Глава 2. Комиссар Со
Этот день — как и последующие дни — слились для Ликса и его родителей в сплошной кошмар, нескончаемый и невыносимый, который, к сожалению, отличался от страшного сна тем, что всё происходило наяву. Хорошо ещё, что Ликс стоял не на самом берегу: лишившись сознания, он запросто мог упасть в воду и захлебнуться. Когда час спустя, шатаясь, исцарапанный ветками мальчик с безумными глазами ворвался в Амалиенбург и билетёр вызвал полицию, события понеслись с быстротой молнии. Сначала люди в жёлтых рубашках и зелёных брюках искали вместе с Ликсом место преступления, везли его в криминальную полицию и звонили на работу его родителям. Затем его осматривал врач и поил чем-то горьким, но успокаивающим. Потихоньку мальчик приходил в себя, то есть к нему возвращалась способность понимать обращённые к нему вопросы и кое-как отвечать на них. Временами его даже клонило в сон — видимо, под действием лекарства.
Для человека в строгом, идеально выглаженном сером костюме, вошедшего в комнату, где на небольшом, но мягком диване беспокойно дремал Ликс, весь этот ужас был работой. Сначала он с порога довольно долго рассматривал дремлющего мальчика, затем, когда тот внезапно дёрнулся и в страхе открыл глаза, негромко спросил:
— Можно войти? — Хотя, как потом оказалось, это был его собственный кабинет.
Ликс кивнул и вскочил. У него вдруг — в который раз за сегодня — мелькнула безумная надежда, что Ливи найдена, но при взгляде на спокойное лицо молодого брюнета с очень маленькими и очень внимательными глазами он почувствовал слабость в ногах (тоже не впервые) и откинулся — вернее, рухнул со стоном — на спинку дивана.
— Сиди, сиди... — мягким, глуховатым голосом сказал человек. — Я думаю, тебе даже лучше ещё полежать. А я, если ты не против, посижу рядом и кое о чём тебя расспрошу. Идёт?
— Да... — слабым голосом сказал Ликс. — Но я всё-таки сяду.
Человек придвинул к дивану стул и опустился на него. Вид у него был тоже не слишком свежий, словно он эту ночь не спал.
— Хорошо. Я комиссар Со. Постараюсь помочь твоей сестре. Я нередко занимаюсь такими делами.
— Какими? — тихо спросил Ликс, отводя глаза.
— Пропажей детей. И очень часто всё кончалось хорошо, — быстро добавил молодой человек голосом настолько убедительным, что не всякий взрослый уловил бы фальшь. Но Ликс был очень умным мальчиком, и вдобавок все его нервы были напряжены.
— Не надо меня утешать, — сказал он, чувствуя, что в глазах у него сильно защипало. — И потом, Ливи не пропала. Её украли.
— Украли, — повторил Со. — Как именно?
Ликс ожидал вопроса «кто?» или даже «зачем?» и растерянно поглядел на комиссара.
— По воздуху, — пробормотал он, сам чувствуя, как дико это звучит. — Уле... улетели.
— Расскажи-ка мне всё по порядку, — предложил Со. Он уже примерно знал, что услышит: Ликс дважды, торопливо и сбивчиво, рассказывал про летающее чудовище — в полицейском участке в Недерлинге и — более подробно — врачу, который давал Со рекомендацию: допрашивать сейчас или лучше подождать. Врач считал, что рассудок мальчика помутился от шока, но всё же можно попробовать хоть что-то выяснить: каждая минута сейчас работала на похитителей. Кроме того, врач с комиссаром надеялись, что при допросе в более спокойной обстановке к Ликсу вернётся разум. Главное сейчас — не давить на него и не мотать ему нервы, какие бы чудеса он ни рассказывал.
— Так... — сказал Со минут через десять. — Ну, а на что это существо было похоже?
— Я же сказал: на собаку! — твёрдо сказал Ликс. — Большой лохматый пёс.
— Какой породы?
Ликс испытующе покосился на комиссара. Но лицо собеседника было вполне серьёзным.
— Я... я уже и сам думал... Но не знаю. Я не разглядел. Ливи раньше меня догадалась, что там не туча...
— Ты уже говорил. Но неплохо бы понять, почему? У неё зрение лучше?
— Н-нет... Не знаю... Мы оба никогда не жаловались.
— Это ничего не значит, — возразил комиссар. — Ладно, продолжай. Итак, твоя сестра первой заметила опасность. Верно?
— Верно...
