ГЛАВА ДЕВЯТАЯ «Без имени, но рядом»
«Настоящая близость — это когда ты знаешь: кто-то слышит твоё молчание.»
— Из писем, найденных в пустой комнате Западного крыла
⸻
Она не открывала письмо целый день.
Серый конверт лежал у изголовья, как камень. Внутри — кусочек ткани и запах лаванды, который не выветривался.
Запах был почти живым. Он словно поднимался из письма по спине, доходил до затылка и шептал:
«Я не прошу, чтобы ты искала. Я просто хочу, чтобы ты не отворачивалась.»
Весь день Ларэйн старалась быть незаметной.
Она почти не говорила. В классе по чтению рун её поправляли трижды, и это было впервые.
Обычно она запоминала всё с первого взгляда.
Но теперь... слова не держались. Зато запах остался.
Он следовал за ней.
Он был где-то рядом.
И не отпускал.
—
Ночью она открыла конверт.
Внутри всё тот же обрывок ткани. Тёмно-синий, с серебряной ниткой. На ней — узор. Не буква.
Знак.
Он дрожал в пальцах, как будто ткань жила.
Ларэйн поднесла его к свету — и услышала голос.
— «Ты одна. Но ты не единственная.
Ты боишься меня — и это правильно.
Потому что я чувствую в тебе то, что ты хочешь скрыть.
Ты не ведьма.
Ты — зов.»
Она сжала ткань.
И прошептала:
— «А ты — кто?»
Долгое молчание.
Потом — почти стеснительно, едва слышно:
— «Я — эхо.
Твоя тень.
Тот, кто не может уйти, пока ты не повернёшься ко мне.»
Ларэйн впервые не испугалась.
Не потому, что стало безопасно.
А потому что стало по-настоящему.
—
На следующее утро она снова получила письмо. Уже не ткань.
Записка. Слова написаны чёрными чернилами. Ровно, аккуратно, будто писал кто-то, кто долго ждал.
«Ты умеешь слушать, Ларэйн.
Это дар. Но и нож.
Слушай осторожно.
Сегодня в восточной библиотеке ты найдёшь книгу без названия.
Положи в неё свою ладонь.
Если ты готова — я заговорю не в мыслях.
А рядом.»
Записка пахла дымом и морем.
Она хранила её у сердца весь день.
—
Восточная библиотека — самая старая в Академии.
Там стены — из соли. И если прикоснуться к полкам — пальцы становятся влажными.
Книги там не пыльные. Они — тёплые.
Как будто кто-то держит их изнутри.
Ларэйн нашла нужную. Без названия. Чёрный переплёт. Без цифр. Без закладок.
Открыла. Пусто.
Она положила ладонь на первую страницу.
И вдруг почувствовала — тепло.
Как будто кто-то приложил свою руку к обратной стороне листа.
Тогда — он заговорил.
Рядом. За плечом.
Её дыхание дрогнуло.
— «Ты пахнешь улицей. Свободой. Тем, что не хочет быть приручённым.
Я слышал твои сны. Ты зовёшь небо.
Я зову тебя.»
Она не обернулась.
— «Почему я?»
— «Потому что ты не лжёшь себе, когда боишься.
И потому что я ждал не ведьму.
А того, кто забыл, как называть себя.»
Ларэйн закрыла книгу.
Слезы не текли. Но сердце — дрожало.
—
С того дня письма приходили почти каждый вечер.
В разной форме: свёрнутый лист под подушкой, линия текста в книге, странная тень в зеркале, которая шептала её имя.
Она начала слышать его во снах.
Его голос был разный — то молодой, с усмешкой, то глухой, как у кого-то из глубины.
Но никогда злой.
Он знал её суть.
Знал её боль.
И не требовал быть сильной.
А однажды сказал:
— «Я не прошу тебя поверить в меня.
Я прошу только — не отталкивай.»
—
Ренса что-то чувствовала, но не говорила.
Она просто стала чаще сидеть рядом. Проводить пальцем по столу, как будто ищет ритм.
— «Ты другая, — однажды сказала она. — Но не хуже. Просто — в глубине тебя теперь кто-то дышит.
Не дыши за него. Дай ему голос.
Когда будешь готова.»
—
Академия знала.
Она менялась.
Камни в коридорах начинали вибрировать, когда Ларэйн проходила.
Зеркала показывали не только отражение, но и — тень рядом.
И когда началась подготовка к обряду Оглашения — церемонии, где каждый ученик должен был назвать вслух свою Ложь — Ларэйн знала, что он услышит.
И если она назовёт правду — может быть, он...
придёт.