Forbid Me [rus. translation]

Он называл меня вундеркиндом.

Это очень помогло мне в моем будущем.  Думаю, Джейкоб в какой-то степени сформировал меня для того успеха, которого я добилась в последующие годы, хотя я никогда не благодарила на самом деле его за это. 

Я играла Black Magic Woman на своей гитаре, мои пальцы скользили по струнам, как будто они были продолжением моего собственного тела.  Играя точно высокие и низкие тона без усилий, с мастерством опытного гитариста не по годам, спокойствие вибрировало у меня внутри.  Я растворилась в музыке, как и всегда.

Стала единым целым с моей гитарой.  Ударяя по последнему куплету, аккорд усиливался до медленной прогрессии финала песни.  Я закрыла глаза и покачала головой в такт ритму, закусив губу, когда все закончилось, и открыла глаза.

Его глаза были расширены, а рот широко открыт.  — Черт... Лилиан.  Ты такая талантливая, — выдохнул он, когда я закончила играть.

Я снова улыбнулась, широко, показывая ямочки.  Он назвал меня Лилиан!

— Эй, придурок, что ты здесь делаешь? - Лукас прервал нас, к моему большому разочарованию.

— Сижу на лучшем месте, в первом ряду, на крутом музыкальном шоу всей моей жизни!

Я люблю его.

— Она  играет эту песню всю последнюю неделю.  У неё действительно хорошо получается.  Пошли, парни в моей комнате.

— Где Полпинта?

— Учится.

Он кивнул, и Лукас ушел оставив дверь открытой.

— Хочешь пойти с нами? — спросил Джейкоб.

— Неа.  Я собираюсь еще немного потренироваться.

— Хорошо, играй погромче, чтобы я мог слышать пока сижу там.

Я ухмыльнулась, заправляя выбившуюся прядь за ухо.  — Хорошо.

Он встал и, перед тем как выйти, провел кончиками пальцев по моим волосам, заставив меня хихикнуть.  Я продолжала играть ещё какое-то время, снова потерявшись в музыке, но смех из комнаты моего брата начал брать верх надо мной.  Любопытство узнать, о чем они говорят, заставило мои ноги двигаться сами по себе.  Прежде чем я вообще это осознала, я уже стояла перед дверью в комнату Лукаса.

— Господи Иисусе, ты даже не представляешь, как чертовски восхитительно это на вкус, Лукас.  Почему ты не попробовал это со Стейси?  Ты уже занимался с ней сексом, — спросил Джейкоб, когда я спряталась чуть дальше за стеной в повороте, чтобы подслушать.

— Нет слов, чтобы это объяснить.  Это просто нужно попробовать, — добавил Остин.

Я жевала ноготь большого пальца, ожидая, что они скажут, что они съели такого.  Может, мне тоже попробовать? Это что-то сладкое?

— Заткнись.  Я закончил этот разговор, — взволнованно ответил Лукас.  Это потому, что он хотел съесть это с Алекс.  Стейси была для него просто прикрытием перед парнями, как Кен с Барби.

— Съешь уже ее киску! - Джейкоб закричал, и все засмеялись, хотя я не думаю, что в этом было что-то смешное.

— Просто, черт возьми, сделай это. Ты поблагодаришь меня позже.  Поверь мне, то, как она ответит тебе взаимностью позже, будет достаточно, чтобы ты снова захотел её съесть.

Я покачала головой и ушла сморщившись.  Отвратительный разговор. Просто отвратительно.

— Малышка! - Джейкоб закричал некоторое время спустя.

Я спрыгнула со своей кровати.  — Что? — крикнула я в ответ.

— Спустись вниз.  Я на кухне.

Я глубоко вздохнула и спустилась вниз, пройдя на кухню. — Что?

— Что ты имеешь в виду под «что»?  — он смеялся, выглядя просто нереально красиво при этом.
—Подойди попробуй.  Это моя любимая еда!

Я посмотрела на тарелку с едой перед ним и отрицательно покачала головой. Отвратительно. Это мясо... кошки?

— Тебе понравится. Попробуй.

Я схватила вилку со стола и взяла кусок мяса.

— Я принес это специально для тебя, малышка, — сообщил он мне, и я тут же уронила вилку на тарелку, издав при этом громкий звук по стеклу.

