Кукушкин остров

Лаура не находила себе места, меряя шагами комнату. Многих привлекает одиноко стоящий участок на опушке леса, но немногие приезжие знают, что через дорогу от дома есть тропа, ведущая к пляжу Вуолы. Однако невыносимые туристы никогда раньше не осмеивались войти в дом. Могли фотографировать, расспрашивать про местную легенду о кукушке, сравнить с Бабой Ягой. Лаура рубила в их присутствии дрова, ловко управляясь с топором, выбивала хлопушкой ковер, приговаривая заклинания, от который они начинали чесаться там, где не следовало бы у всех на виду, курила трубку, выдыхая им в лицо.

Придя домой ранним утром, Лаура сильно удивилась, застав на полу комнаты бесцеремонно спящую молоденькую девушку. Она помнила, что закрывала дверь на замок, по возвращению также открыла ключом. Стекла окон были целыми, а дом не выглядел так, словно в нем пронесся ураган. Но для чего тогда столь юная особа могла ее выслеживать? Изгнали из Булонского леса и потому искала койко-место? В нем полно таких же ярких персон, как она (Лауру смутил ее цвет волос). Местные стараются не ходить через него. Там постоянно собираются пьянчуги, наркоманы и представительницы древнейшей профессии, а заброшенный дворец культуры излюбленное место сатанистов и беспризорных детей.

В Порканниеми за Лаурой пристально следят лишь отпрыск Туонетар и Хранители. Одному её покойная дочь задолжала близнеца, вторые считают, что она обязана отработать как свои, так и всего рода грехи. Вряд ли кто-то из них оставил бы в ее доме подарочек, не лишенный жизни. Устав строить догадки и стоять столбом в собственных владениях, Лаура присела рядом с девушкой, медленно закатала рукава ее верхней одежды и, не найдя следов от иголок, принялась было ее будить, но резко передумала, заметив, как у той изменился ритм дыхания. На лице появилась мучительная гримаса, и незнакомка завертела головой. Лаура невольно подумала о том, будь ее внучки здесь, то наверняка, были бы с этой девушкой одного возраста. Не к случаю испытываемая жалость не позволила нарушить сон, и она стала ходить между комнат, пристально проверяя каждый шкафчик с ящиком и полки. Дверь в ее спальню оставалась закрытой, Лаура засомневалась, что та заявилась к ней, чтобы обокрасть. В прихожей она полезла в ее портфель и найдя мотыгу, как у нее, пришла в легкую недоумение, полистала страницы паспорта, хмыкнула, посмотрев имя и дату рождения, изучила белый пакет, но и в нем из подозрительного была лишь бутылка горячительного напитка, марки которой не следовало бы доверять.

Лаура вышла на улицу проветрить голову, взбудораженную потоками мыслей. Вдогонку к «доброму» утру присоединилась пасмурная погода, предвещающая очередные ливни. Тяжело вздохнув, и, потерев переносицу, она заметила, что мотыга, лежавшая у входной двери, пропала. Зачем молодой девушке красть садовый предмет, Лаура не понимала, и сходив за дом, чтобы нарвать мяты и душицу, не заметила, как увлеклась, а когда пришла в себя в руке уже был собранный букет лаванды. Вернувшись в дом, она достала из портфеля девушки свою мотыгу от греха подальше, но расспросить ту о чем-либо не получилось и после ее пробуждения.

Майя не торопилась возвращаться. Будь здесь турнирная таблица, Лаура отдала бы ей один бал за хитрость, а себе жирный ноль. Она остановилась на середине комнаты, заметив под столом бумажку, подняла ее и развернула. В глаза бросилась фамилия Реглин и руки непроизвольно затряслись. Она расстегнула молнию на куртке, ощущая нехватку воздуха, в висках застучало, щеки покраснели. Бросив бумажку на стол, Лаура выбежала на улицу к бочке с водой и ополоснула лицо, спрашивая себя: «Да кто эта Майя такая? Что ее связывает с Реглин Марттой?»

