глаза.

— То есть, теперь я – твоя проблема?

— Да, самая большая проблема в моей, блять, жизни, — в его голосе проскакивает еле заметное рычание, но Сэм слишком разъярена, чтобы уступать ему, чтобы бояться его.

Она ухмыляется и прикладывает ладошку к сердцу.

— Ох, какой ужас. Будущий герцог, а так вульгарно выражается в присутствии замужней женщины?

В его глазах проскакивает что-то опасное, что-то, что должно было вызвать у Саманты неугасающий инстинкт самосохранения, который потребовал бы бежать...

Но в дверь стучат.

— Ваше Сиятельство? — в комнату заглядывает Виктор, новый дворецкий. — Вас ищет Ваш отец. Хочет кое-что обсудить.

Тэхен тут же возвращается к своему прежнему, каменному выражению. Он медленно выдыхает, кивает и двери вновь закрываются. У него всё еще стиснуты зубы, кадык дергается прежде, чем он снова посмотрит на Сэм.

Он говорит тихо, четко, так, чтобы она всё услышала.

Так, чтобы она полностью ощутила всю безжалостность и бесчеловечность нового, чужого Тэхена.

— Запомни – никаких приказов больше нет. Ты мне никто. Ты никогда не была мне кем-то – всегда лишь подданная. Наш поцелуй – это обыкновенное баловство. Наша дружба – это обыкновенная игра. Ничего не было и никогда не будет, Саманта. Сегодня последний раз, когда я говорю с тобой, когда пускаю тебя в свой дом. Забудь дорогу сюда, забудь то, что у нас было, забудь, что ты вообще имеешь какое-либо право стоять рядом со мной, — он наклоняется ниже, чтобы Сэм услышала мрачный шепот: — Ты – дворняжка, которую я решил пожалеть, пока был ребенком. Стоило тебя выгнать сразу же, вместе с твоим отцом, чтобы не пачкаться еще больше.

Сэм не может дышать.

Она... не может дышать.

Она смотрит перед собой, смотрит на Тэхена с ужасом, с необъяснимой болью, с глухой тяжестью и шоком. Сэм не верит. Кошмары с шепчущими и хихикающими кроликами были не такими страшными, как тот Тэхен, что стоял перед ней. Никто с ним не сравнится, даже... даже его родители.

Тэхен ждет. Он не уходит, не оставляет Саманту страдать в одиночестве. Он чего-то ждет.

Но всё, на что она способна сейчас, это:

— Я... я тебя ненавижу.

Она уходит прежде, чем он что-либо скажет. Саманта убегает, мужественно пытаясь сдержать слезы, сдержать раздирающую изнутри тьму, сдержать то, что поглощает и убивает.

Ноги сами несут Сэм в сад, тот самый сад, где когда-то работал отец, где когда-то они бегали с Тэхеном, где когда-то она смотрела в глаза тому самому Тэхену.

Только когда она садится на лавочку, понимает, как дрожит. На щеках слезы, которые невозможно остановить. Боль сьедает изнутри, леденящий холод пронзает насквозь, оседая на душе. Разочарование волной омывает с головы до пят, срывая остатки иллюзии, что...

...Тэхен – её лучший друг.

Он – другой. Он... незнакомец, который только что смешал Саманту с грязью. Он больше никогда не станет прежним, и Сэм должна с этим смириться. Должна отпустить его, должна навсегда забыть об этом ужасе, через который Тэхен только что её провел. Он ей не нужен, как и она не нужна ему.

Сэм вытирает слезы, понимая, что макияж потек. Оглядывается, с облегчением замечая лишь двоих прислуг недалеко от входа в особняк. Они курили, что-то обсуждали, но не обращали внимания на скрипачку.

Сколько прошло времени? У неё еще идет перерыв или нет? Она не может вернуться на сцену в таком виде, в таком состоянии. Как она вообще будет дальше играть?

Прикладывает ладонь к груди, пытаясь успокоить громкое сердцебиение, но это невозможно. Она всё еще тяжело дышит, как будто пробежала ту же дистанцию, что от особняка к городу, а перед глазами немного мутно. Сэм не понимает, что с ней происходит, но знает, что хуже быть не может.

Саманта...

Сэм подскакивает, как ужаленная.

Саманта, не плач.

Саманта, всё хорошо...

Какого черта?

Саманта...

Она не слышала этот шепот больше четырех лет. Она забыла о нем, надеясь, что абсолютно всё, что было хоть как-то связано с Тем Миром, ничто иное, как разыгравшееся детское воображение. Сэм больше не встречала кроликов с рогами, не искала книги и полностью сосредоточилась на... на...

Насущных проблемах?

Опять. Опять то же самое, тот же пробирающий до мурашек шепот.

Саманта вновь оглядывается и сглатывает. Лес не так далеко, и она точно знает, что именно там её ждут, что именно туда её зовут.

Но почему? Почему сейчас?

Саманта, иди к нам.

Нет-нет-нет. Она должна найти Джека и уйти отсюда. Плевать на гонорар, плевать на то, что люди будут задавать вопросы – Сэм должна уйти отсюда как можно быстрее.

