Глава 3. «Чужие сны»
Перово, ночь. Воздух — как тонкая вуаль: липкий, тёплый, с лёгким запахом сырости после дождя. В небе — тёмно-фиолетовые облака, и всё будто тише обычного.
Я стою на той самой улице. Дом, лавочка, киоск с сигаретами за стеклом — всё на своих местах. Всё до деталей правильно. Слишком правильно. Как в театральной декорации.
И он опять здесь. Егор сидит на лавочке в чёрной куртке, локти на коленях, гитара стоит рядом, как будто забытая. Он не смотрит на меня сразу. Только когда я подхожу ближе, он поднимает глаза — уставшие, будто не спал много дней. Взгляд — не как раньше. В нём нет узнавания, нет лёгкой улыбки. Только вопрос.
— Ты снова здесь, — говорит он.
Не утверждение. Сомнение.
— Да. Как и ты.
— Интересно. — Он откидывается на спинку лавки, морщит лоб. — Я не уверен, что хотел прийти.
Я сажусь рядом. Молчу. Он долго смотрит перед собой, потом вдруг говорит:
— Знаешь, я просыпаюсь, и ничего не помню. Ни разговоров, ни лица. Только... музыку. И ощущение, будто потерял что-то важное. Но не могу понять, что именно.
Я сжимаю пальцы в кулак.
— Значит, это не просто мой сон?
Он поворачивается ко мне.
— Не знаю. Иногда я думаю, что схожу с ума. — Он усмехается безрадостно. — У меня бывают бессонницы, странные мысли, но это... это другое. Это как будто воспоминание, которого не было. И оно повторяется.
— И каждый раз — я?
Он кивает. Очень медленно.
— Но вот в чём странность, — продолжает он. — Когда я тебя вижу — я точно знаю, что ты знакома. Не по имени, не по внешности. Ты... как ощущение. Как запах, который напоминает детство, но ты не можешь сказать, чей он. Как голос в наушниках, который не можешь найти потом в списке.
Мы оба молчим. Он опускает взгляд на свои руки, будто в них спрятан ответ. Потом вдруг произносит:
— У тебя никогда не было ощущения, что это... не твоя жизнь? Что ты где-то сбилась с дороги, и теперь ходишь по чужому маршруту?
Меня обдаёт мурашками.
— Каждый день.
Он поворачивается ко мне резко.
— Тогда, может, это твоё, а не моё? Может, ты спишь, а я всего лишь придуманный тобой призрак?
— Нет, — качаю я головой. — Ты слишком настоящий. Ты не чувствуешь? Я не управляю этим. Ты приходишь сам. Говоришь не то, что я хочу услышать, а то, что хочешь сам.
Он нервно хмыкает.
— Тогда, может, мы оба в чьём-то сне?
Эта мысль повисает между нами. Тяжёлая. Слишком философская для полуночи в спящем районе Москвы. Вдалеке завывает ветер. Мы оба оборачиваемся. Там, где обычно стоит дом с зелёной аптекой, теперь пустота. Не тьма — именно ничего. Гладкая серая стена, как в незавершённой компьютерной игре. Я сглатываю. Смотрю на Егора. Он встал. Напряжён. Как будто что-то чувствует.
— Мы долго не продержимся здесь, — шепчет он. — Этот мир рушится. Ты не замечала?
Я встаю рядом.
— А если это всё, что у нас есть?
Он смотрит на меня. Впервые — по-настоящему. Не как герой сна. Просто — человек. С грустью, с пониманием. С беспомощностью.
— Тогда давай хотя бы доживём до конца, — тихо говорит он. И берёт меня за руку.
Мы идём вперёд — туда, где нет дороги. Где заканчивается город. Где растворяются детали. Его пальцы сжимают мои. И в этот момент — я чувствую, как всё начинает дрожать. Пространство сдвигается. Как будто кто-то нажал на кнопку «выход». Его голос слышен глухо, будто через стекло:
— Я снова забуду тебя... Но если увижу — узнаю. Я обещаю.
Я просыпаюсь с влажными глазами.