— В чем твоя проблема? — сразу спросил он.

— Ничего.

— Тогда почему ты не смотришь на меня?  Я что-то сделал?

—Нет.

— Лилиан, — уговаривал он, требовательно смотря на меня.

Черт возьми, снова Лилиан.  Я сделала еще один глубокий вдох и подняла глаза на него.

Беспокойство и замешательство отразились на его красивом лице.  — Что случилось, Малышка?

Я скрестила руки на груди и прошептала: — Ты ешь кошек?

Он отдернул голову, глядя на меня, как на сумасшедшую.

— Возможно...ну сегодня я кое-что подслушала, случайно...

— Что именно?  — Джейкоб взял со стола стакан делая из него глоток.

— Ты сказал... , - я прикусила губу, и его брови опустились.
— Ты сказал... ты любишь есть киску.

Он мгновенно выплюнул свой напиток обратно в стакан и начал кашлять, задыхаясь.  Я подбежала к нему, схватив несколько бумажных полотенец по дороге.

— У тебя все нормально? - я слегка похлопала его по спине, чтобы помочь.

Он прочистил горло и еще несколько раз кашлянул.  — Да, я просто не ожидал, что ты это скажешь.

— Ну, по крайней мере, я сказала. Я не хочу есть это мясо.. кошку, Джейкоб. Я даже не думаю, что это законно.  Вы все можете попасть в большие неприятности.  Я не хочу, чтобы вы, ребята, попали в беду.  Я думала, ты любишь кошек?

Я сходила с ума и бессвязно задавала очень много вопросов, сколько могла, наблюдая, как он нервными движениями убирает беспорядок от напитка. 
Мы замолчали на минуту примерно. Я ждала когда он закончит вытирать столешницу. Но даже когда он закончил молчание не прекратилось.
Глаза Джейкоба не смотрели на меня какое то время, исследуя кухню, прежде чем он перевёл свой взгляд на меня.

— Это секс, Лили. Речь о девушке.

POV Jacob

— Что такое секс?

— Ради всего святого, — взревел я, потирая рукой затылок.  — Черт, я имею в виду дерьмо, я имею в виду черт... , — пробормотал я, заставив ее хихикнуть.

Я снял кепку, положив ее на столешницу.  Лили улыбнулась и тут же схватила её, надев себе на голову.  Я так и не понял, почему она так поступила, но чувство спокойствия почти мгновенно охватило ее.

Я провел обеими руками по своим волосам и расстроенным жестом потирал виски для того, чтобы прийти в себя.

— Я не думаю, что я именно тот человек, с которым тебе следует говорить об этом.

Она пожала плечами.  — Кого же мне тогда спросить?

— Твою маму.

— Она пыталась однажды поговорить со мной об этом, но это не имело особого смысла.  Она в основном бормотала.  Я не думаю, что она действительно знает, — рассуждала она с умным видом, и теперь настала моя очередь смеяться.

— Что ты хочешь узнать?

— Ты любишь ее?

— Кого?

—Девушку.

Я склонил голову набок.  — Что именно ты знаешь о сексе?

— Моя мама говорит, что ты должен любить этого человека.  Что это ничего не значит, если ты не любишь, — грустное выражение показалось на ее лице.
— Так ты ее любишь?

Я покачал головой. 
— Не совсем.  Хотя твоя мама права, блять... Я имею в виду, что трах... заниматься любовью... это должно быть между двумя людьми, которые любят друг друга.  Это должно что-то значить, я думаю.

— О, — выдохнула она.  — Это то, чем ты занимаешься?

— Давай не будем говорить обо мне.  Я говорю о том, что относится к тебе, а это все, что имеет значение.

Она кивнула. 
— Ну, возможно.  Может быть, однажды... когда я стану старше.  Я имею в виду... неважно.

Я улыбнулся. 
— Однажды, Лилиан, за тобой будут стоять в очереди парни.  Поверь мне.

Она закусила губу, будто хотела что-то сказать.

— И я собираюсь надрать каждому из них их гребанные задницы, если они причинят тебе боль.

Она снова засияла, улыбнувшись.  Мне понравилось, что я смог облегчить ее эмоциональное потрясение.

Она была ребенком.

Милым ребёнком.