Наспех объясняет дворецкому, что самочувствие ухудшилось, и она вряд ли сможет продолжить играть. Он вежливо не комментирует, лишь соглашается отпустить. На удивление, всё равно выдает деньги, но в половину меньше, чем обещали. Сэм не возмущается.

Джек находит её первым. Он с удивлением замечает, что его жена не в себе, что щеки красные, а макияж слегка смазанный. Он немного подвыпивший, но всё равно соглашается поехать домой раньше. В карете он пытается отвлечь – рассказывает об удачной сделке, благодарит, что Сэм уговорила его пойти, да и в целом пытается не задавать лишних вопросов. Он видит, что что-то не так, и наверняка понимает, даже в своем состоянии, что виноват Тэхен, но Джек никогда не позволял себе низко говорить о будущем герцоге.

Дома, она сразу же залазит в ванную. Лежа в теплой воде, Сэм думает о разговоре с Тэхеном, думает о том жутком шепоте, размышляет обо всём и сразу, и не замечает, как уже оказывается в кровати, изучая потолок.

Джек храпит рядом, но даже его храп не может перебить то, что пробуждается внутри. Сэм вспоминает все сны, вспоминает, как боялась уснуть, как каждую ночь её посещали кошмары. Она крепко сжимает края одеяла, сглатывая.

Почему... почему она думает о Тэхене? Почему она так хочет прижаться к нему? Хочет почувствовать его объятия, теплые и уютные объятия, которые всегда ассоциировались с домом. Почему, несмотря на всё то, что произошло, она желает оказаться рядом с ним? Он даже не знал об этом, не знал о кошмарах, но он знал о том, что Сэм слышала кролика. Он бы не осудил, он бы...

Цок.

Сэм подрывается.

Что это сейчас было?

Цок.

Смотрит в окно. Звук идет из окна.

Что за...

Цок.

Сэм медленно вылазит из кровати, не отрывая взгляда от окна. На улице всё еще ночь, до рассвета два или три часа.

Цок.

Камушек. Это был маленький камушек.

Сэм подлетает к окну, открывает, чтобы выглянуть.

Глазам своим не верит. Она точно спит... или просто сходит с ума. Да, она определенно сходит с ума. Ей пора обратиться в госпиталь, иначе... как объяснить то, что под её окнами стоит Ким Тэхен?

Да. Тэхен. Это Тэхен. Он в черном плаще, в обыкновенной одежде, смотрит на второй этаж, прямо на Сэм, которая всё еще не уверена, что всё взаправду. Он машет ей, жестом показывая, чтобы она спустилась. Тэхен прикладывает указательный палец ко рту, оглядывается вокруг. Сэм замечает недалеко от ограждения черную лошадь, которая терпеливо ждет.

На всякий случай, она протирает глаза и вновь смотрит вниз. Нет, он не исчез. Он всё еще там. Будить Джека и просить его проверить, не мираж ли это – не самая лучшая идея.

Сэм тяжело вздыхает, хватает пальто, накидывает поверх ночной рубашки и спускается вниз. По дороге хватает резинку для волос, чтобы потуже завязать, и открывает дверь, что ведет в задний двор. Тэхен стоял прямо напротив неё.

Всё тот же мрачный взгляд. Да, это не сон.

Сэм хмурится и крепче сжимает ручку от двери.

— Что ты тут забыл?

— Тише. У нас не так много времени, — он касается ладони Саманты, но она тут же её одергивает.

— Я никуда с тобой не пойду. Несколько часов назад, ты жестоко унизил меня, а теперь просишь, чтобы...

Сэм возмущенно мычит, когда чувствует на своих губах чужую, холодную ладонь.

— Тише! Я же сказал! Меня не должны увидеть, поэтому не шуми, — он цыкает, вновь смотрит по сторонам и опускает руку. Но Сэм всё равно не двигается. Тэхен глубоко вздыхает и сдается. — Идем, если хочешь узнать настоящую правду.

Лицо Сэм разглаживается. Любопытство берет верх.

На долгие раздумья, судя по всему, времени нет. Тэхен серьезен. Он бы просто так не рискнул своим статусом и не посетил обычную скрипачку под покровом ночи.

Неужели, что-то... или кто-то мешал ему сказать на балу то, что он хотел сказать?

— Хорошо. Идем.

Тэхен хватает её за ладонь. У него очень холодные пальцы, но почему-то Сэм ощущает тепло, ностальгическое и мягкое. Она чувствует, как её откидывает на несколько лет назад, как он всегда вел её, куда хотелось, а она всегда следовала.

Мрак, что поглощал изнутри, вдруг озаряет яркий свет... сложно назвать его надеждой, но это что-то, что дает силу, что-то, что позволяет довериться Тэхену и дать ему второй шанс.

Он помогает запрыгнуть на лошадь. Сам садится спереди, говоря крепко прижаться к его спине. Он взмахивает поводьями, и они тут же отправляются прочь от дома Сэм, оставляя за собой лишь приглушенный звук копыт.