Рядом от дуновения ветра зазвенела жестяная банка из-под кваса, служившая хитрой конструкцией для отпугивания кротов. Лаура посмотрела в сторону леса, и вздрогнула, услышав птичье «ку-ку». Ее звали, и она не имеет права не явиться. Выйдя за пределы участка, Лаура прошла по тропинке в глубь леса и остановилась. Пять фигур, скрывающих тело, под плащами с меховой накидкой, с головами в виде черепов животных, вышли из-за деревьев и окружили ее. Лаура склонила перед ними голову.

– Пока ты невесть где была, одному из нас пришлось вытуривать из твоего дома заблудших туристов. Попади они в твой старый дом, и шумихи было бы не избежать. Приберись там и смени замки, – опустив приветствие, сурово произнес Хранитель в черепе оленя с птичьим клювом.

– Хм, другие указания будут?

– С туристами пришлось повозиться, и раз ты вынудила нас поработать на себя – за это следует отплатить, – объявил он.

– И чего вы хотите?

– Ты должна проверить, задержавшеюся в твоем доме, путницу. Придай ее Вуоле.

«Предай», – послышалось Лауре.

– Если Мана не примет ее – отпустишь. Вира за всем проследит, если врата Нижнего мира перед ней откроются, она вытащит ее оттуда.

– Натренировали кукушку новому трюку... И что же я должна буду сделать, если Мана примет ее, а Вира вернет в Верхний мир? – Лаура подняла на него глаза.

– Убить.

Лаура оцепенела.

– С этой девочкой что-то не так: ею заинтересовался щенок Туонетар, а это недобрый знак не только для нас, но и для всех жителей Порканниеми. Тебе больше нечего нам предложить. Не забывайся, Лаура.

Вернувшись от Хранителей, она перепрятала ключ от нового дома и повесила другой замок на старый дом, найденную копию свидетельства вложила в паспорт девушки и убрала в ее портфель. Не возвращайся, дуреха, обратно, думала о ней Лаура, паспорт же можно восстановить, но если вернешься, хоть бы ты оказалась простым ребенком, иначе дела наши станут плохи. Вдруг ты ключ к Мартте, а мне придется убить тебя раньше, чем ты заговоришь.

Майя волочила чемодан с пакетом к дому бабы Лары, ощущая себя полностью опустошенной. В таком разбитом состоянии ей совсем не хотелось думать о своем будущем, достаточно было и того, что в кошельке есть деньги, которых хватит на пару ночей в гостинице. Баба Лара встретила ее на крыльце, оглядела обеспокоенным взглядом и проводила в дом. Майя ощутила стыд за свою утреннюю дерзкую выходку, когда хозяйка вместо того, чтобы вернуть паспорт, предложила занять тахту и поспать. Она понимала, что ей стоит отказаться и перестать напрягать старушку своим присутствием, но она нуждалась в отдыхе также сильно, как нуждается в воде заблудившийся в пустыне путник. Стоило ей закрыть глаза, как она тут же провалилась в глубокий сон.

Проснулась Майя из-за того, что в нос ударил приятный запах еды, раздразнивший пустой желудок до громкого ворчания. За окном заметно стемнело. Часы снова отбивали глухой стук, показывая семь вечера. Баба Лара стояла у газовой плиты, жарила картошку с грибами с задумчивым видом.

– Я могу у вас помыться? – решилась спросить Майя, от нее исходил насыщенный запах пота и грязной одежды.

– В бане мылась когда-нибудь?

– Ну, было дело.

– Я ее растопила. Сходи, там будет зеленое полотенце, можешь взять, а я накрою пока на стол.

– Спасибо вам.

Майя ушла в баню со своим бирюзовом чемоданом и вернулась оттуда через некоторое время, переодетая в свежую одежду и с замотанным на голове зеленым полотенцем. Баба Лара нарезала овощи, когда Майя вошла в комнату. Хозяйка, окинув ее каким-то странным взглядом, велела повесить полотенце на дверь и садиться. Майе показалось, что она будто не ждала ее возвращения, а если и правда чего-то от нее ожидает, то точно ничего хорошего. Тон голоса бабы Лары хоть и остался доброжелательным, по комнате передвигалась она суетливо. Майя, вешая полотенце на дверь, подумала, может, ждет гостей, но не знает как выставить ее за дверь. На столе лежали две тарелки и вилки, по середине на подставке в сковородке картошка с грибами, мясная и сырная нарезка. Баба Лара, поставив на стол нарезанные овощи, положила на плечо Майи руку, повторив: «Садись».

