Аламейк: Стрела Судьбы

Совсем скоро вдали показались стёртые, сначала тенью, а потом и одним из последних ослепляющих солнечных лучей, нерешительные силуэты. Я не смогла заставить их повернуть назад, ни силой мысли, ни большим желанием. Я оказалась бессильна.

Толпа расступилась, освобождая центральный проход к входу в библиотеку. Я ждала одобряющего взгляда отца, хотела встретиться глазами с Чужаком, но тщетно: отец смотрел решительно прямо перед собой, Чужак смотрел себе под ноги, до конца не веря в реальность происходящего. Только представьте: человек, не помнящий кто он и откуда, оказывается в незнакомом месте, где все принимают его за врага. Более того, эти люди заставляют его выполнить какой-то абсурдный сказочный ритуал, о котором он и сам когда-то слышал.

Кто я такая, в конце концов, чтобы на меня смотрели?

Меня раздражали постоянные перешёптывания, которые звучали громче раскатов грома, били железным молотом по голове. Хотелось, чтобы люди снова молчали, чтобы больше не было этого шума, гама, чтобы люди больше не выражали своего мнения. Спутники Чужака с большим интересом озирались по сторонам и даже пытались улыбнуться несколько озлобленным по отношению к ним жителям. Я позавидовала их смелости: хотелось бы и мне вести себя вот так легко в окружении стервятников!

Время будто застыло. Я смотрела на всё в медленной перемотке, жаль только, не могла поставить этот момент на паузу. Тигра боязливо взял меня за руку, он искренне переживал за Чужака. Или, он уже не был для нас Чужаком?

Его друг был ниже ростом, поэтому пальму первенства всё-таки получил Чужак. Ответственные о чём-то бурно разговаривали и, конечно, не ободряли парня, как всех предыдущих смельчаков, кто-то лишь несмело протянул лук и стрелу и попятился назад. Но Чужак прекрасно знал, что делать и выглядел великолепно. Все те, кто пытался выстрелить до него, казались теперь жалкими пародиями. На площади стояла гробовая тишина, все восторженно смотрели на мощную живую статую, которая настолько подходила этому месту, что все были бы рады, если бы заходившее солнце превратило её в настоящий камень, поселив там на веки.

Но Чужак не мешкал.

Он не думал, какую стойку принять, как взять лук, как натянуть тетиву – они были созданы друг для друга. Стрела взмыла прямо в тающий полукруг тускнеющего светила. И не вернулась. Без сомнений, это был он – человек из пророчества. Тигра еще крепче сжал мою ладонь, жители же выразили своё удивление громкими воскликами.

– Это он!

– У него получилось! – Слышалось со всех сторон, но никто не радовался раньше времени.

Ведь ничего не происходило.

– Ти, так и нужно, да? Почему ничего не происходит?

Чужак медленно опустил лук. Я уверена, что его лицо выражало лишь безмятежность. Но, что теперь? Потеря веры? Что делать всем тем, в ком потухла надежда? Солнце зашло. Хоть что-то шло по плану.

Сказать, что мы были разочарованы – это ничего не сказать. Мы потеряли стрелу так же быстро, как и нашли. Так же внезапно, как и нашли. Я надеялась, что она вернулась к законному владельцу, который решил так жестоко над нами пошутить. Тем временем недовольство поселенцев росло, кто-то даже кинул в балкон какой-то сосуд, который, конечно же, не долетев, разбился у стен библиотеки. Настало время Ответственным сглаживать острые углы ситуации. Рупор взял мой отец. Я точно помню, как сквозь зубы прошипела «Трусы».

– Уважаемые жители! Мы настоятельно рекомендуем сохранять спокойствие и посвятить вечер своим обычным делам. Мы все видели, что стрела и правда была выпущена. Возможно, нам не стоит ждать таких скорых перемен. Но мы уверены, что они, непременно, будут. Это лишь вопрос времени. Спасибо за внимание.

«Это лишь вопрос времени» – эхом проносилось в голове. Но у чужаков время было ограничено. «5. Через 2. На рассвете» – присоединилось к эху. Жители, если и хотели что-то возразить, то никак не могли, ведь Чужак и правда выполнил свою часть пророчества. Молодёжь предложила продолжить праздник, ведь уже завтра всем надлежало вернуться к учёбе и работе, никому не хотелось терять последние драгоценные часы.