— Но не сделала попытки спастись или предупредить тебя.
— Ну да. Она прямо остолбенела!
— «Стояла, как примёрзшая», — сказал ты. Что ж, я могу это понять, — поспешно продолжал Со, видя, как побледнел Ликс, вспоминая ту страшную минуту. — Но всё же у тебя были две-три секунды, чтобы разглядеть это... существо.
— Только со спины, — возбуждённо приподнялся на локте Ликс. — Только сзади! Когда оно уже улетало. Если б я меньше вертел головой и быстрее соображал, я мог бы...
— Ты гораздо меньше рассказал бы мне тогда, — успокоительно поднял ладонь комиссар, — а сделать что-то вряд ли сумел бы. Уж наверное, ОНО настигло бы вас и в лесу. А?
— Да нет же! — простонал Ликс, ломая руки. — ОНО... то есть она... была слишком большая, чтобы протиснуться между деревьев. В роще мы были бы в безопасности! — Он помедлил. — Мне почему-то кажется, что у неё на морде и на теле были складки... как у шарпея. Но ведь шарпей не мохнатый!
Со прошёлся по комнате и присел на подоконник. Ликс вдруг померещилось, что он сейчас достанет из кармана трубку и закурит — не хуже Шерлока Холмса. Но Со и не думал курить (мало того, его подчинённые не смели курить при нём: у него была аллергия на табак).
— И какого размера была эта штука? — спросил комиссар, глядя в окно.
— Ну... — Ликс сощурился. — Примерно как сорокатонный грузовик «Volvo».
— О, ты разбираешься в машинах! — улыбнулся Со. — Такая точность нам поможет.
И Ликс испытал чувство облегчения. Он никак не мог понять, верит ему Со или нет.
А Со не знал, что и думать. Чутьё подсказывало ему, что этот мальчуган не бредит и даже, кажется, не лжёт. И что на свете случаются невероятные вещи, комиссар тоже знал. Но очень их не любил.
— У меня тоже есть неплохая машинка, — сообщил комиссар. — Вон она стоит, погляди.
Он поманил Акселя к окну, и тот без видимого усилия встал и пересел на подоконник.
— Во-он та, серая, с краю. Видишь?
— Да. Красивая... — вежливо добавил Аксель.
— А какой она марки, знаешь?
— «Peugeot-206».
— Молодец! А вон та, красная, рядом?
— «Renault». Но модель я не знаю.
— Я тоже, — соврал комиссар с довольным видом. — Видно, новинка... Да, с тобой не ошибёшься!
Ликс, конечно, уже догадался, что никакой машины у комиссара Со нет и в помине. То есть она у него, безусловно, есть, но, скорее всего, не эта! Просто комиссар хочет проверить, вправду ли он, Ликс, может определить марку машины и, стало быть, величину грузовика «Volvo». Значит, ему поверили! И он действительно помогает найти Ливи! При этой мысли он глубоко вздохнул и почти пришёл в себя.
— Ну а теперь, — сказал Со, — давай чуть-чуть прогуляемся, если ты не против. Сначала вниз, в этом же здании, а потом прокатимся и осмотрим место происшествия.
— А мама и папа?
— Не волнуйся. С ними уже работают. Мы их поставили в известность, что ты нам пока нужен. Когда побываем в парке, я отвезу тебя домой.
— Ох... Нет, ничего... Спасибо. Я готов.
Пока спускались в подвал, Ликс не замечал ничего вокруг. Если бы комиссар сейчас привёл его в Хеллабрунн и втолкнул в клетку с тигром, он бы и то не заметил. Мальчик думал только о том, в каком отчаянии папа и мама, как они ждут — и, может быть, уже ненавидят — его, справедливо обвиняя во всём. Пойти на поводу у восьмилетней малявки после всех родительских наставлений и изречений на стенах! На лбу надо писать у таких, как он, огромными несмываемыми буквами, серной кислотой! Не увидеть того, что первой разглядела Ливи, стоять столбом и зевать, пока не произошло непоправимое! Ему плохо верилось, что он больше никогда не увидит сестру. Этого, конечно, не будет... не может быть, но чего же она натерпится, дожидаясь, что он её спасёт! А если похитители будут морить её голодом, пока не получат выкуп? У Ликса опять подкосились ноги, но как раз в этот момент комиссар — видимо, случайно — поддержал его под локоть, да и лекарства ещё действовали.
