Аллегро.

Обежав практически все продуктовые магазины, домой я вернулась около четырех часов вечера. Какой ужас! Практически три часа в магазинах? Рекорд... Хотя я считаю, что это ещё и быстро, учитывая, что с каждой минутой ветер усиливался, а снег норовил завалить тебя под завалами. Чувствовала себя мамонтом, что тянет ещё как минимум двух мамонтов, а в реальности я шла с двумя пакетами, закутанная в шарф по уши, ругаясь матом на всё в округе: на тупые пакеты, что весили тонну, на свою тяжелую верхнюю одежду, на климат, который решил сделать закос на северный полюс, причём удачный такой закос, на Виктора, который в такую погоду решил уехать из страны. В итоге, когда я пришла домой произошло следующее.

- А-а-а-а-а! - пакеты полетели далеко и , видимо, надолго. Туда же полетела одежда, и верхняя, и простая. По дороге, ожидаемо, я ударилась ногой об косяк двери, ведущей в ванную комнату. - М-мо-о-оя нога! Ай-ай-ай-ай! Холодно!

Выворачивая ручки крана почти до самого конца, чтобы ванна как можно быстрее наполнилась водой, я прыгаю в спасительный, теплый островок. Довольно прохладная вода, кажется, сжигает мою кожу дотла, но со временем ноги, наконец, "оттаивают" и я расслабляюсь под всепоглощающей теплотой. Внезапно, я вспоминаю те часы, когда перед праздником в прошлом году я пыталась написать песню. Для конкурса. Для одного человека. И выиграла. Я достигла сердца этого человека и, хоть была раскритикована в пух и прах, я была счастлива. Улыбка расплывается по моему лицу , разные мысли лезут в голову, но все они об одном. Музыка, музыка, музыка. Тысяча сменяющихся мелодий мелькают в голове и, словно смеются надо мной, не позволяют мне их словить, разобрать по одной. Что происходит?!

- Оно! - губы тихо, почти шёпотом, чтобы не спугнуть, проговаривают вслух последовательность нот, а мир застывает на месте в одно мгновение. Я снова чувствую. Мелодия в моей душе, тепло в сердце, огонёк в глазах. 

Мне кажется, что вода вылилась из ванны в слишком большом количестве и я затопила соседей. Правда, эта мысль сейчас ушла далеко на другой план. В комнату я не бежала, а летела, прикрывая тело одним лишь полотенцем. Руки ещё не успели высохнуть, а я схватилась ими за сухие листы нотной тетради и карандаш. По пути в зал я споткнулась о свои же, скинутые вещи. Удивительно, но я даже не ругалась  и не кричала от боли. Сдвинув рукой всё что было на полу подальше, я поднялась на ноги и продолжила свой быстрый шаг к мечте. Я не должна упустить свой шанс! Не в этот раз! Пускай огонь в этот раз сожжёт меня полностью, но я не сдамся! Как прекрасно, что я убрала инструмент ещё днём. Руки с дикой скоростью переписывают те самые, написанные ночью, ноты на размокший лист. Видимо, от вдохновения в этот раз ноты выходят из под карандаша красивыми, ровными рядами становясь на нужные места. Время пришло. Ноты дописаны, а лирика мирно стоит рядом на двух, почёрканных до невозможности, листах. Крышка инструмента открывается с приветливым скрипом. Теперь он мне не противен. С неким подобием страха касаюсь клавиш, будто спрашиваю разрешения творить. Что ж. Мне разрешили. Я услышала музыку такой, какой я не слышала её ночью. В этот раз мелодия не такая. Она резкая, довольно быстрая, но при этом прямо пропитана моими эмоциями. Их можно прочитать в каждом такте, в каждой паузе, в каждой ноте. Это не музыка, это - я. Куплет отыгран просто изумительно. С каждой клавишей мне становится всё жарче. Музыка, словно течёт по венам и артериям вместе с кровью, заставляя меня снова жить, гореть желанием. Желанием, чтобы моя музыка снова поразила человеческое сердце. Припев взрывает квартиру парой громких аккордов и моим, немного охрипшим голосом. Я снова в забытьи. Эта песня снова посвящена человеку. Одному. В тот раз она сразит его наповал, как бы плохо она не была сыграна. От переизбытка чувств в глазах начинают скапливаться, так ненавистные мной, слёзы. Но улыбка всё ещё не сходит с губ. Всё-таки у меня есть своя стилистика в написании нот. Последние такты написаны с такой нежностью, что хочется плакать от красоты переливов, которые так вовремя всплыли в моей голове. Последние ноты. Я сложила руки у лица, а плечи теперь подрагивают неровным ритмом. Я прогнала человека, которому писала песни, ради которого писала песни, ради которого жила. Ну, только вернись! Только попробуй снова разрушить мою душу до основания. Не прощу. 

