ГЛАВА ШЕСТАЯ «Не все, кто спят, молчат»
«Тишина в Академии — не пустота.
Это та часть магии, которую не учат, а переносят.»
(из дневников Бесымянной наставницы)
⸻
Утро началось с холода.
Ларэйн проснулась до того, как ударил первый колокол. На потолке дрожали зелёные отблески — не свет, а отражение чего-то, что происходило где-то над ней. Под пальцами — шершавая ткань её одеяла. Каменный пол у кровати был влажным — как будто за ночь сюда затекла роса.
Внутри здания. Где не было окон.
Она села на кровати, медленно. Чувствуя, как пальцы дрожат — не от страха, скорее, от напряжения. Сон был резким и коротким: голос, не её, кричал ей имя. Или наоборот — это она его звала?
Комната молчала.
Хранителя не было видно. Но в углу, возле стола, лежал клочок меха. Белый, с чёрной прожилкой.
Он приходил. И ушёл. Не разбудил.
⸻
На завтрак она шла медленно. Камни под ногами были холодными. Стены коридора — чуть выпуклыми. Всё в Академии казалось слегка живым. Словно здание не просто дышит — оно живет и оно наблюдает. Наблюдает за каждым, кто ходит по её коридорам.
Столовая — длинный зал с потолком, уходящим в туман. У стен — длинные столы. И почти тишина. Учащиеся разговаривали шёпотом, если вообще говорили. Все знали: чем тише ты утром, тем спокойнее пройдёт день. Как будто сама магия с утра была слишком раздражённой.
Ренса махнула ей рукой. Сидела она у края стола, обвивая пальцами чашку. Пар над ней был синий.
— «Ты не ела вечером, — сказала она, — вчера тебя не было в зале.»
— «Я осталась в комнате.»
— «Плохая идея.»
Секундная пауза сменилась вопросом от кудрявой девушки:— «У тебя сны начались, да?»
Ларэйн кивнула.— «С голосом.» —произнесла девушка настороженно.
— «Мужской? Женский?»
— «Неопределимый.»
— «О, значит, это уже началось по-серьёзному.»
— «Что?»
— «Ты не просто ведьма. Ты — вызов. Академия тебе не учитель. Она тебе — судья.»
Ларэйн отложила ложку. Каша в миске слегка дымилась фиолетовым паром. На вкус она была как гречка, но оставляла металлическое послевкусие.
— «Что значит вызов?»
— «Не все приходят, чтобы учиться. Некоторые приходят, чтобы Академия вспомнила, кого боится.»
Ренса не смотрела на неё, когда это говорила. Она явно знала больше, чем хотела сказать.
Ларэйн попыталась сменить тему:
— «Ты сколько тут уже?»
— «Третий год. Я не из сильных. Я просто... наблюдаю. Это тоже путь. Иногда лучший.»
— «Ты говорила, у тебя был Хранитель?»
— «Был. Не выдержал. Некоторые уходят.
Некоторые — ломаются.»
⸻
После завтрака был урок по звуку в заклинаниях. Проводился в Зале Отзвуков — он был круглый, с идеально белыми стенами, и странно пружинил под ногами. Внутри слышно было всё: дыхание, движение пальцев, даже мысли — если слишком громко думаешь.
Наставница — пожилая, сухая, с бледной кожей. Имени не называла, как и прошлые. Только сказала:
— «Звук — это крюк. Если он зацепит того, кого вы не видите — может потянуть. И вас.»
Ларэйн не хотела говорить. Она всё утро ощущала, что звук у неё внутри странно двоится. Как будто она говорит — и кто-то рядом повторяет.
Шёпотом. Почти в ухо.
Точно тем же голосом.
Когда дошла её очередь, она встала в центр круга.
Надо было просто сказать своё имя. И услышать, как оно отзовётся.
Она встала. Сделала вдох. И сказала:
— «Ларэйн.»
Стены остались тихими.
Но кто-то, из другого угла зала, повторил это же.
Точно тем же голосом.
Преподавательница вздрогнула.
— «Кто это повторил?» — тихо спросила она.
Молчание. Никто не поднимал головы.
Наставница посмотрела на Ларэйн.
— «Ты слышала это?»
— «Да.»
— «Ты уверена, что не ты же и сказала дважды?»
— «Нет. Я чувствовала... рядом. Почти за плечом.»
Наставница подошла ближе.
— «Сними украшения.»
— «У меня их нет.»
— «Хорошо. Значит, тогда ты принесла это не снаружи. А изнутри.»
⸻
Вечером, когда день закончился, она сидела у себя в комнате.
Молча.
Перед ней стояла чашка чая. Горький. С запахом сухих корней. Руки дрожали чуть-чуть, это была усталость. Или остатки чего-то другого — не магии, а чего-то более древнего. Какой-то глубокой, лишённой объяснений тоски.
Хранитель появился, не спросив. Просто был уже внутри.
— «Ты назвала себя. И тебя услышали.»
— «Кто?» — с опаской выпалила девушка.
— «Те, кто спят. Те, кого учили молчать.
Ты произнесла имя. А имя — это всегда вызов.»