ПРОЛОГ: «Две смерти, два рождения»
Кэс
«...быстро сгорают»
13.08.2016
Что испытывает родитель, когда узнаёт, что его ребёнок должен вот-вот умереть? Этим вопросом Кэс задавался на протяжении всего времени, пока его старший брат Энди болел. «А что должен испытывать я?»: так же задавался вопросом он.
Для Кэса изначально было не понятно, почему Энди так долго болеет? Почему он так сильно похудел? Почему целыми днями лежит в своей постели и больше не играет с ним в мяч на заднем дворе? Почему его заставляют пить так много горьких лекарств, от которых Энди явно был не в восторге. И почему, он изменился настолько, что, даже находясь рядом со своим старшим братом, Кэс чувствовал сильную тоску по нему. Разум одиннадцатилетнего ребёнка не способен в полной мере понять, что такое смерть, пока он с ней не столкнётся.
То был обычный день. Кэс уже привык, что Энди был отрешён от жизни и, что его часто по долгу не было дома. Так и в этот раз его, согласно плану лечения, положили в больницу на обследование и разные процедуры. И так Энди живёт уже год. Завтрашним днём родители Кэса, Дэвид Грейсон и Эмилия Грейсон, собирались все вмести съездить в больницу и проведать Энди. Кэс весь день просидел за своим маленьким рабочим столиком, почти таким же, как в кабинете у родителей, но меньше. Каждый раз, когда Кэс сидел за своим столиком, чувствовал себя «крутым» как родители. Папа полицейский, а мама адвокат.
В этот раз Кэс рисовал для Энди. Хотел, когда они придут завтра к нему, официально, без лишних эмоций вручить ему рисунок. Почему официально? Потому что Энди часто дразнил Кэса, от чего он бесился и психовал, но брата он всё равно очень любил, и старался над этим рисунком так, как не над одним другим. Он рисовал дракона, потому что Энди нравились драконы. Как-то он сказал: «Они как я - красивые, но сгорают быстро». Тогда Кэс не понимал смысла этих слов, и подумал, что Энди просто как всегда хвалится.
На часах уже было начало первого ночи, но Кэс не мог уснуть, чувствуя непонятную тревогу в груди. Рисунок, над которым он старался несколько часов, лежал на его столике и ждал, когда попадёт в руки Энди. Кэс лежал на своей кровати, обнимая плюшевого дракона, которого в прошлом году Энди подарил ему на день рождения. Тогда Кэс всем видом показал, что уже не маленький, что бы дарить ему плюшевые игрушки, но на самом деле был очень рад. Просто хотел показать брату и родителям, что он уже достаточно взрослый.
Вдруг Кэс услышал из комнаты родителей громкий рингтом телефона мамы. Родители специально держали телефоны с включенным на полную звуком в случае чего. Это позвонили из больницы, как раз в этот момент Кэс направлялся в туалет. Но ему стало любопытно, кто может звонить в такой поздний час, и он остановился у приоткрытой двери родителей.
- Да, - ответила сонным голосом мама на звонок. Несколько секунд молчания. - Что?! - воскликнула она. Её голос сразу проснулся, так же как и рядом спящий отец.
Позже Кэс ничего не смог разобрать, кроме громких всхлипываний мамы. Спустя какое-то время вся семья направлялась в больницу. Кэс до сих пор не понимал, что произошло. Зачем они сорвались ночью в больницу, где находился Энди? Но он не забыл взять с собой рисунок для брата и своего плюшевого дракона.
Когда они уже приехали, их встретила медсестра, которая каждый раз, когда они всей семьёй приходили навестить Энди, всегда находилась рядом с ним. Она давала ему лекарства, водила на процедуры. Она ухаживала за ним на протяжении всего времени, пока Энди болел.
Она была студенткой медицинского колледжа и проходила практику. Ей на вид не дашь больше двадцати. Очень молодая. И очень добрая. Её зовут Лиза Мартенс. Она всегда угощала Кэса конфетами. Даже одиннадцатилетний «пацан» по достоинству оценил её красоту. Один раз он даже признался ей в любви, на что она ответила, что нужно подождать, когда ему исполнится двадцать один, а потом уже признаваться в любви. Кэс тогда был очень воодушевлён. Но сердце этой добрейшей девушки уже было занято другим братом. Тем, жизнь которого держалась лишь на обещанье продержаться подольше. Как же всё-таки она зла... любовь.
- Он ждёт вас, - произнесла Лиза. Она посмотрела таким грустным взглядом на Кэса, от чего он почувствовал неловкость.