После того, как я поплакала, мне стало значительно легче. Теперь я просто улыбалась, смотря красными, заплаканными глазами, на листы одного из лучших, нет, просто лучших произведений, что я писала, на мой взгляд. Очень странное, но приятное ощущение. Раньше я могла рыдать перед конкурсами, после конкурсов, иногда, во время конкурсов или подготовки к ним. Но во время написания песни? Не на конкурс? Для себя? Такого ещё не случалось. Может я просто перегрелась? Или снова температура поднялась? На часах уже давно не четыре. Время близится к семи вечера. Вот это я посидела за музыкой...

- Брр! Холодрыга! - ноги опять начинают мёрзнуть. Одновременно с таким негодованием начинаю смеяться. Я только что создала "шедевр" сидя в полотенце и рыдая. - Блин! Ещё же и продукты!

Как только я накинула на себя пару-тройку тёплых вещей я пошла прибирать весь беспредел, что оставила за собой. Воду в ванной я спустила довольно быстро. На пол воды, как оказалось, я расплескала не очень много. В любом случае, если ко мне не пришли ругаться соседи квартирой ниже - значит всё окей. Продукты были бережно расставлены по полочкам и в холодильник, а вещи повешены на крючки в прихожей. В доме стояла тишина и это мне не нравилось, а потому я начала напевать написанную мелодию, каждый раз немного подправляя её местами. Обычно, я не очень любила петь свои песни. Мне казалось, что они недостаточно хороши. Но эта... Я готова была петь её всю жизнь. Из-за ощущения "музыки в крови" настроение приняло взволнованный вид. Меня будто ударяло маленькими разрядами тока каждый раз, когда я пела мою музыку. Но это было приятно. Странно, не правда ли? Я не ожидала от себя такого, если честно. В зале был включен телевизор на канале международных новостей. Я захотела нарезать салаты завтра, а потому сегодня из шкафа была извлечена елка с украшениями. На заднем фоне в перерыве между новостями пели новогодние песни. Обстановка была умиротворённой. Елка была украшена довольно быстро, если не учитывать, что я постоянно спорила со своим внутренним дизайнером, который не позволял повесить мне белый шарик к зелёным, а красный к серебряным. Звезда была торжественно помещена на верхушку моей искусственной красавицы. Немного отойдя, я оценила плоды своего труда: бусы с мишурой переливались всеми цветами, что существуют, а елочные игрушки отражали моё восхищенное лицо. Не блестело только одно украшение, которое я мгновенно исправила. Вилка уже в розетке, а гирлянда блестит и переливается. Пара мандаринов из пакета перекочевала ко мне в руки и исчезает из них с огромной скоростью. А что? Я кушать хотела. Одновременно с поеданием новогоднего фрукта я устроилась поудобнее на диване. Под подушкой я нашла комочек из ткани. Что? Просила же внимательнее собираться! Футболка Виктора, пропитанная его одеколоном, видимо, решила бросить своего хозяина и остаться у меня. Я улыбаюсь. За окном реальная снежная буря. Наверняка, никого на улице сейчас не встретить. Да уж. В такую погоду не то, что собаку, любое живое существо выпустить жалко. Осознание приходит мгновенно. Виктор мог попасть под бурю из-за меня. Нужно позвонить ему и хотя бы извиниться. Рука тянется к телефону. Графа "новые контакты" открыта дрожащей рукой. Я начинаю волноваться. Звонок не прошёл. Короткие гудки, а позже, через ещё парочку звонков, я слышу "абонент недоступен...".

- Да чтоб тебя! - я всегда боялась отпускать близких людей в плохую погоду. Всегда в голове всплывал самый страшный исход ситуации. Этот раз - не исключение.

- Да ответь же ты! - из глаз уже почти льются слёзы, а голос срывается в крик. Воу! Мини-истерик я не планировала!

Перебрав все возможные исходы события прихожу к выводу, что лететь Виктору только тридцать первого числа, а потому, скорее всего он сейчас сидит в квартире и мирно попивает чай. В любом случае я слишком устала за сегодняшний день. Не хочу уходить в свою комнату. Свет в комнате выключается, оставляя светить только телевизор и гирлянду на ёлке. Телевизор, кстати, поставлен на таймер и тихонько что-то рассказывает мне, когда я уже почти проваливаюсь в сон. Гирлянда перестаёт мигать, а медленно переливается огнями.

Я уже давно сплю, обнимая футболку с любимым запахом одеколона.

Пожалуйста. Хватит мучить меня. Определись.