Аллегро.

Голова раскалывается на несколько тысяч осколков. Эмоциональное перенапряжение делает своё дело. Я не пила успокоительные вот организм и отвык. По крайней мере я надеюсь, что это так. Не хватало мне ещё сейчас нюни распускать. С кровати встаю немного пошатываясь. Ну я же не пила. Что за бред. Почему я помню, как возвращала Виктора путем провисания на нем. Помню, что он укрыл меня своим, оказавшимся невероятно тёплым, пальто. Помню, что ноги замерзали без сапог. Помню, что он поздравил меня с Наступающим. Помню, что отрубилась в тепле. И нихрена больше не помню. Зашибись Новый год. В любом случае я не понимаю парочку вещей. 

1. Где Виктор?

2. Какого хрена я не в платье?! 

3. Кто меня переодел?

4. Почему в доме пахнет выпечкой, если еды и так завались?

Все вопросы отпадают, кроме второго и третьего, когда на кухне что-то падает с металлическим позвякиванием и Виктор приглушённо материт всё и вся на английском. Хах. Вот привык он болтать на двух языках сразу. Теперь не отучишь! Я всё ёще ничего не понимаю и не помню. Что-то в голове подсказывает, что так, может быть, даже лучше, но меня это не особо волнует. Из своей комнаты я вылетаю в приподнятом настроении. Начало нового года, я наконец выспалась, близкий человек рядом. Что ещё может быть лучше? Именно, что ничего,а потому я радостно улыбаюсь своему отражению в зеркале и показываю язык. Веснушки на розовых щеках весело подпрыгивают. Хочется кружиться и ловить ртом снежинки, и играть на фортепиано, и петь, и сочинять, и жить... Хочу чувствовать каждый момент этого года так, чтобы не жалеть о нём потом. Отражение, кажется, думает также. Девушка, заметно похудевшая за последний месяц, улыбается мне из зеркала. Словно дразнит. Волосы теперь вьются мелкими кудрями сами по себе. Глаза приняли изумительный оттенок зеленого. Домашние шорты так уютно и по-домашнему обтягивают ноги до середины бедра, а футболка Виктора, явно новая, которую он с собой притащил, сидит так, будто это моя собственная футболка. На мгновение проносится мысль, что сюда бы больше пошёл оранжевый цвет волос... Это точно я? Красиво... Ещё что-то падает на кухне с таким грохотом, что мне кажется пол проломился и мы упали на соседей. От своих мыслей становится веселее и я почти смеюсь. 

- Доброе утро, спящая красавица. Не хочешь мне объяснить, что тут происходит? - я сонно потягиваюсь и зеваю. После опираюсь на дверной косяк. Если бы кто-то взглянул со стороны - точно сказал бы, что мы пара. От этого я немного хихикаю и прикрываю рот рукой. Картина, что я наблюдаю, мне нравится. Виктор с подвязанной рукой пытается перевернуть блин на сковородке. Парочка блинов лежит на полу, а остальные неровной кипой сложены на огромной круглой тарелке.

- Я это... Отблагодарить тебя пытаюсь что ли. Ай-ай-ай! Чего так рано проснулась, булочка? Ещё даже не девять утра, а ты на ногах. Да блин! Кошмары? Или я напугал? - следующий блин приземляется мне под ноги. Становится слишком смешно. У Виктора такой напряжённый вид. Он старается для меня. 

- От твоего мата разве что только мой папа не проснулся бы. Дай помогу. Обожжёшься ведь. - Вик выглядит сонным. Обязательно нужно его расспросить, что было после того как я отключилась. Обязательно.

Я усаживаю его за стол настолько аккуратно, насколько это возможно. Я всё ещё боюсь, что он уйдёт. Наверняка со стороны это выглядит немного глупо, но я не могу по-другому. В голове мелодия одного из его концертов. Пока собираю блины с пола и убираю их куда подальше я напеваю её. Пока дожариваю оставшееся тесто я напеваю её. Пока я бережно раскладываю ему приборы я напеваю ту мелодию.

- У тебя голос поломался, да? - Вик выглядит обеспокоенно. Рядом на стол я ставлю баночку с кленовым сиропом.

- Ломка началась как раз во время последнего этапа. Я не говорила, потому что ты и так был нагружен. Я видела тогда, как ты не спал ночью. Не хотела быть обузой. Что-то вроде того. - по комнате разносится лёгкий смех. Я не понимаю почему, но он такой заразный. Я смеюсь вместе с ним. Господи, так легко. Я точно не сплю? Точно.