Когда они пришли в палату, Энди с закрытыми глазами, но не спал, лежал, тяжело дыша. Так, словно его лёгкие очень сильно что-то сжимает. Они все вчетвером подошли к кровати и склонились над Энди. Он медленно открыл глаза и так же медленно осмотрел каждого присутствующего, словно проверяя и убеждаясь, что все, кто должны были прийти, пришли.
- А где Рей? - спросил Энди, бросив усталый взгляд на медсестру. Она ничего не успела ответить.
- Я здесь! - в палату забежал запыхавшийся Рей, лучший друг Энди.
Для семьи Грейсон, Рей был таким же членом. Мистер и миссис Грейсон считали его своим третьим сыном, для Энди и Кэса он был братом. С Энди они вообще были будто однояйцевые. У самого Рея не было родителей. Он потерял их еще в детстве, а жил с бабушкой и дедушкой. Они прекрасные люди, но они не родители, а семья Грейсон создавала для Рея иллюзию настоящей родной семьи.
Все родные для Энди люди были рядом прямо сейчас в этот момент, потому что никто не знал, чем закончится эта ночь, но у каждого в этой палате было тяжелое гниющее ощущение в груди. К такому нельзя подготовиться, но все уже давно были настроены на плохой, но рациональный исход, не рассчитывая на чудесное исцеление Энди.
- Мне нечего вам сказать, - тяжело дыша начал Энди. В этот момент к Энди подошла Лиза, взяла влажную тряпку с тумбы и начала протирать его лоб и лицо от пота. - Я люблю вас всех. И сейчас просто хочу, что бы все мои самые близкие люди были рядом, - неожиданно, Энди словно подавился собственными словами, очень сильно раскашлялся. - Врач сказал, что уже скоро. Даже запретил Лизе менять мне капельницу, сказал, что это только усугубит.
Миссис Грейсон в моменте пустила слёзы, не сумев сдержать громких всхлипываний. Мистер Грейсон старался до последнего держать эмоции под контролем. У Рея только глаза намокли, но было видно как ему тяжело, до такой степени, что его руки судорожно тряслись. В правой руке он держал раскладной нож «Бабочку», который прятал в рукаве своей кожаной куртки. Для Рея этот нож был своего рода антистрессом. Когда он нервничал, постоянно крутил его в руке, но сейчас не доставал при маленьком Кэсе и родителях Энди.
- Тебя скоро выпишут? - спросил Кэс. От его вопроса мать начала всхлипывать ещё сильнее. Что он не так сказал, он не понимал.
- Типа того, мини-бро, - ответил Энди. Мини-бро. Энди называл так Кэса, когда хотел подразнить его, и Кэсу не нравилось это, потому что он хотел быть большим. Но на этот раз он не обратил на это внимания. Энди произнёс это так, будто хотел извиниться за то, над чем не властен. Тут Кэс вспомнил, что за пазухой его куртки был рисунок для Энди. Он прокашлялся, что бы его голос звучал серьёзно и уверенно.
- Энди, я нарисовал тебе дракона, - Кэс достал из-за пазухи слегка мятый рисунок, подошёл ближе к кровати брата, встав рядом с Лизой, - официально вручаю его тебе.
- О! - удивился Энди и трясущимися руками взял рисунок. Попытался приподнять его ослабевшими руками, что бы рассмотреть его лучше, но у него все равно это не получилось, потому что его взгляд был расфокусирован из-за влаги на глазах. - Очень красивый, как я.
- Он не сгорит быстро... - Кэс сказал это, потихоньку начиная понимать смысл этого высказывания. - А ещё я взял его! - Кэс поднял вверх плюшевого дракона, которого всё это время держал в правой руке.
- Я по нему скучал, - произнёс Энди.
Так все пробыли рядом с Энди несколько часов. Все расселись вокруг него. И даже Лиза. Она сидела рядом, справа от Энди, где находилась тумба, и держала его за руку. Никто её не считал чужой, потому что на протяжении всего этого тяжёлого года она всегда была рядом. С другой стороны сидела Миссис Грейсон и так же держала Энди за руку. Кэс за эти несколько часов больше не произнёс ни слова. В глубине души он понимал, что происходит и какой итог ждёт Энди, но он не хотел этого признавать. Он забивал эти мысли глубоко, внушая себе, что скоро всё наладится.
Почти всю мрачную обстановку этой больничной палаты разбавлял Рей, разговаривая с Энди, как будто они просто проводили свои обычные будни вместе. Он пытался натянуто улыбаться, наигранно смеялся. Он всеми силами пытался держаться. Но выходило так себе.
