#1. «Раф ананасовое мороженое»
Два месяца, словно пелена траура, отделили нас от той роковой автокатастрофы, унесшей родителей. И вот, сестра, собрав в горсть остатки мужества, решилась на переезд в Сеул – второй город, ставший для нас корейской землей.
Мы с Дикси родом из Калифорнии, что в США. Но когда мне исполнилось двенадцать, родители заключили контракт с корейскими бизнесменами, и нашей семье пришлось покинуть родные края.
Мне девятнадцать, сестре двадцать шесть. И сердце тоскует по родине, тянется туда невидимыми нитями. Но там, увы, не осталось ни единой родной души, лишь эхо прошлого.
Не будь этого злосчастного переезда в Корею, возможно, и по сей день солнце озаряло бы лица наших родителей, а здоровье не покидало их.
Преступник арестован, но утрату эту ничто не восполнит. Следствие в тупике: водитель вину не признает. Утверждает, что его опоили наркотиками, превратив в орудие убийства. Он не помнит лица тех, кто подмешал психотропный яд в его кофе, превратив его в убийцу наших родителей. Лишь обрывки воспоминаний: Сеул, тот же кофейный дурман, тогда чудом избежал беды и решил умолчать, боясь последствий. Теперь же он уверен, что между этими двумя эпизодами – зловещая связь. Полиция проверила все кофейни, опросила персонал, но тщетно – никаких следов. Тогда забрезжил последний луч надежды – продолжить расследование в Сеуле. Дикси, моя старшая сестра, репортер с именем и связями в корейских медиа, поклялась докопаться до истины. Если и там поиски окажутся бесплодными, виновным признают того, кто сидел за рулем в момент трагедии, обрекая его на пожизненное проклятие.
А расследование, затянувшееся на долгие два месяца, принесло неожиданный поворот: Дикси, словно мотылек на пламя, притянулась к полицейскому по имени Ли Тэ Хван. Их сотрудничество быстро переросло в нечто большее, ознаменованное робкими свиданиями под покровом ночи. И можно понять её... После трагической гибели родителей, в сердце Дикси поселилась зияющая пустота, и Ли Тэ Хван, с его сочувствием и неизменной поддержкой, стал для неё лучом света, единственным якорем в бушующем море скорби.
А что насчет меня? Разве мои чувства – пустой звук? Переезд в этот чужой город вырвал меня из привычного круга, оставив наедине с тоской по старым друзьям. Сейчас мне не нужны сухие строчки переписок, я жажду живого тепла, искреннего участия. Мне нужно, чтобы меня услышали, поддержали, согрели объятием. Сестра... Она пытается изобразить заботу, но фальшь сквозит в каждом ее слове. Она поглощена своими расследованиями, этим назойливым полицейским. Кажется, для нее я – всего лишь тень на фоне ее бурной жизни.
Только окончив школу, я еще не успела поступить в университет, а теперь это кажется непосильной задачей. Мы остались без средств к существованию, лишившись всего имущества из-за отсутствия завещания. Единственным спасением стала работа старшей сестры и её возлюбленного, но этих денег явно недостаточно для учёбы. Да и после такой утраты я не могу думать ни о чем, кроме как о смерти родителей, в которой я уверена – их убили. Наверное, мне еще долго не удастся нормально учиться. Остается лишь надеяться, что виновные вскоре будут найдены и навсегда заточены за решеткой.
— Чарли, вставай. Пойдём завтракать, у меня есть к тебе разговор. - разбудила меня Дикси.
— Дай хоть немного побыть в царстве Морфея, — пробормотала я, пряча голову под одеялом и отворачиваясь от нее, — никуда же не надо нестись с рассветом.
— А мне на работу пора, некогда тут с тобой возиться! – выпалила она, дергая одеяло так резко, словно срывала маску с тайны. Холодный воздух ворвался под кожу, прогоняя остатки сна.
