Аллегро.

Я, кажется, никогда в жизни не была так решительна. Руки хлопнули по столу с такой силой, что бедный помидор, что не дождался участи быть порезанным, своим круглым боком скатился со стола и упал. Не отпущу. Включаю телевизор и смотрю программы передач. Везде, абсолютно везде на информационных каналах эта морда. И моя неуверенная фигура за фортепиано со спины. Это фото сделал кто-то из первых рядов того конкурса. Везде заголовки о любви и куча вопросов обо мне. Ну уж нет. Поднял кипиш - будь добр, отвечай за него. Особенно, если это касается меня. Нет. Это не просто касается. ЭТО полностью поглощает меня, заставляет забыть своё имя. Виктор Вейсс назвал меня девушкой. Своей девушкой. Голова пошла кругом. Ух! А я ведь даже ещё не выпила! Телевизионный сигнал пошел рябью. Связь прерывается? Странно. Как только выглянула за окно - испугалась. Таких снежных заносов не было ещё никогда в моей жизни. В вентиляции дома гудело. Ветер вперемешку со снегом с просто неимоверной силой застилал все пространство, которое мог. Ну вот опять. Чувство волнения так и не покинуло меня со вчерашнего вечера. Рука потянулась к телефону. Позвонить опять не удалось, однако ночью, видимо, этот засранец увидел пропущенные от меня. На телефон примерно в три ночи пришло смс с временем.

"Ночной рейс номер n. Вылетаю тридцать первого в час. Захочешь поговорить о моем возвращении к тебе - звони.
П.С. Посмотри интервью, что я дал каналу культура. У тебя он вроде под шестым номером."

Хотелось дать ему по башке. Оставить сообщение, чтобы перезвонить? Нет уж, это слишком сложно для мистера Вейсса. Ему нужно другими способами докопаться до моих чувств. Ударить прямо в сердце да побольнее. Придурок. Мысль о том, что нужно разделать Виктора кухонным ножом уже не кажется такой глупой. А потом продать эти маленькие улыбающиеся кусочки фанаткам за кучу денег. Построить ему дом на берегу моря, а самой в этом море и утопиться. Вот почему именно этот человек вызывает во мне такую массу эмоций, что и словами не передать? Обычно, я думала, что это я создаю проблемы, но оказалось, что проблемы сами приходят ко мне. Если точнее, оно приходит ко мне в школу, в мой уютный уголок, где я спокойно изливаю душу в музыку на фортепиано. А сейчас я хочу вернуть эти проблемы вместе с человеком, который из приносил. Напряжение ударяло в виски.

Ну, Виктор, только вернись, паскуда, убью на месте! Немного остыв, я решила продолжить готовку. Салаты крошились медленно. Казалось, что времени просто не хватит, чтобы приготовить все. Я вычеркнула несколько блюд из списка и, пока рис и картофель кипели в кастрюльках для очередного салата, я решила приготовить торт. В нашей семье на большие праздники никогда торты не покупались. Только своими руками. Бисквит был приготовлен просто изумительно! Ни единого лишнего кусочка! Ну, разве что небольшой, который я решила попробовать.

- Ммм! Вкусно-о-о! - я затянула последнюю букву нараспев, хваля приготовленную вкуснятину.

Крем вскоре тоже выл готов и торт красивыми слоями собирался воедино. Как только я завершила обрабатывать торт шоколадным кремом, я принялась размешивать ванильный крем и искать рукав по всей квартире. Торт казался мне пустоватым и я хотела это исправить. Люблю я рисовать, что поделать. Белый крем ложится ровной полосой. Он здорово контрастирует с тёмно-коричневой текстурой шоколадного крема. Вот уже вырисовываются первые веточки. Это будет ёлка. Со снежными ветвями, на которые навесили игрушки, эта ель напоминала мне сказочную. Все ещё пусто. Никак не пойму, чего не хватает. Под ёлкой рисую подарки, а на каждом подарке будет висеть бейджик. Вот моя недовольная рожица, вот мамино спокойное лицо с курносым носом, вот папино с густыми и размашистыми бровями... В такую обстановку неплохо было бы вписать людей... И я рисую. То, что не должен видеть никто. И не увидит. Как только в новогоднюю ночь я разрежу торт - рисунок испортится. Есть я его буду одна так что... Одна. Снова одна.

