ГЛАВА ПЯТАЯ «Нечаянное Имя»
«Бояться — значит помнить.
А помнить — уже начало колдовства.»
(надпись на стене в Библиотеке Вторых)
⸻
На третий день в Академии Ларэйн начала просыпаться до рассвета.
Не потому, что звенел колокол. Не потому, что велено. А потому что её тень не спала.
Она вставала раньше, скользила по полу, садилась у двери — и ждала, ждала когда девушка проснется, обратит внимание.
Ларэйн не жаловалась.
Потому что, во-первых, не знала, кому. А во-вторых — боялась, что если расскажет, её просто переведут. Она не знала на сколько это нормально, когда твоя тень это как отдельное существо. Она на самом деле не знала, какие есть границы в магии, и есть ли они вообще. А отчисление или перевод означали бы: ты не справилась. Ты — ошибка.
В Академии таких не жалели. Их просто забывали. Иногда — даже с лицами.
⸻
Уроки начались в старом саду. Преподаватель по Основам Речи Магии был мужчиной с лицом как у ворона — вытянутое, подвижное, тёмные глаза, одежда из сшитых страниц.
Он не называл себя по имени. Да и вообще мало кто обращался к друг другу по именам.
— «Говорить — самое опасное, что вы умеете.
Слово — это не звук. Это дверь. И каждое ваше слово — или открывает, или впускает.»
Он посадил всех в круг.
— «Сейчас будем пробовать на слове "дом". Не произносите. Просто думайте. По очереди. И наблюдайте, у кого дрогнет воздух.»
Ларэйн думала: дом.
Внутри — образ: не место, а плечо, о которое можно уснуть. Что то родное, то что сможет защитить от всего. Тот кто будет оберегать тебя от всего. Девушка вспомнила свою тетку.
Она почувствовала лёгкий холод от земли. Не ветер.
Кто-то другой почувствовал то же.
Она подняла глаза — и увидела, что напротив её смотрит та самая Ренса. Девушка, которая её встретила в первый вечер.
Ни удивления, ни страха. Только тонкая складка между бровей.
Позже, когда все расходились, Ренса подошла.
— «Ты слишком глубоко вошла в слово.» — она не была удивлена, не была напугана.
— «Я не хотела.»
— «Не важно. Так бывает. Ты вызвала.
И теперь у тебя появится Хранитель. Сегодня ночью.»
Ларэйн растерянно смотрела. — «Я думала, у меня он уже есть. Он приходил... через стену.» —не уже ли ночной визитер был не хранителем, тогда кто он или что он. Точно ли он друг?
Ренса посмотрела с опаской. — «Если он приходил ДО вызова — это не хранитель. Это... воспоминание. О чём-то, что пришло не из тебя, а через тебя.»
⸻
Ночью Ларэйн не спала.
Окно, как обычно, молчало. Комната дрожала от лёгких движений здания. И тогда из угла выползло нечто. Ни зверь, ни тень. Оно было не из плоти, а всего лишь как облик, чего то величественного. Оно было обведено белым светом, но не светилось. Оно село напротив, сложив лапы.
— «Ты звала» — сказал голос, не губами, а внутри головы— «И я пришёл. Ты не моя первая. Но я — твой первый.»
— «Как тебя звать?»
— «Имени не будет. Ты дашь его сама. Но позже. Когда узнаешь, какое ты мне дала раньше.»
— «Раньше?..» — девушка недоумевая спросила себя. Не в слух, это было мыслью промелькнувши в голове.
Но хранитель как будто бы читал её мысли. Нет, скорее он и был в её голове.
— «Ты думала, ты — здесь впервые?
Слишком многое ты не помнишь. И слишком многое ты узнаешь, когда уже нельзя будет сказать "нет".»
У девушки было много вопросов, но облик хранителя растворился и стал легкой дымкой, а голос в её голове затих.
⸻
Наутро у Ларэйн на запястье было тонкое клеймо: белая линия, похожая на браслет из травы. Хранитель — принят.
⸻
После урока письма, когда она сидела одна, к ней подошла странная девочка. На вид — лет 14, с лавандовыми глазами и голосом, как у ребёнка из сказок.
— «Ты говоришь ночью.»—сказала девчушка чуть ли не ткнув пальцем в лицо Ларэйн.
— «Я? Во сне?»
— «Нет. До сна. В подушку. Ты называешь одно и то же имя. Но я его не слышу. Оно исчезает.
Ты опасная, да?»
Ларэйн не знала, что ответить. Она в целом не знала, откуда девчушка может знать что ли бо о ней. Они не виделись раньше, и около её комнаты не было других. Ну или казалось что не было.
Девочка улыбнулась и ушла. Она не представилась.
⸻
В тот же день, в коридоре Второго Крыла, Ларэйн заметила следы чего то бурого, похожего на кровь. Не отпечатки. Линии — будто что-то тянули. Вели к двери, которую никто не должен был открывать.
Там не было света. Только шорохи.
И слова, выцарапанные на камне:
«Не все ведьмы живут. Некоторые — просто слушают.»