— Ащщ... — со злостью процедила я, поднимаясь с постели и бросая испепеляющий взгляд на сестру.
— Пойдём.
Несмотря на то, что корейская земля давно стала нам домом, наши вкусовые привычки, словно якорь, держат нас в гавани американской кухни. Лишь изредка, поддавшись любопытству, мы пробуем местные деликатесы, но сердцу милее родные блюда. В центре стола, как золотой остров, возвышалась гора пышных панкейков, щедро облитых рубиновым вишневым сиропом. Рядом, в тонкой фарфоровой чашке, дымился ароматный зеленый чай, настоянный на диковинных травах, чей запах уносил в далекие горные долины.
— Что за разговор в шесть утра, блин? - недовольно пережевывая кусочек панкейка, спросила я.
— Чар, я знаю, тебе не легче, чем мне, после того кошмара, — начала Дикси, и в голосе ее сквозила усталость, — Но взгляни на меня. Я же не сложила руки, хотя мир стал серым и беспросветным. Да, сейчас об университете можно только мечтать. Но тебе уже девятнадцать, Чарли. Вполне можешь устроиться в кофейню, другую работу найти. Мне тяжело тянуть нас двоих. Если бы ты была маленькой, я бы слова не сказала. Но ты взрослая. Пожалуйста, попробуй сама заработать на свою мечту, на высшее образование. Иначе можно всю жизнь искать виноватых, не сдвинувшись с места.
— А как же твой служитель порядка? Неужели он не занял место в твоем сердце? Мне известно, что он оказывает тебе поддержку не только моральную, но и материальную.
— Чарли, пойми, нельзя строить жизнь на песке чужой верности. Сегодня он здесь, клянется в вечной любви, а завтра – лишь тень воспоминаний. Если бы не я, что бы ты делала, потеряв всех? Родителей нет, ты одна в этом жестоком мире, словно хрупкий цветок на ветру.
— Может, тогда сразу на улицу мне, с вещами на выход? — ядовито процедила я.
— Будешь сидеть на шее, придется.
— Эй! Я думала, мы семья!
— Семья... Именно поэтому я и хочу, чтобы ты не угасала, сидя на месте. Начни с крошечного шага, а я постараюсь быть твоей опорой. Неужели ты думаешь, родители не мечтали бы увидеть, как ты расправляешь крылья и достигаешь вершин?
— Не знаю... — вздохнула я, бросив тоскливый взгляд на последний, одинокий кусочек панкейка. — Может, и устроюсь... Главное, чтобы меня также не накачали.
— А вдруг, кто знает, ты и впрямь внесешь свою лепту в расследование? Может, даже выудишь из мутных вод правды имена подозреваемых, настоящих хищников, скрывающихся в тенях, — сестра подмигнула, приправляя слова игривой насмешкой.
— Получается, мы тут тоже перестанем пить кофе?
— Да кто его знает, если вдуматься, дурь эту могут подсыпать куда угодно, не обязательно в кофе. Но пока засветился только кофе. Все нутро кричит, что это не случайность. Либо это дело рук того водилы, либо хладнокровное убийство, подстроенное через этого остолопа, которого накачали и бросили за баранку.
— Но зачем тогда в первый раз подсыпали ему в Сеуле?
— Возможно, он скрывает что-то важное, отчаянно пытаясь избежать ответственности. Если его загнали в угол, он, как метко подметил Тэ Хван, разыгрывает карту жертвы. Нельзя исключать и то, что это тщательно спланированное убийство.
— А зачем он вообще рассказал за Сеул? Мог просто молчать дальше.
— Может, если вытянем из него хоть искру правды, сможем задержать кукловода, а его отпустим. Иначе, не расскажи он про Сеул, его бы все равно упаковали. В кофейнях-то ведь чисто, как оказалось. А он, небось, тюрьмы боится, как черт ладана. Естественно, ему сейчас выгодно петь, что прикажут.