Я хотел, чтобы она оставалась невинной как можно дольше.

*

Я чертовски устал на самом деле.

Последние три года я работаю по шестьдесят с лишним часов в неделю в Jones & McAllister, в одной из самых престижных юридических фирм Сан-Франциско.  Кто бы что ни сказал, что попытка найти партнера облегчит мое дело, он говорит нихуя не разбираясь в этом.  Столько дерьма произошло за последние несколько лет.  Больше, чем я хотел бы знать.  Я чувствовал себя сначала так, будто мне двадцать девять, а потом чувствовал себя на пятьдесят.  Мой самолет приземлился в Нэшвилле, и у меня едва хватило времени осмотреть окрестности, прежде чем мне пришлось забрать свой багаж и зарегистрироваться в отеле Marriott.  Не то чтобы это, блядь, имело значение, я не планировал задерживаться надолго.  Это было временно, если все пойдет так, как я планировал.

Я утопил себя в работе на все эти годы, чтобы помочь себе забыть.  Я пытался выебать ее из головы, занимаясь сексом с бесчисленным количеством женщин.

Это ни черта не значило для меня.

Ни одна из них.

Все мои коллеги и друзья женились или создавали семьи, но я стоял в тупике, на одном чертовом месте.  Каждый раз, когда я представлял свое будущее, Лили всегда была рядом со мной.  Мне надоело бежать, пришло время забрать то, что по праву принадлежит мне, что всегда было моим.

Когда Марк, друг из юридической школы, который был женат, и у него на пути уже должен был родиться ребенок, попросил меня приехать и помочь запустить его новую фирму на несколько месяцев, я ухватился за этот шанс, как будто судьба дала мне быстрого пинка под зад, закрепив мое решение этим.  Мне повезло, что мой босс чертовски любил меня.  В противном случае я бы никогда не смог взять такой продолжительный отпуск.  Я заработал для фирмы миллионы, и в конце концов... деньги всегда решают абсолютно все в этом мире.

— Слушаю — ответил я на мобильный звонок.

— Где ты, черт возьми?

Я зевнул.  — Я уже в пути.

— Ну, поторопись, блядь. Я в Bootleggers, жду твою жалкую задницу в течение последнего часа.

— Я думал, мы собираемся поговорить о твоей юридической фирме?

— Боже, чувак, ты не можешь ни секунды не думать о работе?  Тиффани уехала из города.  Я скучаю по жене и топлю свои печали в пиве.  Плюс эта цыпочка поет на сцене.  Она чертов нокаут для меня. Ну и для тебя кстати тоже. Полностью в твоем стиле. Хорошенькая, такая, как ты любишь.

— Мне не нужно, чтобы ты выбирал для меня киску.  Я буду через несколько минут. 

Я повесил трубку, быстро взглянув на полную луну и тут же стряхнув с себя воспоминания, грозившие всплыть на поверхность.

Я припарковался на обочине дороги, заплатив по счетчику только за час.  Вытащил удостоверение личности, показав его вышибале, который быстро кивнул мне, прежде чем отступить в сторону.  Везде были люди. Много людей. Толпы. Я ни за что не смогу найти Марка.  Я посмотрел на свой телефон, чтобы написать ему, прежде чем услышал это.

Мягкое бренчание гитары немедленно ударило по моим чувствам, это заставило волосы на концах моих рук встать по стойке смирно.  Я закрыл глаза, чтобы проверить свои эмоции и мысли, которые с большой скоростью атаковали мой разум. Это сон?

Все воспоминания сразу один за другим.

Они были катастрофическими и быстрыми.

Игра на гитаре была легкой и отчетливой.  Я узнаю эту игру где угодно.  Никто не может играть так, как она.

Никто.

Этот голос...

Он гладкий, как шелк, но достаточно холодный, чтобы вызвать озноб.

Эта песня...

Будет постоянным напоминанием о том, что я потерял.

Та ночь...

Она вечно будет преследовать меня. Все дни и ночи.

Боже... Я не могу думать о той ночи без того, чтобы мой член не напрягся, и стыд не поглотил меня почти одновременно. 

Слова Metallica «Nothing Else Matters» вернули меня в другое время, в другое место, где я притворялся, что она моя...

А я всегда был ее.

Всегда.