- Я устал, - вдруг произнёс Энди. Это прозвучало ещё тише, чем обычно, словно он выпускал последний воздух из своих лёгких.
- Давайте тогда пойдём, - впервые подал голос мистер Грейсон. Он тоже постоянно молчал, потому что не мог даже найти правильных слов. Ему, было, тяжело находится в этой палате. Он хотел, чтобы ничего этого не было. Хотел, чтобы Энди выздоровел и вся их жизнь вернулась в норму, - пусть отдыхает.
Все встали со стульев и направились к выходу. Веки Энди вдруг стали очень тяжёлыми. Он хотел сказать всем, чтобы не уходили, но даже на это у него уже не было сил. Он почувствовал резкую боль по всему телу, которая как будто начала его сжирать. Ему хотелось кричать, но сил не было. Человек, смотрящий со стороны, даже не понял бы, что он сейчас испытывает самую адскую боль. Тело его было почти умиротворённым. Только с невыносимой болью.
Вдруг все аппараты, которые были подключены к Энди, которые показывали его жизненные показатели и пытались продлить его время чуть дольше, запиликали в унисон. Звук, который пробирал до глубины души. Все быстро метнулись обратно к Энди.
- Энди! Энди! Энди! - все в голос начали звать его, будто он был где-то далеко. Они звали его, а он уже ничего не слышал. Только отголоски, как под водой. И только один Кэс стоял позади всех и не знал, что ему делать.
Через минуту в палату набежала толпа врачей и всех лишних, кроме Лизы, выпроводили наружу и сказали ждать. Лиза продолжала стоять рядом и держать Энди за руку, пока вокруг суетились врачи и пытались что-то сделать. Она уже ничего не слышала, даже орущих аппаратов для поддержки жизнедеятельности.
- Ты же обещал... - её шёпот утонул в писке аппаратов. Вдруг прерывистое пиканье сменилось длинным монотонным писком, режущим ухо. Тут слух Лизы вернулся. Её глаза вспыхнули слезами. Она выбежала из палаты и тут же почувствовала сильный позыв тошноты. Когда она пробегала мимо родителей, Кэса и Рея, из её халата выпало кольцо, которое заметил Рей. Он знал, что это за кольцо. Он поднял его и кинул себе в карман.
Лиза чуть было не успела добежать до туалета. Её вырвало. Она опустила крышка унитаза, села на него и беззвучно зарыдала, держась за живот, в котором находился четвёртый месяц жизни. Его ребёнок. Ребёнок Энди, о котором он так и не узнает.
В палату так никого и не впускали. Эмиля Грейсон уже не сдерживала слёз. И даже Дэвид Грейсон, суровый детектив, лил слёзы. Рей отошёл подальше от всех, и в порыве злости ударил кулаком в стену, от чего на его кулаке сразу начали кровоточить ссадины. Кэс сидел на стуле рядом с палатой брата, сжимал в руках плюшевого дракона и смотрел в его, вышитые чёрными нитками глаза.
В 4:20 утра врачи зафиксировали время смерти Энди Грейсона. Ему было восемнадцать лет.
***
Рей
«Выбор - это миф. Мы всегда идём по чьим-то следам»
28.05.2017
Со смерти Энди прошло полгода. В это время Рей, словно голову потерял. Постоянно впутывался в проблемы. Драки, гулянки. Проблемы с разными мелкими бандитами. Долги и их отработка. Он пошёл по наклонной.
От своих бабушки и дедушки он съехал. Так как ему уже девятнадцать, он не пошёл учиться в колледж и не хотел обременять пожилых людей. Общение с ними тоже сместилось на второй план. Он до сих пор не мог отойти от смерти Энди.
Он снимал комнату на окраине города. Было далековато от центра, но это всё, что он мог себе позволить. Работал на мойке машин в ночные смены, а в дневные подрабатывал курьером. В один из таких дней он шёл с ночной смены на мойке, направляясь «домой» как за углом многоэтажки в переходе услышал женский крик. Он не смог просто пройти мимо и направился в сторону, откуда доносился крик и похотливый мужской голос.
- Отвали, старик! - кричала девушка. На вид ей не больше восемнадцати. Такая молодая. Что она так поздно вообще делает на улице? Разве не знает, какой это район? Рей закатил глаза.
Мужик, на которого кричала девушка, прижимал её к стене и похотливыми руками водил по всему её телу, начиная с бёдер, поднимаясь к её груди. Он задирал её короткую юбку и пытался ногой протиснуться между её ног. Крик девушки уже сменился всхлипываниями.