— Так почему он не назовет конкретно, кто это сделал?
— Вероятно, его гложут сомнения, словно ржавчина. Он мечется в нерешительности: жаждет поимки преступника, но в то же время страшится, что возмездие обернется и против него самого. Вдруг, это лишь ширма, и истинный виновник – он сам? Сложный клубок противоречий. Но как бы там ни было, мы докопаемся до истины. Ради памяти наших родителей, мы обязаны это сделать.
— Сейчас что-то делают с этим ублюдком?
— Да, прикладывают все усилия, чтобы точно раскололся, словно спелый плод. Но Тэ Хван, говорит, пока безуспешно. И угрозами его осыпают, и сладкими речами пытаются убаюкать, лишь бы вырвать имя человека или целой группы. Но стоит, как скала. Неужели до смерти перепуган? Впрочем, полиция тоже не пальцем делана, запугать умеет. Там без дела никто не сидит.
— У него маленький процент того, что его могут отпустить. На что он надеется, если он соучастник?
— А если все же не соучастник? А жертва. Нельзя поспешно делать выводы.
— Он лишил нас родителей! Неужели этого недостаточно, чтобы увидеть правду?! – ярость ударом обрушилась на стол, заставив подпрыгнуть чашки и содрогнуться тишину комнаты.
— Ты не понимаешь, Чарли. Здесь все решает не справедливость, а статьи, которые ему смогут пришить на суде. Это тебе не голливудская мелодрама, где добро всегда торжествует. Поверь, я бы первая отправила его за решетку! Но что, если он всего лишь пешка в чужой игре? Что, если истинный кукловод останется в тени, избежав правосудия? Ты хоть понимаешь это?!
— Это несправедливо! Почему именно наши родители? Почему именно они?! — горечь обиды мгновенно затуманила взгляд слезами.
— Каждый день этот вопрос сверлит и меня. Ладно, Чарли, мне пора. Подумай о работе, окунись в нее с головой. А полиция пусть вылавливает убийц из мутной воды. — с этими словами сестра сорвала сумку с полки и, словно тень, скользнула за дверь квартиры.
Бросив тоскливый взгляд на настенные часы, я обреченно вздохнула. Неужели это тягостное ожидание никогда не закончится?
Сон, хрупкий как утренний лед на лужах, был разбит вдребезги, и я, поднявшись, побрела в ванную – навстречу привычному утреннему ритуалу.
Горячие струи душа обрушились на меня, и я ощутила себя мертвой. Невыносимо прекрасное чувство: мысли растворялись в обжигающей пустоте времени. Я часто позволяла себе замирать так, под этой кипящей завесой, смывая с кожи и души въевшуюся горечь. На мгновение в голове становилось чисто и ясно, как после грозы. Но как долго продлится эта иллюзия?
Ополоснув лицо ледяной водой и почистив зубы, я взглянула в зеркало и попыталась натянуть подобие улыбки. Кого я обманываю? Какая может быть улыбка после смерти родителей? С отвращением отвернувшись от своего отражения, я направилась в комнату.
За окном плескалось безоблачное небо, и солнце, словно художник, щедро разливало по миру золотые краски летнего утра. На календаре июнь – первый месяц долгожданного тепла. Неудивительно, что солнце поднялось так рано, прогоняя последние тени ночи.
Может, это добрый знак? Стоит ли всерьез задуматься о подработке? Новые знакомства сейчас были бы как глоток свежего воздуха, ведь общение мне необходимо как никогда. А хватит ли сил, справлюсь ли? Впрочем, работа могла бы стать спасительным якорем, отвлекающим от тягостных дум, и возможностью заработать собственные деньги. Одним выстрелом – двух зайцев, а то и трех, если повезет с коллегами.