Ее лицо...

Ее глаза...

Ее тело...

Я все это помнил и мне не нужно было даже поднимать голову, чтобы увидеть ее. Она засела в моем сознании.  В моем сердце.  В моей душе.

Она снова спела припев.  Эмоции истекают из струн ее гитары и ее голоса.  Затем последовало гитарное соло, заставившее толпу кричать и аплодировать.  Ее энергия была чертовски заразительна, так было всегда.  Я чувствовал это вокруг себя, хотя я все еще не открыл глаза, чтобы увидеть ее. Я знал, что она кусает свою чертову губу, и не имело значения, сколько чертовых раз я говорил ей, что она собирается откусить ее.  Я запомнил ощущение ее губ у себя во рту, то, как я сам брал эту чертову губу и кусал ее.

Хочу кусочек ее.

Нужен кусочек ее.

Ее голос стал мягким, как и ее гитара.  Песня закончилась, и толпа стала еще более дикой и ненасытной.

— Ну, привет, чертов Нэшвилл!

Они кричали выше и громче.  Она всегда умела работать с толпой.

— Добро пожаловать!  Кто сегодня облажался попав сюда?

— Мы! — кричали они.

— Кто, черт возьми, трахнется сегодня вечером?

Они снова закричали, на этот раз свистя и хлопая в ладоши.  Я покачал головой с улыбкой, которую не пытался скрыть.

— Это то, о чем я говорю!  Внизу грязно на гребаном Юге, но мы здесь— закричала она тем же южным акцентом, который ненавидела в детстве.
— Я собираюсь сделать небольшой перерыв...

—Нуу нееееет!

Она хихикнула, и мой член дернулся.

— Я знаю, дорогие мои, я слишком чертовски хороша, и всем хочется на меня смотреть.  Я вернусь, обещаю!  А пока выпейте. Меня зовут Малышка!

Я тут же посмотрел вверх, прямо на нее.  Клянусь Богом, моя грудь сжалась, и у меня перехватило дыхание.  На ней были короткие маргаритки и крохотная рубашка с надписью «Виски делает меня резвой» на груди.  Эта проклятая штуковина выглядела так же старо, как и я.  Весь ее живот был обнажен, пупок теперь проколот, а длинные темные волосы каскадом ниспадали на спину, почти касаясь задницы.  Крошечная фигура, которую я чертовски любил, осталась прежней, но выглядела теперь взрослой.  Старше.  Ее ноги, ее чертовы ноги.  Я вспомнил, как они оборачивались вокруг меня, и мне пришлось тряхнуть головой, чтобы стереть образы, от которых у меня уже был твердый член и натянутое сердце.

Я ухмыльнулся, черт возьми, ухмыльнулся, когда увидел ее ковбойские сапоги.  Я подарил их ей.  Я думал, она их выбросила.

Получается нет.

Что дало мне крохотную надежду, что она меня тоже не выбросила из головы.

Блядь.  Я направляюсь в ад.

Теперь, когда я увидел ее...

Обратного пути нет.

Она моя.

POV Lillian

— Малышка, — пробормотал какой-то случайный парень позади меня.

Я повернулась на барном стуле, склонив голову набок с улыбкой.

— Как насчет того, чтобы я купил тебе..., - Он указал на мою рубашку.  — Виски?

Я кивнула в сторону бармена Сэма, мужчина поднял два пальца и легко положил двадцатку на стойку.  Он снова повернулся ко мне лицом.  Я привыкла к мужчинам, которые ко мне приставали.  Это не было чем-то новым.  Это пришло вместе с работой.  Но.  Я никогда не трахалась там, где работала, это был прямой путь к катастрофе и уничтожению работы.

— Итак, чем ты занимаешься в таком большом городе, как Нэшвилл?

— Развлекаюсь, — просто сказала я, пожимая плечами.

— Ах.  И это, - он указывает на сцену, — единственное развлечение, которым ты занимаешься?

Я облизнула губы и наклонилась вперед.  — Какие еще развлечения ты имеешь в виду?

— Тот, в котором буду участвовать я и ты.  Одни.  Без одежды.  Без разговоров.

— Вау, это работа на дому?

—Получается что так.

Я посмотрела, как он выхватил стакан и протянул мне мой. Я выставила его перед собой, и он последовал моему примеру.