— Есть хочешь? — спросил комиссар, звоня в тяжёлую металлическую дверь, похожую на встроенный сейф-гигант. — Нет? Даже, наверное, тошнит при такой мысли? А всё-таки надо поесть, иначе какой ты мне помощник? В машине чего-нибудь пожуём...
***
Им открыл молодой офицер в очках с красными стёклами и повёл их по коридору без окон с одинаковыми металлическими дверями по обе стороны. У одной из дверей он остановился, набрал на маленьком пульте в дверной панели комбинацию цифр, загородив её при этом спиной, вложил в открывшуюся щель карточку с магнитной полосой, и дверь, щёлкнув, медленно ушла в стену, а красная лампа, горевшая под потолком, пару раз мигнула очень неприятным багровым светом и погасла. Ликс даже прикрыл глаза и пожалел, что у него самого нет красных очков.
— Сигнализация, — объяснил Со, перехватив его взгляд. — Такие кабинеты не для посторонних...
В комнате не было, однако, ничего особенного, по крайней мере, на первый взгляд. Стол, несколько стульев, мягкий ковёр на полу, а у каждой стены от пола до потолка — металлические стеллажи с сотнями металлических же выдвижных ящиков разных цветов. В дверце каждого ящика, кроме привинченного номера, была щель для магнитной карточки — уже не той, с помощью которой офицер открывал входную дверь.
— Садись, отдохни, — кивнул Со на стулья.
— Спасибо. Я не устал, — выпрямился Ликс.
— Ты уже совсем оправился, я вижу. Хорошо... отлично...
И комиссар сделал паузу, явно обдумывая какое-то нелёгкое решение.
— Где мы? — спросил Ликс, начиная чувствовать себя неуютно.
— В одном из залов Центральной розыскной картотеки земли Бавария. Здесь, — комиссар махнул рукой на ящики, — весь Мюнхен. И ещё много чего... Я, конечно, имею в виду преступления.
Со прошёлся по комнате и остановился у большого стеллажа с двумя одинаковыми отделениями, различающимися только цветом: ящики левого отделения были белого цвета, а ящики правого — чёрными.
— А вот это — специальная картотека, посвящённая пропавшим детям. Все случаи за много-много лет. Мы не пускаем сюда посторонних, — продолжал комиссар, уже не раздумывая и не делая пауз, — но я нарушил инструкцию и привёл тебя сюда, за что, вероятно, получу взыскание. Строгое взыскание! Однако мне сейчас важнее, чтобы ты, глядя на эти ящики, ещё раз задумался о том, правду ли — и всю ли правду — ты мне рассказал. Видишь, — Со положил руку на белые ячейки, — это те случаи, которые закончились удачно. Когда пропавший ребёнок был найден и возвращён семье. Чёрные ящики — сам понимаешь... Туда попадают и те дела, когда жертву преступления находили, но слишком поздно.
— Слишком поздно для чего? — дрогнувшим голосом спросил Ликс.
— Ты уже понял.
В подземной комнате повисла тяжёлая пауза.
— Так вы всё же не верите мне? — мальчик посмотрел в глаза комиссару.
— А разве я хоть раз сказал, что верю? — И Со буквально воткнул Ликсу в глаза такой жёсткий взгляд, что тому захотелось отодвинуться подальше в тёмный угол вместе со стулом. — Или что не верю? Верить тебе я не имею права, потому что ни в этой картотеке, и нигде на свете не упоминалось того, о чём ты рассказываешь. А не верить — значит признать, что ты обманываешь полицию. Что ты желаешь зла своей собственной сестре, своим родителям, которые вырастили и выкормили вас обоих. И ещё многим детям, да и взрослым тоже, с которыми похитители расправятся завтра. Когда покончат с Ливи...
— Нет! — крикнул Ликс, вскакивая и сжимая кулаки. — Нет!!!
— Тогда помоги нам. Помоги как следует. Не стоит считать, — снова заговорил Со, не отводя глаз от белого, как бумага, Ликса, — каких ящиков больше в этом подвале — белых или чёрных. Нас ведь с тобой что волнует: чтобы дело Оливии Ли не попало в чёрный ящик, даже если б он здесь был один-единственный. Верно?
— Нет...
— Нет?
— Нет! Я не хочу, чтобы Ливи попадала в ваши ящики — белые или чёрные. Я просто хочу найти её живой и здоровой!
— Не выйдет, — отрезал Со. — Ничего у тебя, малыш, не выйдет без баварской полиции, которая, к твоему сведению, считается лучшей в мире...