Разворошив полузабытый чемодан, так и не дождавшийся полного разбора после возвращения, я извлекла из его глубин черные джинсы-клеш с высокой талией, лаконичный черный топ с дерзким принтом и белоснежные носки. Облачившись в них, я бережно открыла шкатулку, где, словно сокровище, покоилась золотая цепочка – подарок мамы на совершеннолетие. Два месяца я трепетно оберегала её от потери, ни разу не надев, словно боялась спугнуть ускользающую память. Но сейчас мне до боли необходима мамина удача, её незримая поддержка. Пришло её время. Отныне я буду носить эту цепочку не снимая, храня её тепло у самого сердца. Это самое дорогое, что у меня осталось... Надеюсь, она всегда будет со мной. На тонкой золотой нити покачивался маленький кулон – мой знак зодиака, лев, усыпанный россыпью искрящихся камней.
И вот, финальный штрих – макияж и прическа. Макияж я выбрала, конечно, в своей привычной манере, что, возможно, и выделялось на фоне корейских трендов. Волосы же собрала в небрежный пучок, закрепив его сзади кокетливым крабиком.
Стрелки часов миновали десять утра, город манил обещанием неспешного начала дня. Замкнув дверь, я вызвала лифт, и бесшумная кабина унесла меня с девятого этажа навстречу уличному гулу.
Первая кофейня приютилась почти у порога моего дома. Толкнув дверь, я нырнула в густой аромат свежемолотых зерен и робко обратилась к кассиру:
— Здравствуйте! Я хотела бы узнать, есть ли у вас открытые вакансии?
— Минутку, пожалуйста, – девушка одарила меня мимолетной улыбкой и исчезла в подсобке.
Пара томительных минут ожидания показалась вечностью. Наконец она вернулась, с виноватым выражением на лице.
— Простите, но сейчас мы не ищем новых сотрудников, – проговорила она с явным сожалением.
— Хорошо. Спасибо, – буркнула я, и, развернувшись, вышла обратно на улицу, унося с собой терпкий запах кофе и горький привкус разочарования.
Окинув взглядом окрестности, я не заметила еще кофейню поблизости. Придется полагаться на приложение с картами. Пролистав пару-тройку более-менее подходящих вариантов для моего района, я подняла глаза и случайно зацепилась взглядом за объявление на двери кофейни: «Требуются новые сотрудники! Возраст от шестнадцати».
— Что за чертовщина?.. Она же твердила, что никто не нужен. Что ей не понравилось? Я одета вполне прилично, да и пахну, вроде бы, неплохо. Странно. Ну и ладно. Это их упущение, а не мое. – с этими словами, полными показной бравады, я направилась дальше, подбадривая себя.
Дюжина кофеен осталась позади, каждая из них – безмолвным отказом. Казалось, сама судьба шептала, что не здесь мое место. Надежда, словно утренний туман, почти рассеялась, когда я развернулась, готовая сдаться. И тут взгляд зацепился за вывеску, прежде ускользнувшую от моего внимания. Еще одна кофейня. Как я могла ее пропустить? Стоит ли испытывать удачу в последний раз? Но мысль о будущем сожалении кольнула острее, чем усталость. Что ж, рискну. Иначе потом не прощу себе этой слабости.
Войдя в кофейню, я бросила баристе робкое приветствие.
— Простите, не найдется ли у вас вакансии? Я готова вкладываться на полную, даже задерживаться. Деньги сейчас очень нужны. Я прекрасно готовлю кофе, знаю множество рецептов, да и сама его обожаю. Если понадобится, быстро освою новые. Пожалуйста, дайте мне шанс! Умоляю! – Мой голос дрожал. Терпение иссякало. Если и здесь откажут, я просто сдамся.
— Да, нам как раз нужны люди, – неожиданно ответила девушка.
— Правда? Я могу начать прямо сейчас!
— Отлично, я поговорю с управляющим. Подождите минутку, пожалуйста. – и она скрылась за дверью подсобки.