— За мужчин, лошадей и женщин, которые на них ездят.

— Поддерживаю! - мужчина рассмеялся, когда я чокнулась своим стаканом с его, а затем мы оба выпили свои стопки.  Моя прошла гладко, я была девчонкой, которая пила виски время от времени, а вот его стопка, наоборот, нет.  Он начал кашлять и его глаза сильно слезились.

Слюнтяй.

— Итак... скажи мне, как тебя зовут?

Я подняла бровь, ставя пустой стакан на стойку.

— Малышка. 

— Это не может быть твоим настоящим именем, так откуда оно взялось?

Я ухмыльнулась.  — Взялось..

— От меня.  Оно взялось от меня, ублюдок.

Весь воздух в легких покинул меня в мгновение ока, как и моя улыбка и мое расслабленное состояние.  Вся кровь отхлынула от моего лица, в то время как мое сердце и желудок опустились на землю.

Джейкоб.

Вот он, стоит передо мной, дерзкий и уверенный в себе, как всегда.  Мне ничего не хотелось, кроме как стереть это самодовольное выражение с его проклятого лица.  Я ничего о нем не слышала и не разговаривала с ним в течение трех лет, не говоря уже о том, чтобы где-то увидеть его.  Алекс была единственной, кто знал о нас, и она точно так же знала, что нельзя упоминать его имя при мне.

Я. Блядь. Ненавидела.  Его.

— Извини? — мужчина процедил, его взгляд был сосредоточен на лице Джейкоба, взгляд которого в свою очередь был сфокусирован только на мне.

— Ты услышал меня.  А теперь, почему бы тебе не сделать себе одолжение и не уйти нахер, пока ты вообще еще можешь ходить, — предупредил он спокойным и безмятежным тоном, от которого мне захотелось пнуть его по голове.

Джейкоб никогда никого не боялся, и у него были шрамы, чтобы доказать это всему миру, и я говорю не только о физических.  Наши взгляды встретились, точно так же, как когда-то встречались наши сердца.  По крайней мере, как я думала и мечтала.

Вранье. Ничего, кроме лжи.

— Не заставляй меня повторяться, придурок, — добавил он с той же резкостью в голосе, терпение никогда не было его добродетелью.

Я едва обратила на  внимание, когда этот мужчина быстро попятился и ушел. Я склонила голову набок, откинулась на спинку барного стула и скрестила руки на груди, не нарушая зрительного контакта.

— Я смотрю, ты как всегда очаровательно добр.

Он поджал губы так же аппетитно, как и в детстве.  В серой рубашке на пуговицах, черном галстуке, болтающемся на шее, и черных брюках,  я начала сомневаться в своей решимости.  Сегодня вечером он предпочел фетровую шляпу своей любимой бейсболке.

Это был взрослый Джейкоб.

Убийственно красив.

— Приятно знать, что я все еще действую на тебя, малышка.

Я сузила глаза на него и сказала с убеждением.  — Я бы с удовольствием посидела здесь и обдумала, как работает твой бредовый разум, Джейкоб, но я не могу засунуть голову тебе так далеко в задницу.

И... он улыбнулся.  Улыбка была похожа на дерьмовую очаровательную ухмылку. 

—Та же девушка.  Только теперь развратные наряды.

— Я обязательно запомню это, когда в следующий раз куплю трусики с вырезами.  Более легкий доступ и все такое знаешь.

Он нахмурился, его глаза были темными и устрашающими, приобретая более глубокий оттенок зеленого.  Я знала, что он ненавидит картинку, которую я ему только что показала.

— Хотела бы я сказать, что было здорово увидеть тебя, но давай будем честными, удовольствие было только твоим, - я встала. 
— Если ты меня извинишь, мне нужно вернуться к работе. 

Я отступила в сторону, чтобы уйти, но в последнюю секунду повернулась, чтобы посмотреть на него. Не знаю, что мной руководило но я стала приближаться к нему, к тому месту, где он мог бы почувствовать мое тепло.  Я встала на носки своих сапог, как только достигла Джейкоба вплотную и потерлась носом о его шею, зная, что он любит это, слабо дыша на него. 

Мой запах атакует и парализует все его чувства, как я и хотела.