— А комиссар Со — её самым лучшим сыщиком, — неожиданно подал голос офицер в красных очках.
— Помолчи, Ян Чонин, — отмахнулся Со. — Но никакая полиция, даже самая лучшая, не может работать вслепую. Сейчас, Ликс, наши глаза и уши — это ты. И если ты не подведёшь нас... если только твою Ливи не украл сам дьявол, я её найду! — рявкнул он неожиданно, да так громко, что Ликс и офицер в углу подскочили. Но офицер тут же снова уселся на стул, а Ликс остался стоять.
— Но я... я же уже сказал всё, что знаю... — прошептал Ликс, опустив глаза.
— Я не уверен, — всё так же жёстко ответил Со. — Сам посуди. Да, сейчас много разных летательных аппаратов: вертолёты, дельтапланы, чёрт... дьявол... не знаю! Много чего. Есть даже такие реактивные баллоны, надев которые на спину, человек может летать почти как птица — быстро и точно. И хотя всё это не самые удобные средства для похищения, это всё-таки возможно. Но чтобы летала собака, да ещё размером с грузовик... Ты-то сам поверил бы такому?
— Нет, — честно ответил Ликс, глядя ему в глаза.
— Вот видишь, теперь я слышу от тебя сплошные «нет». Так нам твою сестру не найти... Значит, ты признаёшь, что собаки не летают? И что не бывает лохматых шарпеев размером с сорокатонный «Volvo»?
— Нет! — ещё твёрже сказал Ликс, по-прежнему не отводя взгляда. — Бывают. И летают! Ведь я же видел. Понимаете, ВИДЕЛ! А вы думаете, я вам лгу!
— Думаю, не лжёшь, — неожиданно сознался комиссар. — Ты и в самом деле видел этот... шворк. Но потом что-то сбило тебя с толку, и тебе показалось, что это он во всём виноват. Ураганов, да ещё таких, чтоб они могли унести человека, в городе ни сегодня, ни вот уже много лет не случалось. Был фён, тёплый ветер. И поднялся он примерно в это время. Но этого, как ты сам понимаешь, недостаточно... Ну не дьявол же в самом деле унёс твою сестру?!
«Всё-то у него дьявол на языке», — подумал Ликс. И спросил, садясь:
— А вы не верите в дьявола?
— Хм... Во что я верю — это сложный вопрос. Но, видишь ли, если речь идёт о волшебстве, то я тебе тут не помощник. А сам ты вряд ли найдёшь свою Ливи.
— Но почему бы не сделать так, — Ликс подался вперёд вместе со стулом, широко распахнув глаза от возбуждения, — я ищу, а вы помогаете. А вдруг и я смогу что-то, чего даже вы не можете?!
— Интересно, что же это такое может мальчик одиннадцати лет, чего не может весь полицейский аппарат? — опять — и довольно едко — встрял офицер в красных очках. И снова Со отмахнулся.
— Помолчи, Чонин! Если у тебя мало опыта, не хвастайся этим. Иногда свидетели определяют успех всего дела. А иной раз откалывают такое... Ты смотри у меня, — повернулся он к Ликсу, — не вздумай играть в сыщика! Не хватало ещё тебя потом разыскивать! Итак, заканчиваем беседу. Тебе больше нечего мне сказать? Действительно нечего?
Ликсу уже не хотелось говорить «нет», и он просто мотнул головой.
— Хорошо, — без малейшего раздражения (по крайней мере, так казалось) заключил комиссар. — Может, в парке ты вспомнишь ещё что-нибудь. С погодой, правда, не везёт, многие следы мог испортить ветер... Да! Как же я не подумал! Послушай, — теперь уже подался к Ликсу он сам, да и красноглазый в углу, казалось, что-то сообразил и тоже наклонился вперёд, — а как на тебя действует фён?
— Фён? — в голове у Ликса вдруг словно вспыхнул свет. — Ну да! Это я не подумал! Конечно! Он подул и принёс собаку! (Со устало вздохнул и отвернулся.)
— В таком случае она прилетела из Альп, — сказал Чонин. — Где ж ещё можно спрятать такую махину?
— Меня часто застигал фён, — торопливо добавил Ликс, на которого тяжёлое молчание Со действовало угнетающе, — и на улице, и за городом. И ничего! Ничего мне не мерещилось, если вы об этом.
— Рад слышать, — сказал комиссар без малейшей радости. (Уж за это можно было ручаться!) — Тогда поехали.