"Я слышу это уже в тринадцатый раз", – пронеслось у меня в голове. Отличное число! Символ удачи, как же! Скорее всего, снова отказ. Наверняка из-за того, что я иностранка. Хотя гражданство Южной Кореи у меня есть, но, видимо, их не устраивает моя внешность. Как же я хочу обратно в Америку...
Ну, когда же она вернется? Я окинула взглядом уютный зал кофейни, наполненный гомоном голосов и ароматом свежесваренного кофе. Многолюдно, значит, место пользуется популярностью, да и кофейня выглядит неплохо. Интересно, какая здесь зарплата? Мои размышления прервала вошедшая девушка, которая тут же направилась к витрине, словно маяк вел её прямиком к цели.
— А где бариста? Она надолго отлучилась? — поинтересовалась незнакомка с легкой тревогой в голосе.
— Минут пять прошло, — ответила я, стараясь скрыть волнение.
— Понятно. — она достала телефон и тут же набрала номер. — Алло, Ю, ты куда пропала? Я за кофе приехала, а тут уже очередь собралась.
В этот момент из подсобки вышла бариста, энергично сбрасывая входящий вызов. Они знакомы? Может быть, постоянная клиентка?
— Мун Га Ён, я сейчас провожу девушку и сделаю тебе твой фирменный раф, как всегда!
— Оки-доки! — весело отозвалась девушка, не отрываясь от телефона.
— Пройдемте со мной, — сказала бариста, ослепительно улыбаясь, и я послушно последовала за ней, ощущая легкое недоумение.
Я нырнула в подсобку следом за баристой. Комнатка оказалась тесной, заставленной коробками, отчего казалась еще меньше.
— Я Юна, — прозвучал в подсобке звонкий голос. — Только что говорила с боссом. Поскольку я сейчас одна тяну смены, тебя согласились взять, но пока на испытательный срок. Как только шеф вернется из отпуска, он решит, оставлять тебя или нет. Будем надеяться на лучшее! Держи, это твоя форма. Переодевайся и присоединяйся ко мне.
— Я Чарли. Хорошо! Спасибо! Постараюсь не подвести! — ответила я, стараясь скрыть волнение. Юна улыбнулась и, кивнув, вышла из подсобки обратно в зал.
Я быстро переоделась в бело-зеленую униформу и, полная решимости, отправилась помогать баристе. Та девушка, что заказывала раф, все еще терпеливо ждала свой напиток.
— Чарли, сотворишь раф "Ананасовое мороженое"? Знаешь рецепт? - Юна обернулась ко мне с лукавой улыбкой.
— Конечно, этот вкус мне знаком. Сейчас наколдую, - ответила я и, подойдя к сверкающей хромом кофемашине, приступила к священнодействию первого в этот день напитка, пока Юна уже колдовала над следующим заказом.
Семь минут спустя, ароматный шедевр был готов. Поставив его на стойку у кассы, я с искренней улыбкой пожелала солнечного дня девушке, ожидавшей свой экзотический раф.
— Божественно! Именно то, что я обожаю. Спасибо! – промурлыкала она, одарив меня лучезарной улыбкой.
— Эй-эй! А я-то думала, что только мой раф приводит тебя в восторг, – притворно возмутилась Юна.
— Похоже, у тебя появился достойный конкурент! – звонко рассмеялась девушка. – Ладно, побегу! Вечером еще забегу!
— Пока-пока! – Юна махнула рукой.
Может, и я здесь найду настоящих подруг. Это местечко просто создано для новых знакомств.
— Хватит витать в облаках! У нас завал! – одернула меня Ю.
— Слушаюсь, Шеф!
— Можешь называть меня так, пока босс не приедет, – подмигнула она, и мы залились смехом.