И никому вновь не было дела до Чужаков. Я подумала, что нашим людям ведь никогда и не хотелось выбраться из поселения, их всегда всё устраивало, они редко задумывались, что же там находится, за завесой? Вы не подумайте, что я недооцениваю своих друзей, знакомых, нет. Хотя большинство из них вообще говорили редко, я знала, что им всё равно. Они не знали другой жизни, они не интересовались ей.

– Что теперь, Алатея? Мама Гал? – Брена хотела получить от нас формального разрешения присоединиться к остальным.

– Как сказал отец Гал, нам нужно немного подождать. Возвращайтесь к празднованию, к своим семьям и друзьям. – Мама кивком в сторону библиотеки дала понять, что и нам нужно вернуться к своей семье. Брена на короткий миг меня приобняла. Я ничего не почувствовала в её объятиях. Хотела ли она сказать этим, что всё будет хорошо, и мы обязательно найдём выход, или же извинялась за такое чисто человеческое желание – весело провести остаток праздника? Или...?

– Вы это видели, а?! Ну, и картина! С этого юноши только и расписывать холсты!

– Мама? Отец? Вот так сюрприз! – Мама заключила в объятия еще крепкую, но уже суховатую и уставшую женщину, не отличавшуюся вычурным нарядом.

– Неужели этот крепыш, наш Тигра?! – Седовласый мужчина приподнял Тигру над землёй, а потом прижал к себе.

– Алатея! – Бабушка обняла меня так крепко, что я думала, она сломает мне пару-тройку рёбер. – Я так скучала! В нашей хижине дни проходят иначе, ты знаешь. Так жалко, что в обычном расписании нет времени для посещения своих стариков. А где же наш сын?

– Вы не видели его на балконе? Он теперь приближённый к Ответственным.

– Дедушка, прекрати, мне щекотно! Папа теперь делает за них всю работу. – Мама пожурила брата взглядом. – Ну, это же, правда!

Мама с большим теплом взяла обоих родителей под руки и последовала в библиотеку. Мы с Тигрой, опьянённые внезапной встречей с близкими, медленно прошли за ними. Первое, что я увидела – тот самый легендарный лук, покоившийся теперь на обычном библиотечном столе, как будто бы ничего не произошло. Это без преувеличения произведение искусства выглядело настолько нелепо, лёжа на старом исцарапанном столе, что я вспомнила слова отца о том, что при одном только взгляде на этот лук на глазах наворачиваются слёзы, и тихонько посмеялась. Ничего это кусок дерева не может. Вот она – человеческая природа! Столько лет холить и лелеять древний артефакт в самом потаённом месте поселения, чтобы потом, всего за один день, разочароваться и приписать это великое оружие к разряду обычных вещей.

Я увидела Плуга и Стэна что-то с большой настороженностью объясняющими моему отцу и остальным членам семей, представляющих Ответственных. Трусы. Нашли себе мальчика на побегушках! Чужак облокотился на один из столов, крепко вжавшись в столешницу ладонями: вены на его руках просвечивали так сильно, что казалось, они прорвут тонкую кожу. Однако лицо его выражало лишь глубокую озабоченность, ни один мускул на лице не дрогнул. Его спутники стояли по другую сторону и вовсе не спешили утешить друга. Если он и был им другом.

Чужак перестал разглядывать трещины в полу и поднял глаза. Мы встретились взглядом.

Голову пронзила резкая головная боль.

– ...Вот поэтому я всегда скептически относился к этому. Всё произошедшее можно объяснить логически. Ну, почти всё. – В библиотеку вошли Прим с матерью. Судя, по выражению их лиц, сегодня вечером библиотека должна превратиться из общественного места в их жилище, прямо как карета Золушки в тыкву. Только не ровно в полночь, а с окончанием провальной миссии на балконе. Прим открыто презирал Чужаков. Мне отчего-то хотелось проучить Прима, к счастью, все будто послушались меня и не перестали заниматься своими делами. Чужак робко подошёл ко мне и Тигре.