- Вик, а за что "благодарность"? В плане... Я сама много напортачила. Это ты меня вытянул из депресСОНа, поставил на ноги, подарил вдохновение... Вернулся. Это я должна тебя благодарить. - я смотрю в эти глаза с прищуром. Ой-ёй. Он явно что-то задумал.

- Знаешь, я думал отблагодарить тебя за вареники. Было очень вкусно. И да. Я пересмотрел своё мнение. Мне действительно было сложно в том этапе. Я тренировал тебя с Алиской, Веронику, Алекса... Не подумал, что может быть сложно. Не спал ночами, - он прожёвывает последний кусок своего блина, улыбается, словно Чеширский кот, и я чувствую, что сейчас он скажет что-то от чего у меня случится микроинфаркт. - А ты не выиграла. Вот что ты за человек такой! Подвела меня. А когда пришёл к тебе, чтобы взять реванш так ты меня ещё и выгнала! Вот стерва, а!

Я поняла. Я всё-ё-ё поняла, Вик. Хочешь играть снова? Да пожалуйста. Ты же знаешь, что я всегда выигрываю. Пальцами провожу по его лицу. Мягко касаюсь точёных скул. Такая мягкая кожа, что мне становиться завидно. 

- Эм... Нико, ты что творишь? Не соблазняй меня. Сама же говорила, что я опасный. - нервный смешок из его рта. Звучит, как моя победа.

- Вик, ты же ещё здесь, а?

- Ну, эм, да.

- Я имею ввиду здесь, со мной. Я держу тебя, чувствуешь? В своих руках держу. - То ли он краснеет, то ли он успел набухаться и на его бледном лице проходит "алкогольный" румянец. Первое. Точно. Нужно запомнить такое его лицо, а то сейчас развернусь и убегу. И не запомню его вот таким. Он наклонился ко мне ближе. И что?

- Ну, - твою ж мать. Я шумно выдыхаю, потому что он запустил руку в мои волосы на затылке. Нет-нет-нет. Только не ты. Только не там. - Допустим.

- Я-ах. Я обещала тебе вчера, что останусь в музыке.... А-ах... П-пока ты будешь рядом.

Я сейчас сдохну. Изо рта вырываются не всхлипы, не вздохи, не шум. Это что-то грязное и похабное. Стоны? Может быть. Только я сейчас умру от стыда. Пора прекращать этот цирк.

- Вик, отпусти. Прошу отпусти! Отпусти!!! - дыхание сбилось. Неравномерное. Он смотрит на меня по-новому. Завороженно, восхищаясь? Интересно. Я беру его за здоровую руку, которой он только что стягивал мои волосы, заставляя его встать из-за стола.

- Иди к фортепиано. У меня есть кое что.

Через несколько минут я подхожу к инструменту со своей папкой, которая помялась в сумке. Нашла я сумку, кстати, на вешалке в прихожей. Видимо, Виктору было лень нести её до моей комнаты. Вик расселся на диване, как кот, вытянув ноги. Ждёт чего-то. Дождался уже, всё. Теперь сиди спокойно.

- Слушай. Просто слушай.

Это всё та же мелодия. Только другая. Совершенно. Пальцы, что наконец расслабились за последние две недели, ловко перескакивают с одной ноты на другую. В душе покой. Я отыгрываю мелодию так, чтобы он понял. Всё понял. До последнего такта. Я даже не пою в этот раз. Только играю. Мелодия просто идеальная. Теперь в ней присутствуют не только нежные переливы. Она опаляет огнём, а иногда замораживает, заставляя сидеть и слушать неподвижно. Последние такты даются мне с трудом. Сложно закончить мелодию, которую ты играешь не для себя. В этот раз он даже не хлопает. Смотрит на меня в таком шоке, что мне становится не по себе. Неужели я настолько перестаралась? Глаза расширились, а рот реально открыт и он прикрывает его рукой. Что ж. Может, это и к лучшему.

- Я обещаю взять с этой мелодией гран-при на международных. Только, если ты не кинешь меня, как в тот раз. В этом году я отыграю её, как следует. Лишь учи меня и будь рядом, хорошо? - я смотрю на него сверху вниз всего пару секунд. После он рывком обнимает и шепчет куда-то в шею.

- Хорошо. Давай вместе возьмем этот чёртов приз.

В этот раз я точно выиграла в этой игре, Виктор. Точно.