Стрелки часов неслись вперёд, людской поток не иссякал, и работа кипела, словно в растревоженном муравейнике. Я же, наивная, никак не ожидала такого шквала. Откуда мне было знать, что на весь этот людской водоворот всего одна пара рук? А место, как оказалось, пользуется бешеной популярностью. И вот я уже, как первоклассник с грязными чернилами, то и дело мажу: кому не тот сироп плесну, кому не тот заказ принесу. В голове образовался хаотичный вихрь из имён, заказов и лиц. Кто бы мог подумать, что первый день обернётся таким испытанием? Где же обещанная снисходительность к новичку?
К девяти часам, с закатом солнца, Юна закрыла двери кофейни и бросила нам напоследок:
— Га Ён, удачной гонки! А ты, Чар, если продолжишь в том же духе, до приезда босса можешь и не досидеть. Сама вызвалась, а в первый же день – крах. Ладно, завтра будет новый день! Всем до завтра!
— Покасики! – прощебетала Га Ён, не расставаясь со своим любимым рафом.
— Ага, пока... – выдохнула я, присаживаясь на ступеньки у заднего выхода. В этом вздохе смешались усталость и горькое разочарование в собственных силах.
— Ну, чего ты как тень? — Мун Га Ён окинула меня участливым взглядом.
— Не знаю, — прошептала я, глядя в никуда. — Все начиналось как в сказке, а закончилось... прахом. Я словно проклята. Никогда мне не собрать денег на учебу. Да и кому я нужна без образования? Отчаяние душит.
— Ты так рвешься к учебе? А родители совсем не могут помочь? — удивилась она.
— Нет, — выдохнула я, не отрывая взгляда от линии горизонта. Безнадежность сдавила грудь.
— Хм, а водительские права у тебя есть?
— Да, но в такси ни за что! Там столько пьяни и отморозков, что лучше сразу в петлю. — я перебила ее, поняв, куда она клонит, но Га Ён лишь усмехнулась.
— Про такси ты верно подметила. Я не об этом. У меня есть кое-что поинтереснее. Я участвую в ночных гонках. Если интересно, могу рассказать подробнее. — выпалила она неожиданно.
— И что толку? У меня даже машины нет.
— С машиной тоже решим. Просто потом отплатишь, когда сможешь. Не горит. У меня моя старая стоит. Я просто тачки как перчатки меняю, ищу идеальную. Обновила недавно свой болид. Надо пробовать все, чтобы найти свое.
— Ты это сейчас серьезно? — все эти гонки, о которых она заговорила, казались чем-то из параллельной вселенной, дерзким и нереальным предложением.
— Да, а почему бы и нет? Могу даже открыть тебе один секрет. Ночные заезды — это золотая жила, куда более прибыльная, чем эти кофейни. Конечно, поначалу работаешь в одиночку, пока не сколотишь команду. А вот в команде заработки взлетают до небес.
— Ну, я никогда не участвовала в соревнованиях... Сомневаюсь, что у меня что-то получится.
— Так ведь существуют заезды для новичков, для тех, кто набил руку, и для настоящих профи. А еще есть "солянка" — когда горят желанием доказать всем, что способны на большее, чем о них думают.
— Как-то это все... страшно. Рискованно. Вожу я хорошо, но на таких скоростях никогда не пробовала.
— Так давай попробуем сначала, разве я предлагаю тебе сразу рваться на трассу с остальными? Понравится — значит, это твоё. А если нет, то и участвовать не будешь.
— Спасибо за предложение... Но почему тебе не все равно?
— Ты сделала потрясающий раф. Удивительно, что потом у тебя не получалось так же. Вот я и подумала, что должна тебе помочь. К тому же, ты хочешь заработать на учебу — это похвально, — Га Ён мило улыбнулась.
— Ладно, я подумаю, спасибо.
— А чего тут думать? Поехали сейчас, прокачу тебя. До гонки еще есть время, — она взглянула на электронные часы на запястье.
— Ладно, это все равно лучше, чем возвращаться домой с пустыми руками.
— М?
— Было бы обидно, если бы день прошел зря, так ничего и не добившись.
— А. Ну, тогда пойдём. Вон моя красотка стоит.