За ужином Майя набивала желудок так, словно живет последний день. При виде печенья со сливочным маслом она испытала ностальгический прилив о детстве, уносящий к семье Пак. Печенье хрустнуло пополам во рту Майи. Из глаз покатились жгучие слезы, а она-то полагала, что все уже выплакала. Баба Лара потянулась к ней и приобняла за плечи, расчувствовавшись от того, что малознакомый человек проявил столько заботы, Майя расплакалась пуще прежнего.

– Ты скучаешь по дому? – спросила ее баба Лара, отстранившись. Майя хлюпала носом, по-детски вытирая с щек слезы. – Я могу дать тебе денег, если не хватает. Утром на электричке поедешь.

– Я не могу вернуться, – уныло ответила Майя. – Там ад.

– Здесь тоже. – Баба Лара протянула ей салфетку, и она высморкалась.

– Вы не переживайте, я утром переберусь в гостиницу и больше не буду доставлять вам хлопот. – Майя никак не могла набраться смелости завести разговор о Реглин. Голова гудела от волнительных мыслей, ей требовалось уеденное место и блокнот, чтобы обдумать дальнейший план действий. Возвращаться некуда, спешить незачем. А гостеприимство, оказанное бабой Ларой, и вовсе было незаслуженным. Майя надумала себе, что у старушки никого нет: ни одной фоторамки на видном месте, не пользуется сотовым, в шкафу для посуды всего пару чашек и тарелок. Потому она так добра и проявляет сочувствие.

– Если ты поругалась с родителями и просто боишься вернуться, то подумай, как они сейчас переживают и места себе не находят.

– Они мне не семья. Я приемная... дочь.

– А в Порканниеми для чего приехала?

– П-пожить.

– А где друзья, которых срочно нужно было выручать? – Баба Лара заерзала на стуле.

– Они... они отлично справились и без меня... и вроде как уехали... Я помню, что обещала объясниться, так вот... – пораздумав, Майя продолжила, – глупо все получилось, простите, пожалуйста... Это была затея парня моей подруги... Мы хотели погреться, потом попали в аварию, я вернулась сюда, потому что забыла на столе телефон. Позвонила в экстренную службу, а выйти из дома не смогла, как-то заперла себя. Наверно, у меня было сотрясение, поэтому я вырубилась.

– Больше ничего с вами не приключилось? – Баба Лара вопросительно подняла брови.

– Ничего, – соврала Майя, опустив глаза.

– Перейдем к выплате моральной компенсации? – хмуро спросила баба Лара.

– Ну, хорошо.

– Пойдешь прямо через лесочек от дороги и выйдешь на песчаный пляж Вуолы. Зайдешь по пояс и поищешь на дне камни. Они нужны мне для клумбы. – Баба Лара встала, вышла в коридор и принесла Майе хозяйственную авоську. – Наберешь сколько получится.

– У меня нет купальника.

– Я дам тебе длинную рубаху.

Майя опустила шторы на окнах, переоделась в выданную бабой Ларой белую рубаху и остановилась в коридоре у зеркала. На рукавах вышиты красными нитками геометрические ромбы, круги и звезды. «Почти как из сна», – подметила Майя и в отражении на мгновение увидела другую себя: цвет волос изменился на светло-русый. По телу Майи пробежала дрожь, словно смотрела на себя из прошлого, но губы девушки в отражении расплылись в зловещей улыбке. Она узнала ее! Двойник из сна. Майя набросила на зеркало полотенце, крикнула бабе Ларе, что ушла и выбежала из дома с сильном бьющимся сердцем, не закрыв за собой дверь.