– Ты... вы видели?

– Конечно, видели! Ты был такой крутой! Такой, ух! Большой! Громадный!

– Тигра, иди сюда, расскажи бабушке, что нового ты узнал, – Бабушка зачем-то вырвала своей просьбой брата из его энергичного всплеска имён прилагательных. Конечно, бабушка не знала, кто такие Чужаки, ведь они с дедом прибыли под конец празднования, явно откладывая всё на последний момент от нежелания выбираться из берлоги. Она наверняка подумала, что это мой хороший друг, или чего хуже – жених. Мама с недовольным лицом вразумила бабушку, но отвела подальше ото всех.

– Ты расстроилась?

– Нет, с чего бы это. Я и сама до конца не верила в это пророчество. Плюс ко всему, стрела не вернулась. Чисто физически ты не мог так высоко её запустить. Это уже, как минимум... Странно. – И вот опять я наговорила лишнего! Почему я не могу помолчать, когда он о чём-то меня спрашивает?

– То есть ты еще веришь, что что-то может произойти?

– Я уже не хочу верить во что-либо. Произойдёт – ладно, будем решать. Нет – вы уедете, а мы вернёмся к исходному. – Чужак помрачнел и немного отодвинулся.

– Ты этого хочешь?

Но мне не удалось ответить на его вопрос, Ответственные, наконец, закончили своё короткое собрание, и уже спешили поделиться с нами его итогами.

– Сегодня вновь решено переночевать в библиотеке, поскольку, скорее всего, наши гости уедут уже утром. – Сказал мой отец тщательно отрепетированную фразу. Чужаки вдруг стали гостями, но всё-таки никто им не доверял. Из всех обрадовался лишь Тигра, Прим выглядел так, будто съел что-то испорченное, лицо бабушки исказила гримаса ужаса. Я знала, что снова не смогу выспаться.

Отец сделал правильное решение, и мы провели остаток вечера с семьёй. Мама была по-настоящему счастлива, я не видела её такой уже очень давно! Тигра тоже наслаждался общением со старшими, особенно с дедушкой. Мы сидели на траве, слушали музыку и подпевали песням, так громко, как только могли. Этот момент отложился в моей памяти не так ярко, как другие. Потому что я впервые за долгие годы почувствовала себя расслабленной, свободной, собой.

Звонкий смех брата, мокрая трава, маленькие морщинки в уголках маминых глаз, сухие папины ладони, делающие дудочки из осоки...

Чужаки почти к полночи решили выйти из своего убежища. Оставшиеся на улице зеваки сначала пошептались между собой («Это он? Да, точно он! Да они безобидные. Пусть гуляют»), а потом продолжили погружение в сладостный транс вечерней прохлады.

Я в последний раз окинула взглядом наполненную мусором и следами праздника площадь. Завтра всем предстоит большая уборка территории. В темноте развевающиеся бумажные гирлянды казались жуткими костлявыми монстрами из страшилок, а наши привычные ярмарочные палатки бездонными чёрными дырами. И всё же, это был замечательный вечер.

Бабушка с дедушкой согласились переночевать у нас в жилище, чтобы не идти домой в потёмках. Когда Тигра уже был не в силах бороться с нападающим каждые пару минут сном, мы поняли, что и нам пора уходить. Я посмотрела назад – компании чужака уже не было; я посмотрела вперёд – мои одноклассники почти в полном составе сидели у одной из палаток и громко смеялись.

– Спокойной ночи! – Что есть мочи крикнула я им.

– Спокойной ночи! – Хором ответили ребята.

Чужаки уже расстелили всем нам кровати и сами, скорее всего, дремали. Дверь, ведущая в спальни Прима и его матери, была плотно заперта. Я легла на спину и с облегчением вздохнула. Как давно все в нашей семье не ложились спать с таким тёплым ощущением на душе? Я погладила шёлковые волосы младшего брата и поняла, что, как и он, не смогу совладать со сном. Совсем скоро протрубит будильник, и я проснусь, чтобы вернуться к своему непрерывно крутящемуся колесу жизни поселенца, волшебным образом остановившемуся на пару дней.

Но проснулась я не от будильника, ведь моё колесо перестало крутиться два дня назад.