Рей не думая подобрал с земли пустую стеклянную бутылку, тихо, но быстро подошёл к мужику со спину и разбил бутылку об его голову. Но было не понятно, только ли бутылка разбилась, или череп этого извращенца тоже. Мужик мгновенно рухнул на землю, а девушка, в шоке посмотрев на Рея, быстро сбежала.
- Хоть бы спасибо сказала,- тихо произнёс Рей, выкидывая в сторону горлышко от разбитой бутылки.
Он наклонился над мужиком, который лежал мордой в луже на асфальте и проверил его пульс на шее. Живой. Когда она переворачивал его голову, он заметил на у него на шее тату в виде буквы «V». Вортекс? Это не особо хорошо. Если это их человек, то нужно быстро смываться отсюда. Рей уже собирался продолжить свой путь до дома, как из бара, радом с которым это всё произошло, вышел мужчина и окликнул его.
- Торопишься? - прозвучал мужской голос за спиной Рея. Рей остановился и медленно обернулся. Похоже, сейчас его так же шарахнут по голове.
Когда Рей обернулся, увидел мужчину лет сорока, который стоял, опершись о стену у выхода из бара. Он закуривал сигарету и когда обратил внимание на Рея, его глаза на секунду расширились, как будто он увидел кого-то знакомого, от чего удивился. Рей попытался вглядеться в лицо мужчины и ему он точно казался знакомым, но он не мог вспомнить, видел ли где-то его уже раньше или это только плод его воображения.
- Ты знаешь, кого только что шарахнул по голове? - жутко спокойно спросил мужчина. Рею было страшно на самом деле отвечать. Вдруг он ляпнет что-то не так.
- Примерно понимаю, - Рей не показывал своего беспокойства, но был начеку, что бы ответить в драке или сбежать. - Вы оба из Вортекса?
- Я, да, - ответил мужик, и подошёл к лежащему телу, перевернув его на спину ногой. - А эта крыса из Детей Ламии. - Мужик достал из-за пазухи пистолет сделал три чётких выстрела в голову, уже точно просто телу.
Что, чёрт возьми, происходит? Рей все три выстрела вздрогнул, и инстинкты кричали ему бежать, но он не мог сдвинуться с места. Почему тогда у него показательный знак на шее группировки Вортекса? Этот псих, возможно, убил сейчас своего человека.
- Он шпион, причем очень хороший, что даже наш знак набил себе в знак верности. Но портаком верности не заслужишь, только действиями. Меня зовут Виктор, - вдруг представился это странный тип. Убирая пистолет обратно во внутренний карман куртки.
- Круто, - дрожащим голосом ответил Рей. Он не считал нужным называть своё имя кому попало. Но Виктор стоял пару секунд в ожидании, что его оппонент назовёт своё имя. Потом он ухмыльнулся.
- Ладно, хватит в игры играть, Рей, - что?! Теперь Рей напрягся сильнее прежнего. - Я хочу, что бы ты вступил в Вортекс.
- Что?
- Ты получил тёмное наследство своего отца... - отца? Когда Рей услышал об отце, у него словно землю из под ног выбили. Он почти его не помнил, потому что, когда родители погибли, Рею было года три-четыре. Он знал о них только из разговоров бабушки дедушки. Но они мало что говорили конкретно об отце, но ему очень хотелось знать, каким он был. - Хочешь узнать больше? Вступай в Вортекс. - Рей попал в ловушку и совсем не сопротивлялся, ведь терять ему по сути нечего в своей никчёмной жизни. Пусть у Рея в груди метался острый холод от страха. Но любопытства в его душе было больше. Но и остатки разума Рей ещё не утратил.
- С чего бы? - резко выдал Рей, после чего осекся. Он вспомнил, с кем говорит. Этому человеку ничего не мешало пустить Рею три пули в лоб, как он поступил с этим мерзким мужиком. - Я своего отца даже не знаю. Почему меня должно это заинтересовать?
- Разве тебе не интересно, - Виктор подошёл к Рею на шаг ближе, отходя от трупа, - как твой отец связан с Вортексом, и что за наследие он тебе оставил. Ну, или как минимум, как он погиб.
На самом деле, Рей всегда задавался этим вопросом, почему отец погиб так рано, когда Рей был ещё маленьким. Его смерть была покрыта мглой. Почему бабушка и дедушка никогда почти ничего о нём не рассказывали.
- Слушай, - продолжил Виктор, - ты можешь не соглашаться сразу, но можешь сейчас пойти со мной. Я расскажу тебе ровно столько, что бы ты пересмотрел своё мировоззрение. А дальше ты сам решишь.