Майя торопливо следовала по озвученному бабой Ларой маршруту, крутя головой, как любопытная сова, туда-сюда. Задание показалось ей странным, но она всего лишь незваный гость, пользующийся расположением, прав у нее не больше, чем у котенка: будь покладистой, знай свое место и не гадь. Майя вышла к песчаному спуску, сняла кроссовки, спустилась вниз боком. Невысохшие волосы липли к лицу, оттянув рубаху, прилипшую к взмокшей от духоты спине, вытерла ладонью со лба пот и перебросила авоську на другое плечо. Собрала волосы в хвост, кинула кроссовки у берега, и вошла в прохладную воду, прислушиваясь к каждому шороху. Лес тянулся дугой до противоположного берега. На той стороне заброшенные здания с дымовой котельной трубой. «Еще один закрытый завод», подумала она, – «Но как же тут все равно красиво».

Стоя по пояс в воде, Майя щурилась и пыхтела, пытаясь нащупать хоть какие-нибудь камни в мягкой глине. Кое-что ей удалось отыскать – гладкий черный камень. «Оставлю себе на память», решила она, но появившаяся непонятно откуда белая птица выхватила из руки его клювом. Майя внезапно почувствовала, как ноги стали увязать в глине, словно в коварных зыбучих песках. Стало не до птицы-воришки, она, поддавшись панике, забила руками по воде, но ее неминуемо засасывало вглубь.

– Какого? – завопила она, прежде чем глотнуть речной воды и погрузиться в Вуолу с головой, не чувствуя собственного тела. Кружащая над ней птица проводила ее взглядом.

Майя ничего не смогла разглядеть в мутной воде, находясь, будто бы в коконе, быстро выдохлась. Сдерживать воздух в легких превратилось в невыполнимую задачу. Желание открыть рот стало нестерпимым. «Мне суждено здесь умереть», – она впустила в себя речную воду, отдавшись во власть стихии.

Майя открыла глаза, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Место, в которое она попала, не имело ничего общего с тем, что рассказывал Роберт о Царстве Божьем. Она твердо стояла на ногах по грудь в воде, не ощущая скованности и боли. «Неужто это дорога в Ад?» – рассуждала Майя. – «Почему же меня никто не встречает или здесь так не принято?» Потоки реки были необычайно теплые. Вокруг глубокая тишина, высоко в небе светит огромная полная луна, рассекающая мрак, как уличный фонарь. Вдалеке виднеется остров, с возвышающимися каменными стенами и круглой башней. Он показался ей знакомым. Над ним кружит черный дым, но она не видит причину возгорания, как и пламени.

Мелкое волнение на поверхности реки отвлекло девушку от крепости. Она обернулась, но ничего странного не заметила, кроме того, что берега совсем не видать. Повернувшись обратно, Майя замерла в изумлении. В трех шагах от нее стояла невероятной красоты Майя приняла ее за русалку из мифов, но что столь прекрасное существо забыло в таком месте? Та дружелюбно улыбалась, хлопая глазами. Майя помахала рукой в качестве приветствия. Она склонила голову набок, не раскрывая рта, сладкоголосо произнесла:

– Ты знаешь куда попала?

– В Ад?

– Нет же, дочь Маны, ты вернулась домой. Представляешь, как только ты заявилась на наши земли, норны наткнулись на твою нить судьбы. Теперь никто не сможет тебя спрятать от нас. Мы больше тебя никуда не отпустим.

– Кто мы? – настороженно спросила Майя.

Из-за спины русалки вытянулось девять омерзительных существ: застывший в немом крике череп с паучьим туловищем, голова кракена, гнойная мужская голова с пришитой рукой вместо правого глаза, голова женщины с зашитыми глазами и вываливающимися личинками изо рта, пять червей, отличающиеся друг от друга формой и острыми, как иглы, зубами. В воздухе их держало подобие черных щупальцев.

Истошный крик Майи разлетелся по всей округе. Она бултыхалась, дно исчезло из-под ног. Ее засасывало по спирали вниз, как при водовороте. Прежде чем полностью уйти под воду, держа лицо на поверхности, Майя снова услышала в голове отчетливый голос русалки: «Скоро свидимся, сестра».