"Ты - не звезда. Тебе можно не держать лицо вне публики. Ты - человек. Причем, мой человек. Плачь. Я разрешаю"

И, словно по разрешению, я начинаю рыдать так, что мне показалось я услышала эхо от своего голоса в дальнем углу квартиры. Этого человека я выгнала. Зачем? Сама не знаю. Гнев, наверное. В тот день он вернулся в гримерную. После того, как я сломала его жизнь, его карьеру он пришел. И сказал, что он плохой тренер и больше тренировать меня не будет. И разрешил плакать. Как же я тогда истерила. Я и ругала его, и била кулаками по пальто, что стоило побольше зарплаты обоих моих родителей, и рыдала в рубашку. А он все гладил меня по волосам да причитал что-то. Я даже не разобрала тогда. Просто просила его остаться. Прямо. Как. Сейчас.

Я всегда чувствовала себя беззащитной. А теперь, когда я буквально лишилась опоры по ногами по моей же вине, я готова отдать что угодно, чтобы вернуть моего человека обратно. Я уже лишалась близких. Лишалась их разными способами, но каждый раз навсегда. Я не хотела, чтобы так было и с Виктором. Этот человек был слишком дорог для меня. Он был... Слишком близок мне. 

Знаете. Вытирать лицо грязным от муки фартуком - не лучшая идея. Я засмеялась в голос. Лицо наверняка было белое от муки, а из-за этого становилось ещё смешнее. Ну ладно. Стоп. Это уже перерастает в истерику. Торт со злосчастным рисунком был помещен в холодильник и благополучно забыт до поры до времени. Салаты были докрошены к семи вечера и безумно вымотали меня. Как женщины вообще готовят? Это же ужас во плоти!

В любом случае, я хотела позвонить человеку, что мог докричаться до Виктора раньше, чем это сделает назойливая Алиса. Хоть за окном бушевала метель, разнося все вокруг, связь все ещё была. Слабая, но была. Звонок, ещё один. Нас соединили.

- Денис! Нужна твоя помощь! Дозвонись до этого утырка! Звони Виктору, пускай он разворачивается обратно и дует ко мне в квартиру! - я орала, как выпь на бывшего менеджера вышеупомянутого оболтуса, а по совместительству его лучшего друга.

- Суслик, ты что ли? Какого хера? Я, конечно, все понимаю, но до этого моему тридцатилетнему уму, видимо, далековато. Что ты от меня хочешь? Я сам до него дозвониться не могу. Меня, естественно, не интересуют ваши шуры-муры и все такое, но из последнего его звонка я узнал, что ты сама выкинула его из дома. Он сказал, что собирается ебашить к Алиске, чтобы готовить ее на международные, но тебе не говорить. Сказал, типо сама допрешь. Хотя я вообще мало что понимаю из его разговоров.

Опять. Это все сказывается напряжение, да? Происходит, то, что часто было при истериках. Я упала на колени, а голос приобрел такой ужасающе-строгий тембр, что, отвечаю, я могла бы управлять террористами.

- Денис, дорогуша. Это очень важный звонок. Если Вейсс улетит, то не видать вам на сцене ни его темную головушку, ни меня, понял? Я понимаю, что он ВСЕ тебе рассказал. Лезвия я выкинула не все, а дома я одна. - мда. Не даром меня зовут ядерной боеголовкой в узких кругах. Вот уж точно. Ебанет так ебанет.

- Успокойся, Нико. Я обещаю сделать все возможное, - по стуку пальцев на другом конце провода слышу, что Денька параллельно набирает знакомую нам обоим личность. - Он не отвечает, но я знаю где он. Он в отеле в вашем городе. Я записывал его название, если найду, то скажу. Вот! Нашел! Отель называется ...

Короткие гудки ещё никогда так не резали слух. Палочки на индикаторе связи, хихикая, разбежались по своим делам, оставляя меня без связи. Через пару минут меня из транса выводит пришедшее сообщение от Дениса. Одно слово.

"Плаза"