НЕ ЧУВСТВУЯ ЕЁ

Вадим

Репетицию ставили каждый день. Началась активная подготовка к «Региональной программе».  Помимо этого танцевальные сборы только разгорались. С каждым разом смысловой нагрузки было всё больше и больше, а вот толку ноль, ну или мне так казалось. «Ночные» заполонили мой график.

Имя «Ангельского голоса» я узнал. Её звали Вера, но я записал её номер как мне взяв его из чата. Забавно, если кто-то увидит мне всё равно. Я решил действовать. Как только она придёт! Придёт и сразу подойду к ней! Начну разговор и может что-то получится.

***
Вера

Я спешила на репетицию. Оделась в простую голубую майку и джинсовые шорты. Мне не слишком хотелось привлекать внимание и казалось, что на репетиции опять будет скучно, как и в прошлый раз. Единственное интересное - это танец ребят «последнее дерево». Словами не передать, как меня затронул этот номер, повествующий о вырубке лесов.

А ещё внимание привлёк солист. Парень невысокого роста, со «шторками», так сейчас называют модную стрижку, когда волосы длинные и они закрывают брови. Его движения отличались от других танцоров из его команды. Может более чёткие, может уверенные.

Но лицо у него - отдельное искусство! Из этого мурашки с тела пропадали. Как сказала мама: «Как будто он покакать не может сутки». И вот я сидела на репетиции и не могла сдержать смех при их номере. Зачем я только показала маме видео-отрывок, который снимала на репетиции?!

Как его зовут? Вадим? А... Всё равно не запомню!

***
Вадим

Мы показывали хореографию, которая за последнюю ночную стала в разы лучше. Я предложил переделать пол танца, но Вероника отказалась. Мне не нравилось, что середина слишком нагружена, от этого концовка не смотрелась эффектно, но в этом меня никто не послушал и решили оставить всё как есть.

Заиграла музыка, движения в такт. Я чувствую, чувствую мелоди... Невольно мой взгляд упёрся на ближайшее сидение и я увидел Веру. Она смотрела на меня и... Смеялась. Наши взгляды пересеклись, Вера перестала давиться и я окончательно выпал из танца. Брови сжались, губы сомкнулись в трубочку. А в голове: «что смешного?», дура чтоли?

Вероника заметила, что я и подхватившие мой темп ребята стали отставать. Синхронность пропала, остался коллективный тупизм, читающийся в глазах. Как будто не было ночной.

Наташа, громкая, самодовольная, бесящая во всех смыслах режисёриха, замотала голосовой и застучала босоножками по паркету с желанием прекратить. Но Вероника закричала:
- Раз два, раз два.  Раз два, раз два!
Её слова вернули в музыку, как будто нас  вытащили из воды. Мы собрались и больше нас никто не смог сбить. Ни запоротый момент, ни то, что мы его будем прогонять до посинения на ночной репетиции. А я вмиг забыл, что она смеялась и резкая обида пропала. Вера - «Ангельский голос» оказалась стервой. Надменной и тупой. 

Но я всё равно подсел к ней после танца. Стульев свободных не было. Вру... Сложно признаться, но меня непроизвольно тянуло, а может хотел доказать, что она не такая, как мне подумалось. Нельзя делать вывод по одному случаю. И я спросил:
- Почему ты засмеялась? - Мой тон был не особо дружелюбный, но я старался как мог не проявлять агрессию.
- О... У тебя лицо было очень сконцентрированное, оттого смешно стало. Ты выбиваешься на общем фоне.
И вдруг вся агрессия куда-то исчезла, испарилась. Её ответ меня более чем устроил и мне захотелось зацепиться за что-то в ней, чтобы поговорить ещё.
- Вера, да?
- Да, - она повернула голову в мою сторону.

Я очувствовал едва уловимый аромат персика от её разлетевшихся волос, собравшись с мыслями, спросил: 
- Какие у тебя ногти красивые! Я могу их рассмотреть?

Я взял её тонкие нежные пальчики в свои шершавые руки. На ногтях красовались брызги -  белые и красные, рисунки с персонажами одной популярной яойной манхвы, но самое запоминающееся - надписи - хлюп, толк, глоток, плесь, хлоп. Я открыл свои татарские глаза пошире, чтобы мысленно сфотографировать шедевр, который увидел. И тут меня резко вернули в реальность. Мягки ручки веры исчезли из моих и я услышал пронзительный визг режисёрихи:
- А я вот тоже может хочу, чтобы меня какой-нибудь танцор потрогал! Маникюр рассмотрел. Я всё понимаю мы тут все молодые, красивые, с каменным прессом, но можно меня послушать!
Вере явно стало стыдно. Она краснела у меня на глазах. Но почему? Потому что ругают? Или из-за меня? Моё общество ей неприятно? Вера вскочила со стула и пошла за микрофоном. Откинув абсолютно все мысли мы занялись работой. Нашей постановкой.

«Ангельский голос» - занимала важную роль  - пролог. Запоминают всегда начало и конец.  Со своей задачей она справлялась наивысшим образом. Её двигали, заставляли забираться на высокие табуретки, снимать обувь, прятаться под палантином. А в ответ она нескончаемо послушно повторяла: «Хорошо». Но стоило ей запеть и понять, неполадки её подчиняемое амплуа развеялось. Она не слышит себя или ей мало ревера (звуковой эффект, при котором голос подкрепляется эхом и становится плавным и объемным), как «Хорошо, хорошо, хорошо» превратилось в чёткие солдатские указы. А в конце было мягкое, с улыбкой: «Спасибо». Я до конца не понял что поменялось, но ей это явно было нужно. Зная себя, я так же говорю сразу, если мне не нравится. Мне показалось, эта черта нас невидимой ниткой объединила.

Всю постановку мы стояли раскинув руки, словно ветки, прикрывающие от холода, лежали и извивались дрожащими, замерзающими корнями, сидели заледенев, танцевали - проснувшись, как деревья. Всё время на сцене и подиуме, которого нет. За место него огороженное пространство стульями. Ни отдохнуть, ни поговорить времени не было. Мышцы беспощадно забивались и хотелось ныть и лежать на кубах, которые мы пол ночи красили, а затем ещё пол обтанцовывали.

Долгожданный перерыв пятнадцать минут. Вера сидела, смотря на происходящее с интересом. Иногда снимала или переговаривалась с баянистом Максимом, который в постановке только тянул палантин вначале. Я подсел к ним. Мне показалось, что «Ангельский голос» специально придержала место, предусмотрительно поставив сумку. Как только я подошёл, то сразу её убрала и посмотрела на меня с прищуром и улыбкой, как будто говорила загадочно: «Ну, давай, садись». Её смущение пропало. Наверно, она подумала, что Наталья не увидит и больше не выделит наше маленькое общество в углу зала.
- Сейчас поступим так. Мы отдыхаем и показываем конкурсные номера, затем проходим регионалку заново. Всем понятно? - громко проговорила Наталья.
- Да, - хором ответили студенты.